С 22-го по 24-е октября в Казани прошел XVI саммит БРИКС. Объединение после расширения уже записывается как БРИКС+, и к осени 2024 г. участниками стали полноценно еще четыре страны: Египет, Эфиопия, Иран и ОАЭ.
В числе кандидатов на вступление 25 стран, среди которых Малайзия, Нигерия, Пакистан, Вьетнам, Алжир, Конго. За полтора месяца до проведения саммита свою заявку подала Турция. Саудовская Аравия взяла паузу и пока просит сама себя именовать «приглашенная страна».
БРИКС растет и постепенно начинает играть довольно весомую роль. Если еще не в международной политической практике, то уже точно в мировой повестке. Визит в Казань Генерального секретаря ООН А. Гутерриша также является очень и очень важным маркером.
Как это выглядело и что происходило до саммита, а также вокруг
В России на БРИКС+ возлагают очень большие надежды, поскольку этот формат позволяет обходить те препоны, которые ставят ей сторонники «изоляции Москвы».
В этом плане саммит в Казани на самом деле сложно переоценить. Его столь пафосное освещение в наших медиа в данном конкретном случае совершенно понятно и обосновано. Было ясно, что мероприятие получилось.
Подпортить саммит, снизив количество участников и его представительность, западной дипломатии (хотя и не только ей) практически не удалось, хотя старания прикладывались.
Как раз перед мероприятием практически на всей Кубе погасло электричество. Травму (тоже в последний момент) получил лидер Бразилии и даже показал справку. Но Бразилию в любом случае представляла Д. Русеф, которая сейчас заведует Новым банком БРИКС.
Не смог остаться на завершающие мероприятия Р. Эрдоган, у которого экстремисты напали на одно из базовых предприятий, связанных с космосом и БПЛА.
Неделю перед саммитом вокруг удара Израиля по Ирану шла игра на нервах — даже засветили «план удара». Израиль-то удар, похоже, приготовил, только не под переговоры в Казани. Для президента Ирана уехать в такой обстановке из страны было тяжело.
Потом возникли дивизии космической бронекавалерии Ким Чен Ына, в СМИ обыгрывали якобы отказ от поездки А. Вучича, который формально был, конечно же, приглашен, но это формальность, поскольку реальную его политическую ситуацию в октябре те, «кому надо», понимали хорошо. В итоге приехал, естественно, именно А. Вулин с делегацией и М. Додик — президент Респ. Сербской.
Сразу перед саммитом пошли сообщения, что выпадает из списков Казахстан, но К.-Ж. Токаев на мероприятие прибыл лично. Как и все остальные его страны-соседи приехали в первых лицах. Но одним из главных поражений наших «уважаемых западных партнеров» стал, конечно же, приезд А. Гутерриша.
А еще незадолго до события из России с помпой выгнали английских дипломатов (жаль, что не всех, и так поздно), прямо перед стартом Майя Санду устраивает позорище с референдумом по евроинтеграции в Молдавии.
При этом на главном направлении — украинском — у Москвы в октябре ежедневные приросты и реляции, причем не пропаганда, а конкретные факты на земле, которые не оспоришь. Нынешней осенью намного легче было проводить такое мероприятие, чем, к примеру, участвовать в саммите ШОС в октябре 2022-го.
Судя по зарубежным изданиям, уровень нынешнего саммита БРИКС+ был оценен везде. Так что избыточный официальный пафос был в этот раз совершенно уместен. Кстати, надо отдать тут должное — трансляцию мероприятия по миру организовали хорошо.
БРИКС раньше, теперь - проблема концепции и ее решение, а также ШОС
Сербский лидер А. Вучич сам по объективным причинам в Казань не приехал, однако именно он оказался тем человеком, который кратко, но исключительно емко сформулировал концептуальную проблему БРИКС.
Сегодня, если вы скажете сербам о БРИКС, многие даже не совсем понимают, что это значит. Они слышали, что это какие-то другие страны мира, которые меньше нас шантажируют, но они не знают, что там нет реальных механизмов, и это не работает по тому же принципу, как ЕС.
Сербия хочет вступать в ЕС с сербским Косово, но БРИКС и правда не ЕС, что еще придется отдельно народу пояснять, однако для нас главное в другом: «там нет реальных механизмов».
Многих аналитиков, политиков тем паче, долгое время откровенно смущал сугубо консультативный формат БРИКС. На его фоне Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) выступала гораздо сильнее, хотя бы потому, что в ней изначально была заложена идея административной инфраструктуры, связанной с коллективной безопасностью.
Однако ШОС в 2022 г. проявила себя на ниве практической коллективной безопасности на удивление довольно бледно. Можно вспомнить, что именно во время осеннего саммита в тот год между Таджикистаном и Киргизией начались боевые действия за границу по периметру Ферганской долины с применением тяжелого вооружения.
Многие тогда обратили внимание, что ОДКБ, членами которой являются и Душанбе, и Бишкек, весьма слабо «отработала» эту проблему, но при всей традиционной критике ОДКБ упустили из виду то, что и могучая ШОС далеко не продвинулась. При этом Китай, Киргизия и Таджикистан — это, собственно, часть изначального ядра «первоначального ШОС», а действия развернулись как раз во время саммита организации в Самарканде.
Кстати, и в нынешнем октябре, непосредственно перед мероприятием в Казани, прошел саммит ШОС на уровне глав правительств в Пакистане, где индусы и пакистанцы вместе даже сажали деревья. При этом вопросы повестки были заявлены очень и очень близкие к мероприятию в Казани. Это же «не спроста». А всё потому, что ШОС патронирует Китай.
БРИКС в принципе лишен (пока, по крайней мере) привычной административной структуры, однако именно такой принцип диалоговой площадки, своего рода античного форума, был до сего времени востребован.
В какой-то мере нынешний БРИКС стал и в самом деле отражением тезиса о многополярности, где каждый участник под полюсом может понимать себя самого, предлагать свое видение границ «магнитного поля», говорить о чем угодно и как угодно, но пока без юридических обязательств.
Итогом саммита в Казани стало то, что такой формат решено пересмотреть, и В. Путин заявил:
Что касается организационной работы в рамках БРИКС. Да, конечно, это теперь организация, это очевидный факт. Нужно структурировать работу этой организации. И, конечно, мы с коллегами будем думать над этим и занимаемся этим.
Но выработка структуры организации — это только одно из решений и следствий казанского форума. Чтобы понять остальное, надо немного прикоснуться к генезису БРИКС. Это даст почти исчерпывающие ответы, и через него можно будет буквально по пунктам читать и понимать «Казанскую декларацию». В ней, к примеру, многие ждали большого раздела «про Украину», а про Украину там был один абзац.
Что задумывалось в прошлом
БРИКС изначально формировался как «не Запад». Иначе быть не могло — в начале 2000-х ни о каком противостоянии речи не шло. И совершенно логично в Казани В. Путин привел в пример слова Н. Моди:
«Очень хорошо сказал премьер-министр Индии. Он сказал, что БРИКС – это не антизападное объединение. Оно просто не западное».
Часто упоминают, что аббревиатура была предложена в 2001 г. из недр финансовой группы «Goldman Sachs». Всё так, и автор есть, однако сама идея не оттуда — она берет начало еще в 1980-х, проходит трансформацию в 1990-х и отражает концепции глобализации, развивавшиеся в рамках и вокруг «Римского клуба».
Сейчас этот форум оброс уже «густой бородой» конспирологии, но по сути это просто элитный научный форум. Создан был он в конце 1960-х, СССР к нему присоединился в 1989 г. Но занимались там и правда вопросами глобализации, ее моделей.
Впрочем, правда и то, что за спиной клуба стояли те самые «жадные глобалисты».
Просто были они в основном европейские, и модель ЕС у них получилась точно не хуже, чем «рейганомика» от заокеанских коллег из «Heritage Foundation». Не хуже — это не про СССР, конечно, а про них самих.
БРИКС должен был стать площадкой наподобие «Большой семерки». С одной стороны — семь «передовиков капиталистического производства», которые должны были готовиться к переходу в «постиндустриальное общество», с другой стороны — «Большая четверка» — страны, представляющие региональные центры сырья и рабочей силы, которые еще только должны были пройти индустриальный этап. Вопрос в том, как его проходить и какие роли играть.
У идей глобализации, обсуждавшихся в 1990-х — начале 2000-х, колоссальным плюсом было то, что все процессы раскладывались «по полочкам» и под каждый прописывались свои институты и согласительные форматы с перечнем процедур. «Римская глобализация», по крайней мере как концепт на бумаге, выглядела логично.
МВФ и Всемирный банк — ответственность за принципы «Вашингтонского консенсуса», внедрение методологии оценки экономик и национальных счетов. ЕЦБ и ФРС — управление денежной массой и валютными курсами внутри ЕС и США. Все вместе — это один контур.
Джи-7 — цели устойчивого развития с прицелом на цифровую, информационную и роботизированную постиндустрию, где у США своя особая роль как главного финансиста. Джи-4 — цели устойчивого развития будущими индустриальными, сырьевыми центрами и трудовыми ресурсами. Потом туда добавят от Африки ЮАР.
Однако есть еще один формат — «Большая двадцатка» (G-20) или «Группа двадцати». Вот это уже общие консультации всех основных экономик. Ну и как вершина проявленной пирамиды — Давосский форум с его лидером К. Швабом, где стыкуется уже всё управление — политическое, финансовое, промышленное, рентно-аристократическое. Применялась «Двадцатка», правда, поначалу нерегулярно, когда кризисные явления были уже на виду и затрагивали всех.
Ниже стоят инкубаторы для политиков и менеджеров вроде «Глобальные лидеры» К. Шваба. Выше — элитарные клубы вроде страшного Бильдербергского.
Всё вместе как раз в перспективе и можно было бы назвать реальным прообразом «мирового правительства». Но только всё в комплексе, как единую систему, а не по отдельности.
Логично, цельно, понятно и действительно вполне воспринимаемо как «глобальная модель». Формировалось это кабинетное великолепие коллективно и (что немаловажно) при советском и российском же участии с начала 1990-х.
Если отойти от конспирологии вроде планов «сокращения человечества» до 1 миллиарда или подобного, то в римской концепции есть важный плюс — идея общемировой стоимости и управления оной. В каждом гвозде в калькуляции записаны все: от бенефициара денег до предприятия в Малайзии и клерка в башне Торонто. И у каждого уровня, каждого участника есть своя доля и свой вклад.
Читатель логично спросит: «А что мне от этой красоты досталось в 90-е?» И будет совершенно в своем праве, просто вопрос этот надо задавать тем, кто тогда эти доли в будущей «мировой стоимости» и роли, ей соответствующие, для нашей страны выторговывал. Это был именно торг — большой и коллективный, через процедуры и схемы.
Вот уехал А. Чубайс, который как раз от России на Давосе был т. н. «шерпой», а надо было перед поездкой поспрашивать его о тех торгах. Впрочем, речь сейчас идет о самой концепции, ведь в торгах участвовали все страны и их элиты, в том числе нынешнего БРИКС+.
Особняком стояли страны «третьего мира» — периферия, которую требовалось общими затратами подтягивать выше уровня бедности, иначе из них не создать потребительского рынка. А также ОПЕК — углеводородное сырье. Россия становилась большим сырьевым донором сформированного Евросоюза, ОПЕК — всех остальных.
Как ни странно, но огромная роль в этом концепте уделялась ООН, которая все цели устойчивого развития должна была увязывать (и навязывать) между всеми государствами.
Это своего рода модель «утопического капиталистического коммунизма» после Холодной войны: от каждого по способностям, каждому по тем потребностям (долям), которые каждый сам себе выбьет/обоснует на торгах. Однако, как обычно, «что-то пошло не так».
Ни о какой работоспособной модели глобализма речи уже давно не идет. Италия и Канада в G7 — это они в постиндустриальное общество шестого уклада пришли? А Китай? Кстати, да и где сам К. Шваб и его Давос? Но и никаких других моделей тоже нет.
За окном и в телевизоре все видят не эту кабинетную утопию 3-го тысячелетия, а откровенный бардак. Но почему, если концепция была принята всеми? Под нее, собственно, и сдавали СССР. Немало из этого за тридцать лет сделали на практике, где же результаты.
Уязвимости и противоречия модели
Дискуссию на тему слабых мест Римской концепции глобализации можно вести бесконечно, но можно попробовать обозначить несколько базовых исходных противоречий.
Одно из центральных противоречий было заложено тогда, когда после распада СССР его правопреемницу РФ записали и как часть Большой четверки, и как часть Большой семерки в виде сырьевой базы Евросоюза. Это автоматически в будущем делало США не лидером с ролью всемирного финансиста, а просто всемирным финансистом, который рано или поздно стал бы обслуживать ЕС + Россия. Уже этого было бы достаточно, чтобы модель не работала в динамике.
Второе противоречие — это ступор научно-технического прогресса, который стал очевиден после окончания Холодной войны. Сколько бы К. Шваб не писал аж о «шестом мирохозяйственном укладе», но если Канада и Италия — это страны, переступившие пятый уклад, то с идеями укладов и постиндустриального общества что-то пошло не так.
Отдав промышленную базу в Китай и ЮВА, сами Джи-7 и подвели Китай к тому, что он уже стоит на пороге от индустрии к постиндустрии, а они сами не стоят. Как тогда и в каких долях распределять роли в Большой двадцатке? А финансовая система находится под патронатом США, и бремя лежит на них. Да и могла ли вообще Европа войти в постиндустрию, взяв от СССР только сырье и рынки, но не промышленный потенциал?
Третье противоречие — энергия, которая требуется для столь прогрессивной модели. Ее надо на каждый этап НТР в 4,5 раза больше. Нефтью, газом и углем эта потребность не закрывается, а где взять источники для буйства всеобщей цифровизации?
Четвертое противоречие — невозможность просто прийти к консенсусу по затратам на реализацию. Предполагалось, что через ООН все страны на цели устойчивого развития будут ежегодно выделять от 0,2% до 0,5% ВВП, согласованного через МВФ. С начала 2000-х из США поступали одни и те же вопросы: вот международные институты записали в программу устойчивого развития (восемь пунктов, пятнадцать и т. д.) сумму общих расходов в 2 трлн. долл. на десять лет.
А в США экспертиза считала и выдает вердикт: на реализацию целей надо не два, а 200 трлн долл., из которых США должны дать по своей квоте 70 трлн долл. «Мы не будем это согласовывать, или пусть все сырье будет нашим, и точка». Лидерство США выливалось в то, что Вашингтон должен был за 3/4 стран оплачивать их цели устойчивого развития. В это время Россия усиливала ЕС, а Китай показывал индустриальные чудеса.
Римскую модель с 2010-х прежде всего критиковали и отрицали США. Они, может, и насадили своих людей в ООН и МВФ, но сами принципы-то остались прежними. Для США Римская модель стала олицетворением того, что Д. Трамп называл «нечестные сделки». Но ведь так и получилось. И это только четыре проблемы, а сколько их еще.
И это не позиция Д. Трампа, который, как у нас говорят, якобы «за промышленников», это консенсус их элиты в целом. Нам объясняют, что США хотят быть гегемоном при старой модели глобализации, а в реальности США хотят эту модель разрушить, но так, чтобы вплетенная в нее финансовая система не разрушилась сама. Ну а пока каждая администрация тут работает со своим набором идей. Новая администрация будет такой же.
США не хотят нести преимущественные расходы на устойчивое развитие, но ведь и с мировой галерки им периодически раздаются голоса: кто, мол, записал себя в мировые гегемоны, понастроил военных баз, прошелся войнами по сырьевым кладовым. А теперь, значит, расходы по статусу и прошлым заслугам в кавычках нести не хотите? Правда тут у каждого своя, просто надо понимать, что думают на той стороне.
И вот теперь (только) после такой «преамбулы» мы открываем уже собственно «Казанскую декларацию» саммита БРИКС+, чтобы понять, почему того же А. Гутерриша формулы по Украине интересовали меньше всего, а его присутствие было необходимо.
Аутрич и Большая двадцатка
Прежде всего, посмотрим на странное название «БРИКС+Аутрич». Писали его везде в СМИ, а что конкретно? А конкретно «аутрич» — это форма проведения дискуссии «Большой двадцатки», которую много лет назад предложила Москва.
Суть ее в том, что в ней участвуют не только двадцать больших, но и многие смежные государства-экономики, которые в пул двадцати не входят. Хотя бы для того, чтобы понять, как обсуждается их стоимость.
В 90-е Китай еще не формировал с ЮВА общую базу, Малайзия не была тигром от электронной промышленности. Зато потом им стала, а то, что производится и продается из ее компонентов дальше, сегодня обсуждать с ней или без? У Боливии первые места по литию, а почему про ее долю не в батареях, а в конечном продукте не поговорить? Собственно, именно такой подход и назван был по-модному «аутрич». Его и задействовали с успехом в Казани. И апелляция к Большой двадцатке — Группе двадцати в документе будет фигурировать вообще везде.
Декларация, А. Гутерриш и его вопросы
Недавно на ГА ООН возникла неловкая ситуация. А. Гутерриш предложил всем подписать «Пакт во имя будущего», «Глобальный цифровой договор» и «Декларацию о будущих поколениях». Россия и ряд стран возмутились тем, что «Пакт» согласовывался без надлежащих процедур. Семь стран отказались, пятнадцать воздержались, некоторые не присутствовали вовсе. Заговорили о разных причинах, о том, что поправки не принимались, что «цифровой сатана» стоит у дверей.
На самом деле все подобные пакты и акты вытекают из одной центральной программы — «Цели развития тысячелетия» (2001 г.), та превратилась в «Цели устойчивого развития — 2030» (2015 г.). И вот ЦУР-2030, собственно, и входит как в Пакт, так и в Казанскую декларацию.
П. 13. Мы отмечаем универсальный и инклюзивный характер Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года и ее Целей в области устойчивого развития.
А разница в том, что в «Казанской декларации» вопрос о реформе СБ ООН рассмотрен одним образом (нет определенной модели), а вот в Пакте — другим.
68(g) Мы активизируем усилия по достижению согласия о будущем права вето, включая обсуждение вопроса об ограничении сферы его применения и использования.
Это уже конкретная модель — в некоторых случаях можно мандат члена СБ ООН «заморозить», вдруг вопрос касается его самого. Смело, однако.
На самом деле Декларация и Пакт очень во многом схожи. По большому счету, предлагая подписать Пакт, А. Гутерриш как бы делал саммит БРИКС+ не содержательным, а говорильно-протокольным. Дескать, все вопросы по реформам и ВТО, и МВФ, и цифровым инструментам, инвестициям и т. д. уже принципиально решены в ООН. В Казань можно ехать «на пообщаться», у вас же вроде и формат консультативно-разговорный.
А ведь в Декларации много внимания уделяется не только цифровизации и искусственному интеллекту, но и механизмам валютного клиринга, банковской сфере, только в центр ставится уже вся Большая двадцатка. Ее возвращают в большую игру в плане реформ и МВФ (квотирование), и ВТО (ограничения), только теперь БРИКС+ (аутрич) становится ее, двадцатки, одним из важнейших движущих механизмов.
Мы подчеркиваем ключевую роль «Группы двадцати» как главной международной платформы для многостороннего финансово-экономического сотрудничества, являющейся площадкой для диалога развитых стран и государств с формирующимся рынком на равной и взаимовыгодной основе в целях совместного поиска общих решений глобальных проблем.
Собственно, поэтому А. Гутерриш так спешил, проталкивая свой Пакт. Не для того, чтобы быстрее в цифровое рабство загнать мир (мир сам туда придет), а чтобы повестку, где работает БРИКС+ в своих интересах, перевести в рамки обычного режима работы ООН — в интересах иных.
Программа по «цифре» в Пакте расписана по деталям неплохо, даже лучше, чем в Декларации, но принципы и управление — как в «мине-закладке» про реформу Совета Безопасности.
БРИКС+ в Казани по сути потребовал вернуться к основам — той самой «римской модели глобализма», но учесть текущие реалии. Не просто же так говорится о большем ВВП БРИКС+, чем Джи-7. Только теперь БРИКС+ — это не просто роли в игре с большой матрицей. В МВФ — квоты, ВТО — квоты, СБ ООН — квоты. А кто заявлениями про будущий огромный ВВП БРИКС+ поддержал идею? Всемирный банк и МВФ.
Многие мечтали о новой валюте и о том, как скоро можно будет наблюдать падение МВФ и Бреттон-Вудса. А в Римской модели они были? Но почему тогда их не должно быть в Декларации — вот тут, к примеру.
П.11. Мы вновь подтверждаем приверженность поддержанию прочной и эффективной глобальной системы финансовой безопасности при центральной роли Международного валютного фонда (МВФ), основанного на системе квот и обладающего достаточными финансовыми ресурсами. Мы призываем к реформе Бреттон-Вудских институтов, включая расширение представленности развивающихся стран и государств.
Это реформа, где БРИКС+ уже паритетен Джи-7, которая вполне может стать и Джи-12, но без старой росписи по ролям «постиндустрия», «индустрия» и т. п. Последнее и так уже постепенно из конструкции исчезало в документах ООН. Осталось закрепить и в Большой двадцатке установить равновесие, расширить и ее, а заодно и институты вроде ООН, ВТО, МВФ, Всемирного банка насытить «инклюзивно» по должностям персоналиями, например, от стран Африки, Латинской Америки, БРИКС+.
Так что К. Шваб рано собрался на покой, просто, вполне возможно, следующий Давос будет проходить в Шанхае или Абу-Даби. Самое забавное, что при таком подходе еще значительное время можно будет сохранять доли в резервах и евро, и доллара. Только есть условие, о котором будет сказано в заключении.
Так что БРИКС+ — это не слом проекта глобализации, а возврат к исходному, с учетом реалий развития и ошибок. Программа «Цели устойчивого развития — 2030» (ЦУР-2030) — это же именно тот проект, просто сегодня пустой, бумажный, раз институты не соответствуют реалиям на земле. Надо реформировать институты.
Но теперь вопрос для США и отчасти ЕС — а зачем им тянуть с финансовой точки зрения этот «ЦУР-2030»? Раньше вообще в США считалось, что в ООН либо завышают расходы в разы, либо просто не говорят даже итоговые значения, предлагая подписывать саму идею.
Так до Зеленского ли было А. Гутерришу и всем остальным? Зеленскому, Украине в Декларации не уделили ничего, потому что такой работе украинский вопрос мешал. Зато в Декларацию внесены Палестина и два государства, сектор Газа, Южный Ливан, Судан, Сирия. В изложенной постановке вопроса они — часть решения проблемы, а Зеленский — часть ее самой.
Заключение
Реалистично ли всё это, имеет ли Римская модель уже даже не второй, а третий шанс?
Нет, если на это не согласятся США. А чтобы они согласились (просто даже в теории), из модели надо убрать негласный, но жесткий принцип приоритета в долговой нагрузке у США. Чтобы это сделать, надо пересматривать метод формирования резервных валют. Чтобы это сделать, придется в БРИКС+ слепить что-то вроде единой наднациональной расчетной расписки, которую положить в обеспечение мирового кредита.
И, видимо, о чем-то догадываясь, участники на полях саммита в Казани решили не только ускорить работу по инфраструктуре взаимных расчетов, но и запустить проект по созданию биржи БРИКС по торговле драгметаллами и зерном. Только опять есть одно «но» — всем участникам Большой двадцатки или тридцатки придется взять на себя часть долговой нагрузки США. А если участники не захотят или торг по честной сделке будет признан нечестным Вашингтоном или участниками со стороны уже Вашингтона?
Расчетная система БРИКС+ в указанном или ином виде может существовать только как органическая часть общей мировой финансовой системы, которую почему-то упорно зовут долларовой, но и без участников система существовать не может. Взаимозависимость тут полная.
В общем, посмотрим, что ответит теперь «коллективный Запад», а точнее сами США, при оценке будущности ЕС. Решатся стать по-настоящему коллективным, слив вместе экономические системы, как в идее Трансатлантического партнерства, то в старой модели глобалистов-утопистов еще поживем даже без списания долгов. Кстати, идея реанимации ТАП предусмотрена в одном из пунктов якобы 920-страничного «Плана Трампа»] — «Проект 2025 — Мандат на лидерство». Есть, правда, одно «но» — именно проект ТАП Д. Трамп лично и аннулировал, будучи президентом.
Пока же, скорее всего, программа в Декларации будет оценена в США как хитрый ход, чтобы сохранить старую модель, но по принципу США — долги и вершки, а Глобальному Югу-Востоку — корешки. Дескать, вы хотите альтернативных расчетов, а мировые долги по-прежнему будут прежде всего у США?
Мы-то в России, понятно, что сыты США по горло, да и не только мы, но образ мысли их и логику тоже надо учитывать.
Саммит в Казани и предложения, которые выдвинуты в Декларации, это уже не просто геополитический торг, а гораздо большее — сущностная дискуссия о всей модели глобального управления. Не понимать в Вашингтоне это не могут.
Михаил Николаевский
Оценил 1 человек
1 кармы