Не волнуйтесь! Вы в Склифе.

Если после направления в Склиф, во время лечения и неделю после выписки Вам кажется, что Вас там собирались убить или покалечить, то это не обязательно мания преследования. Система лечения построена, действительно, так, что у пациента создаётся такое впечатление.

В качестве введения отмечу следующее:

1. В Склифе мне продлили жизнь, по крайней мере, на год, что позволяет закрыть долги жизни (это не о деньгах). Поэтому, написанное не следует воспринимать как критику Склифа.

2. До операции у автора была опухоль в мозгу плюс отёк мозга. После операции были её последствия. Плюс в обоих случаях автор был под медикаментами. То есть, никакой юридической силы написанное не имеет. Можно считать статью записками шизофреника.

3. Целью статьи является предупреждение людей, попадающих в Склиф, о том, что происходящее вокруг них это система, не имеющая задачи нанести им персональный вред. Поэтому, им не следует слишком волноваться.

Гениальный советский метод реанимации

Слово «гениальный» употреблено вполне всерьёз. В самом деле, для реанимации больной должен спокойно лежать несколько суток (обычно от 5 до 15). Представьте сложность задачи, если, например, больной является мусульманским гастарбайтером, получившим удар по голове после долгой пьянки. Из-за травмы и лечения сознание у него мутное, а права, вроде, имеются. С хорошей вероятностью покоя не будет ни у персонала, ни у других больных.

Найдено гениальное решение. На завтрак, обед и ужин еда прямо как в советских столовых. Но с добавкой условной «наркоты», от которой в голове сразу мутнеет и человека тянет в сон (регулярные уколы прилагаются).

Эти подобранные добавки таковы, что в голове мутнеет не по-детски (автор не мог вспомнить имена детей и свой адрес), хочется спать и нет агрессии. Также они действуют на кожу, когда чувствительность остаётся, а реакция на царапины и другие мелкие повреждения кожи отсутствует.

Естественно, что при таком методе необходим тотальный контроль (камеры) и специальные наблюдательницы, быстро появляющиеся при сомнительных ситуациях.

Отношение к больным при этом методе

Чтобы понять отношение к больным при таком методе, представьте, что вы берёте с улицы бродячих собак, лечите их под наркотой, а потом сразу выпускаете на улицу. Как Вы должны к ним относиться, чтобы не свихнуться от такой работы?

Персоналу запрещено общаться с больными на личные темы по следующим причинам:

- общение с мусульманскими гастарбайтерами под наркотой плохо влияет на психику персонала;

- гастарбайтер может озлобиться на собеседника или персонал в целом, что чревато;

- персонал может злоупотребить невменяемостью больного;

- может наладиться продажа «питания» на волю, что недопустимо.

Неудобства метода для больных

После операции у многих больных в крови часто бывают тромбы (у автора было два). Поэтому, вставать с кровати не разрешается, и руки часто привязывают к кровати. Поверьте, что иметь две привязанные к кровати руки, когда ни тарелку в руки не возьмёшь, ни горшок, ни с тумбочки вещь не достанешь – это незабываемые ощущения. Слава Богу, обычно можно договориться, чтобы хотя бы одну руку отвязали. А если пообещаешь не вставать с кровати, то и обе руки отвязывают.

Проблемы с хождением в туалет стоит обсудить отдельно. Кувшин для хождения по-маленькому обычно имеется. Бывают поясные мочеприёмники (в термине не уверен). Проблемы возникают с хождением по большому, если Вам запрещают вставать с кровати. Ситуация осложняется тем, что у больных что-то вроде запора (впервые видел испражнения в виде колечек). Поверьте, что сходить на горшок под кайфом, сидя на кровати, – задача очень непростая. Правда, метод таков, что дней пять можно по большому не ходить. Вероятно, можно и дольше, но психику напрягает мысль о том, что накапливается у тебя в желудке.

Отдельного внимания заслуживает бинтование ног для борьбы с тромбами. Бинтуют ступню, голень и часть бедра. Это непростая задача. При слабой бинтовке бинты сползут, а при сильной затрудняется кровоток. При неудачном переходе бинтов от голени к бедру края бинтов начинают натирать кожу под коленом.

Естественно, доказать, что милая азиатка в чадре сделала это специально, нереально. Собственно, перед поступлением в больницу больные подписывают бумагу, где отказываются от своих прав до конца лечения.

Постоянный поток негатива для больных

Поступил я в Склиф в ночь с пятницы на субботу, а операцию мне сделали в понедельник (в выходные в Склифе дежурные врачи). Происходящее до понедельника запомнилось неплохо, что доказывает, что это был не сон. Смущает, правда, что спектакль дерзкого режиссёра разыгрывался чуть ли не для лично меня, что дороговато (возможно, публика сидела сзади). Меня держали в чём-то вроде большого ящика без возможности передвигаться.

Сцена была одна и та же, артистов около десятка. Видел сюжет из жизни некой фирмы, где сперва было убийство по неосторожности, потом самоубийство (оба события на слух), потом хищение денег.

Потом был сюжет из жизни поезда, перевозящего, похоже, гроб Ленина. Затем сюжет из жизни того же поезда из прошлого.

На следующий день мой ящик поставили на эту сцену с задачей перенестись куда-то вместе с ним. После естественной неудачи меня поставили как зрителя около сцены и разыгрывали что-то вроде сцены из больницы с тяжело больными людьми. Подробностями грузить читателя не буду. Был также момент, когда соседние ящики уносили вроде как на расправу.

Самое неприятное, что при болезни и медикаментах наблюдаемое сперва казалось реально происходящим, а потом неким опытом над тобой (с целью ударить по мозгам).

Уж не знаю почему, но после такого «искусства» некоторое недоверие к персоналу Склифа у меня сформировалось. Особенно к товарищу, которого хорошо описал Бернс «Нет! У него не лживый взгляд! Его глаза не лгут! Они правдиво говорят, что их владелец - плут!». Не понравился мне этот спектакль. Не к добру он.

Собственно, в реанимации было нечто аналогичное. В коридоре постоянно показывали фильмы со стрельбой, причём, не о войне, а более жёсткие. Больные, понятно, всё слышали. Были звуки, как мучают женщину, а врачи обсуждали, что её жалко, так как она была из них. Были разговоры о продаже папирос с наркотиком (похоже, порох). В общем, самое то для реанимации после операции на мозге.

В реанимации также был десяток эпизодов, наводящих на мысли о преследовании. Но поскольку, во-первых, я им благодарен за выздоровление, а, во-вторых, удивлён, что они всем отделением ещё полностью не поехали крышей от такой работы, то обсуждать эти эпизоды не будем.

Будем считать, что негативное психологическое давление на больных улучшает результат лечения. Хотя, конечно, мысли, что на тебе ставят эксперименты и живым не выпустят, имели место быть. Явные признаки шизофрении и мании преследования, однако.

При выписке нет предупреждения о проблемах ближайшей недели из-за оставшихся в организме медикаментах. Проблемы с больничным.

Выписали меня 27-го февраля (во вторник после обеда). Больничный оформили только 7-го марта. Не будем вдаваться в причины, что мы сделали не так.

Интереснее, что нас не предупредили о последствиях лечения таким методом.

Первые дни ночью было ощущение, что меня пытались отравить ужином. Нормально первый раз я проспал ночь только с 6-го на 7-е марта. Вечером в пятницу (1-го марта) начала чесаться кожа и организм вспомнил об прошлых уколах и что он не мыт с мочалкой примерно месяц.

Это можно понять. Действительно. Если всех официально предупреждать о негативных последствиях в течении недели, то потом от судов не отмашешься.

Как я попал в Склиф

Летом я на часок потерял сознание в своём кабинете. Больше всего меня озаботило то, что я не помнил момента начала падения. Поэтому я пошёл в РЖД-Медицина Поликлинику ЦКБ, которая курирует наш ВНИИЖТ как до разрушения СССР, так и после. Врач предложил сделать МРТ мозга, чтобы исключить очаговость, но страховщики это исследование не согласовали. Я бы сделал его платно, но по другим исследованиям всё было в норме. 7 февраля, когда моя заторможенность стала явно проявляться, МРТ сделали, написали, что есть объёмный процесс, но больничный лист не выписали, так как не было СНИЛСа (записанного в моей больничной карте). После чего направили в районную поликлинику. Мне вот интересно, можно ли было бы подать в суд на поликлинику ЦКБ, если бы я умер от опухоли.

8-го февраля скорая помощь отвезла меня в ГКБ №13. Ребята отработали на совесть, сделав кучу анализов и найдя объёмное образование в мозгу и отёк мозга. 9-го февраля было решено отправить меня на операцию в Склиф и сделана ещё кучу анализов. К сожалению, это была пятница. Четверга и пятницу после приезда скорой я практически не помню.

Кроме позднего вечера пятницы, когда я проснулся в диспетчерской с медсестрой-азиаткой и кучей разных диспетчеров. Меня им, вероятно, временно подкинули, а везти в Склиф намеревались в субботу.

Как я потом догадался, в пятницу народ ГКБ №13 уходит с работы, а диспетчера работают до понедельника. Тем более, что они получили, кажется, гуманитарную помощь, и я мешал им начать вечеринку.

В общем, ребята ничего мне объяснять не стали, посмеялись надо мной, обвинили в хулиганстве, позвонили моей жене, чтобы привезла мою одежду, и отправили в Склиф экстренным рейсом с двумя женщинами-предпенсионерками, предварительно странным образом получив мои подписи на каких-то документах (полагаю, согласие на лечение). Что мы едем в Склиф я не понял, но ситуация мне не понравилась и по прибытии я сразу попытался сбежать. Был пойман на улице охранниками Склифа.

Кстати, шапку и пальто вместе с флешкой для работы (слава Богу, сделал копию) мы обратно так и не получили. Пришлось брать у зятя. Зато жив.

В обоих больницах половина персонала были мусульманами. Впрочем, сейчас в Москве столько мужчин-мусульман трудоспособного возраста и так мало русских, что при необходимости мусульмане могут вырезать коренных москвичей за несколько дней. Вообще, после СВО я уже ничему не удивляюсь.

В общем, если на больных и проводят эксперименты, то потом отпускают. А создание впечатления, что Вы просто кусок мяса, над которым издеваются, это необходимость метода реанимации в нынешних условиях. Не беспокойтесь!