Эту проблему всё равно придётся решать, потому что она никак не связана ни с плясками вокруг российских ресурсов «наших западных партнеров», ни, тем более, с их откровенно шизофренической агентурой на территории РФ, воспринимающей Россию исключительно, как корм.
Главная угроза на сегодня – это используемая экономическая модель, собранная в начале 90х по западно-европейским лекалам и под присмотром заботливых инструкторов из НАТОвского разведсообщества.
Модель эта, будучи откровенно хреновой копией с оригинала, больна всеми системными проблемами, что и вся остальная глобальная экономика. Первая из них - финансовоцентричность при полном отсутствии обратной связи между денежно-кредитной эмиссией и товарным производством, что порождает массу пренеприятнейших последствий:
1) это и принципиальная невозможность погасить накопленные долги, так как вся совокупная денежная масса меньше, чем совокупные долговые обязательства;
2) это грандиозный и постоянно растущий инвестиционный дисбаланс. На одной его стороне - "некуда вложить", на другой - "невозможно привлечь", а проходит он свою терминальную фазу, когда "нечего даже отжать"...
3) из отчуждения денег от экономики вытекает отчуждение производительных сил от средств производства, потребителя - от средств к существованию, населения – от возможности влиять на элиты, а элит – от ответственности за результаты своей деятельности;
4) как логическое продолжение указанных проблем - пандемия безответственности, ибо какой спрос с человека, у которого ничего нет и он ни на что не влияет, а значит - ни за что не отвечает...
Всё это присутствует на Западе и, естественно, не может не существовать в России, которая интегрирована сегодня не столько в глобальный рынок, сколько в глобальные проблемы этого рынка.
То, что от этих проблем как-то надо избавляться, понимают все. Споры идут только о способах и возможностях, которые условно можно разделить всего на 2 категории:
1) Так, как это делают «наши западные партнеры»
2) Как-то по-другому…
«Наши западные партнёры» в условиях кризиса не балуют публику разнообразием дебютов, перетаскивая в собственные карманы всё, что не прикручено и публично хохоча над теми, кто поверил в неприкосновенность и священность частной собственности в «цивилизованных странах». Объекты для грабежа выбираются по примитивной и совсем не капиталистической методике – те, что пожирнее и там, где меньше шансов получить по морде.
Глобальный рынок, медленно но верно превращающийся сегодня в глобальный «гоп-стоп», богат приключениями, но имеет один, такой же глобальный, недостаток, а именно - дикую конкуренцию, когда на один «золотой» претендуют не менее четырёх «котов Базилио» и трёх «Карабасов-Барабасов». Их опыт в «сравнительно честном отъёме чужих денежных знаков» кратно превышает российский.
На фоне этих ветеранов мирового глобального паразитизма, самые циничные и наглые российские олигархи блекнут, как «Запорожец» перед «Мерседесом», превращаясь на берегах Темзы и Потомака из акул бизнеса в безобидных хомячков, которых можно гонять по всему глобусу драным веником, грабить, сажать и подвешивать в ванной на шарфике…
Природа как бы говорит таким образом отечественным «купцам первой гильдии» и коррупционерам 80го уровня: «Ребята, ну не ваше это! Чужие вы на этом празднике жизни! Уважать вас тут начинают только тогда, когда вы приезжаете на Т34 с ППШ, а все остальные варианты – откровенно мимо…»
Однако и внутри России – тоже совсем не всё однозначно. Национализация средств производства, которая сейчас рассматривается многими, как панацея от всех бед, вряд ли принесет ожидаемый эффект, потому что, глядя на современных чиновников, хочется отобрать у них даже шнурки, не говоря уже про колющие и режущие предметы. Про «честных, неподкупных, ежесекундно пекущихся о благе народном, как о своем собственном» говорится часто и много, но всё больше – как о единорогах или эльфах, про которых все знают, но никто никогда не видел.
Если уж советская система, с ее монополией на поставку информации в мозг населения и неограниченными ресурсами для пропаганды, умудрилась воспитать чиновников, продавших всю державу за три копейки «нашим западным партнерам», то откуда возьмутся сегодня честные и неподкупные бюрократы – ума не приложу…
Эти проблемы отнюдь не типично российские и совсем не субъективные (потому кризис называется глобальным и системным). Чисто российским сегодня остается только гражданское общество с его настойчивым и очень острым социальным запросом на справедливость, который постоянно приобретает революционный окрас. Этим сразу же пользуются «наши западные партнеры», инициируя массовые волнения и беспорядки, пытаясь расшатать, развалить и ограбить, привычно переложив на Россию всю тяжесть собственного кризиса.
Что делать?
Без смены производственных отношений ничего принципиально поменять не получится, но называть революцией смену чиновников как-то даже неприлично, особенно после бесценного опыта, накопленного в течении ХХ столетия. Тогда особенно выпукло обозначилась зависимость огромной страны от личности руководителя, с выбором которого очень не хотелось бы опять играть в «повезёт-не-повезёт», ибо в случае неудачи может просто не хватить ресурсов для исправления ошибок и откровенного вредительства.
Кто или что (кроме монарха и диктатора) может победить пандемию безответственности на всех бюрократических этажах, окоротив финансовую олигархию и заставив элиту работать на благо всего общества или хотя бы не только на себя?
Размышления на эту тему привели меня к необходимости более внимательно изучить традиционное общественное устройство русской цивилизации, которая постоянно вынуждена была воевать на два фронта – и с внешним врагом, и с внутренними коллаборационистами из собственной высокопоставленной элиты.
Никакого открытия тут я не сделаю, но акценты, типичные для России и абсолютно нетипичные для «наших западных партнеров», хотелось бы расставить и выделить.
1) Нигде, кроме как на территории России, так не востребована общинность (по старому штилю - Miр) и так не отчужден от гражданского общества аппарат власти.
2) Нигде нет такого явного разрыва между понятиями справедливости, которая задается нравственными критериями отношений внутри общины, и правилами поведения, задаваемыми государственными нормами.
Суровые климатические условия, крайне агрессивная внешняя среда и бескрайние российские просторы, делающие центральную власть далекой и недоступной, сослаться на которую еще можно, а опереться – крайне проблематично, сформировали особую форму гражданского взаимодействия и самоорганизации. Именно в кризисных ситуациях она демонстрировала потрясающие адаптивные способности и защитные механизмы, позволяющие нашему народу выживать в ситуациях, в которых любой другой народ просто прекратил бы своё существование.
Традиционная русская общинность, столько раз громимая и проклинаемая всякими властями, жива и сегодня, становясь практически незаметной, когда “терпеть еще можно”, и неизменно включаясь на полную катушку в случае реальной опасности, принимая на себя и распределяя по всему гражданскому обществу те удары, которые гарантированно угробили бы каждого отдельного индивида.
Способность наших людей в беде моментально сбиваться в кучку, всегда удивляла и восхищала небратьев-англосаксов, которые традиционно действуют прямо противоположным образом – запираясь в «свой дом – свою крепость», переживая свои беды строго индивидуально и отталкивая «лузеров», от которых одни неудобства.
Наши традиции другие - наличие проблем не аннулирует тебя, как личность, в глазах твоих друзей, которым всегда можно «поплакаться в жилетку» и получить как моральную, так и вполне материальную поддержку и участие. О некоторых друзьях вообще вспоминаешь, только когда приходит несчастье и ты, шаря вокруг в поисках опоры, неожиданно находишь их плечо…. На Западе так не принято.. Есть адвокаты, страховые компании, психологи – вот пусть они тебе и помогают… пока у тебя есть деньги… А как закончатся – «ноу мани – ноу фанни»… Стрельнуть соль для ужина и «пятерку до зарплаты» – это чисто отечественное «ноу-хау». А слова «толока» и “Miр” на современный английский вообще не переводятся…
Поэтому сегодня, когда в США наблюдается массовый исход из мегаполисов в ожидании апокалипсиса , каждый предпочитает спасаться индивидуально :
Тревор Треллер (44 года), у которого на бедре закреплен маленький Smith & Wesson 44 калибра, переехал на север Айдахо из калифорнийского Лонг-Бича в прошлом году. Он недавно заплатил чуть менее $400 тыс. за удобный для обороны дом с тремя спальнями, располагающийся на 5 акрах лесистой местности.
Не знаю, сколько продержится Тревор в своем "удобном для обороны доме с тремя спальнями", если к нему заявится полсотни вооруженных мародеров, но вижу, что только российское гражданское общество сегодня обладает необходимыми инстинктами и навыками выживания, которые остались нам от предков и которыми грех не пользоваться в критической ситуации.
Вот этот грех - невостребованность уже готовых к употреблению антикризисных механизмов, заложенных в нас нашими предками, пренебрежение накопленными навыками и знаниями, нежелание не то что применять, а хотя бы изучать исторические примеры реагирования гражданского общества на геополитичекие и макроэкономические вызовы, и есть та самая ахиллесова пята России, которую обязательно будут искать в оптический прицел «наши западные партнеры».
Так может быть не ждать, когда жареный бройлер очередной раз долбанёт в причинное место, и прямо сейчас распаковывать это секретное оружие, начиная с детального изучения «как это было», восстановления утерянных и налаживания существующих горизонтальных связей между друзьями, знакомыми, малознакомыми и совсем незнакомыми людьми, которые в час «Х» и сформируют ячейки той сети, которая станет непробиваемой для фатальных ударов этого глобального кризиса, грозящего перерасти в глобальную катастрофу. Во всяком случае, «наши западные партнеры» уже года три, как что-то начали подозревать:
Оценили 58 человек
70 кармы