В Белграде и Баня-Луке впервые отметили новый праздник – День сербского единства, свободы и национального флага
Президент Республики Сербской Милорад Додик посетит саммит БРИКС, который пройдёт в Казани 20 октября. Как напомнил Додик, у возглавляемого им политического образования нет международного статуса, но при этом для него важно, что Республика Сербская может присутствовать на саммите в качестве наблюдателя. По словам президента РС, он гордится полученным приглашением и с удовольствием увидится с другими участниками мероприятия.
Ранее, 15 сентября, в Сербии и в Республике Сербской впервые отметили новый праздник – День сербского единства, свободы и национального флага. Празднование было приурочено к годовщине одной из наиболее громких побед сербского оружия – прорыву Салоникского фронта в ходе Первой мировой войны. Однако в современных условиях основным предназначением праздника является демонстрация того, что общесербский проект жив, несмотря на все усилия США, Британии, ЕС и их сателлитов, стремящихся стереть саму память о том, что границы Сербского мира намного шире границ современной Сербии.
Одной из основных проблем Запада в регионе является сам факт существования той самой Республики Сербской – этнического образования в составе Боснии и Герцеговины, появившегося по итогам завершившейся в 1995 году Боснийской войны. Напомним, началась она из-за того, что объявившие себя представителями титульной нации БиГ (боснийских мусульман, бошняков) местные националисты вознамерились провести референдум о независимости республики от Югославии, однако мнением местных сербов они при этом решили не интересоваться. Те, в свою очередь, начали создавать собственные органы власти, провозгласив создание собственного государства – Республики Сербской.
В отличие от располагавшейся на территории Хорватии Сербской Краины, Республику Сербскую уничтожить не удалось, хотя контролируемая сербами к моменту окончания войны территория была сильно урезана. В 1995 году в США были заключены Дейтонские соглашения, в рамках которой Боснию и Герцеговину поделили на два основных энтитета – боснийско-хорватскую Федерацию БиГ и сербскую РС. Каждый из трёх народов получил право выдвигать своего представителя в общий орган управления страной – президиум.
Достаточно очевидно, что создать единое государство из трёх наций, представители которых, мягко говоря, не испытывают друг к другу ни малейшего сочувствия, изначально было нетривиальной идеей. Для того чтобы обеспечить её целостность, Босния и Герцеговина была вполне официально взята под внешнее управление. Высшую власть в республике получил так называемый верховный (или высокий) представитель, обладающий Боннскими полномочиями, позволяющими аннулировать указ любого местного руководителя, если этот указ противоречит содержанию Дейтонских соглашений, на деле трактуемых весьма вольно. Высокий представитель также имеет право отстранять любого боснийского чиновника, если будет сочтено, что его действия несут «угрозу миру».
Пост верховного представителя неоднократно предлагали упразднить – реальной перспективы новой войны в регионе не наблюдается, да и с Дейтона прошло почти тридцать лет. Однако ничего подобного не происходит – представители, большинство из которых являлись известными западными дипломатами и разведчиками (Карл Бильдт, Мирослав Лайчак, Пэдди Эшдаун), не только никуда не исчезли, но и продолжают активно вмешиваться в жизнь Боснии и Герцеговины и в решения её властей.
«Мировое сообщество» в лице США, Британии и их союзников сделало всё от себя зависящее для того, чтобы поставить сербство в БиГ под свой полный контроль. Лидеров боснийских сербов – прежде всего, речь идёт о Радоване Караджиче и Ратко Младиче – объявили военными преступниками, и сегодня они отбывают пожизненные сроки. Республику Сербскую всё время пытаются лишить как можно большего числа полномочий, передав их Сараево. В Боснии и Герцеговине действует военная миссия ЕС EUFOR, проводящая регулярные военные учения. Сами власти БиГ полностью лояльны и подконтрольны своим западным патронам. Большинство населения Федерации Боснии и Герцеговины разделяет подобные взгляды, причём, помимо Запада, определяющим влиянием среди бошняков пользуются Турция и лично Реджеп Эрдоган, которого местная мусульманская молодёжь величает не иначе как «султаном».
В политическом плане сербы, которые вроде как должны являться неотъемлемой частью местного общества и государства, среди боснийских мусульман считаются врагами. Фактически отношения между двумя наиболее многочисленными народами БиГ можно охарактеризовать как стабильную взаимную неприязнь, местами переходящую в откровенную ненависть. Основной причиной тому является злостный миф о «геноциде в Сребренице», ставший одним из определяющих факторов всей политической жизни Боснии и Герцеговины.
Напомним, в ходе боснийской войны мусульманские боевики отметились неописуемыми зверствами, вырезая население целых деревень. Особенно в этом плане усердствовал командир 28-й дивизии армии БиГ Насер Орич, напрямую причастный к уничтожению более 150 сербских сёл и к убийству более 3000 этнических сербов. Боевики Орича базировались в той самой Сребренице, охраняемой миротворцами ООН, и когда Армия Республики Сербской наконец сумела её взять, сербские бойцы казнили несколько сотен мусульманских боевиков. В итоге, по инициативе западных кураторов, боснийских сербов обвинили в том, что они якобы убили более 8000 тысяч человек, причём убийства, согласно обвинению, совершались строго по этническому признаку.
Сами боснийские сербы признают, что в Сребренице имели место тяжёлые события, не имевшие, впрочем, ничего общего со стремлением уничтожать бошняков за факт этнической принадлежности. К такому же выводу пришла независимая международная комиссия под руководством израильского профессора Гидеона Грайфа. Тем не менее Международный суд ООН в 2007 году признал произошедшее в Сребренице «актом геноцида». Годы спустя Британия попыталась провести через Совбез ООН соответствующую резолюцию, однако Россия её заветировала.
Разумеется, местное сербское население не может не сопротивляться попыткам ущемить его права и повесить на него клеймо «геноцидного народа». Традиционно это сопротивление связывается с именем многолетнего лидера боснийских сербов Милорада Додика, который уже давно (по крайней мере, на уровне риторики) поднимает вопрос о независимости Республики Сербской.
Додик изначально являлся противником одного из отцов-основателей Республики Сербской Радована Караджича и пользовался определённым покровительством Запада. Однако, придя к власти в РС, он начал, как мог, отстаивать национальные интересы своего народа. Стоит отметить, что, учитывая размеры и экономический потенциал Республики Сербской, инструментов для этого у него не слишком много, однако даже в этих условиях ему удаётся если не предотвратить, то существенно замедлить наступление на права Баня-Луки (административный центр РС).
Задачей Запада является её упразднение и переход Боснии и Герцеговины к унитарному устройству. Именно с этой целью распространяется миф о сербах как о «геноцидном народе» и о Республике Сербской как «геноцидном образовании». И именно на это направлены усилия, связанные со стремлением перевести всю собственность РС под юрисдикцию официального Сараево.
Предыдущий верховный представитель по Боснии и Герцеговине Валентин Инцко, уходя в отставку, издал указ о запрете отрицания «геноцида в Сребренице» на всей территории БиГ, включая РС. Власти последней в ответ запретили исполнять данный указ в Республике Сербской, Додик также отказался признавать полномочия нового верховного представителя Кристиана Шмидта, назначенного в обход Совбеза ООН. В столице РС Баня-Луке предприняли ещё несколько шагов: руководство республики перестало подчиняться решениям Конституционного суда Боснии и Герцеговины (ещё одного органа внешнего управления). Помимо этого, лидер боснийских сербов начал регулярно заявлять, что усиление давления на РС приведёт к тому, что она инициирует процедуру «мирного развода» с Федерацией Боснии и Герцеговины. Несколько раз Додик даже называл конкретные события и даты, после которых этот «развод» должен был состояться.
«Сепаратистская» риторика Додика давно стала притчей во языцех. С точки зрения сербских (равно как и русских) национальных интересов независимость Республики Сербской представляется очень важным проектом, который резко усилил бы позиции сербства в регионе и как минимум позволил бы не только Баня-Луке, но и Белграду разговаривать с Западом куда более уверенно. Кроме того, любые «великоалбанские» поползновения на Балканах, которых в наши дни становится всё больше, столкнулись бы с непреодолимым препятствием. Да и вообще, кажущийся решительным и бескомпромиссным Додик являет собой разительный контраст с кажущимся иногда излишне уступчивым президентом Сербии Александром Вучичем. Казалось бы, именно Додик является наиболее актуальным кандидатом в лидеры Сербского мира.
Однако есть ли у Республики Сербской реальные перспективы суверенизации? В этом есть обоснованные сомнения.
Во-первых, помимо сравнительной небольшой территории и численности населения (примерно 25 тыс. кв. км и чуть более 1,1 млн чел. соответственно), РС ещё и достаточно интересно устроена в политико-географическом плане. С севера-востока её как будто разрезает надвое так называемый округ Брчко, который, номинально пребывая в её составе, при этом официально находится под управлением «мирового сообщества» (в данном случае представленного мусульманскими властями Боснии и Герцеговины и их западными покровителями). По сути, у РС отсутствует элементарная связность территории. Разумеется, так было задумано специально для того, чтобы лучше контролировать сербский энтитет в составе БиГ.
Во-вторых, все заявления и инициативы Милорада Додика, касающиеся неизбежности обретения Республикой Сербской независимости, в значительной степени носят декларативный характер (а в последнее время Додик стал отказываться даже от деклараций). В реальности же лидеру боснийских сербов удаётся максимум несколько замедлить наступление на права РС. В частности, у Додика не получилось возродить вооружённые силы Республики Сербской, несмотря на неоднократные заявления о соответствующих намерениях. Баня-Лука также не даёт Сараево разрешения голосовать на международных площадках за антироссийские резолюции, однако представители БиГ раз за разом делают это. Боснийские сербы, протестуя против очередных решений сараевских властей, ущемляющих сербские интересы, покидают общие органы власти, однако потом всякий раз в них возвращаются.
В-третьих, благополучие Республики Сербской ключевым образом зависит от Сербии и, соответственно, от её президента Александра Вучича, «многовекторная», если не сказать противоречивая политика которого во многом диктуется желанием не раздражать Запад. Официально Вучич и Додик являются партнёрами и союзниками; неофициальные же источники слишком часто говорят о том, что реальные отношения между ними очень непростые и что Вучич якобы не прочь избавиться от строптивого и непредсказуемого партнёра, который приносит ему в большей степени головную боль, чем пользу.
В любом случае достаточно посмотреть на политическую карту бывшей Югославии, чтобы понять, что ключ к будущему Республики Сербской находится в Белграде. Если в сербском политическом классе возникнет консенсус по поводу необходимости скорейшей реализации великосербского проекта, то независимость РС с её последующим присоединением к Большой Сербии станет вопросом времени. В этом случае автоматически будет решена как проблема округа Брчко, так и вопрос статуса верховного представителя, и других институтов внешнего управления. Однако для этого нужна долгая и кропотливая работа как с властью, так и с обществом этой страны.
Словом, российским должностным лицам, ответственным за данное направление, есть чем заняться. И о перспективах признания независимости Республики Сербской можно понемногу начинать говорить на официальном уровне уже сейчас.
Владимир Зотов, по материалам: Фонд стратегической культуры
Оценили 0 человек
0 кармы