АЛЕКСАНДР БАБИЦКИЙ
С марта нынешнего года без охраны от государства останутся тысячи исторических и археологических памятников и монументов, включая святые для русских людей места — Старую Ладогу, Радонеж, Бородинское поле, братские могилы воинов. Вся причина — в правительственном постановлении, принятом в последний рабочий день прошлого года. Эксперты посмотрели, оценили и обомлели: ровно год назад президент Владимир Путин давал совсем другое поручение! Но почему-то получилось именно так. И если ничего не изменится, то застройщики смогут получить лакомые участки для строительства новых ЖК и торговых центров.
В 90-е и начале нулевых сначала в Москве, а затем по всей России "сама собой" (на самом деле — при активном участии заинтересованных воротил рынка недвижимости) сформировалось особое отношение к памятникам архитектуры, культуры и истории. Главный её принцип — нечего церемониться со всяким старьём: если место хорошее и нужно построить там офисное здание или многоэтажный человейник, то сносим без разговоров. Казалось, что эти времена и подобное отношение к нашему культурному архитектурному наследию навсегда ушли в прошлое. Но, оказывается, успокаиваться рано — вот-вот должно вступить в действие весьма специфическое распоряжение правительства о зонах охраны объектов культурного наследия.
Президент дал поручение — чиновники не уловили суть?
Ровно год назад, 29 февраля 2024-го, президент Владимир Путин в своём ежегодном послании Федеральному Собранию озвучил поручение об анализе действующего законодательства в сфере охраны объектов культурного и исторического наследия.
Установка главы государства был предельно чёткой — принять все меры для сохранения общего национального достояния:
Надо устранить явно избыточные противоречивые требования, из-за которых порой памятник разрушается на глазах, а формально по закону оперативно принять меры по его спасению невозможно.
Провести эту работу глава государства попросил правительство, Госдуму, экспертное сообщество и общественность, после чего предложил сформировать соответствующую долгосрочную (20-летнюю) программу.
Распоряжение главы государства не осталось нереализованным. Однако, судя по итоговому результату, кто-то из чиновников не совсем правильно понял слова президента "устранить явно избыточные противоречивые требования"...
Чего только не примут в последний рабочий день перед Новым годом…
В свой последний рабочий день 2024 года, 27 декабря, правительство России приняло постановление "О внесении изменений в постановление Правительства Российской Федерации от 12 сентября 2015 г. № 972". Это событие осталось практически незамеченным в связи как с предпраздничной суетой, так и с необходимостью тщательного анализа экспертами, требующего значительного времени.
Здесь требовалось мнение специалистов из числа архитекторов, историков, археологов, искусствоведов — речь идёт о практически кардинальном изменении содержания положения "О зонах охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации".
И вот к февралю экспертное сообщество проанализировало опубликованный документ — и с нескрываемой тревогой констатировало, что с 1 марта 2025 года (срок вступления в силу нового постановления) историческое и культурное наследие России оказывается под серьёзной, а в некоторых случаях трагической угрозой.
Ведь согласно букве принятого постановления уже в 2025-м остаются без охраны со стороны государства тысячи памятных монументов и захоронений, десятки тысяч археологических памятников. В 2028 году защиты планируют лишить сравнимое число памятных мест, исторических ландшафтов, зон городских исторических центров и тому подобного.
Как же так получилось?
Чиновники без экспертов сами как-нибудь обойдутся?
Детальный разбор тревожных положений постановления правительства опубликовало Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПиК).
В аналитическом обзоре отражены следующие основные претензии к новым нормам.
Прежде всего, фактически выведены из-под охраны государства все объекты археологического наследия. Это угрожает как физическому сохранению данных объектов (тут же постараются "ещё что-нибудь раскопать" пресловутые "чёрные археологи", например), так и ландшафтов, важнейших для исследования и понимания археологических памятников в их историческом и географическом контексте.
Далее, согласно документу, источником информации, на основании которых государственные органы станут принимать решения о судьбе зон охраны объектов наследия, будут сведения из реестра недвижимости, баз данных органов землепользования и градостроительства. То есть оказываются совершенно не востребованными результаты и выводы научных исследований и экспертных заключений.
И судьбоносные решения с необратимыми последствиями будут принимать люди, которые с высокой долей вероятности впервые слышат о том или ином уникальном памятнике — но при этом "как-нибудь сами обойдутся", без мнения профессионалов.
Также существенно ограничено установление зон охраны для объектов, расположенных в городской застройке. На практике всё сводится к ограничению защитной зоны к границам придомовых территорий. Тем самым, по сути, отменяются такие понятия, как "исторический пейзаж" и "городская панорама". И какой-нибудь одноэтажный дом XIX века, в котором один из классиков написал шедевр мировой литературы, будет с непрошибаемым аргументом "всё по закону, всё по нормативам" со всех сторон вплотную обстроен многоэтажными домами и офисами.
Чтобы спасти памятник, разрушим его?
Отдельно стоит выделить нормы положения, которые, по мнению экспертов, открывают простор для злоупотреблений. И одновременно, напротив, закрывают для граждан доступ к законному участию в защите культурного и исторического наследия.
Вместо действовавшего ранее однозначного запрета на ведение строительства в зоне охраны культурных и ландшафтных памятников устанавливается система оговорок и исключений, которые могут трактоваться весьма вольно.
Так, оговаривается, что строительство всё-таки разрешается в зонах охраны объектов наследия, если, например, оно "направлено на минимизацию негативного воздействия на объект культурного наследия". То есть логика такова: для того чтобы объект испытывал как можно меньше негативного воздействия, мы разрушим его естественное окружение, а то и слегка подправим сам объект.
Ещё одна формулировка, дающая право на строительство в охранной зоне: "для обеспечения сохранности, сохранения, содержания и эксплуатации объекта культурного наследия религиозного назначения и (или) объектов капитального строительства" — явно является неуклюжей попыткой понять и реализовать сформулированную президентом год назад установку.
Каким-то образом озвученный главой государства разумный принцип — "устранить явно избыточные противоречивые требования, из-за которых порой памятник разрушается на глазах" — превратился сперва в чиновничьих головах, а потом в официальном документе в позволение творить с объектом наследия всё, что заблагорассудится.
Новая логика — застройщики лучше знают, что делать с объектами культуры
Примечательно также, что согласно постановлению от 27 декабря 2024-го для введения ограничений на уже существующие в городской среде охранные зоны и отказа в установке новых будут использоваться понятия "условия стеснённой городской застройки" и "полная утрата исторической среды". Но при этом им не даётся никакой расшифровки.
Это означает, что теперь любой чиновник с формальными полномочиями может самостоятельно, без оглядки на заключения специалистов решать, как быть с зонами охраны объектов. Просто мечта бюрократа: хочу — утверждаю, хочу — запрещаю, отменяю и отказываю. И, что главное, с полными на то "бумажными" основаниями.
Также с 1 марта ограничен круг субъектов, которые могут выступить с инициативой об установлении, изменении или отмене зоны охраны. По действующему до настоящего момента законодательству любой гражданин России мог выступить с инициативой об установлении, изменении или отмене зоны охраны того или иного объекта — и тем самым использовать своё конституционное право и обязанность участвовать в сохранении национального наследия.
Теперь же такие полномочия закрепляются лишь за общественными организациями, собственниками объектов недвижимости, где расположены памятники, и лицами, участвующими в благоустройстве территорий (то есть застройщиками). Гражданин России, каким бы компетентным экспертом и знатоком конкретного объекта он ни был, не может выступить с подобной инициативой.
Что нас может ждать в ближайшем будущем
Представленные выше опасения экспертного сообщества более чем серьёзны, но для большинства граждан могут показаться слишком абстрактными. Какие-то зоны охраны, объекты, памятники и ландшафты…
Что ж, для наглядности давайте представим, что без статуса охраняемого объекта культурного наследия остались следующие знаковые для нашей истории места:
древнегреческая колония Фанагория на берегу Керченского пролива (Краснодарский край) — важнейший комплекс, показывающий и доказывающий влияние на наших предков классической античной цивилизации;
колыбель древнерусского государства — памятники археологии Старой Ладоги (Ленинградская область) и Гнёздовский комплекс (Смоленская область), ключевые объекты для понимания периода становления Руси (IX-X веков);
Радонеж (Подмосковье), один из сохранившихся средневековых памятников, связанный с жизнью духовного покровителя России — преподобного Сергия Радонежского. Один из самых проблемных в плане застройки памятников: застройщики много лет тщетно пытаются через суды добиться уменьшения охранной зоны;
Бутовский полигон в Москве — место скорби и памяти о жертвах советских репрессий;
Бородинский музей-заповедник (Московская область) — поле воинской славы, место одного из ключевых событий не только в русской, но и в мировой истории;
Мамаев курган (Волгоград) — священное место для каждого русского человека, ключевая точка Сталинградской битвы, которая обозначила перелом во Второй мировой войне;
сотни, если не тысячи братских могил и монументов Великой Отечественной по всей территории России.
Лишение священных для русского народа мест статуса охраняемых государством будет означать в лучшем случае утрату ими исторического ландшафта в связи с вплотную придвинувшейся зоне городской или промышленной застройки. При худшем варианте развития событий — просто уничтожение памятника, что в первую очередь касается археологических объектов.
Возможно, кому-то и будет весьма лестно и престижно жить в многоэтажках, построенных на краю поля Бородинского сражения или у подножья Мамаева кургана, но для русского народа это будет оскорблением исторической памяти и национального чувства.
Что с того?
Очевидно, что озвученный лишь несколько дней назад сюжет далёк от завершения.
Так, в интервью "Первому русскому" зампред Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Евгений Соседов заявил:
Мы сейчас надеемся на реакцию общественности — и спасибо Царьграду за освещение проблемы, это очень важно. Сегодня, 27 февраля, было экстренное собрание ВООПИК, по итогам которого будет принято официальное обращение. Также остаётся возможность судебного оспаривания — и если правительство не отреагирует, мы обратимся с иском в Верховный суд.
Но уже сейчас можно задать некоторые вопросы.
Почему постановление было подготовлено в режиме почти полной секретности, без привлечения специалистов, способных указать на фундаментальные промахи ещё на стадии разработки?
Почему не сработали экспертные службы в самом правительстве, пропустившие "на подпись" явно спорный документ? Или на таком уровне нет банальной защиты от "казуса исполнителя"?
Почему призыв президента к максимальному сохранению культурного наследия привёл к противоположному эффекту?
Впрочем, эти вопросы пока могут подождать. А прямо сейчас необходимо максимально быстро привлечь к обсуждению все заинтересованные компетентные силы, пока не стало слишком поздно и худшие опасения не сбылись. Искать ответы на вопросы, кто виноват и кому было выгодно, можно и нужно. Но уже после решения главной задачи — ответа на другой вечный вопрос: "Что делать?".
Оценили 2 человека
4 кармы