Tекст: Николай Стороженко
До последнего времени киевский режим громогласно провозглашал, что украинские граждане активно помогают своим войскам – прежде всего с помощью благотворительности, перечисляя деньги. Однако все больше признаков того, что поток пожертвований от украинцев для ВСУ резко снижается. Что происходит?
«Дайте денег» – клич на Украине не новый. Но в последнее время на недостаток денег жалуются те, кто, казалось бы, при таком накале антироссийской пропаганды не должен испытывать недостатка ни в чем, – украинские волонтеры. По их словам, украинские граждане и бизнес шлют все меньше пожертвований. Хотя именно сейчас (на фоне сокращения помощи от Запада и во время наступления ВС РФ) каждая гривна на счету.
«…[Просели] донаты очень сильно за последний год. Люди испуганы, устали, у многих уже нет денег... Много бизнесов выехало сейчас, когда начался вопрос с мобилизацией, сбежали за границу», – жалуется в телеэфире актриса и волонтер Алла Мартынюк. Но «просели» и «нет денег» – это сколько?
Есть разная статистика и ее динамика разнится. С одной стороны, есть данные украинского оператора monobank (система онлайн-платежей). Если верить данной системе, в 2023 году ее пользователи пожертвовали ВСУ и связанным с ними благотворительным фондам 27,4 млрд грн. (720 млн долл.). Для сравнения, в 2022 году банк зафиксировал 8,5 млрд грн. пожертвований (250 млн долл.). При этом в банке отмечают, что выросла не только сумма пожертвований, но также и число доноров (с 3 до 5,7 млн), а также средний размер пожертвования (с 258 до 349 грн.).
Однако данные украинского статистического оператора Опендатабот фиксируют обратное: размер донатов падает. Опендатабот фиксирует пожертвования, перечисленные в три крупнейших благотворительных фонда, опекающие ВСУ (Фонд Притулы, United24 и «Вернись живым» (признан в России нежелательной организацией)). В 2023 году на их счета поступило 18,75 млрд грн., тогда как в 2022-м – 34,4 миллиарда.
В этих фондах с неохотой признают, что падает не только сумма пожертвований, но и число транзакций, а также средняя сумма пожертвований.
Как объяснить это противоречие? Дело в том, что monobank вложил немало усилий в построение внутрибанковской инфраструктуры донатов. Поэтому, с одной стороны, их статистика учитывает те средства, которые идут на счета крупных фондов. С другой, monobank сам в какой-то мере стал таким фондом, потому что позволяет создавать счета для пожертвований, привязанные к карте конкретного пользователя (так называемую банку).
В последнее время эта практика стала массовой. Достаточно создать «банку», указать целевое назначение («на дроны/автомобиль/топливо для такой-то бригады») и распространить ссылку/qr-код «банки» в соцсетях.
Иными словами, у падения размеров пожертвований для благотворительных фондов ВСУ есть как минимум две причины. Во-первых, у украинцев действительно стало меньше денег и желания ими делиться. Особенно с ВСУ. А во-вторых, те, кто еще хочет перечислять деньги, все чаще предпочитают делать это (в их понимании) максимально эффективно. То есть жертвовать в подразделения, где служат их родственники, друзья, соседи и т. п. А не крупным благотворительным фондам.
Кроме того, отдельные подразделения ВСУ ввели практику раздельного сбора пожертвований на нужды подразделения. Большие суммы отпугивают. Вместо этого там прибегли к помощи так называемых тыловиков (людей, как-то связанных с подразделением, лидеров мнений), поставив им задачу собирать пожертвования на личные «банки» – например, по 50 тыс. грн. на человека. Схема доказала свою эффективность.
Таким образом, корректнее говорить не только о падении количества пожертвований, но и о том, что околоармейская благотворительность на Украине меняет свою структуру.
Вместо нескольких мощных потоков (власти стремились именно к этому) донаты расходятся ручейками даже не по бригадам, а по отдельным ротам и взводам, закрывая какие-то горящие сиюминутные потребности. Условно говоря, вместо лишнего беспилотника волонтеры вынуждены обеспечивать подразделение соляркой – потому что Минобороны беспилотник, возможно, подкинет из западной помощи через неделю-две, а вот солярки нет уже сейчас.
Есть еще одна беда, о которой на Украине пока не говорят, но вскоре начнут. По некоторым данным, до 30% пожертвований поступает от бизнеса. Как пишут украинские СМИ, к концу 2023 года эта сумма составила почти 60 млрд грн. (сюда вошли пожертвования на различные цели, не только на нужды ВСУ). Однако ужесточение норм мобилизации с 18 мая ставит многие украинские компании перед непростым выбором. Как работать, если государство забирает последних работников? С чего донатить, если мобилизация ставит крест на производстве?
«Часть [работников] ушла в тень. Что выиграло государство, кроме утраченных налогов с фонда оплаты труда – загадка. Кто-то снял квартиру рядом с работой, чтобы не ездить по улицам. Кто-то (особенно актуально для маленьких городов, где все друг друга знают) напрямую поговорил с военкомом: «Что пацанам надо? Корч, соляра? Меняю на пять незаменимых специалистов», – описывает ситуацию журналистка Анна Ковальчук.
Важная подробность: она пишет это из Киева. Однако в регионах все еще хуже. Telegram-каналы полны роликами из «вымерших» Запорожья, Полтавы, Днепропетровска.
Оценили 14 человек
17 кармы