Несколько недель назад, когда вопрос о переброске российских войск и техники в Сирию был дискуссионным, а информацию об этом в сети воспринимали как очередную «утку», мы попытались прогнозировать возможные варианты действий ВС РФ в этом ближневосточном государстве. Сегодняшние сводки из Сирии, а также информация о недавних дипломатических контактах между Россией, США, Израилем говорят о том, что в самое ближайшее время наша страна может стать активным субъектом продолжающейся сирийской вендетты. Новость об этом для кого-то по-прежнему является сюрпризом, а кто-то уже сейчас меланхолично отмахивается от неё, как от «затасканной» темы и ждёт официальных заявлений и мгновенных результатов. Но и первых, и вторых объединяет стремление понять, какой будет эта новая для России кампания, какие риски ждут наши Вооружённые силы и способны ли последние эффективно противостоять исламистам на столь отдалённом театре боевых действий. Попробуем предоставить собственное видение этой проблемы.
Что мы имеем.
Первые новости о появлении в сирийском небе самолётов российского производства появились в 20-х числах августа 2015 года. Сегодня, спустя месяц доподлинно известно о нахождении в стране 28 российских ударных самолётов, создании и оперативном укрупнении военной базы в приморской Латакии, где разворачивается строительство базы ВВС, а также базового лагеря группировки сухопутных войск, вероятнее всего, призванных защитить аэродром и прилегающий к нему комплекс военных сооружений от атак боевиков. Систематически появляются косвенные подтверждения участия российской авиации и артиллерии в боях против «Исламского государства» и других повстанческих группировок в Латакии, под Дамаском и Хомсом, а также в наступлении сирийских войск на захваченную Пальмиру и блокированный Дер-эз-Зор. Доподлинно известно, что Россия делится с сирийским правительством данными воздушной ( беспилотные ЛА типа «Пчела» с лета мониторят позиции врагов Асада ), радиоэлектронной и космической разведки; российские военные специалисты обеспечивают противовоздушную оборону Сирии, защищают каналы её военной и правительственной связи, занимаются подготовкой сирийских военнослужащих и помогают им освоить новую технику поставляемую из России.
Такой вариант поддержки Сирии является наименее рискованным для безопасности российских военных, более того, опыт подобного взаимодействия с сирийской армией у нашей страны есть – с 1956 года на территории Сирии, тогда ещё объединённой с Египтом, находилась Группа советских военных специалистов, подготовившая сирийские войска к целой «плеяде» войн с Израилем. И хотя далеко не все эти войны окончились для Сирии удачно, советские специалисты не допустили самого драматичного сценария – разгрома ВС Сирии и создания угроз для её государственности и территориальной целостности. На большее военные специалисты и не были способны, а вводить в Левант полноценный воинский контингент для защиты Сирии Советскому Союзу не доводилось. В наиболее критические для сирийских союзников моменты было достаточно лишь демонстраций сил советского ВМФ в Восточном Средиземноморье.
С 2013 года Россия начала поддержку Дамаска похожим образом – морские и воздушные подступы к Сирии были защищены российской военно-морской группировкой, символической по численности и огневой мощи, но психологически спасительной для Асада. В это же время заработал так называемый «Сирийский экспресс» - поток военных поставок силами российского военного флота сначала через пункт материального снабжения в Тартусе, затем – через другие сирийские порты и по воздуху. Летом 2015 года этот процесс интенсифицировался, вызвав острое внимание СМИ и общественности, а также противоречивую реакцию США и их союзников.
Так спустя несколько дней после того, как российская военно-транспортная авиация начала переброску военных специалистов, техники и оборудования на сирийские аэродромы, США потребовали у ряда стран закрыть своё воздушное пространство для самолётов из России. К их рекомендации прислушались Болгария, Румыния и Украина. Греция и Ирак отказались закрывать небо для «Илов» и «Русланов», Ирану подобных требований и вовсе направлено не было. В связи с невозможностью полётов из России через Грецию в обход Болгарии ВВС РФ сегодня осуществляют перелёты над Каспийским морем через Иран, причём на финальном участке маршрута российская авиация пролетает над подконтрольными курдам районами Ирака и над оккупированными боевиками ИГ сирийскими территориями – это сфера ответственности ВВС США и их союзников по антиисламистской коалиции. При этом американцы без каких-либо эксцессов пропускают российские самолёты, прикрываемые, вероятнее всего, многоцелевыми истребителями Су-30СМ и перехватчиками Миг-31БМ. Более того, США несколько дней назад эвакуировали из приграничных с Сирией районов Турции зенитно-ракетные комплексы «Пэтриот», способные противостоять ВВС России, а также договорились с россиянами о контактах военных и разведывательных ведомств двух стран по сирийскому вопросу. Примерно в то же время подобные соглашения были достигнуты между Россией и Израилем – государством, чьи ВВС спорадически проникают в воздушное пространство Сирии для «защиты национальны интересов» ( ударов по потенциально опасным для Израиля объектам). Турции же было рекомендовано не создавать для российской авиации препятствий для полётов в Сирию. Из вышесказанного можно судить о достижении непростого, но необходимого консенсуса между участниками борьбы с исламистами в Сирии. Безусловно, сегодня говорить об общем фронте России, Запада, Турции, Израиля и ближневосточных монархий не приходится – параллельно с борьбой против общего противника участники конфликта будут защищать и свои собственные интересы, зачастую диаметрально противоположные ( США и Израиль считают врагом Асада, Турция – курдов, Россия – часть «умеренной» оппозиции т.д.).
При этом уже сегодня наблюдается перелом в лучшую для Дамаска сторону на всём сирийском фронте (см. статью о 10 ключевых изменениях в Сирии – прим. для редакции ): правительственные войска остановили ИГ на подступах к наиболее заселённым районам страны и начали контрнаступление. Однако без катализации поддержки со стороны России сирийским властям по-прежнему не одолеть окопавшегося на 50% территории страны врага, что вынуждает российские власти перейти от «сетецентричного» к прямому вмешательству в конфликт на стороне страны, стоящей на переднем крае борьбы с «Исламским государством».
Первая фаза. «….А война начнётся с авианалёта»
Ограниченное количество крылатых ракет с неядерной боевой частью и их носителей на вооружении ВВС и ВМФ России, отсутствие опыта их реального применения, а также мобильность и изменчивость конфигурации сил исламистов вынуждает российскую армию отказаться от «бесконтактного» варианта бомбардировок – из районов за пределами границ Сирии. Даже США с союзниками, располагающие огромным количеством крылатых ракет и других средств дистанционного поражения, вынуждены буквально гоняться за террористами на боевых самолётах и беспилотниках над их территорией, осыпая врага зачастую свободнопадающими бомбами и снарядами авиационных пушек. В связи со спорной уязвимостью исламистов Россия делает ставку на перманентное боевое дежурство своих ВВС над оккупированной территорией Сирии. Для обеспечения этого сценария ВВС РФ прибегают к размещению своих сил и средств в глубоком тылу на подконтрольной Дамаску территории. Для этого выбрана база в Латакии ( эта провинция в августе-сентябре была оперативно зачищена от боевиков ) и международный аэропорт под Дамаском.
Сейчас в Сирии находится около 30 российских самолётов, ещё от 40 до 100 машин ( в основном устаревших ) имеется в распоряжении ВВС Сирии. Такого числа средств ведения воздушной войны для нейтрализации исламистов явно недостаточно. Так, например, ВВС западной Коалиции используют без учёта иракских машин 90-120 самолётов, вертолётов и БПЛА, что не позволяет им в течение года даже остановить экспансию «Халифата». США и союзники сегодня не могут обеспечить постоянное пребывание в небе над театром боевых действий ударных самолётов – в 1991 и в 2003 гг. коалиционные ВВС несли боевое дежурство в небе над Ираком непрерывно – у войск С. Хусейна не было ни секунды для скрытных манёвров, все их перемещения были «под колпаком» и для воздушного удара по любой точке театра боевых действий американцам было достаточно от 2 минут до получаса. В борьбе с ИГ между обнаружением цели и её поражением проходит от 20 минут до трёх часов – такие временные промежутки позволяют исламистам покинуть квадрат до того, как на него обрушатся ракеты и корректируемые бомбы Коалиции.
Полтора десятка российских штурмовиков Су-25, десяток бомбардировщиков Су-24 и несколько многоцелевых истребителей Су-30СМ тоже не способны оперативно поразить цели в любой точке Сирии. Сегодня находящиеся в Латакии самолёты способны лишь поддерживать сухопутную сирийскую армию близ линии соприкосновения исламистами и наносить точечные удары в глубоком тылу ( что, скорее всего, и было сделано под Хомсом, Пальмирой и в Дэр-эз-Золе – итог был ошеломительным для боевиков – около 100 убитых только по итогам трёх авиаударов, анонсированных в качестве сирийских ). Либо ВВС Сирии при помощи российских специалистов и разведчиков резко повысили качество своих ударов, либо Россия непосредственно включилась в бомбардировки позиций исламистов.
В самое ближайшее время, скорее всего, в первой декаде октября сирийская армия должна перейти в наступление на Пальмиру и затем – на Дер-эз-Зор. Стратегическая цель – нейтрализация перешедших к обороне исламистов и окружение в безлюдных районах пустыни и полупустыни и опрокидывание отступающих отрядов «Халифата» на территорию Ирака – в зону ответственности США. Для гарантированно эффективного контрудара сирийцам необходима поддержка как минимум 150-250 боевых самолётов вроде Су-24, Су-34 и Су-25, а также нескольких десятков ударных вертолётов Ми-8/17, Ми-24/35, Ми-28 и Ка-52 при поддержке разведывательных беспилотников, самолётов разведки и радиоэлектронной борьбы вроде Ил-38 или Ту-214Р, самолётов ДРЛО А-50 и воздушных командных пунктов Ил-82 и Ил-80. Не лишней будет и поддержка носителей крылатых ракет – дальних и стратегических бомбардировщиков Ту-22М3, Ту-160 и Ту-95МС – их работа по стратегическим объектам вроде базовых лагерей или складов боеприпасов и нефтяных предприятий ИГ будет бесценной.
Найдётся работа и для кораблей Черноморского флота и Каспийской флотилии – на сегодняшний день они способны применить от 50 до 70 крылатых ракет по любой точке на карте Сирии, однако для ударов по объектам на востоке страны придётся действовать из сирийских территориальных вод.
У истребителей Су-30 будет двойное назначение – им придётся наносить удары высокоточным оружием класса «воздух-земля» по средствам ПВО, связи и командования боевиков и прикрывать свою ударную авиацию от возможных инцидентов со стороны ВВС НАТО, Израиля или стран Персидского залива ( напомним, что воздушный квадрат «Хомс-Алеппо-сирийско-иракская граница» de facto является оперативным пространством сил Коалиции ). Эту же функцию будут выполнять МиГ-31 и сирийские истребители.
Одних только сирийских авиабаз для размещения столь внушительной российской группировки недостаточно, к тому же, не все имеющиеся в распоряжении Дамаска полосы безопасны, а самолёты из РФ будут лакомым кусочком для боевиков. Укрупнение базы в Латакии позволит разместить там в ближайшие недели до 120 машин, чуть меньше разместится в Дамаске. Часть сил ВВС будет действовать с российской территории, дозаправляясь в воздухе – недавно в сеть попала видеозапись, на которой видно перемещение нескольких Су-24М в российском камуфляже и в сопровождении самолёта-заправщика Ил-78 прямо над подконтрольной боевикам «Аль-Нусра» территорией. При желании российские заправщики способны обеспечить более 100 вылетов с территории России в Сирию за сутки.
До сих пор под вопросом размещение российской авиации на базах Коалиции в Ираке и других странах. Окончательно эта проблема будет разрешена в ближайшие дни политическим решением Президентов России и США. В настоящий момент говорить о гарантированном предоставлении американцами и союзниками своих аэродромов для российских «Сушек» не приходится – главное для России, «чтобы не мешали». Гораздо более вероятным является базирование ВВС РФ на базах в Иране и использование его полос в качестве аэродромов подскока. Однако не следует забывать, что Иран не имеет общей границы с Сирией – России придётся учитывать этот факт при планировании обеспечения безопасности своих самолётов, при этом пока иракское небо нашим самолётам открыто.
Не следует забывать, что ключевая роль в грядущем сухопутном наступлении на исламистов отводится сирийской, иракской и, возможно, иранской армиям. И Россия, и американская Коалиция пока готовы лишь поддерживать это наступление с воздуха и посредством ограниченного применения своих сухопутных контингентов в разведывательных, диверсионных и ударных целях. Для участия в сухопутной операции у России сегодня нет ни достаточного числа сил и средств в Сирии, ни острого политического желания – наступление чревато потерями живой силы и техники, которые гражданское общество нашей страны по понятным причинам воспримет болезненно. Война, несмотря на ощутимое изменение в раскладе сил и средств, остаётся для РФ если не «бесконтактной», то «дистанционной».
Эшафот для Халифата. Возможность сухопутной операции.
Тем не менее, очевидна непрекращающаяся переброска российской техники и отдельных подразделений российских Вооружённых сил в Сирию. В районе авиабазы в Латакии идёт строительство базы сухопутных войск ( здесь можете прикрепить фото – прим. для редакции ) . Пока численность контингента из России позволяет судить о его оборонительной конфигурации – войска призваны защитить базы своих ВВС и ВМФ от непрошенных гостей на пикапах и в масках. Однако, всё чаще в СМИ заявляют о том, что победить «Исламское государство» можно только на земле. Это, действительно, так – объяснений несколько:
- Исламисты контролируют ряд нефтяных месторождений, оперативно восстанавливая их функциональность после авиаударов – пока у «Халифата» есть нефть, его войска мобильны. Лишить врага нефти можно, лишь отбив её месторождения у него. Для примера вспомним опыт Второй мировой войны – союзные бомбардировки нефтяного района Плоешти ( Румыния ) не позволили лишить Рейх топлива – ситуация изменилась лишь после захвата района Красной Армией в ходе операции августа-сентября 1944 года.
- Под контролем ИГ находятся тысячи крупных и мелких населённых пунктов в Ираке и Сирии – их людские и экономические ресурсы уже служат делу укрепления Халифата, стремительно оформляющего свою фактическую государственность.
-Идеологическая причина: со времён Аббасидов и Оммеядов ( 7-8 века н.э.) залогом успеха халифа и жизнеспособности Халифата считалось непрерывное распространение подконтрольных «воинам Аллаха» районов. Военные поражения и сокращение территории в глазах исламистов будут свидетельствовать о том, что высшие силы отвернулись от их страны, что для религиозных фанатиков подобно вселенской катастрофе. В то же время культ «шахидов» позволяет адептам «Исламского государства» без колебаний переносить людские потери от бомбардировок – поток пополнений идёт в ИГ почти беспрерывно, нужды в живой силе боевики не испытывают.
Сухопутная операция, как было сказано выше, действительно планируется силами армий ближневосточных государств. Однако полностью исключить участие в ней российских войск нельзя. Что же в случае вовлечения нашей сухопутной армии в противостояние может ей благоволить и угрожать:
Во-первых, Россия не имеет опыта ведения боевых действий современного типа на Ближнем Востоке. В последний раз наша армия воевала в регионе летом-осенью 1941 года, когда совместно с британскими войсками брала под контроль мятежный Иран. Ранее – в годы Первой мировой войны в Иране и на части территории современных Ирака и Турции действовал русский кавалерийский корпус Баратова. Боевых действий в Сирии Россия не вела со времён походов эскадры Ф.Ф.Ушакова в конце 18 столетия.
На помощь россиянам может прийти опыт операции «Буря в пустыне» и многочисленных войн Израиля против арабских стран – технически российская армия способна сегодня вести непрерывные боевые действия в четырёхмерном пространстве: «земля – воздух – море – время» ( в Афганской и Чеченских кампаниях наши ВС вели войну индустриального типа в пространстве «земля – воздух» ). Подобная тактика требует высокой мобильности, значительной концентрации войск, абсолютного профессионализма солдат и офицеров и больших материальных затрат на топливо и боеприпасы, но не даст противнику ни минуты на передышку, что особенно важно в борьбе с инсургентами.
Во-вторых, специфичен театр боевых действий – всего несколько трансгосударственных дорог ведут в районы, оккупированные исламистами. Боевики оперируют именно на этих логистических артериях, следовательно, взятие их под контроль гарантирует выполнение первого этапа сухопутной операции – блокирование отдельных частей Халифата в пустынных «котлах». «Добиванием» окруженцев целесообразнее всего заниматься артиллеристам ( вспомним опыт с почти бескровным для инсургентов созданием «котлов» в украинском конфликте ) и лётчикам. Ввязывание в уличные бои в малознакомых сирийских городах чревато большими потерями, так как российские войска утратят в таких локациях своё главное преимущество – мобильность и насыщенность тяжёлой техникой.
В-третьих, у России союзников достаточно – закалённая в боях и высоко мотивированная сирийская армия, ВС Ирака и Ирана, курдское ополчение, ставшее фактически армией в несколько корпусов, ряд группировок «умеренной» оппозиции в Сирии, ливанская «Хезбола», ВВС и спецназ ( впоследствии, возможно, и регулярные силы ) НАТО, Израиль. Враг фанатичен ( хотя систематически сдаётся даже сирийской армии ), опытен, но всё-таки у него нет настоящих вооружённых сил, а ряды исламистов далеко не монолитны, конфронтация полевых командиров по мере сокращения территории ИГ будет прогрессировать.
Итак, поддерживающая сухопутная операция ВС России в Сирии возможна. При концентрированном, энергичном, согласованном с авиацией ударе потери экспедиционных сил можно минимизировать. Логистический потенциал для оперативной переброски сил и средств, необходимых для операции у ВВС и ВМФ России есть ( хотя с «Мистралями» было бы приятнее и хотя бы их аренда у нового хозяина – Египта – была бы событием радующим ). Учитывая требования к качеству войск, скорее всего, к наступлению будут привлечены несколько воздушно-десантных дивизий и бригад, незначительное количество сил морской пехоты и мотострелковых войск ( до нескольких полнокровных бригад ), танковые и ракетно-артиллерийские подразделения и многочисленные вспомогательные силы. Неоценимой будет роль мобильных диверсионно-разведывательных групп ГРУ и армейского спецназа; главные же силы будут действовать батальонно-тактическими группами, блестяще зарекомендовавшими в себя в Южноосетинском конфликте ( БТГ – боевая единица из мотопехоты, танков, артиллерии и разведки, находящая с в постоянном контакте с авиацией).
При благоприятном течении событий наступление может занять от 2 до 6 недель. Ускорить процесс сжатия «клещей» может одновременный удар с территории Ирака силами иракцев при поддержке американской коалиции. При успешном рассечении и дальнейшей нейтрализации Халифата на полную зачистку территории Сирии силами в основном сирийской армии может уйти от 6 месяцев до года, однако в этом случае точное прогнозирование невозможно.
Делать далеко идущие выводы из вышесказанного мы не будем. Как будут развиваться события, покажет время, которое, вероятно, удостоит происходящее сегодня в Сирии минимум нескольких абзацев в учебниках по истории.
Оценили 25 человек
47 кармы