Начало https://cont.ws/@severro/24826... ч.1
https://cont.ws/@severro/24831... ч.2
Промышленный капитал
Обычно различают: торговый, финансовый, и промышленный капиталы. Первые два существовали давно. А промышленный обрел силу лишь в 19-20 веках, и с ним связываются достижения цивилизации.
Случилось так, что вскоре после начала периода буржуазных революций — именно промышленников — подставили.
Постаралась первая квадра. Эмоционально понятно, третье сословие ее сильно потеснило, свергнув с пьедестала пастырей, на роль пусть и хорошо оплачиваемых, но прислужников денежных мешков. Лишив по ходу не только власти, но и имущества, в первую очередь земли. А потом еще и не захотело платить просто так, не спрашивая за результат.
Первая нашла нишу в мире науки и финансов. Ибо дело это во многом абстрактное, взаимодействие с реальным миром опосредовано. И оказалось очень удобным выставить именно буржуев-фабрикантов главным злом этого мира, эксплуататорами, которые кушают «прибавочную стоимость».
Общеизвестный факт: Маркс (при всем уважении к нему) строил научную модель капитализма, изучая работу фабрик, эксплуатацию пролетариата, но практически не касался банкиров. В его модели торгово-финансовый капитал, и генерируемая им добавленная стоимость вынесена за скобки. А ведь именно стремящиеся к глобализму финансовые группы стали важнейшим фактором в истории 20 века. И кстати по итогам столетия выяснилось, что на производство приходится меньшая часть добавленной стоимости, а основную прибыль забирают «неучтенные» моделью банкиры-торговцы-логистики
Как говорил Ганецкий (см. работы А.Багаева): Коминтерн по факту стал филиалом Фининтерна. Задачей которого было ослабление государств, минимизация ограничений для глобального банкинга, подчинение (локального) промышленного капитала интересам владельцев мировых эмиссионных центров.
В принципе… все у них сложилось. И в общественном сознании в тень ушли и богатства церквей, и имущественные комплексы старой аристократии. Ну рулят в Италии все те же десять «старых семей», что и тысячу лет назад, Орсини и прочие Альдобрандини, так это же мелочи ☻
Разные типы богатых заместились одним образом: толстый такой фабрикант с сигарой, высасывающий соки из тощеньких рабочих. «Главное Зло мира», паразит, эксплуатирующий всех.
Пусть так ???? Про «плохие» свойства этого типа мы все знаем, алчность, погоня за прибылью и все прочее. Но в жизни плохое — оборотная сторона хорошего. Что дали миру буржуины?!
Их главный плюс — это умение «ставить дело». Базовый навык третьей квадры.
Ведь в чем ключевая проблема производства? Не в изначальной идее продукта — электрической лампочки, автомобиля, стиральной машины, или айфона — хоть она и является необходимой. И даже не в продажах, и платежеспособном спросе, хоть и без них никак не обойтись.
В воспроизводимости.
Меняются поставщики, приходят и уходят работники, основатели, управляющие, меняются налоги и валюты расчета, зоны продаж, совершенствуется продукция — а предприятие должно быть «сделано так», чтобы стабилизироваться при отклонениях, продолжать работать, производить заложенный при его инсталляции продукт, генерировать прибыль. Вот фишка без которой массовое производство невозможно.
Что делает буржуин, когда видит перспективную «тему»?! Проектирует схему деятельности, сначала внешнюю: отсюда мы возьмем этот блок, там купим другой, а вот эти штуковинки будем делать на месте. То есть вписывает будущее производство в сеть отношений с прочими такими же.
Потом появляется внутренняя схема: разделение труда — функции подразделений, связи между ними, «процессы порождающие стоимость»; требования к навыкам персонала по каждому элементу.
Если готовых кадров нет, меняется распределение функций, технология производственных процессов, так чтобы вписаться в имеющийся ресурс, или… появляется целый контур обучения, который «производит людей» с нужными качествами. Сначала собственный, а потом и обслуживающий сеть подобных предприятий. А если управляющий поведет не туда? Возникает контур внутреннего аудита. А если его нейтрализуют, или перекупят? Создается служба безопасности и сеть информаторов. Распределяются и балансируются полномочия управленцев, заранее готовятся кадры на замену руководителей и т.д и т.п
Сегодня это кажется совершенно тривиальным. Потому что привычно, и давно работает на наших глазах.
Но тогда — это было воистину великое открытие.
Можно сказать, что они придумали «менеджмент», только не как теорию (нынче совершенно одиозную), а как реальную практику. И обеспечили передачу освоенных навыков в рамках сетевых структур, свойственных буржуазии. Конечно же и до этого периода были промышленные предприятия, по преимуществу «казенные», и с уникальными обстоятельствами возникновения.
Теперь они стали создаваться системно, массово, и также массово — приносить прибыль.
Современный менеджмент — про то «как управлять тем, что уже есть и делать это единообразно». Его корни в британской еще колониальной практике выращивания одинаковых «надсмотрщиков», которых нужно регулярно менять, чтобы не обросли связями и не отжали доход у хозяев.
В том исходном «менеджменте», речь была совсем не про KPI и не про то, как резать «косты». А про то, как конструировать деятельность, создавать предприятия, сочетая уникальное с общим. Появились люди, продуктом работы которых стал отлаженный процесс генерации прибыли. «Результатники», создающие, запускающие, отлаживающие — и как пчела улетащие на другие цветки. А внутри сделанного ими предприятия, наоборот, по преимуществу подбираются «процессники», нацеленные на воспроизводство (кстати отсюда, из реальной, живой потребности расставлять персонал по позициям в системе сообразно его свойствам и возникла практическая, а потом и теоретическая психология; исходно, очень «буржуазная наука»).
Дальше было масса интереснейших линий развития. Но ирония судьбы в том, что по большей части имена «организаторов», создавших столь мощный и продуктивный импульс 19-20 веков, остались неинтересны широкой публике.
Да, мы например, помним (пока еще) как уже в 30-е годы 20 века в России появился Альберт Кан, который на примерах крупнейших сталинских строек поставил у нас индустриальную технологию проектирования промышленных гигантов, применяя методику сборки проекта из комплекта типовых элементов. Но для нас это уже лишь эпизод легендарной эпохи…
Социальные машины
Вскоре был сделан естественный шаг. «Индустриальный стандарт» распространился на все прочие сферы жизни.
Если ты умеешь «ставить деятельность», то какая разница, проектируется схема работы гальванического цеха, или предприятий по производству масла? Сети фастфуда, или комплекса издательств и литературных клубов? В конце концов, полиции, или пожарной службы?
Везде мы имеем дело с деятельностью, которая дабы состояться должна быть построена совершенно определенным способом. Везде, пусть и описанные по своему, технологические карты операций. А структурные подобия разных схем легко усматривались профессионалами.
Много позже появится «всеобщая организационная наука», и «научные методы организации труда», и теория систем, и регулярный менеджмент, и труды по теории деятельности нашего Щедровицкого. Но все эти концепты, качественные и содержательные — не открытие! Лишь снятие в формализмах уже состоявшейся (и устоявшейся) практики. Важное и нужное. Но не открытие.
Прорыв в иную реальность сделали те самые «мещане», ставшие «акулами капитализма»
Вот за это их и боялись. Потому что они ставили дело, как пекли пирожки, и создаваемые ими структуры приносили доход, причем регулярный, в совокупности больший, чем иные тогда доступные приложения. В силу прагматики в поток событий вовлекались все новые и новые слои общества. Никто не хотел отстать. Всем была нужна современная промышленность, динамичное общество. Благодаря новым стандартам деятельности — и бизнес и социальные структуры — вырвались на свободу. Ранее, это были локальные, ограниченные, семейные/цеховые структуры, собранные из «своих», из тех, кому можно было доверять. А в отлаженную деятельность стало возможным широко вовлекать наемный труд. Взрыв активности…
●Новую роль получили и банки. На арену, затмевая привычное кредитование торговых операций, вышел «кредит под бизнес-план», кредит под проект, кредит под запуск производства. Что в массовых масштабах стало возможным исключительно после унификации «процессов», освоения техники создания «машинок». Только тогда у банкиров и клиентов сформировался общий язык, взаимное и упорядоченное понимание обоснованности затрат и сроков окупаемости. Банки из торгового сервиса (на какое-то время :)) превратились в национальные институты, обеспечивающие направление сбережений граждан на инвестиции в реальный сектор. Депозиты граждан стали кредитами промышленности; в этом раскладе ссудный процент ни добро, ни зло, оценка зависит от момента и функции. Важный аспект: «кредит под проект», деньги выделены, а продукция «их обеспечивающая» появится лишь после запуска предприятия — это инфляция. Но такая инфляция — симптом, синоним, предпосылка роста. И пока отдача на вложенный капитал была значимой (существенно превышала доход от иных вариантов, т.ч. операций на финансовых рынках) система развивалась
Герои капиталистического труда освоили создание «социальных машин» (термин Переслегина). «Социальная машина» — это воспроизводящаяся при смене наполнения система деятельности. Уже не только промышленное предприятие, но любая организация, в которую вмонтированы контуры нормирования процессов и «воспроизводства»: клуб, театр, партия, секта, поликлиника, спецслужба, масонская ложа, модный дом, киностудия…
Конструктор «машины» задает «программы» деятельности, способы реагирования на изменения внешней среды, требования к кадрам, способы подбора, формирования людей с нужными свойствами. Современный системщик описал бы это на языке объектов, протоколов и интерфейсов.
«Машина» — работает постоянно. Меняются исполнители, приходят и уходят руководители, но независимо от этого «машина» в целом остается продуктивной. В развитом случае (имея соответствующее надпространство), даже корректируя исходную программу применительно к обстановке. Чтобы достигнуть сохранение вектора целей, создатель «машины» должен инсталлировать специальные контуры, «перемалывающие человеческий материал» в нужный формат, подсистемы и набор обратных связей, стабилизирующих возможные отклонения.
●Пометка: воcпроизводство — стоит денег! Причем воспроизводство рабочей силы как таковой (как предпосылка к последующему обучению и воспроизводству кадров на предприятии), в индустриальной фазе — требует социальной инфраструктуры: медицины, образования, доступного жилья, правопорядка. Это не сразу понимается в начальном периоде, где есть избыток дешевой, неквалифицированной рабочей силы в сочетании с простыми формами труда. Но по мере перехода к развитым формам осознается необходимость иного качество персонала. Иных требования к его образованию, здоровью, образу жизни.
● Так возникает «естественная задача» государства, по необходимости становящегося «социальным», создающим и поддерживающим такую инфраструктуру в общих интересах. Буржуа платит налоги, а получает взамен приемлемый уровень затрат на воспроизводство у себя на предприятии, потому что эти его процессы стоят на плечах системы воспроизводства уровня государства.
●«Социальное государство», как и весь набор левых идей — неизбежное следствие развития промышленной фазы. Но буржуа, как таковые — неспособны к долгосрочному планированию этого ранга. Не потому что глупые, или не умеют (внутри корпораций — планирование цветет во весь рост). А потому что это противоречит их базовым ценностям.
●Чтобы «планировать вообще» — надо отдать часть полномочий: создать некий комитет «самых главных буржуинов», которые будут все решать. Но буржуа, признавая свою зависимость от этого мира, хотя бы тем фактом, что его предприятие, всегда часть сети, и поставляя свой «продукт» кому-то, он всегда работает на других — желает, чтобы эта зависимость была ограничена неким интерфейсом. Правилами. Которые дают рамку, но не отнимают у него свободу решений. Право собственности для него — это совсем не про бабло, а про самореализацию. Это право управлять своим делом самому. Право решать, право оставить нажитое своим детям. И право охоты на себе подобных ???? Он готов договариваться, готов подчиняться нормам государства, но не готов подчиняться другим буржуинам. Потому что они такие же как он. Отсюда: долгосрочные (даже классовые) интересы для буржуа должен внести, реализовать кто то другой. Поэтому в частности и возникают устойчивые конструкции типа 1-3, и «как бы левые» движения, реализуемые первой квадрой
Термин «машина» подчеркивает три момента.
Первый — это возможность для создателя, пользоваться результатами ее деятельности, без участия в повседневном управлении. «Включил и работает».
Второй — однозначную реакцию некоторых систем, на заложенный создателем набор маркеров; когда они «автоматически срабатывают» и реализуют нужный набор действий. Например, поступило сообщение о бомбе на вокзале — приезжает ОМОН с собакой, оцепляет территорию, проверяет. Сообщили об убийстве — на месте оказываются следователь, опера, криминалисты. И все делают то, что положено.
Третий аспект — самовоспроизводство и расширение. Когда на каждом такте работы «машины», создаются условия для поддержания и (возможно) расширения ее деятельности. Классический пример, алкогольная, или наркомафия. Тут машинка, не только меняет реальность, постоянно раздвигая свои границы, но и позволяет «отводить в сторону» поток, для менее устойчивых собратьев.
Наконец, «машина» — это практически всегда элемент сети. Получающая извне ресурсы, отдающая туда продукт, созданная в конечном счете не ради себя самой, а для решения задач сегментов сети.
Создать сеть модных пекарен, чтобы продать качественную муку нового сорта, чтобы продать зерно, что в избытке полученное из колоний. Сделать сеть литературных и театральных клубов, породить профессию литературного (театрального) «критика», «искусствоведа», «издателя», дабы продать книги, журналы, газеты, чтобы продать бумагу с новых фабрик, и обеспечить целевую рекламу для новой индустрии стиля и порока (включая «элитный» алкоголь, табак, наркотики).
Таким способом возникла индустрия развлечений, и музыкальная индустрия и вообще контуры «производства и продажи духовной пищи», с широчайшим диапазоном: от оркестров классической музыки, и утонченного режиссерского театра, до танцполов в припортовых кабаках и комиксов. И все это стало именно «индустрией», было выстроено по тем же эффективным канонам, что любая иная индустрия, с небольшой поправкой на специфику продукта и работников ☻ / еще раз — оценивать сущность и значимость начальных трендов нужно по развитой фазе/. Интеллигенция, как слой, принципиально буржуазна. Потому что исторически порождена, в функции персонала сети «машинок», вмонтированных в общебуржуазную сеть, откуда к ней поступают заказы.
Театр, литература, музыка — все это мыслилось как прибежище духа высоколобых духовников, или же утонченных аристократов, и противопоставлялось интересам черни. Но оказалось, что именно в буржуазный период 19-20 века — мы увидели расцвет не только «жвачки для масс», но и классического искусства. За счет взрывного расширения возможностей для творцов и каналов их доступа к аудитории
Как это все «ставилось» — отдельная, интереснейшая тема; пропуская ее, вспомним лишь соотечественника, Станиславского, отца современного театра. Создавшего «систему», механизм, который «раскладывает» пьесы, нормирует работу актеров и дает публике зрелище воспроизводимого качества. Родом он из семьи потомственных купцов, предпринимателей, Алексеевых. Конечно же, происхождение из сословия автоматически не дает нужный навык. Но то, что человек именно этого типа, превратил вспышки вдохновения в организованный процесс, дающий уровень, далеко не случайно. Как и то, что дворянин Немирович-Данченко, помог превратить наброски метода в систематизированные регламенты (классическая деятельностная «двойка»: командир и начальник штаба :))
Мы не ощущаем воздух которым дышим. Для нас органичны все эти бесчисленные «структуры», существующие вокруг нас, образующие среду повседневной жизни. И мы не представляем себе, что буквально недавно по историческим меркам, всего этого богатства отлаженных и воспроизводящихся «машинок» попросту не было.
Их создали буржуа, пока они были в творческой фазе и их несло на гребне удачи.
● До недавних пор уровень развитости «сети структур» в западном обществе был значимо выше нашего. Когда мы жалуемся, что у нас ручное управление, требующее вверху сильного руководителя, а не менеджера на показателях, что у нас не отлажены институты государства, мы просто не понимаем насколько проще тем, кто может (даже не осознавая этого) опираться на огромную сеть готовых «машинок», автоматически решающих массу частных вопросов — срабатывающих на возникновение протокольной ситуации, и снимающих ее. Но это придет, нам нужно лишь время
Первая половина 19 века просто перенасыщена организационными находками. Фуше создает современную полицию, отлаживает эффективный аппарат сбора и обработки информации. В России отчасти копируют французский опыт в гражданской сфере, но потом уже действуя независимо, Бенкендорф, опираясь на наследие «бабушки русской разведки» Эльзы Винцегерод «ставит» тот комплекс отечественных спецслужб, который с минимальными поправками существует до сих пор, пережив многократные чистки и смены режимов.
В промышленном производстве творили все. Известная тема «Кнопп и массовый запуск русских текстильных фабрик староверами» запускалась под высокой крышей наших силовиков
Аристократы в целом фокусировались на ВПК и металлургии. И будучи склонными к систематизации реальности — искали и находили эвристические решения практических задач, которые получат формальную постановку лишь через столетие… «как построить надежную систему из ненадежных элементов», «как получить информацию от элементов невзирая на информационный шум/помехи»
Вот только одна фигура — Николай Путилов, тот от которого нам остался ныне Кировский завод (да и Обуховский завод), и ж.д. сеть СПб узла.
По тогдашней традиции, прекрасное математическое образование, имевшее замечательные следствия. Он, один из первых, кто в практике отработал и реализовал — сетевое планирование. Как и все прочее, эта отрасль знания официально появится лишь в 20 веке, а у него оно работало поразительно эффективно и позволяло в кратчайшие сроки решать масштабные задачи, где сложно сопрягались разные процессы. Он потрясающе быстро построил целую серию малых кораблей для нашего флота, что не позволило бриттам реализовать преимущество на Балтике в период крымской войны. Решил вопрос с производством качественной орудийной стали. Организовал масштабное производство рельсов для наших ж.д. И все это в уникальном организационном стиле, который не был утерян; был воспринят, сохранен и развит (в том числе офицерами группы Маниковского в генштабе), и много позже помог нам и в гражданскую, и в индустриализацию, и при запуске предприятий после эвакуации.
Идея и капитал
Сложилось классическое сочетание: совпала возможность и общественная потребность. После открытия философского камня «устройства деятельности» ощущение обретенной мощи кружило головы. Казалось что нет ничего невозможного, потому что в руках оказалось средство преобразования реальности — «социальные машины».
Раньше долбили породу кирками, мучались с управлением тысяч землекопов, а теперь появился «экскаватор». Завел — и работает. Сегодня, завтра, сколько надо, в любую погоду. Конечно нужен водитель, квалифицированные наладчики, топливо, но с новой структурой хлопот на порядки меньше, а эффективность — ранее немыслимая.
Обычно, бурный прогресс 19-20 века связывают связывают с изобретением паровой машины, двигателя внутреннего сгорания (энерговооруженности работников), открытиями в физике и химии, все это бесспорно так.
Но ничуть ни в меньшей степени сработало освоенное «организационное оружие», умение строить сети социальных машин. Структур из людей, работающих, как бы сегодня сказали, по некоему прописанному создателями алгоритму.
●Отсюда, кстати и поэтический пафос 19-20 веков; машина (такая сложно-механическая, с множеством колесиков, пышущая паром-энергией) — как символ совершенства. Причем «познаваемого», это не Бог дал, это мы сами сделали. Отсюда буквально шаг до экстремальных форм — чтобы познавать и преобразовывать мир, надо отвергнуть Бога, который ограничивает «творцов». Все вокруг должно быть пересобрано на разумных началах, нет никаких преград перед познанием и действием. Собственно это мироощущение и легло в основу серийных революций, привлекая к «религии прогресса» массу неофитов.
Идея соединилась с капиталом. Только в отличие от частных случаев, здесь «идея «касалась самой формы существования капитала. Став промышленным, то есть — системно типизирующим, он практически мгновенно распространил свои форматы на все прочие сферы бытия, включая самые далекие от «производства» (индустрия развлечений, музыкальная, театр/кино, спорт)
Воспроизводящаяся структура, генерирующая прибыль — это и есть «самовозрастающий капитал», который вне такого понимания предстает чем-то мистическим («эгрегор», «капитал хочет расти» и т.д). В реале капитал — это процесс и результат действий организаторов дела, людей, создающих «активы». Не «он хочет расти», а они, эти люди, хотят расширять пространство своей деятельности, двигаясь к новым вершинам.
Рост капитала, в сущности (до тех пор пока финансисты не исказили функции денег) — также эквивалент роста фактической энерговооруженности цивилизации. Потому что «правильные машины» имеют положительный кпд, приносят доход, производят больше «ресурса», чем потрачено (не будем идеализировать, да — за счет эксплуатации, но тем не менее).
Но развитие имеет свою цену. И здесь она называется — «структурный кризис».
Это не кризис перепроизводства, это хуже — систематическое снижение уровня отдачи капитала. Кризис организационных решений, накопление ошибок, появление все большего количества «машин» с плохим «кпд», «черных дыр», дефрагментирующих сеть. Структурная инфляция: «черные дыры» кушают ресурсы (пользуясь своим положением в сети), но не выдают эквивалент в продукции…
Системно, решение здесь одно — устранение «плохих» элементов сети, или же пересборка сети так, чтобы проигрыш на одном уровне компенсировался рангом выше. Тактическое решение: «перезагрузка», стресс-тест, периодическое ужесточение условий (финансирования, снабжения ресурсами), в надежде на оздоровление системы, за счет опережающего «отмирания слабых звеньев».
Однако, это требует безусловной концентрации властного ресурса. Потому что неэффективные элементы, достигнув определенного уровня, образуют собственную сеть «клиентов», замыкающуюся на политическую крышу. Становятся «слишком большими, чтобы разориться» и сделать с этим уже ничего нельзя.
Структурный кризис — не зависит от типа собственности (при социализме ровно та же проблема трансфера экономической проблемы в политическую — как допустить ликвидацию убыточного предприятия, если за этим последуют оргвыводы?)
Не разрешенный структурный кризис приводит к поддержке системы монетарными методами и далее — к неадекватному расширению финансовой сферы, и слому базовых пропорций.
С момента, когда доходы от финансовых операций начинают стабильно превышать эффект от инвестиций в реальный сектор — и завершается период промышленной буржуазии.
В начале нового века мы увидели финиш этого процесса. К власти вместо буржуинов-промышленников пришли эльфы из первой, уверенные, что электричество берется из розетки
Завершив уже этот раздел увидел прекрасное определение камрада Senya: «Капитал группы это не просто деньги на счетах. И даже можно сказать, что капитал это вообще не деньги. Это организованное производство, в котором люди с их связями и компетенциями играют первую скрипку, а сами деньги служат исходным сырьём и конечной продукцией. Со своими «производствами средств производства» в виде центров по подготовке новых кадров со своими традициями. С промежуточным продуктом в виде нефти, зерна, автомобилей и вообще чего угодно. Поэтому капитал не может быть конфискован или подарен, но может быть постепенно передан под чужой контроль или растрачен в организованном процессе в обмен на что-то или просто в виде неорганизованного бегства участников…»
● И подумаем … говоря, именно о группах, кланах, а не личностях на фронтенде… а есть ли в функционировании капитала такая уж принципиальная разница между капитализмом/социализмом. Бумаги о праве собственности замещаются админресурсом/договоренностями, и сильно неизвестно, что в долгосрок-то надежнее (особенно у нас)?! Вопросы с наследованием? Так это сложности чиновников, а на земле, в ситуации владения группы все решаемо ☻
oldmen
Оценили 5 человек
8 кармы