Часто многие рассуждают о том, откуда берутся моральные ограничения у человека. Какие институты общества формируют этические нормы и правила морали. Немало трудов написано философами, стремящимися разработать идеальную общественную модель или объяснить чем обусловлено несовершенство социума. Писатели ищут ответы на вопрос: "Что такое совесть?", а психологи стремятся обнаружить в человеческом мозгу наличие души.
Многие социальные эксперименты оканчиваются неудачей или даже трагедией. Гениальные умы планеты разрабатывают каждую сотню лет все новые теории, ведущие к процветанию общества в целом, и счастью каждого отдельного человека в частности.
Почему же так получается, что любая, даже самая прекрасная, идея опошляется, а самые искренние добрые намерения приводят к нехорошим последствиям?
Вопрос риторический, конечно, а ответ лежит на поверхности. Просто все люди разные. И духовный уровень у них разный. И жизненный опыт. И понимание общечеловеческих законов. Разные-то разные, но живут вперемежку друг с другом в одном социуме. Невозможно выработать единую концепцию сосуществования. Невозможно, также, отделить зерна от плевел.
Скорее всего, так специально и задумано Всевышним. Но лично для себя я поняла, что ИМЕННО страдания и боль делают человека мудрее, приближают его к Богу. Без боли и страдания люди не в состоянии что-то в себе изменить, понять что-то для себя важное, переосмыслить привычный мир. Чем дольше человек страдает в земных воплощениях, тем выше его духовный уровень. Невозможно за одну человеческую жизнь познать многогранность собственной природы, невозможно за одну жизнь создать в своей душе этику и мораль. Невозможно обрести СОВЕСТЬ, если ее не имелось изначально.
Создать или обрести... с нуля.
Нет для этого достаточно данных. Даже если человек будет только и делать, что страдать всю свою жизнь - все равно не успеть ему познать себя и познать мир вокруг. И поэтому он живет не один раз. Кто бы что не утверждал.
Поэтому я продолжаю свой рассказ о тех жизнях, которые мне пришлось прожить. Я не следую какой-либо хронологии, да и нет её в привычном понимании.
ГОЛУБАЯ КАПЛЯ.
ГЛАВА 1.
Моя семья из деревни. Нас шестеро детей в семье. Мы с братом Базилем самые старшие. Брат младше меня всего на два года. Мы с ним очень-очень любим друг друга! Мы с ним друзья! И он мой самый близкий человек. Даже родителей я люблю меньше! Он, хоть и младше меня, но всегда заботился обо мне, защищал, помогал, дарил подарки. И он очень сильный. И очень хороший. А еще он талантливый.
Стеклодув из нашей деревни выбрал Базиля учеником. Через год получил наследство в городе. Уезжая, он забрал с собой и Базиля.
У нас есть в том городе дальная родственница - тётка Марина. Она лекарка. Вот родители наши и решили отправить в город и меня - к ней в обучение. Я не хотела расставаться с братом и уговорила отца отправить с ним. Ведь Марина бывала у нас, хвалила меня, хотела забрать с собой, но отец тогда не отпустил. А сейчас все так хорошо сложилось.
И вот теперь я в учиничестве у тётки Марины. Она хорошая, весёлая. У неё есть своя лавка на центральном рынке города.
А вот живем мы с ней в пригороде. Базиль же живёт в самом городе, в специальном районе для стеклодувов. Я сама там не бывала. Базиль говорит, что нечего мне там делать. Грязно и воняет. Рядом район кожевников и ветер постоянно приносит эту вонь.
В свой выходной брат приходит к нам и приносит подарки. А мы его кормим пирогами. Он много работает и не успевает нормально кушать. Оттого такой худой. Вот мы и кормим его пирогами. А ещё, скоро он станет подмастерьем.
Как хорошо, что мы приехали в город! Я устала от своих сестренок. Они постоянно орали. Даже самый младший братик их долго не мог вынести и прятался в конюшне.
В деревне вообще всегда много работы. Мне приходилось не только за детьми смотреть, но и....ладно, не хочется вспоминать. Зато теперь я довольна своей жизнью. Все, правда, мне твердят про замуж, да ну их.
Я хочу стать лекаркой, как Марина. Она меня учит, да я уже и сама многое умею.
Особо к снадобьям-то она меня не подпускает, но когда их готовит, то все показывает и рассказывает. В лавке мы торгуем готовыми лекарствами и травами. Ещё Марина умеет делать кровопускание, принимать роды, лечить раны. Да много всего! У неё даже пиявки есть в банке! Я хочу стать, как она! Только не такой толстой.
Хотя, надо признать, что она красивая. Её муж погиб на войне, а двое детей умерли во время голода. Она тогда тоже в деревне жила. Не в нашей, а где-то далеко, у границы.
Ну вот мужа у неё нету, зато ухажеров навалом! Хоть она и толстая, но красивая, мужчинам нравится. Ещё, у неё такой приятный смех! Невозможно не засмеяться, когда слышишь его! И голос красивый.
В лавке к нам часто приходят разные больные люди. Марина всех записывает, а потом ходит их лечить. Да, она умеет писать и читать. Я пока только учусь. Читать уже могу, а вот писать трудно. Но я обязательно научусь!
Сегодня такой прекрасный день! Марина ушла к болезным, а мне нужно идти в лавку. На улице солнышко, в саду цветут розы! Они так пахнут! У нас красивый сад. Мы не только там цветы растим, но и травы лекарственные. Весной ходим в лес и собираем растения. Я тоже знаю многие из них.
Бегаю по дому, собираю корзинку. Разливаю в маленькие бутылочки отвар. Его с утра Марина приготовила. Ещё беру несколько варёных яиц, хлеб, щавель...И напеваю песенку...
(Это французский! Это французский язык, но какой-то непривычный. Хотя я никакого французского не знаю. Но по звучанию очень похож!)
Так, я почти готова. Осталось надеть чепчик. У нас нет настоящего зеркала. Оно слишком дорогое. Но Базиль сказал, что когда станет мастером, то подарит нам настоящее зеркало! А пока мы смотримся в большой поднос. Он так хорошо начищен, что все прекрасно в нем можно рассмотреть. А уж чепчик красиво надеть, так и подавно.
Надеваю на голову чепчик, смотрясь в большую, серебристого цвета, тарелку. Она висит на стене, над небольшим комодом.
Волосы все заправляю внутрь, оставляю свисать один локон сбоку лица. Наматываю прядь на палец - получается красивый завиток.
Рассматриваю свое лицо, глаза. Глаза необычные. Редко у кого такие встретишь. (Кажется, они моя гордость!)
А вот Марина говорит, что у меня глаза магические. Ой, магия запрещена! Ну, она говорит, что если я мужчине в глаза гляну, то сражу его прямо наповал! Это значит, что он сразу в меня влюбится и предложит руку и сердце. Как знатной даме. Раньше были такие мужчины - рыцари назывались. Они ради своей дамы сердца подвиги совершали.
Только я замуж не хочу. Я хочу всему-всему научиться, чтобы любую-любую болезнь вылечить. Мне так жалко тех, кто болеет! Мне часто хочется облегчить их страдания. Бывает, приходит бабушка, а у неё спина болит. Марина умеет делать массаж. И меня учит. Так вот, бабушка просит меня помассировать ей спину, говорит, у неё от моих рук боль проходит.
Это оттого, что очень сильно хочу помочь. Я прошу Господа облегчить её страдания. Я всегда прошу Господа только об одном: чтобы люди перестали болеть. Только они все равно болеют. Но я знаю, что Господь посылает на Землю таких, как Марина, чтобы людям стало легче. Я тоже хочу такой стать.
Я спрашиваю её иногда:
- Ты любишь людей? Ты же их лечишь, значит любишь.
Она обычно усмехается и хмыкает:
- А за что мне их любить-то? Мужа моего убили, мне с детьми не помогли. Померли мои крошки. А ведь у людей в деревне той была еда. Немного, но была. Я расхворалась тогда сильно, не могла работать, а детям-то каждый день кушать надо. Не помог никто. Я потому и уехала оттуда. Не могла их видеть, людей. Вот и скажи, за что мне их любить?
Эта её речь как- то не укладывалась у меня в голове. Она и права, но ведь, все равно, лечит.
- Тогда почему ты лечишь тех, кто болеет?
- Почему? Потому что Господь так велел. Велел делать то, что умеешь. А я умею лечить. Вот я и лечу. Да и, чтобы лечить, необязательно любить. Да даже и лучше не любить. Люди такие неблагодарные скоты, что за добро всегда наровят гадость сделать.
Не знаю. Я люблю людей. Но и Марину понять могу. К тому же она с больными всегда ласково разговаривает. Вот говорит, что люди сволочи, а сама с ними по-доброму всегда...В общем, не знаю я...
С этими мыслями выхожу из дома. Запираю дверь. Оборачиваюсь и вижу людей у калитки.
Это стражники. Вон того капитана я помню. Заходил к нам в лавку пару раз - у него мама болеет. Глазки мне, между прочим, строил. Кажется его Жуль зовут.
Мысленно хихикаю, подхожу ближе. Лицо у капитана какое-то...Никак не могу поймать его взгляд.
-Доброго вам утречка, уважаемые, - говорю, - что-то случилось? Вы к Марине? Так она в город ушла с утра раннего.
Капитан смотрит то в одну сторону, то в другую. Стражников пятеро, вместе с капитаном. Один из них грубовато оттолкнув меня, заходит во двор. Я как раз у самой калитки стою. Стражник скрывается за моей спиной, но я даже не поворачиваюсь в его сторону. Что-то странное происходит. Я смотрю на Жуля, жду ответа, но тот молчит. И избегает смотреть мне в глаза.
Удар! Основание шеи сзади взрывается болью. Темнота.
ГЛАВА 2.
Темно...Где я? Что со мной? Не могу пошевелить руками. Мои руки задраны вверх и связаны!
В лицо хлещет поток воды. Открываю глаза. Сильно болит голова.
Какой-то незнакомый двор. Конюшни. Грязь под ногами. Вокруг тень, не вижу солнца.
Я привязана к столбу. Спина голая, юбка свисает мокрой тряпкой. Волосы мокрые тоже, прилипли к лицу.
Вдруг что-то обжигает спину! Плеть! Меня ударили плетью! Так сильно, что забыла, как дышать! Дыхание перехватило...
Следующий удар по спине...Место удара онемело. (Рецепторы не сразу успели донести информацию мозгу)...
Боль! Кричу...Не могу сдержать этот крик, он сам вырывается из груди! (Зато дышу)...
Что это? За что меня плетью? Я ни в чем не провинилась! Как я вообще тут очутилась?
Мысли мечутся в голове, ничего не понимаю, ответов не нахожу, и, кажется, у меня шок...
Не могу повернуть голову, чтобы посмотреть, кто мой палач. Слишком туго меня притянули к столбу, слишком сильно болит шея. Лбом упираюсь в дерево столба. Оно склизкое...Спина онемела...
Удар! Темнота...
ГЛАВА 3.
Темно...Где я? Что со мной? Что случилось? Почему мне так больно? Везде больно: в голове, в позвоночнике, спина тикает болью, губы жжет...
Не могу ничего понять. Вокруг темно. Каждая клеточка моего тела болит! Провожу языком по губам... Кровавая корка, губы раздулись... Исследую языком рот...Часть зубов раскрошилась, часть вообще выбита...
Меня начинает накрывать паника...
- Почему так темно? Где я? Что произошло? - мой голос...это хрип какой-то, а не голос! Сама не могу понять звуки, вырывающиеся из саднящего рта. Из-за боли в губах и выбитых зубов не могу нормально произносить слова...
Почему так темно? Левая рука онемела, я её почти не чувствую. Пробую пошевелить пальцами, но испытываю лишь резкую боль. Правая рука...С ней все нормально. Ноги...В порядке.
Здоровой рукой ощупываю голову. Голова обмотана какой-то липкой тряпкой. Пытаюсь её размотать или стянуть. Но крепко сидит. Размотать. Ищу конец ткани. Не нахожу. Щупаю голову, лицо...
У меня что-то не так с лицом. Щеки порезаны, больно прикасаться. Продолжаю ощупывать. На ощупь что-то не так...Что-то не так...Не могу понять что именно...Чувствую, что не хочу узнавать, что именно не так...Паника уже почти накрыла меня, но я не могу остановиться - и все продолжаю ощупывать сквозь тряпку свое лицо.
Глаза! Мои глаза! НЕЕЕЕЕТ!!!!
У МЕНЯ НЕТ ГЛАЗ! У МЕНЯ НЕТ МОИХ ПРЕКРАСНЫХ ГЛАЗ! КТО-ТО УКРАЛ МОИ ГЛАЗА! ОНИ ЗАБРАЛИ МОИ ГЛАЗА!
Я близка к безумию, я кричу и кричу, не могу остановиться, у меня истерика...я все ощупываю и ощупываю свои пустые, под тряпкой, глазницы...
- Мари...Мари...Тихо...перестань...Мари, услышь меня...Мари, слушай...слушай...Слушай мой голос...
Мне кажется, что мой разум помутился. Не сразу осознаю, что я вовсе не плачу, а смеюсь безумным смехом...
АААА! А Я И НЕ МОГУ ПЛАКАТЬ! МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ЧЕМ ПЛАКАТЬ!
Сквозь пелену безумия ощущаю знакомые интонациии, я не слышу голоса, я просто ЧУВСТВУЮ рядом нечто родное, нечто человеческое...
Это так странно! Ведь в мире больше нет человеческого! Да и самого мира больше нет!
Вдруг картинка перед глазами становится серой. Я начинаю улавливать какие-то смутные...образы? Очертания? Нет, скорей просто темно-серый фон с промелькивающими то тут, то там искорками. Такими быстрыми, что не успеваю на них сакцентироваться. (Это похоже на статическое электричество). От удивления замолкаю...Даже на миг забываю что...что у меня нет глаз.
-Тихо, девочка, не кричи, а то они придут и сделают тебе больно...Ты слышишь меня, Мари? Мари? Ты слышишь?
-Марина? Это ты? Ты здесь?...
-Тихо, да, это я. Послушай меня...
Я не могу слушать, я не могу...видеть не могу...О, Боже, за что?
Это Марина, я узнала её голос. Она тоже тут. Где мы? Стены каменные, пол земляной...Пахнет отхожим местом...Сыро, холодно...Это острог. Тюрьма. Но в чем мы провинились? Я не понимаю!
- Мари, молчи и слушай. У меня мало времени, время к полудню, скоро меня заберут. Ты почти сутки без сознания...
Откуда она знает, что время к полудню? Здесь же темно, нет солнца. Нет. Солнца...Нет...Солнца...Для меня его уже никогда не будет...Как может не быть солнца?
Тихо всхлипываю, начинаю подвывать, оно само...я не могу это контролировать.
-Мари, тихо! - Марина не повышает голоса, но он настолько строг, что я замолкаю. Правая рука все ощупывает и ощупывает тряпку на голове.
-Скоро за мной придут. Огонь ждёт меня. И знаешь, я обязана тебе сказать сейчас. Спасения нет. Ни тебе, ни мне, ни другим таким, как мы. Они говорят, что действуют во имя Господне. Но это ложь! Они служат дьяволу! Но очень хитро прикрываются именем Иисуса. Они говорят праведные слова людям, а те верят им. - она закашливается.
Мне страшно...Мне страшно...Мне страшно...Кто - они? При чем здесь наш Господь?
-Мари...
Меня начинает трясти крупной дрожью. Наверное, если бы были зубы, то они бы сейчас начали выстукивать дробь...
-Не верь им, не верь их сладким голосам и праведным речам. Знай, это искуситель завладел их умами!
-Я не понимаю...
-Ты поймешь...Не сейчас, но поймешь. Ты просто молчи и слушай...Для нас не будет легкой смерти...Либо огонь, либо четвертование. Я не знаю что из этого лучше или хуже. Я молю Господа, чтобы он убил меня до того, как станет больно, - она замолчала.
Я вижу! Я что-то вижу!
Слева от меня что-то шевелится. Нет, не так. Я слегка, очень смутно, на грани видимости улавливаю движение. Голос Марины именно оттуда слышался. Я поворачиваю голову и пытаюсь что-то увидеть...Но у меня же нет глаз...О, Боже!
Новая истерика не успевает охватить мой разум, я снова улавливаю движение, а Марина снова начинает говорить.
- Когда меня сюда привели, здесь была женщина...Ладно, не важно, упокой Господь её душу! - снова шевельнулось что-то! Она крестится, я знаю, она всегда крестится, когда так говорит...я почти вижу...почти.
- Они предложат тебе покаяться на алтаре Господа. Не смей соглашаться! Не вздумай сказать "да"! Если ты поддашься этим их благопристойным речам, то тебя станут пытать. Именем Его. Не на атларе, конечно, а где-то тут, в остроге.
Если ты, Мари, скажешь, что хочешь покаяться, то они вырвут тебе ногти, отрежут груди, станут заживо сдирать с тебя кожу, станут колоть тебя длинными иглами...Эти иглы спрятаны в распятье. Они будут колоть и читать молитвы, а ты будешь кричать, как дикий зверь! А они будут говорить, что это Имя Божее изгоняет из тебя дьявола...
Меня опять начинает трясти, мне страшно! Так страшно, что кажется - сердце выскочит из груди!
- Замолчи! Я не хочу этого знать! Я не хочу этого слышать! Ты злая, Марина! Ты обманываешь меня! Зачем? За что? За что эти "они" хотят мучить меня? Я не понимаю! - рыдания рвутся наружу, спазм в груди...Я не хочу ей верить, но...
Эти "они" лишили меня глаз. Они выбили мне зубы и изуродавали лицо. Они били меня плетью. За что?
- Мари, я не вру, прости, меня. Я просто не хочу, чтобы ты мучилась, чтобы ты потеряла разум от боли. Если ты откажешься каяться, то тебя отправят на костер. Или четвертуют. Я не знаю кто и как это решает. Вот меня, напимер, сожгут. Скоро за мной придут, поэтому дослушай меня, девочка. - она тяжело вздыхает, хрипло и как-то рвано.
Да у неё ребра сломаны! Откуда мне это известно?
- Я не знаю что за зло овлалдело их умами. Я просто молюсь о быстрой смерти, Мари. Ты тоже молись. И прощай. Жаль, что ты и жизни-то повидать не успела. Скоро я встечусь со своими мальчиками. Они ждут меня. И помни: ни в коем случае не соглашайся на покаяние! - голос затих. Как я ни всматривалась в темную серую мглу перед глазами, но ничего больше не видела.
Мы сидим в тишине. Голова кружится. Кожа на спине тикает. Сама не замечаю как, засыпаю.
ГЛАВА 4.
Я слышу звук. Это открывется металлическая дверь. Или что там вместо неё.
- Марина? Марина!
- Да заткнись, ты, тварь. Сгорела уж твоя ведьма! И в ад прямиком! - мужской голос...- Вставай давай, твоя очередь!
Ничего так и не поняв, пытаюсь встать, придерживаясь за стену, но не получается, ноги почти не держат.
Чьи-то руки поднимают меня с пола. Подхватывают под мышки и толкают. Я падаю, прямо лицом на земляной пол.
- Ты чегой-то, ползать удумала? - пинок. По ребрам.
Меня снова поднимают, теперь уже поддерживают с двух сторон.
Долго куда-то ведут. Выходим на улицу. Я не вижу солнца. Я вообще ничего не вижу...
У меня же больше нет глаз...
Мое тело закидывают на телегу. Все болит, но мне уже как-то безразлично это. Едем недолго. Снова хватают, ставят на землю. Куда-то опять ведут. Я стараюсь идти сама. Уже могу держаться на ногах.
В какой-то момент соправождающие остановились. Меня подталкивают вперед, спина при этом опять взрывается болью. Я не реагирую. Мне все равно.
- Дочь моя, не хочешь ли ты покаяться перед алтарем Господа нашего? - ласковый мужской голос. Даже отец таким голосом со мной никогда не говорил.
В душе всколыхнулась надежда, я хочу покаяться, я хочу помолиться, чтобы все поскорее закончилось. Но я помню слова Марины. Я никогда не смогу их забыть! Марина...Я знаю, что она не в аду, её забрал к себе Господь. Я тоже буду молиться, сколько успею.
- Дочь моя, слышишь ли ты слова мои? Отвечай! Хочешь ли покаяться за грехи свои перед алтарем Господа нашего Иисуса Христа?
Я молча мотаю головой.
Кто-то дергает меня назад, отступаю.
- На костер? - другой голос, мужской. Более высокий, молодой.
Пауза, будто тот, первый, размышляет. Потом:
- Четвертовать...
Снова куда-то везут. Похоже, опять в острог.
Да, так и есть.
Я одна здесь. Переодически впадаю в забытие.
Базиль...Я не могу о нем думать. Мне страшно. Кажется, что если я о нем подумаю, то и он окажется в остроге. Без глаз. Как и я. Боже, мои глаза...Такие зеленые, такие красивые...Были. Их нет больше. Слуги дьявола забрали их у меня.
Засыпаю. Вижу сон. Там солнце! Мои сестренки бегают за курами во дворе. Мама стирает белье и ругается на девчонок. Вон и папа! Он возвращается с поля на обед. Я бегу к нему навстречу. Я, почему-то, такая же маленькая, как и сестренки. Бегу и смеюсь. Папа улыбается мне, расставляет руки и ловит. Подкидывает высоко над головой...
А я все лечу и лечу, прямо в небо...
Какой хороший сон...Проснулась. Как хорошо я помню этот прекрасный сон! Только почему в нем не было Базиля?
Запрещаю себе думать о брате...Нельзя, иначе демоны, которые лишили меня глаз, узнают о нем. А я не хочу, чтобы он страдал.
Кажется, я чувствую, как слезы бегут по щекам. От этого щеки больно щиплет.
Разве можно плакать, когда нет глаз? Я не знаю. Я плачу.
Глава 5.
Мои руки и ноги вяжут веревками. Я молюсь...Я все молитвы помню...Я молюсь...Я не могу молиться, мне страшно! Мне так страшно, мамочки!
Господи, дай мне смерть быструю, дай мне смерть быструю...
Веревки начинают натягиваться. Все больше и больше...
Господи, дай мне смерть быструю, дай мне смерть быструю...
(Господи, дай смерть быструю, дай смерть быструю..., Господи, помоги!)
Звук...Страшный, ужасный, невозможный! Так разрывается плоть! Так трещат сломанные кости!
НЕЕЕЕЕЕЕТ...
Свет. Я вижу! Я вижу свет! Господь вернул мне глаза!
Так радостно на душе! Где это я?
Река. Я прямо посередине реки, над водой. Фу, какая грязная эта вода!
Кто-то на берегу. Кто-то знакомый, я знаю его. Не могу вспомнить.
О, это же Базиль! Как красиво он одет! Синяя жилетка, а на ней маленький кармашек, какая прелесть!
Что он делает? Не вижу отсюда. Надо поближе подойти. Эээ...подлететь...Подлететь?
Базиль что-то делает у воды. Что? Да и зачем? Вон как серой глиной изгваздался.
Вдруг оказываюсь почти рядом с берегом. О, Боже! О, Боже! Это мое тело! Оно разорвано на куски! Базиль пытается сложить эти куски вместе...
Какой ужас...Я не хочу об этом думать...Что он делает?
Подлетаю еще ближе. Перемещаюсь и оказываюсь прямо над головой брата.
Вижу свое изуродаванное тело. Волосы, как пакля. Грязные, черные, мертвые...
Базиль аккуратно отодвигает эту черную гадость с моего лица. С моего мертвого лица.
Кто это? Вместо глаз чёрные дырки...Все щеки изрезаны, губы черные и огромные. Это не я...это не я...
Это...
Я!
О, Боже!
- Смотри, Мари, что у меня для тебя есть! Я сегодня сдал экзамен на подмастерье! Это я сделал для тебя, для своей любимой сестренки!
Испачканной в серой глине рукой он тянется к маленькому кармашку на его жилетке. И достает оттуда шнурок. Это кулончик.
Мальчик наклоняется к телу и осторожно завязывает шнурок на шее.
Потом он садится рядом с телом прямо в грязь. Опускает голову на колени, закрывает её руками. Слышатся всхлипы и тихие слова: "Прости, Мари, прости меня, я не знал, что с тобой случилось. Я не защитил...Не спас...Прости..."
Милый мой, добрый, Базиль, ты ни в чем не виноват.
Я опускаюсь ниже, чтобы рассмотреть кулон.
Это маленькая стеклянная голубая капля. Будто капля настоящей воды. Как красиво! Это самый лучший подарок!
Вспышка!
https://proza.ru/2021/08/03/66
Оценили 0 человек
0 кармы