Германия решила отправить Украине ракеты Taurus с дальностью поражения до 500 км. Ранее в распоряжении Киева уже оказались американские ATACMS, и франко-британские Scalp/Storm Shadow. Кроме того, уже около недели ВСУ запускают по России сотни дронов. Накануне, например, было сбито 96 дронов, а за период с 20 по 23 мая наши ПВО уничтожили 1177 БПЛА.
Как на это ответит Россия, способна ли наша ПВО отражать налеты авиации, и что за будущее ждет Украину и Европу после поставок ракет, мы обсудили с генерал-майором авиации, заслуженным летчиком РФ Владимиром Поповым.
«Ударим „Орешником“»
—Владимир Александрович, как вы считаете, Taurus станет значимой проблемой для наших войск ПВО?
— Серьезной, очень серьезной. Ее дальность поражения больше, чем у всех ракет, которые ранее были в распоряжении ВСУ, по сравнению со Scalp/ Storm Shadow она больше в два раза.
Поэтому-то наши власти ранее отмечали, что поставка таких ракет повлечет ответ с нашей стороны. И, вероятно, именно из-за этого ответа экс-канцлер Германии Олаф Шольц в свое время отказался поставлять такие ракеты, что, однако, не мешало оказывать ему прочую помощь в виде ПВО, ракетных систем залпового огня, артиллерии. И он не был глупым политиком, он понимал обстановку. А сейчас действующий канцлер ФРГ Фридрих Мерц, вероятно, пытается привлечь к себе внимание и для этого нагнетает обстановку.
— Думаете, это политический ход, а не военный?
— Конечно, это политические вбросы. Они проверяют нас, пытаются взять на слабо. Смотрят, как мы прореагируем. Если мы говорим о военной составляющей, надо прореагировать однозначно. Нужно, чтобы новый, условный, «Южмаш» прекратил свое существование. Как только мы произведем и испытаем достаточное количество «Орешников», то нужно их пустить в дело. Ведь мы пока проявляем просто должную активность, а надо ударить наверняка, чтобы показать силу и Германии, и Польше и всем желающим поставлять в ВСУ оружие.
— Как много ракет Taurus реально может получить Киев?
— Когда Берлин говорит про 100–150 единиц, то это нужно расценивать как рекламную акцию. У Германии на вооружении всего 600 ракет Taurus. А крылатая ракета — технологически сложный боевой элемент, из-за этого 15–20% всех ракет находится на периодическом осмотре в спецподразделениях или на заводах, они переданы быть не могут.
Еще 50% ракет должны стоять только на вооружении Бундесвера. Вряд ли генералы ФРГ так глупы, чтобы отдать свои запасы. Поэтому то, что заявляют политики, надо делить на пять. Так что, грубо говоря, ВСУ могут выделить около 30 единиц. Более того, придется сразу выделить людей, которые займутся подготовкой ракеты. Taurus направят только немецкие специалисты — других не допустят, там очень чувствительные технологии, которые надо скрыть даже от сателлитов. Украинцы же в вопросе обслуживания займут роль «принеси-подай».
Кроме того, ВСУ будут готовить Taurus к применению максимально скрытно. Как только мы узнаем, что Германия передала Taurus, то мы нанесем удар по логистическому центру на Украине, где они лежат.
В итоге противник может получить ответку по любому логистическому центру. Вероятно, именно из-за страха ответки Мерц и сказал, что Германия больше не будет рассказывать, как и что передает Украине.
— Думаете, они боятся нашей ответки?
— Не только. Они боятся не столько нас, сколько свой народ. Ведь политикам придется отвечать своими гражданами. Немецкий народ сейчас на 60–70% против войны с Россией. Остальные 15–20% населения еще могут быть за войну, но это уже малый процент.
«Нам нужно остановить террор»
— Несколько недель назад во время нашей беседы вы отмечали, что Киев значительно сократил налеты БПЛА. Сейчас мы видим резкий рост. Выходит, они готовились наносить массированные удары?
— Тогда они экономили ограниченные ресурсы, а сейчас, когда Европа заявила о готовности встать на поддержку Украины вместо США, просто вернулись к цифрам запусков по России на уровне начала года.
В итоге, скорее всего, Украина заручилась гарантиями, что получит от Европы те компоненты БПЛА, которые ранее шли из США, и стала применять ударные дроны в рамках начавшейся летней кампании.
Сейчас появилась «зеленка», высохли дороги, и Украина, вероятно, бьет дронами в рамках подготовки к новому «контрнаступу». Мы уже видели попытки атаковать нашу границу на Белгородском направлении, у границ Брянской области. Также мы замечаем активизацию боевых действий на линии соприкосновения. В итоге у ВСУ появились возможности, чтобы проявить себя.
— Но ведь текущие удары больше похожи на террор.
— Это действительно элемент террора мирного населения. Враг заставляет наше население волноваться. Удары последних дней в первую очередь стоит рассматривать как психологическую атаку.
Кроме того, таким образом Киев отчитывается перед Западом, что он может наносить нам уколы и продолжать воевать. Однако фактически такие акции серьезный ущерб причинить нам не могут.
Конечно, из-за ударов ВСУ гибнут мирные люди, есть раненые и пострадавшие, но это все последствия прокола 30-летней давности, когда нашу армию, желая понравится Западу, распускали и сокращали.
Сейчас мы немного пришли в чувство и начинаем восстанавливать вооруженные силы, но у тех, кто виновен в гибели мирных людей, есть имя, фамилия и отчество. Эти люди в прошлом явно были предателями и уничтожали страну изнутри, за это их надо судить после окончания войны. И мы должны не бояться, а копать и смотреть, кто ответственен за прорыв дронов к Ярославлю, Владимиру, Подмосковью или под Тулу. А такие виновные, очевидно, есть. Но живы ли они сейчас — вопрос.
— Как думаете, наш ответ Киеву на удары соразмерен?
— Нет, я думаю, что мы пока слабенько отвечаем. При этом, как я говорил выше, потенциал нанести серьезный ущерб врагу есть.
«ПВО в полном дефиците»
— Французские СМИ ранее сообщали, что у Украины кончились ракеты для ПВО SAMP-T. Как вы считаете, это показатель критического состояния противовоздушной обороны?
— Пока еще нет. У Киева есть возможности восстановить старые комплексы ПВО, те же советские С-200 и С-300. Кроме того, ВСУ через третьи страны могут купить для них ракеты. За лето, наверное, они достанут штук 20–30.
Также, несмотря на отсутствие ракет, радиолокационные станции и прочие средства еще работают, так что если будут поставки, то Киев сможет отвечать на наши удары.
Так что пока я бы говорил о дефиците средств. При этом заметно, что ВСУ используют средства ПВО крайне дозированно: когда создается угроза большим командным пунктам или центральному аппарату, тогда киевские зенитчики применяют ракеты.
В остальном же ПВО пропускает ракеты. ВСУ уже неважно, разрушится ли какой-то цех или дом, пострадают ли люди.
— Какие наиболее эффективные комплексы еще есть у ВСУ?
— Упомянутый SAMP-T показал себя очень хорошо, Patriot тоже. Однако я ставлю их на второе или даже третье место после наших С-300 и С-400.
Наши комплексы достаточно дешевые, массовые и результативные по сравнению с западными комплексами. Вот сейчас Киев хотел бы получить больше ПВО, а их нет, это штучный товар, их просто выпущено не массовое количество. В итоге батареи приходится применять очень дифференцированно.
— «Ростех» отмечал, что названные выше западные комплексы все еще не умеют перехватывать наши ракеты «Искандер», так ли это?
— Да, так. У нас «Искандер» применяет два боеприпаса: крылатую и баллистическую ракету.
Баллистическая поднимается на большую высоту, которая находится вне зоны высот работы комплексов ПВО, и на финальном отрезке пикирует, немного маневрируя. В итоге противодействовать ей можно лишь на этом финальном отрезке, но в эти мгновения ракета идет под углом 70–80 градусов, почти вертикально, плюс на скоростях, близких к гиперзвуку. В итоге сбить ее можно лишь случайно.
Крылатая же ракета, наоборот, сначала взлетает по баллистической траектории, а потом начинает снижаться, уходит на малые высоты и активно маневрирует, меняет высотность и скорость, поэтому и ее перехватывать нужно только серьезными комплексами ПВО. Впрочем, подобное касается и Х-101, и «Кинжалов», и «Цирконов».
Вот, к слову, вскрывается и еще одна проблема для ВСУ — мы наносим удар такими средствами с воздуха, с суши и с моря. Кроме того, откуда полетят ракеты, Киеву предугадать сложно, мы можем пускать их из любого приграничного района. В итоге при дефиците комплексов и сил ПВО отражать такие атаки крайне сложно, а это заставляет ВСУ защищать лишь особо важные объекты.
— Есть ли у нас возможность усилить дефицит ПВО врага?
— Да, противоракеты старых версий в теории могут выпускать в Харькове, два завода под Киевом и КБ ракетной техники. До начала конфликта они делали достойную ракетную технику.
Сейчас, конечно, ситуация другая, ВСУ забрали в пехоту часть ценных кадров, мы нанесли ущерб прошлыми атаками, половину денег разворовали начальники, но бить по объектам все равно надо.
Владимир Рифов
Оценили 11 человек
14 кармы