История с армяно-азербайджанским «урегулированием», кажется, не имеет конца и края. Во многом это обусловлено значительным количеством внешних игроков (единичных и групповых) и их интересов. В отличие от двух главных участников процесса, сторонние игроки могут довольно долго тасовать разные варианты и схемы.
И в Армении, и в Азербайджане понимают, что заключение мирного договора — это та черта, после которой региональный расклад сил поменять будет очень сложно в обозримом периоде, и тоже тянут эту договорную «резину» как могут и как умеют. Риторика, связанная на самом деле с этими процессами, часто задевает Россию, да и в целом результаты для Москвы на этом направлении выглядят, мягко говоря, не ярко. Особенно когда раскручивают тему вроде заключения договора о стратегическом партнерстве Еревана и Вашингтона или (как в случае трагедии с самолетом) еще до итоговых выводов комиссии Москве адресовываются требования из Баку.
Тем не менее в запутанной закавказской формуле с 2025 г. постепенно понижает значение один из весьма важных аргументов — газ для Европы. Кто-то воспримет это как минус, но в реальности это очень упрощает для России работу в регионе и дает возможность пересмотреть подходы.
Также с аналитической точки зрения стоит вновь вспомнить старый принцип, что «большое лучше видится в малом», и посмотреть через региональный расклад интересов и действий на то, с чем придется иметь дело в плане европейской и американской политики.
Большое в малом. Через позицию Азербайджана
Азербайджан, если судить по практическим шагам, видит итоговый расклад в плане максимальном как присоединение южной Сюникской области Армении, в плане минимальном — полностью свободный от любых ограничений и обременений т.н. «Зангезурский коридор» и делимитация границы на условиях Баку.
Наличие неких «западных» военных представителей-гарантов в Армении для Баку с определенными натяжками еще как-то приемлемо, западных баз — очень нежелательно, конкретно французских сил или баз — вообще исключено.
Российский военный контингент при выполнении обоих планов, как ни странно, в последующем не является критическим фактором для Баку. Другое дело, что план-максимум не реализуем при нахождении Армении в ОДКБ, даже в нынешнем «замороженном» состоянии. По плану-минимум в соглашении от 2020 г. Баку и так первоначально согласился на российское участие в контроле над Зангезурским коридором, но этот документ Ереван сам же и отправил в архив, а из ОДКБ спит и видит, как бы выйти.
Отношения с Брюсселем и конкретно с Парижем у Азербайджана, мягко говоря, натянутые. В основе этих споров лежит борьба за влияние в энергетике Южной Европы и шире в Средиземноморье. Азербайджан и Турция тут подыгрывают Италии, делая свой «энергоконтур».
Франция везде, где может (от Ливии до Армении), вставляет им палки в колеса. Надо ли говорить, что до последнего времени в эти комбинации была вовлечена и Россия. Франция вообще не стесняется в этом вопросе использовать евробюрократию, но и Турция вместе с Баку имеют ресурсы для ответа.
Для Азербайджана исключительно важно понимать перспективу в своей основной, базовой отрасли — нефтегазовой. Поставки для Турции и ЕС у Баку идут де-факто на пике мощности. Рост может быть достигнут либо традиционным и понятным путем — через инвестиции в строительство дополнительных мощностей, либо через сложное переплетение российских, туркменских и иранских «свопов».
В медиа-сфере довольно долго обсуждалась и гипотетическая возможность покупки европейцами азербайджанского (или «как бы азербайджанского») газа на границе с Украиной — тоже, по сути, «своп».
В целом проблему лидер Азербайджана обозначил в прошлом году предельно откровенно.
«С одной стороны, Европа просит нас увеличить добычу и транспортировать газ в Европу, так как она серьезно нуждается в нем. С другой стороны, они это не финансируют. Лицемерию в этом вопросе должен быть положен конец... Мы должны вложить туда миллиарды. Кстати, отмечу, что мы еще не возместили наши затраты по инвестициям в Южный газовый коридор. Наши доходы от продажи газа по-прежнему идут на погашение этого долга. Они ожидают, что мы вложим туда миллиарды. При этом говорят, что через 10 лет Евросоюзу газ будет не нужен».
Откуда «растут ноги» у этого противоречия, ведь если тот же Евросоюз хочет больше газа, но с минимумом «молекул агрессивной России», то что мешает ЕС вложить средства в азербайджанскую добычу и еще одну ветку на Адриатику и Венгрию? Тем более, что речь не идет об объемах, сравнимых с прошлыми поставками из России.
Еще есть иракский газ, а в Ираке теперь так вообще полная демократия и свобода. Это только отчасти юмор, поскольку в реальности ЕС экономически и политически действительно выгодно инвестировать хотя бы в одну дополнительную газовую нитку на юге. Кто же мешает? Лучший друг и союзник ЕС — США.
До самого последнего времени Вашингтон, как бы щадя чувства избирателей своей либеральной европейской клиентеллы, предпочитал разыгрывать роль «мы с ЕС вместе» в общей позиции не брать ничего российского.
Но была ли до самого последнего времени какая-то четкая пошаговая стратегия у Вашингтона, кроме этой самой общей позиции «ничего российского в Европе быть не должно» и «сокращайте закупки так, как это возможно»? Нет, ее не было.
Зато было много абсурда, вроде табу на реанимацию и работу «Северных потоков» и одновременных ограничений на продажу американского СПГ в ЕС. Нюансов там очень много, но так и решаются эти вопросы пошаговой стратегией, которой не было. А раз не было, то и другие игроки (Россия в том числе) эти пробелы старались заполнить.
Политики либерального толка в ЕС давили ресурсные закупки в РФ как могли, промышленники в свою очередь отбивались как могли, сокращение шло и идет, но при наличии принципиального решения по отказу все остальное двигалось не по плану, а по ситуации.
Д. Трамп и его команда уже прямым текстом говорят, что ЕС — это их рынок, их вотчина, и торговлей там ресурсами, ценообразованием и т. д. будут заниматься только сами США, без привычных «мы вместе с ЕС за демократию».
Этой плановой конкретики сейчас и ждут с полноценным приходом Д. Трампа. Вот флот НАТО вышел на Балтику, что делать с судами нефтяными, досматривать, задерживать, пропускать? Но для политиков ЕС это уже не их нефть, не российская даже, а как в известном старом фильме: «Это не твой зуб, это даже не мой зуб — он ихний».
«Ихний зуб» с точки зрения Брюсселя значит, что нефть и газ — это не европейский и не российский товар, это актив США. Вот как с активом США в их понимании поступить: задержать, досмотреть, пропустить? Раньше можно было спросить, а кого спрашивать сейчас, И. Маска?
Старая администрация ушла, новая распоряжений еще не давала. Общий тренд понятен, а конкретных указаний нет. Такая позиция ставила и ставит европейских чиновников в позицию, когда они надували щеки и указывали тут и там, но системных решений принять не могли. И, по сути дела, И. Алиев именно это открыто и сказал, что ЕС не субъектен в газовом вопросе. Зато все поняли и другое — рынок нефти и газа ЕС — это «зуб» США.
Как теперь будет выглядеть нефтегазовая стратегия кабинета Д. Трампа, сказать не может никто, кроме указанного базового принципа — регулировать процесс купли-продажи и транзита «от и до» США будут стремиться и дальше, но теперь открыто и с максимальной напористостью.
Поэтому тот же А. Вучич, сербский президент, и не исключает, что США попробуют «забрать» европейскую инфраструктуру «Северного потока» и попробуют диктовать условия, аналогично и с «теневым флотом». Как это будет выглядеть, какими предложениями обставляться, какими требованиями, пряниками и угрозами, всё это — натуральный «квест» 2025 г. И эту базу поняли и почувствовали все: от Турции и Азербайджана до Польши и Венгрии.
Но у нас вопрос о Закавказье, и вот здесь при всей общей неопределенности для Баку базовое условие сохраняется — разных «свопов» с российско-иранским или подобным газом для Европы без участия США в купле-продаже не будет. А это и есть тот самый вывод из большой формулы урегулирования по линии Армения — Азербайджан очень существенного аргумента, о котором говорилось в начале материала.
Да, с Москвой у Баку отношения будут намного более формальными, но, с другой стороны, сокращается и общий круг вопросов — взаимная торговля и коридор «Север — Юг». Не нужно продумывать и согласовывать сложные схемы обмена, зачетов, формул цены и проч., если будет главный заказчик по ЕС — США, с которым либо Москва договаривается напрямую, либо не договаривается.
Еще у Азербайджана будет отдельная тема также с США о своих уже поставках в ЕС, но она будет идти отдельно от российской. Что попросит новая администрация в обмен на то, что не будет, как раньше, поддерживать вместе с Брюсселем «соросовских выпускников» команды Н. Пашиняна? Это же интересный вопрос, учитывая, что на стороне Армении вынужденно выступает Иран, но при этом Н. Пашинян хочет вывести из Армении российские базы и выйти из ОДКБ.
Большое в малом. Через позицию Армении
Метания официального Еревана по полю «европейского выбора» для России уже традиционно оборачиваются порцией «дружбонародной риторики». Подробно разбирать эту риторику особого практического смысла нет, она повторяется раз за разом и столь же одинаково для каждой аудитории: европейской, американской, внутренней армянской, российской. У Н. Пашиняна есть своя модель, и он ее довольно последовательно (просто не всегда успешно) проталкивает и реализует. Как может и как умеет.
Политические шаги, которые предпринимает Н. Пашинян и его кабинет, уже давно не двусмысленны, а вполне прозрачны.
В качестве наилучшего варианта рассматривается заключение мирного договора с Азербайджаном, где главным гарантом (в том числе и в военном плане) будет «хоть что-то западное» (НАТО, некие коллективные европейские силы, США или еще какая смесь сил), а Россия — гарантом опосредованным, дополнительным, но без ОДКБ и российского военного присутствия.
Желательна для Еревана если не прямая ассоциация с ЕС, то какая-то политико-экономическая формула, которая будет ее (пусть и непрямым) аналогом, вроде особых отношений ЕС и Турции. Своего рода вершиной такой игры могло бы стать одновременное нахождение Армении в ЕАЭС. Еще одной частью вершины этой занятной армянской политической конструкции стала бы западная военная база при сохранении нынешнего уровня отношений с Ираном.
Выходить из ОДКБ и выводить российские силы Ереван без документальных гарантий ЕС и США, а также без подписания мирного договора с Азербайджаном опасается. Брюссель и Франция не дают документальных гарантий без выхода из ОДКБ и с российским военным присутствием, делая для Н. Пашиняна ситуацию замкнутой по кругу. Кто может этот круг для Еревана разорвать? США. Для этого и подписали соглашение с США о «стратегическом партнерстве».
На первый взгляд кажется, что подобная политическая схема берет начало где-то в астрологии. Совсем не понимать всей странности приведенной конструкции не могут даже представители команды Н. Пашиняна, и тем не менее мы видим, что Ереван пытается собрать именно ее. Но на каких основаниях?
Оснований, по сути, два. Первое — необходимость иметь сдерживающий фактор в Закавказье, чтобы в тех самых больших транзитных и газовых схемах не 100% уступать Азербайджану и Турции. Второе — товарооборот в условиях санкций.
Второе основание кажется, на первый взгляд, не самым существенным, но это только на первый взгляд. Общий товарооборот уже достигает 13,5 млрд. долл., где 10 млрд. долл. это не импорт в Россию, а, что примечательно, экспорт. Понятно, что 3 млн. населения Армении что-то из этого потока потребляют, но также понятно, что существенная часть его — это реэкспорт в третьи страны.
Пока экспорт в Армению — это 4,0–4,2% от общего в России, но ведь армянские астрологи могут попробовать дотянуть показатели до 6–7%, а это уже серьезно. Это хорошая взаимовыгодная услуга, когда можно сказать, что не только ЕАЭС «кормит Армению», но все-таки калитка открывается в обе стороны.
Хитрость тут в том, что для Брюсселя это не поставки в Россию «санкционки», а в плане торгов с Россией фактор весомый. Дескать, что вы нас в СМИ за «горячие завтраки» на 69 млн. долл. попрекаете, если мы Москве на 10 млрд. долл. возможность экспорта даем.
Как видно из вышеизложенного, первое основание для армянской стратегии в плане российской позиции фактически наполовину разбирается. Основной диалог теперь пойдет по линии коридора «Север — Юг», но у него есть не только маршрут через Азербайджан, но и морской маршрут, а также восточный. Ереван будет, конечно же, усиливать основание второе — внешнеторговое, но вот надо ли на это усиление соглашаться России, ответ скорее отрицательный.
Краткий подитог
То, что торги по европейскому не только газовому, но и рынку как таковому теперь полностью переходят в ведение «главного акционера Европы», это, по большому счету, фактор позитивный. В общественном пространстве еще много будет сломано медийных копий, но все существенное и предметное будет уже решаться в рамках «политики одного окна» и сугубо двусторонних переговоров с США.
Отпадает необходимость в многосторонних, сложных и неоднозначных играх, а это делает излишними уступки, к которым (увы, но это правда) проявляет склонность отечественная внешняя политика. Закавказье — это тот регион, от которого Россия, следуя исторической логике, не решается дистанцироваться. Да, у этой логики имеются основания, но де-факто она постепенно перешла в практику уступок. Если у нас уходит одна из опор такой уступающей политики, то это скорее благо, чем наоборот.
Михаил Николаевский
Оценили 2 человека
1 кармы