Лев КЛЕМЕНТЬЕВ
Эскадренный броненосец «Севастополь» погиб последним из крупных судов порт-артурской эскадры. Погиб, в отличие от прочих её броненосцев, не беспомощно отстаиваясь на рейде под огнём японской артиллерии, а находясь в море, до самого последнего момента отражая атаки японского флота и поддерживая своим огнём защитников Порт-Артура. «Севастополь», расстреляв большинство снарядов и получив тяжёлые повреждения, исключавшие возможность прорыва из осаждённой крепости, упокоился на солидной глубине, избежав унижения японского плена.
Имя храброго командира этого броненосца Николая Оттовича фон Эссена тогда узнала вся Россия. Пройдёт менее десяти лет, как он поведёт Балтийский флот на войну с Германией.
Первая подводная пробоина «Севастополя»
30 марта (17 марта по ст. ст.) 1904 года вице-адмирал Степан Осипович Макаров, командующий российским Тихоокеанским флотом велел капитану 2-го ранга Николаю Эссену сдать командование крейсером «Новик» Михаилу Шульцу, а самому перейти на эскадренный броненосец «Севастополь». Макаров решил, что лихой Эссен, прекрасно проявивший себя в боях, окажется наилучшей заменой прежнему командиру «Севастополя» Николаю Чернышеву, оказавшемуся человеком, откровенно не подходящим для этого поста. Казалось, Эссену бы радоваться – он, оставаясь по званию всего лишь кавторангом, получил один из мощнейших на флоте кораблей! Но Николай Оттович был невесел – он знал, что на «Севастополе», этой тихоходной «коробке», ему уже не придется так часто участвовать в громких делах.
Жене Эссен написал: «Вчера принял броненосец, сдал "Новика" Шульцу. Команда кричала в мою честь "Ура!", провожали сердечно… К "Новику" я привык, крейсерская служба мне больше по душе, и это повышение не радует». Впрочем, у Макарова не было выбора: он убедился, что ряд командиров крупных кораблей откровенно не соответствуют своим должностям и торопился заменить их боевыми и энергичными офицерами. А вскоре талантливого командующего не стало: флагман Макарова «Петропавловск» налетел на японскую мину и ушёл ко дну с большей частью экипажа. После этой катастрофы для русской эскадры наступили чёрные дни.
Дело не только в унынии, охватившем флот после гибели всеми любимого «деда», как звали Макарова его подчинённые. Беда в том, что достойного преемника ему так и нашлось. Таким преемником мог стать Эссен, но он для того был ещё слишком мал в звании. Безвольный и бесталанный Вильгельм Карлович Витгефт, ставший командующим, предпочёл уныло отстаиваться в гавани. Сначала Витгефт поднял свой флаг именно над «Севастополем». Эссен – как в личных беседах с Витгефтом, так и на общих совещаниях капитанов эскадры – всегда отстаивал необходимость решительных действий, он доказывал, что нужно беспрерывно тревожить противника. В конце концов, высшее начальство буквально вытолкнуло Витгефта в море, велев покинуть Порт-Артур, над которым нависла угроза захвата с суши, и прорываться во Владивосток.
Первую попытку прорыва эскадра предприняла 23 (10) июня. Однако увидев перед собой главные силы неприятеля, нерешительный Витгефт (он к тому времени перенёс свой флаг на броненосец «Цесаревич»), не принимая боя, велел возвращаться в Порт-Артур. Под огнем противника эскадра развернулась и двинулась в обратном направлении. В 21 ч. 35 мин. при подходе к внешнему рейду Порт-Артура в темноте «Севастополь» опасно сблизился с идущим впереди «Пересветом», вышел из строя влево – и тут корабль тряхнуло от неожиданного взрыва. Эссен вспоминал: «Вдруг с левой стороны против носовой 12-дюймовой башни почувствовался сильный удар, броненосец как будто немного приподняло, после чего он грузно опустился носом и стал крениться на левый борт. Было очевидно, что мы попали на мину заграждения».
Команда живо помнила о гибели однотипного «Севастополю» «Петропавловска», и некоторых матросов охватила паника. Однако Эссен и его офицеры решительными действиями успокоили экипаж – и началась борьба за живучесть. Крен выровняли контрзатоплением отсеков правого борта, и «Севастополь», освещая путь прожектором, полным ходом направился к западному побережью рейда. Эссен вспоминал: «Рулевой привод на мостике не действовал, и, пока рулевые переходили на управление нижним боевым штурвалом, пришлось управляться машинами, лавируя между нашими судами, уже стоящими на якорях».
Вторая подводная пробоина броненосца
Повреждённый броненосец своим ходом дошел до бухты Белый Волк, где в 22 часа встал на якорь у самого берега. Японские миноносцы, атаковавшие ночью эскадру, «Севастополь», к счастью, не заметили. На следующий день броненосец ошвартовался на внутреннем рейде, и водолазы освидетельствовали подводную пробоину размерами 4,27 на 3,66 м. Закипели ремонтные работы, продолжавшиеся день и ночь. В их ходе однажды произошло опасное ЧП, когда при отрезании исковерканных листов обшивки искры проникли в повреждённый пороховой погреб и привели к возгоранию лент бездымного пороха, рассыпавшегося из поврежденных гильз. Начавшийся пожар, к счастью, удалось потушить.
7 августа основная часть ремонта была закончена – и в этот же день японцы начали обстрел Порт-Артура и внутреннего рейда из 120-мм орудий. Это стало самым весомым аргументом для новой попытки прорыва эскадры во Владивосток.
10 августа (28 июля) Витгефт вновь вывел корабли в море. Исход последовавшего за этим боя у мыса Шантунг решила роковая случайность: два японских снаряда, попавших в боевую рубку флагманского «Цесаревича», убили Витгефта, вывели из строя большую часть его штаба и оставили русскую эскадру без руководства. В этой тяжелейшей обстановке Эссен на своём «Севастополе» пытался в одиночку атаковать врага, он был готов таранить японский флагман. Но снаряд, нарушивший работу одного из котельных отделений, замедлил и без того невысокую скорость броненосца. Всего «Севастополь» получил несколько попаданий, вызвавших на корабле пожары: с ними успешно справились. В течение дня броненосец выпустил по врагу 78 305-мм и 323 152-мм снаряда. Ни один русский корабль в том бою потоплен не был, но после потери командующего эскадру охватили паника и неразбериха. В итоге большинство её судов вернулись в уже обречённый Порт-Артур, и лишь некоторые корабли интернировались по нейтральным портам.
Порт-Артур японцы плотно окружили с суши, и было ясно, что рано или поздно он падёт. Но там всё ещё оставались крупные силы российского ВМФ – броненосцы, крейсера, миноносцы. На создание этих кораблей была потрачена масса труда и гигантские суммы, и было необходимо, казалось, сделать всё, чтобы спасти их для будущего. Это вполне понимал Эссен, но не понимали «пещерные адмиралы» Павел Ухтомский и Роберт Вирен, руководившие эскадрой на финальном этапе её существования. 23 (10) августа Эссен, получивший приказ подавить японскую батарею из десяти 120-мм орудий, размещённую в районе бухты Тахэ, вывел туда «Севастополь». На корабле оставалась лишь половина из его экипажа из 652 человек – другая половина была переброшена на сухопутный фронт.
«Севастополь» покинул внешний рейд, следуя за тралящим караваном из нескольких миноносцев. К Порт-Артуру в этот момент подтянулись японские силы: старый броненосец «Чин-Иен», крейсера «Ниссин», «Кассуга», «Сума» и «Мацусима», две канонерские лодки и 28 миноносцев. Они открыли с дальней дистанции огонь по «Севастополю», но не смогли помешать ему добраться до Тахэ. Выпустив по батарее, очень досаждавшей русским войскам, семь 305-мм и 60 152-мм снарядов, «Севастополь» быстро её подавил. Единственный попавший в него японский снаряд не смог пробить брони. Выходя из-под огня «Ниссина» и «Кассуги», взявших русский броненосец «в вилку», Эссен повёл «Севастополь» в обратном направлении. К несчастью, в 11.45 корабль коснулся скулой японской мины, которую не успели вытралить. Напротив носовой башни раздался взрыв, выше мачты взметнулся столб воды, через развороченный борт хлынул поток воды.
Но тут очень пригодился бесценный опыт борьбы за живучесть, полученный двумя месяцами раньше. Под огнём противника «Севастополь» вернулся в гавань и снова – в который уже раз! – встал на ремонт. «Я был очень удручён всем случившимся. Только два месяца прошло после получения броненосца первой пробоины. Сколько было потрачено труда и забот для исправления. Броненосец благополучно выдержал жестокий бой 28 июля – и вот предстоял снова тяжёлый труд с перспективой работать под огнем противника во время бомбардировок. Результат экспедиции далеко не соответствовал размерам нашей неудачи, так как хотя мы и сбили батарею, но японцы имели возможность затем снова её исправить в короткий срок, тогда как повреждение броненосца выводило его из строя больше чем на два месяца…» – с досадой писал Эссен. Он, впрочем, слегка ошибся: ремонтные работы удалось завершить в двухмесячный срок.
Третья пробоина – роковая
В дальнейшем Эссен неоднократно предлагал командованию повторить попытку прорыва – его не слушали. Кончилось тем, что японцы, захватив в окрестностях Порт-Артура стратегически важную гору Высокую, установили на ней корректировочный пункт и попросту перетопили остатки русской эскадры прямо в гавани, на мелководье. Позже, когда крепость пала, японцы подняли все эти корабли, отремонтировали и ввели их в состав своего флота. Но «Севастополь» врагу не достался. Николай Оттович всё-таки сумел вырвать у Вирена согласие на индивидуальный прорыв «Севастополя» (все остальные крупные суда уже были приведены вражескими снарядами в непригодное состояние). Эссен намеревался идти навстречу 2-й Тихоокеанской эскадре под началом З. П. Рожественского, незадолго до того покинувшей Балтику для деблокады Порт-Артура.
Однако перед выходом в море требовалось вернуть на «Севастополь» его орудия, ранее отправленные на фронт, и вернуть с сухопутных позиций большую часть экипажа (на корабле оставалась лишь сотня человек). Выполнить эти работы на внутреннем рейде под огнём японской артиллерии не представлялось возможным: «Севастополь» получил уже пять попаданий крупнокалиберными снарядами, и каждое очередное могло стать для корабля роковым.
В ночь на 9 декабря (26 ноября) Эссен вывел свой броненосец в бухту Белый Волк и там начал оснащение корабля к дальнему походу. Когда японцы обнаружили выход «Севастополя», они обрушили на дерзкого атаки своих миноносцев – волну за волной. Несколько первых атак Эссен отбил, и тогда враг направил на него аж девять миноносных отрядов – всего 23 корабля. Укрытый противоторпедными сетями, «Севастополь» и несколько уцелевших русских миноносцев яростно отстреливались. Это было всё, что осталось от некогда мощной 1-й Тихоокеанской эскадры!
За время этих атак два «японца» были потоплены (один – торпедой с миноносца «Сердитый»), тринадцать получили повреждения (некоторые из них так и не вступили в строй до самого конца войны). Но так долго продолжаться не могло – враги атаковали броненосец, запуская торпеды практически со всех возможных курсовых углов. В конце концов, одна из торпед всё же поразила броненосец в корму; вода затопила рулевое отделение. Николай Оттович с тоской в сердце сразу понял весь трагизм ситуации: такое повреждение можно было устранить лишь в гавани, но вернуться в гавань, насквозь простреливаемую сухопутной японской артиллерией было уже невозможно. Итак, «Севастополь» получил смертный приговор: его поход навстречу эскадре Рожественского отменялся.
Однако Эссен решил, по крайней мере, выжать из обреченного броненосца всю пользу, которую «Севастополь» ещё мог принести общему делу. Неустрашимый капитан продолжал использовать свой искалеченный корабль в качестве плавучей батареи, ежедневно поддерживая огнём своих тяжёлых 12-дюймовок русскую пехоту, всё ещё державшую фронт в районе горного массива Ляотешань. Это стало полной неожиданностью для противника, считавшего «Севастополь» совершенно выведенным из строя. Последнюю боевую стрельбу героический корабль провёл 1 января 1905 года (19 декабря), перед самой сдачей крепости. Затем броненосец с помощью уцелевшего буксира «Силач» отвели в море и затопили на глубине полусотни метров...
Минный офицер «Севастополя» лейтенант Александр Матвеевич Басов сумел спасти изорванный осколками японских снарядов боевой флаг броненосца и впоследствии доставил его в Санкт-Петербург. После капитуляции Порт-Артура экипаж «Севастополя» попал в плен. Японцы выпустили Эссена под честное слово о неучастии в дальнейших боевых действиях. Николай Оттович торопился вернуться на родину, чтобы побыстрее донести до отечественного флота свой богатейший опыт участия в боевых действиях. Он лучше кого-либо понимал, что флот нуждается в глубоких и срочных реформах.
И вскоре карьера боевого командира рванула вверх, увенчавшись должностью командующего Балтийским флотом. Эссен достойно подготовил балтийцев к начавшейся в 1914-м войне с немцами. А славное имя «Севастополь» получил линкор нового поколения – он дожил до Великой Отечественной войны, в которой активно участвовал…
Оценили 9 человек
11 кармы