Марат НУРГОЖАЕВ
Всё-таки в середине ноября Москва решила направить Вашингтону «обраточку»: речь идёт о временных ограничениях на вывоз обогащенного урана в США или по внешнеторговым договорам, заключённым с лицами, зарегистрированными в американской юрисдикции. И всё это в ответ на вступивший в силу в августе т. г. американский закон Сонного Джо о запрете импорта российского урана до 2028 года. Кстати, сейчас стоимость урана на спотовом рынке уже подскочила на 5% – до 84 долларов за фунт.
Небезызвестное агентство Bloomberg тут же принялось истерить, что Россия, мол, нацелилась на особенно уязвимое звено США в ядерном топливном цикле, поскольку вполне себе может это позволить, контролируя почти половину (44%) мировых мощностей по разделению изотопов урана, необходимых для реакторов.
Ему вторят англосаксы из Reuters, с горечью признавая, что на Москву, являющуюся шестым по величине производителем урана в мире, пришлось ни много ни мало 27% обогащенного урана, поставленного на американские коммерческие ядерные реакторы в прошлом году, а импорт в США из России на июль этого года составил 313,05 тыс. кг (690,16 тыс. фунтов).
Довольно любопытно, чем в принципе руководствовался Вашингтон, учитывая, что даже американские политологи давно предупреждали: запрет США на импорт обогащенного урана из России плохо продуман и еще сильнее нарушит работу энергетического рынка на фоне предыдущих санкций.
В частности, подполковник армии США в отставке Эрл Расмуссен регулярно напоминал о том, что 25% используемого на американских электростанциях урана поступает именно из России. Кроме того, на нее приходится приблизительно 50% мировых урановых поставок, а уран высокого класса для новых реакторов на 100% обогащает РФ. В связи с этим введенный американскими властями запрет нарушит рынок урана, еще сильнее поднимет цены на энергоносители, как это уже произошло после запретов на нефть и газ, и полностью закроет ввод в эксплуатацию нового поколения атомных электростанций.
В своих размышлениях Э. Расмуссен пошёл ещё дальше, задавшись вопросом, «каким же образом в американской администрации выбирают сотрудников, которые проводят исследования и дают рекомендации, но не учли всех вышеуказанных последствий?!».
Иные независимые эксперты полагают, что введённый запрет является неким сигналом вновь избранному американскому президенту Дональду Трампу о том, что продолжение им политики своего предшественника по санкционному давлению на Россию будет встречать адекватный отпор. Тем более что для американской атомной отрасли такие решения Кремля являются чувствительным ударом. И поскольку мощности США по обогащению урана незначительны, руководство страны теперь столкнётся с острой необходимостью развивать добычу у себя (что, безусловно, крайне долго и чрезмерно затратно) и расширять его импорт из других стран.
Несложно догадаться, с какой страной сейчас стремится завязать, исходя из своего промыслового интереса, «тесные дружеские отношения» Вашингтон. Конечно же, он ориентируется, прежде всего, на поставки низкообогащенного урана из Казахстана. Как известно, сейчас РК занимает второе место по разведанным запасам урана и первое место в мире по объёму добываемого природного урана, а также имеет своё производство компонентов ядерного топлива, изотопов и радиофармпрепаратов.
Правда, хитромудрые американцы не ожидали, что их «лафа» с российским обогащённым ураном и долготерпением Москвы закончится так быстро, поэтому весьма неспешно предпринимали свои подкопы к Астане.
Между тем в апреле прошлого года генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси посетил Казахстан, где встретился с президентом Касым-Жомартом Токаевым и высшими руководителями страны. Но главное, что он не преминул посетить единственный в мире банк низкообогащенного урана (НОУ) – физический резерв НОУ для соответствующих государств-членов МАГАТЭ. Предполагается, что это пригодится на случай, если поставка НОУ на ту или иную атомную электростанцию будет прервана из-за исключительных обстоятельств, которые не позволяют обеспечить безопасность топлива на коммерческом рынке или по любому другому соглашению о поставках.
Банк НОУ, расположенный в Усть-Каменогорске на востоке Казахстана, начал функционировать с 2019 года, принадлежит МАГАТЭ и контролируется им. Он представляет собой физический запас в 90 метрических тонн низкообогащенного гексафторида урана, пригодного для производства топлива для обычного легководного реактора, наиболее широко используемого типа ядерных энергетических реакторов во всем мире. Самое интересное, что НОУ, содержащийся в банке, может быть использован для производства ядерного топлива в количестве, достаточном для обеспечения энергией крупного города в течение трех лет.
Неудивительно, что, выражая особую признательность Астане за профессиональное размещение банка НОУ на Ульбинском металлургическом заводе, Гросси согласовал рамочную страновую программу Казахстана на 2023-2028 годы. Данный документ направлен па обеспечение более тесного взаимодействия между МАГАТЭ и Астаной в областях, связанных с развитием инфраструктуры ядерной энергетики, ядерной и радиационной безопасностью, продовольственной безопасностью и ядерной медициной.
Кстати, казахстанские аналитики уже попытались подсчитать возможные бенефиты для Астаны на фоне сложившейся ситуации. Так, один из экспертов NRG monitor (информационно-аналитический канал по вопросам энергетической отрасли Казахстана) считает, что для его страны возникли огромные преимущества, так как каждая десятая тонна низкообогащённого российского урана приходится на Казахстан, из которого на базе УМЗ собираются топливные таблетки для китайских атомных реакторов (также подходят для французских). И хотя у страны нет собственной АЭС (принципиальное решение о её строительстве одобрено большинством граждан на референдуме в начале октября), в настоящее время в соседнем Китае возводится более 15 новых АЭС, что предоставляет большие возможности и для Астаны.
В том числе в смысле поставок за океан. Правда, другие специалисты полагают иначе, отмечая, что российский уран играет для США наиважнейшую роль, составляя порядка 1/5 от всего необходимого стране объёма, поэтому быстро найти альтернативу и заместить российский уран из других источников Вашингтону будет достаточно проблематично.
Таким образом, подобные рестрикции являются политической игрой сразу с несколькими неизвестными, принимая во внимание тот факт, что в целом какие-либо санкции в отношении уникального, дорогостоящего и технологичного урана могут привести к негативным непредсказуемым последствиям, особенно для американского рынка топлива.
Здесь остается только рассчитывать на здравомыслие нового (старого) президента Дональда Трампа, как, собственно, и на казахстанское руководство, которому, пожалуй, стоит прислушаться к мнению большинства экспертов о том, что производственные мощности и объемы страны не покроют потребности США. Да и не получится так сразу начать оперативно добычу урана, тем более что и технологий по его обогащению нет.
__________________________
Рис.: А. Горбаруков
Оценили 12 человек
16 кармы