Балканский урок – впрок?
Несколько неожиданно для меня прозвучала новость о достигнутом с Хартумом соглашении по поводу размещения на территории Судана пункта материально-технического обеспечения. Несколько неожиданно – в связи и с нестабильной обстановкой в самом Судане, и с событиями в Сирии. Поговорим.
Пункт в Судане необходим для решения широкого круга логистических задач, связанных с обеспечением деятельности созданного в 2023 г. в рамках Минобороны и на базе ЧВК «Вагнер» Африканского корпуса, и дабы не повторить печальную судьбу российского контингента в Косово, откуда в 2003-м последний был выведен по причине, как официально заявлялось, невозможности оказывать влияние на обстановку в крае.
Однако, думается, один из поводов ухода заключался в проблеме со снабжением контингента, о чём недавно в интервью и сказал В. Шешель.
Необходимость же сохранять военное присутствие в наиболее стратегически важном регионе Европы, не напрасно У. Черчиллем названным её подбрюшьем, перевешивала минусы логистического и сиюминутного, обусловленного изменчивой конъюнктурой, характера, но только в случае, если Россия планировала возвращение в Большую игру.
В начале наступившего века ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе этого от Москвы не ждали. Да, позорная козыревская страница в истории отечественной дипломатии была перевёрнута, но до Мюнхенской речи Президента оставалось несколько лет. Инерция восприятия России как политически слабой державы, с бизнес-элитами, более ориентированными на вывоз капитала и покупку яхт, нежели на отстаивание государственных интересов, перекочевала из последнего десятилетия минувшего века в первое – наступившего.
Впрочем, и после Мюнхена немалая часть западного истеблишмента не видела в Кремле равного себе игрока вплоть до марта 2014-го, а некоторые и до февраля 2022-го.
Кризис понимания политики как искусства возможного, отсутствие умения просчитывать ходы – свои и противника – наперёд, его явная недооценка сделали к западу от Одера своё дело.
Виной ли тому Болонская система, породившая нынешних европейских политиков – вопрос, на который предстоит ответить будущим историкам. Но с уходом Г. Шмидта, М. Тэтчер, А. А. Громыко, Ф. Миттерана, Г. Киссинджера кризис определявших конъюнктуру на международной арене элит стал очевиден, а при наличии больших запасов ядерного оружия в мире, равно как и мощи конвенциального, пугающ.
Возвестившим же о возвращении России в Большую игру сигналом стал не Мюнхен, а первая встреча В. В. Путина и Дж. Буша-младшего. Симптоматично её проведение на Балканах – в словенском Брдо-при-Кранью, за два года до вывода российского контингента из Косово.
В 2001-м совершилось не столько, конечно, возвращение, сколько наметились его контуры. Инерция же порождённого горбачёвским новым мышлением ельцинизма на международной арене – результатом первого стала сдача ГДР, второго – нож в сердце геополитических интересов страны в виде вывода войск из Восточной Германии – ещё не была преодолена в полной мере.
В свою очередь американцы оценили стратегическое значение Балкан, практически сразу после оккупации части тогда ещё не уничтоженной Югославии построив военную базу Кэмп-Бондстил и сколотив из бандформирований «государство».
Тем не менее вряд ли она помешала бы Белграду вернуть Косово в результате контртеррористической операции, о чём я писал в одной из статей: Сербия перед лицом будущего, не ею написанного.
Но на ошибках учатся. И есть надежда неповторения Африканским корпусом судьбы размещённого в Косово контингента.
Кстати, в чём-то нынешняя ситуация схожа с балканской: как американцы оценили стратегическое значение подбрюшья Европы, так поспешили застолбить Сахель, создав базу в Нигере, которую им, правда, пришлось оставить.
Впрочем, и нас после вывода российских миротворцев из Карабаха, утраты приоритетных позиций в Сирии также стали сбрасывать со счетов, причём далеко, мягко говоря, не главные фигуры на шахматной доске, вроде И. Алиева.
Действительно, насколько Москве оправданно после падения режима Б. Асада и в контексте гражданской войны в Судане делать ставку на базу в Тартусе в условиях нестабильности как в Сирии, так и на Ближнем востоке в целом? Не лучше ли поступить по косовскому сценарию 2003-го? Звучат же подобные голоса.
Оправданно, но в случае расширения военного присутствия России в Восточном Средиземноморье. Да и уйти легко, а вот вернуться иной раз невозможно. Горькие уроки Балкан и Восточной Германии в Новейшей истории нашей страны – яркое тому свидетельство. Останься мы там, во всяком случае в Восточной Германии, и, кто знает, может, и не пришлось бы проводить СВО.
Сирия или Фактор Эрдогана
Снабжение корпуса, равно как решение им оперативно-тактических задач к северу от экватора, главным образом в Сахеле, требует наличия коммуникационной базы в Сирии и, желательно, в одной из стран Магриба. О последнем ниже. Остановимся на Сирии. С ней как в известном каждому советскому школьнику стихотворении. Перефразируем: говорим – Сирия, подразумеваем – Эрдоган.
Уточню: не говорим – говорили, ибо ещё пару месяцев назад турецкий президент видел себя хозяином не только Баку, но и Дамаска, равно как и патроном сменившего камуфляж на костюм лидера террористической организации Хайят Тахрир аш-Шам А. аш-Шараа.
К тому времени Эрдоган недвусмысленным заявлением о принадлежности Крыма Украине окончательно испортил отношения с Россией – речь, разумеется, не о формально-правовом их характере, а о доверии Москвы Анкаре.
При этом я бы не сказал, что Эрдоган поставил на В. Зеленского. Нет, поставил он на себя. Но явно переоценил собственные возможности – то самое сталинское головокружение от успехов – и не просчитал изменение политической конъюнктуры в США, на Ближнем востоке и в Европе.
Импульсивен и излишне тороплив. А политика не терпит суеты. С китайцев брал бы пример – никаких резких телодвижений и долгосрочное планирование. Так КНР получила Гонконг и так же рано или поздно интегрирует Тайвань.
Эрдоган не таков, и в результате его победа в Сирии оказалась Пирровой, а попытка сыграть роль посредника в переговорном процессе Кремля и Белого дома – нереализуемой. Какое посредничество у заинтересованной стороны конфликта.
В свою очередь облагодетельствованный Анкарой аш-Шараа быть турецким протеже не захотел и первый свой зарубежный визит совершил в Эр-Рияд, и только потом отправился к Эрдогану.
Надо полагать, готовые инвестировать в Сирию саудиты дали понять аш-Шараа, что не стоит настаивать на закрытии российских баз, предполагая помощь Москвы и Тегерана в диалоге с хуситами. О последних я уже писал: Хуситы в ретроспективе истории.
Фактический глава КСА М. бин Салман переигрывает Эрдогана на Ближнем востоке. По этой причине новая власть в Дамаске разумно предпочитает развивать отношения с Эр-Риядом и не портить с Москвой, соблюдая баланс интересов в регионе, который и так нарушен амбициями и неуклюжей поступью выходящими за пределы собственных метрополий Турции и Израиля.
Да и, кроме того, положение нынешнего сирийского лидера трудно назвать прочным, и кто знает, не понадобятся ли ему со временем российские военные базы в качестве последнего прибежища.
В целом же надо отдать должное нынешнему главе Сирии: в политике он новичок, но его первые шаги продуманнее, нежели совершаемые тем же Алиевым.
Чад или Французский кинжал у российского горла?
Итак, сирийские врата для России не закрыты. Но есть ещё одна проблема. Подразделения Африканского корпуса дислоцируются, если не ошибаюсь, в Буркина-Фасо, Ливии, Мали, ЦАР, Нигере. И достаточно бросить взгляд на карту, дабы убедиться: важным звеном в коммуникационной линии корпуса является Чад, памятный тем, кому за пятьдесят, частым упоминанием в программе «Время» президента Х. Хабре и французскими войсками в стране.
Хабре давно свергнут и несколько лет назад скончался. Французы, после шестидесятилетнего военного присутствия ушли из Чада, во всяком случае официально, как покинули они Мали, Буркина-Фасо и Нигер. Остановимся подробнее на Чаде.
В январе 2024-го Россию посетил президент переходного периода Махамат Идрис Деби, а спустя полгода Нджамена расторгла соглашение с Парижем об оборонном сотрудничестве. Удивительное совпадение, правда? Кстати, предыдущий визит чадского лидера в Москву состоялся в 1968 г. Столь долгий перерыв не удивителен: у СССР хватало забот к югу от экватора – Мозамбик, Ангола, Намибия.
К северу, после потери влияния в Египте в 1972-м, шёл непростой диалог с Эфиопией и был разрушен с Сомали. При этом с Пятой республикой отношения носили конструктивный и даже дружественный характер. Соответственно, Советский Союз не претендовал на Франсафрику.
Но времена изменились. Сначала Франция приняла участие в агрессии против Югославии, отказавшись, в лице Ж. Ширака, от голлистского курса. Париж не мог не понимать, что бомбы «Миражей» и «Ягуаров» падают не только на головы мирных югославов, но и взрываются в сфере геополитических интересов России.
В 2009-м уже Н. Саркози вернул страну в военную структуру НАТО, а спустя шесть лет позорной историей с «Мистралями» Елисейский дворец продемонстрировал отказ от самостоятельной внешней политики.
И считаться с его интересами не видит необходимости не только Москва, но и Вашингтон – история с AUCUS, воспринятая Парижем как нож в спину. При этом Кремль готов к диалогу с Елисейским дворцом, в разумных пределах.
Станет ли результатом визита Деби военное присутствие России в республике? На мой взгляд, деятельность корпуса без базы в Чаде выглядит проблематичной, во всяком случае, для размещенных в Буркина-Фасо подразделений. Но надо полагать в российском военном присутствии заинтересована сама Нджамена вследствие нестабильности положения в стране, обусловленной действиями трансграничных антиправительственных группировок. В бою с одной из них в 2021-м погиб отец нынешнего президента – Идрис Деби.
Кроме того, 80 % вооружения армии Чада, как отметил посол РФ в республике В. Г. Соколенко, российское. Некоторая его часть поставлена ещё в советские времена и нуждается в обслуживании российскими специалистами, а те, в свою очередь, учитывая специфические условия Чада – обеспечении безопасности, которую в полной мере способны представить наши военные.
При этом я бы не стал впадать в эйфорию от сокращения военного присутствия Пятой республики во Франсафрике, где местные элиты всё ещё зависят от Парижа и могут постараться сыграть на его противоречиях с Москвой.
Хотел бы уточнить своё утверждение касательно несамостоятельности Франции на международной арене. Считаю, что это так, несмотря на порой и демонстрируемую Э. Макроном фронду в отношении США. Но вот французские бизнес, спецслужбы и ВПК вполне могут вести самостоятельную игру за спиной у Елисейского дворца и прежде всего – в Африке.
Стук в Ливийские врата
В свете настоящих событий коммуникационная линия Тартус – Порт-Саид – возможно, в будущем Абеше, где размещалась французская военная база, – важна, но не сказать, что очень надёжна.
Желательно иметь ещё один пункт базирования наших ВМС в Восточном Средиземноморье, особенно в свете их присутствия в регионе, где пересекаются интересы Турции, Греции, Египта, США. На сегодняшний день вариант один – Ливия.
Немного предыстории. В свете действий 5-й советской Средиземноморской эскадры, не имевшей постоянной военно-морской базы, и в особенности после ухода из Египта, диалог с М. Каддафи на предмет аренды Тобрука был бы как нельзя кстати, особенно учитывая тесное сотрудничество Москвы и Триполи в военно-технической сфере.
Начиная с 1975-го СССР стал основным поставщиком вооружений в провозглашённую спустя пару лет Джамахирией страну, а её лидер, в том числе и для решения соответствующих вопросов, трижды посещал СССР.
И тем не менее Советский Союз не создал базу ВМС в Ливии. Дело, думаю, в Каддафи. Как политик он оказался непредсказуем, излишне претенциозен, склонен не соизмерять амбиции и возможности – ввязывание в чадскую гражданскую войну, закончившуюся для него разгромом при Маатен-ас Сарра в 1987 г., необоснованная критика советской системы ПВО годом раньше – после американских авиаударов.
Нужно принимать во внимание и стремление Каддафи балансировать на грани интересов великих держав, в том числе и в рамках военно-технического сотрудничества, где, помимо СССР, его партнёрами выступали Франция, Швеция и ФРГ. В результате ливийская армия располагала разнотипными РЛС.
При этом отсутствие у Каддафи интереса к созданию советской военной базы имело для него фатальные последствия: она могла спасти ему жизнь, как спасла Асаду.
Но то – дела минувших дней. На современном же этапе речь может идти о расположенном в восточной части Ливии Тобруке, контролируемом фельдмаршалом Х. Хафтаром, войска которого взаимодействуют с Африканским корпусом. Да, в модернизацию базы придётся вложиться, и её эксплуатация станет возможной не завтра, но выше мы уже говорили о долгосрочном планировании.
Путь в Тобрук извилист и, похоже, для нас он пройдёт через белорусские леса. Ибо именно в распоряжение Минска Ливия готова предоставить авиабазу в Тобруке. А там и один шаг к созданию базы ВМФ, пусть и путём превращения братской Белоруссии в морскую державу.
Но есть ещё интересные нюансы, и связаны они со вступлением в игру Индии и наших с ней взаимодействий в Западной части Индийского океана. Касаются ли они Африки и развёрнутого там корпуса? Об этом поговорим в следующем материале.
Да, и предвосхищая традиционный вопрос части аудитории: на кой нам Африка сдалась, когда в своих городах асфальт местами в трещинах? Отвечаю: сейчас не XIX столетие, и политика изоляционизма нереализуема в принципе, равно как вопросы доступа к энергоресурсам, выход на новые рынки труда и сбыта никто не отменял.
P.S. Когда статья была готова, я прочитал свежую новость о переговорах Хафтара с Макроном в Париже, что лишний раз подтверждает истинность сказанного выше – не стоит сбрасывать Францию со счетов раньше времени и излишне доверять арабам, впереди нас ждёт много интересного. Ливийская партия на шахматной доске в разгаре и, похоже, ход за Макроном.
Игорь Ходаков
Оценили 0 человек
0 кармы