Старые песни о евразийском главном
С некоторым опозданием я познакомился с прочитанным ещё в ноябре минувшего года докладом муфтия Д. В. Мухетдинова под выразительным, хотя и громоздким, названием «Выглядывая за пределы Руси: истоки и стадии формирования полиэтнического государства в истории России».
Нового ничего, поскольку части общественности давно уже не кажется верным выводить историю России из Древней Руси, о чём Дамир Ваисович и рассказал:
«Историю Российского государства принято выводить из истории Древней Руси, а, следовательно, из истории древних славян, получая на выходе стройную на вид концепцию органического превращения славян в русских, расширявших свое государство, обраставшее территориями с инородным населением. Этот взгляд, который несут нам сегодня все учебники, на самом деле является политическим конструктом. И он никогда не был безальтернативным».
Однако упомянутый конструкт Русь – Россия вполне научный и поэтому безальтернативный, если речь не идёт о псевдоисторических спекуляциях.
Да, в известной степени он умозрительный в силу ограниченности источниковой базы и оставляющий пространство для научного диалога относительно роли народов – а на этом и акцентирует внимание в своём докладе уважаемый муфтий – Поволжья, Сибири и Кавказа в развитии единого Российского государства.
Тем не менее начало процессу его становления положили отнюдь не элиты проживавших в названных регионах племён и народов, равно как и не сформированные ими институты власти легли в основу нашей государственности. Неужели Дамир Ваисович об этом не знает?
Уверен, что знает. Просто, думается, в контексте его представлений об истории идеологическая составляющая превалирует над научным дискурсом.
Но именно в рамках последнего и выдержан отражённый в учебниках концепт развития государства из Древней Руси, сложившейся на базе восточнославянских территориально-политических общностей, финно-угорских племён и норманнских хирдов, оседавших в Поднепровье – речь, разумеется, прежде всего о Гнездово – и Волжско-окском бассейне.
И довольно странно отрицать очевидное: культурно-политическим фундаментом сформированного в XVI в. централизованного Российского государства стала отнюдь не к тому времени рухнувшая Золотая Орда, а Великое княжение Владимирское – прямой наследник вступившей в полосу феодальной раздробленности после смерти Мстислава Великого раннесредневековой Руси.
Сама же она представляла собой, по словам выдающегося медиевиста, увы, недавно от нас ушедшего, А. В. Назаренко, владение рода Рюриковичей, причём, по его замечанию, в управлении принимали участие и женщины.
Оставим за скобками дискуссионный в науке вопрос о реальности или мифологичности самого Рюрика, обстоятельствах жизни и правления Олега, Игоря и Ольги, не будем касаться в полной мере непроясненной роли воеводы Свенельда в событиях середины – второй половины X в.
Важно другое: именно один род объединил земли, позже составившие Древнерусское государство. По поводу государства напрямую не относящееся к теме, но мне представляющееся важным уточнение: А. В. Назаренко обращает внимание на то, что единственная страна в европейском раннем Средневековье, к которой этот термин был применим, – Восточная Римская империя.
Но – к Руси. Рюриковичи не столько завоевали, сколько инкорпорировали в единое политическое пространство путём договоров упомянутые выше территориально-политические общности, управлявшиеся к X в. не племенной знатью – старшиной, а, как доказывает медиевист А. А. Горский, служилой элитой. В восточно-римских источниках данные общности назывались Славиниями.
Уточнение касательно договоров: исключением стали вятичи, с которыми воевали и Святослав, и Владимир, последний ещё и с радимичами.
Единственная земля, где изначально не сидели условные Рюриковичи – Полоцкая, была, как известно, покорена Владимиром. Всё. Далее в рамках лествичной системы княжеская власть сосредоточивается в руках одного рода.
Данная модель никуда не делась и после походов Бату: Рюриковичи сохранили свою власть на Северо-Востоке, да и в целом её институт не претерпел существенной трансформации; разве что ещё в домонгольскую эпоху наметился тренд на его централизацию.
В чём это выражалось? Например, термин «дружина» постепенно выходит из употребления уже в XII в., будучи заменённым на «княжеский двор», то есть ещё до монгольского нашествия меняется статус служилой знати на Руси:
«В двор в широком смысле, – пишет Горский, – входили все княжеские вассалы, в том числе и бояре. В этом смысле термин «двор» замещает термин «дружина», которым ранее именовалась совокупность людей, принадлежащих к господствующему военно-служилому слою. Но собственно «двор» состоял из дворян – лиц, находившихся преимущественно при князе. В XII в. дворяне уже могут владеть селами, однако главный источник их доходов связан с деятельностью княжеского аппарата управления».
Из сказанного мы видим, что в предмонгольский период военно-служилая корпорация уже не напоминает, с точки зрения психологии восприятия отношений князь – дружина, боевых соратников первого, и история, подобная случившейся с Игорем, когда воины выдвинули перед ним свои требования и он вынужден был им подчиниться, отправившись навстречу мучительной смерти, в XIII столетии произойти не могла.
При чём здесь тюркские имена?
Идём далее. Не очень понятно, к чему уважаемый Дамир Ваисович рассказал об участии половцев в княжеских усобицах и сослался на и без него известные факты тюркских имён у слуг и воинов русских князей, подчёркивая не только наличие славянского элемента в окружении последних:
«Не говоря о скандинавских именах среди ближайших сподвижников киевских князей, мы можем вспомнить и тюркские имена. Например, повар убиенного князя Св. Глеба звался Торчин (имя, явно свидетельствующее о среде его происхождения: тóрками, то есть тюрками древнерусские авторы звали огузов), позднее даже в конце XI в. дружинники волынского князя Давыда Игоревича носили имена Оулан и Колча (где в первом без натяжек угадывается тюркское оглан «парень», «мóлодец». В былинах встречаем богатыря князя Владимира, который носит имя Михайло Козарин».
С приведёнными фактами никто и не спорит, достаточно вспомнить реконструированный М. М. Герасимовым облик Андрея Боголюбского, матерью которого была дочь половецкого хана.
И? Как это влияло на русскую культуру и каким образом оспаривает происхождение России от Руси? Что, князья массами переселялись из городов в степь, меняли детинцы на юрты или принимали язычество? Кстати, интересно, какие имена были у наверняка крещёных и воспитанных в православной культуре детей и внуков Оулана и Колчи? Что-то мне подсказывает – не тюркские.
Или вот упомянутая муфтием иудейская община в Киеве:
«Интересно вспомнить такие моменты, что так называемое «Киевское письмо» (письмо иудейской общины Киева), предположительно X в., показывает, что среди членов этой общины были носители славянских и тюркских имен».
Она что, играла существенную роль в политической жизни города? Сомнительно.
Про говоренное тысячу раз
Походя Дамир Ваисович коснулся темы взаимоотношений славян со скандинавами:
«Как бы ни хотели некоторые люди отбрыкиваться от «варягов», то есть скандинавов, давших династию Древней Руси, излишне политизируя этот вопрос, при внимательном рассмотрении окажется, что такие случаи, когда населением садится управлять пришлая династия иноземного происхождения, совершенно нередки в Средние века».
Тысячу раз уже разъяснено, в том числе и на страницах не только научной, но и популярной литературы, что формат взаимодействия немногочисленной норманнской военно-торговой корпорации со служилой знатью Славиний и племенной верхушкой финно-угров принимал не столько характер подчинения, сколько укладывался в систему договорных отношений.
Конечно, скандинавы могли прийти, пограбить и уйти. Но если их цель носила стратегический характер – взять под контроль торговый путь из варяг в греки, то им приходилось договариваться с местными элитами, ибо их собственных сил хватало для вторжений, но не для долговременного контроля занятой территории, учитывая, что основные пути экспансии норманнов были в другом конце Европы.
Русь и Орда: было ли вхождение добровольным?
Более чем странно звучит и сентенция Дамира Ваисовича:
«Иными словами, правители княжеств Руси сами приняли власть степного владыки. Чем не «добровольное вхождение» Руси в состав Золотой Орды?»
Вообще в евразийском интеллектуальном пространстве, ныне популярном в значительной степени благодаря трудам Л. Н. Гумилёва, утвердилось антинаучное представление о чуть ли не благотворном влиянии Золотой Орды на Русь и едва ли не союзническом характере их отношений, одна байка о монгольском контингенте на Чудском озере чего стоит, или неподтверждённое источниками представление о братании Александра Невского с сыном Бату христианином-несторианином Сартаком.
Касательно слов о «добровольном вхождении»: Ярослав Всеволодович, прежде нежели отправиться в ставку Бату, посетил Владимир и, увидев масштаб разорения и погрома, как профессиональный воин верно оценил новый расклад сил, в рамках которого и принял единственно верное в той ситуации политическое решение, но вот добровольным его назвать сложно, скорее – обусловленным непреодолимой силой обстоятельств.
В реальности нашествие – Дамир Ваисович, ступая на антинаучную стезю, подчёркнуто говорит «о так называемом нашествии» – нанесло колоссальный и в чём-то непоправимый ущерб древнерусской культуре.
Старая Рязань так и не возродилась, Владимир-на-Клязьме после монгольского погрома превратился в провинциальный город, хотя и номинально вплоть до XV столетия оставался столицей княжения. Серьезнейшим образом пострадали Киев и Чернигов, что привело к поглощению их Великим княжеством Литовским. Примерно треть из разорённых городов вообще не была восстановлена, часть ремёсел утрачена – техника черни и зерни в ювелирном искусстве.
В результате походов Бату образуются новые военно-политические центры. Однако этот процесс происходил в рамках прежней политической географии Северо-Востока и ещё домонгольской модели государственного устройства, с продолжением, пусть и с апелляцией к Сараю, княжеских междоусобиц, причём до Ивана III они велись не за объединение Руси, а за приращение собственных владений.
И если после смерти Всеволода Большое Гнездо основная борьба шла между старшей и младшей ветвью его многочисленного потомства, то после монгольского погрома и ослабления прежних военно-политических центров – между московскими Даниловичами и тверскими Ярославичами, но ещё раз подчеркну: в рамках той же политической географии Северо-Востока и того же рода.
Только после победы первых, причём не благодаря, как пишут в школьных учебниках, выгодному положению Москвы – у Твери и Великого Новгорода оно было несравненно более выгодным, – а по причине личностных качеств и самого Даниила, и его потомков, вследствие стечения внешних обстоятельств, начинается складывание единого государства при доминировании Православия, которому мы обязаны рождением великой русской культуры.
Да, по поводу упомянутых внешних обстоятельств: на исходе XIII в. в Золотой Орде вспыхнула междоусобная война между ханом Тохтой и беклярбеком Ногаем.
Даниил, как и черниговские князья, держал сторону Ногая. И после его поражения часть черниговской служилой знати, включая отца будущего выдающегося политического и церковного деятеля митрополита Алексия, Фёдора Бяконта, перебралась в Москву, существенно усилив её военный потенциал, что привело в активизации внешней политики и самого Даниила – поход на Рязань 1302 г., – и его потомков. То есть Орда повлияла на усиление Москвы, но косвенным образом.
Дальнейшее хорошо известно: где-то мирное и где-то военное присоединение тех или иных земель происходило под царскими скипетром, а потом – императорским. При этом популярные в определённой среде разговоры о национальности русских самодержцев нелепы: что цари, что императоры следовали в русле культурно-политической традиции, сложившейся ещё в домонгольский период. Да, идеология трансформировалась, но не сказать, что кардинальным образом.
В своём докладе уважаемый муфтий упомянул также булгар и авар:
«Следующий важный этап в истории российской государственности связан как раз с булгарами и аварами. Булгары – народ тюркского круга, об аварах известно меньше, но, независимо от этого, именно в период их господства в Восточной Европе начинается движение славян на Балканы и новый качественный этап их политогенеза: в рамках аварского государства или вследствие внешнего давления они создают более сложные политические структуры.»
Безусловно, история Волжской Булгарии интересна и достойна отдельного параграфа в вызывающем массу вопросов школьном учебнике. Со своей стороны рекомендую великолепную работу медиевиста И. Л. Измайлова «Защитники "Стены Искандера”». Но всё же существенного влияния булгары на русскую культуру не оказали, не говоря уже об упомянутых в цитате аварах.
О бедных хазарах замолвил он слово
Далее Дамир Ваисович отмечает:
«Хазарский каганат представляет собой первый относительно хорошо освещенный источниками пример крупного, относительно устойчивого и долговечного полиэтнического, поликультурного и полирелигиозного государства на территории будущей России, к которому, к тому же, непосредственно, восходит в плане политической преемственности и Древняя Русь. Титул каган, как известно, латинские источники применяют к скандинавам-русам, а позднее он известен нам из «Слова о законе и Благодати» митрополита Иллариона, именовавшего так Св. Владимира и его сына Ярослава Мудрого.»
Более чем спорен тезис о политической преемственности Руси от хазар. Титул кагана не имел повсеместного распространения, простите за тавтологию, в титулатуре русских князей. Влияние каганата на складывание Древнерусского государства носило опосредованный характер и вопрос: рассматривал ли вообще Владимир иудаизм в качестве альтернативы, ибо выбор веры для него был вопросом прежде всего политическим.
Никаких соответствующих преференций от принятия иудаизма князь получить не мог, как и от ислама, политический центр которого располагался слишком далеко от берегов Днепра, и нет нужды подробно останавливаться на том, что Волжская Булгария представляла собой периферию мусульманского мира.
Да и на предмет культурного влияния Хазарии на Русь.
«В это время, т. е. во второй половине X в., по Дону и Донцу, – писал специалист по истории каганата М. И. Артамонов, – распространяется русская колонизация. В Саркеле, наряду с остатками прежнего населения, появляются славяне с характерными признаками своей культуры в виде полуземлянок с печами-каменками и лепной посудой роменско-боршевского типа. К XI в. Саркел становится вполне русским городом с развитой ремесленной промышленностью и оживленной торговлей, связывавшей его не только с Поднепровьем, но и с Причерноморьем, и с Кавказом, и даже со Средней Азией».
То есть даже в рамках приведённой цитаты видно, что в период складывания Древнерусского государства осуществлялся процесс обратного влияния собственно славянского населения на территории бывшего каганата.
Далее уважаемый муфтий напоминает:
«Не должны мы забывать о том, сколько выиграла Русская православная церковь от ханской милости, благодаря которой она добилась огромной автономии и неприкосновенности от светских властей».
Правда? Что-то Дамир Ваисович скромно умолчал об уничтожении храмов и монастырей – как, кстати, и булгарских и хорезмийских мечетей захватчиками, о предании огню летописей, а те, что не сгорели, были вытоптаны копытами монгольских коней. То есть монголы уничтожили часть православного культурного наследия, и Церковь должна им за это быть благодарна?
«Так почему же, – вопрошает муфтий, – «иго»? Почему же период включения земель Руси (подчеркнем: совершенно автономных друг в отношении друга княжеств, по сути, суверенных государств, с собственными династиями и внешней политикой) в состав Золотой Орды преподносится как «черная страница» в истории России? Разве это не «золотое время», когда произошло политическое и экономическое объединение огромных географических пространств, когда усилился культурный обмен, когда, в конце концов, наступила сравнительная политическая стабильность? Я вижу один ответ: нежелание выходить за рамки этноцентричной концепции истории России».
Насчёт:
«Разве это не «золотое время», когда произошло политическое и экономическое объединение огромных географических пространств».
Во-первых, объединение огромных географических пространств происходило совсем недолго, империя Чингисхана быстро распалась, погрузившись в кровавый омут междоусобиц, и первая вспыхнула уже в начале 1260-х гг. между внуками Чингисхана братьями Ариг-Бугой и Хубилаем, а дальше пошло-поехало.
Во-вторых, «золотое время» сопровождалось разорительными набегами ордынцев на Русь, наносившими непоправимый ущерб её культуре. Остаётся только сожалеть об отсутствии машины времени, а то бы захваченные во время набегов русские рабы на невольничьих рынках Сарай-Берке или Каффы поведали муфтию о «золотой» и «стабильной» эпохе.
Подытоживая
Далее: откуда Дамир Ваисович взял тезис про этноцентричность, в науке давно уже маргинальный? И если уж речь о центричности, то акцент нужно делать на политической.
«История Российской Федерации, самой огромной страны в мире, страны многонациональной, – длительный и сложный исторический процесс, не сводящийся только к превращению княжества Киевского, потом Владимирского и Московского в огромную империю. Формирование такого государства — это результат усилий многих исторических народов».
Кто спорит? Но подчеркну ещё раз: процесс складывания России происходил под эгидой условных Рюриковичей, на фундаменте Древнерусского государства и отнюдь не в Итиле, Булгаре или Сарае. И процесс этот осуществлялся вовсе не под влиянием языческой – например тэнгрианской – или исламской культуры.
В конце концов, на месте названных политических центров Средневековья ныне – поросшие быльем руины, в отличие от Москвы.
Использованная литература:
Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962.
Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004.
Горский А.А. Горский А. Москва и Орда М., 2016.
Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991.
Мухетдинов Д.В. Выглядывая за пределы Руси: истоки и стадии формирования полиэтнического государства в истории России https://dumrf.ru/upravlenie/speeches/24302?ysclid=m7e97vgb1u322457610.
Игорь Ходаков
Оценили 2 человека
2 кармы