Юлия Банишевская
После того как русская армия в Курской области полностью изгнала ВСУ из Суджи, стали всплывать жуткие подробности украинской оккупации. Наши военные находят в освобождённых городах тела расстрелянных мирных жителей. То, что рассказывают выжившие, никогда нельзя забывать: такое не прощают.
Началом освобождения многострадальной Суджи в Курской области стала операция "Поток", когда по подземной газовой трубе сотни наших бойцов тайно зашли в тыл врага. Город семь месяцев был под оккупацией ВСУ, пока сюда не добрались русские штурмовики. Бои на окраине Суджи начались 11 марта, а 13 марта Минобороны сообщило о полном освобождении города и показало оттуда первые кадры. После того как здесь похозяйничали оккупанты, остались сплошные руины. На обломках разрушенных зданий и сожжённых машин наши военные находят убитых захватчиками мирных жителей.
Расстреливали людей и собак
Правду не скроешь, как бы ни пыталась это сделать обезумевшая киевская клика. На въезде в Суджу найдены разбитая машина и тела убитых безоружных людей — очередное доказательство того, что украинские боевики расстреливали гражданские автомобили тех, кто пытался выбраться из города, пока не захлопнулась ловушка.
Изрешечённый пулями синий "Хёндай" врезался в бетонную остановку и буквально её "сложил". В салоне на водительском сиденье несколько месяцев пролежало уже мумифицировавшееся тело женщины с огромной зияющей дырой в черепе. Видно, что подушка безопасности при ударе сработала, но против десятков пуль она была уже бессильна — весь борт автомобиля превратился в сплошное решето. А сразу за остановкой в придорожном кювете ещё одна страшная находка — скелетированные останки расстрелянного мужчины в мотоциклетном шлеме.
Следователи собрали уже десятки свидетельств того, как боевики ВСУ расстреливали безоружных людей, пытавшихся спастись от оккупантов. И с каждым освобождённым городом появляются новые доказательства. За 7 месяцев оккупации Киев утилизировал в Курской области около 70 тысяч собственных военнослужащих. И если Украина не жалеет своих, стоило ли ждать от неё гуманности к "чужим", оказавшимся в её власти?
Оккупационная комендатура пыталась тиражировать пропагандистские ролики о том, как захватчики якобы заботятся о жителях Суджи. Но то, что рассказывают сами освобождённые из семимесячного плена люди, идёт вразрез с этой развесистой клюквой. Одна из спасённых женщин рассказала, что вэсэушники убили двух её собак и всячески мешали набирать питьевую воду:
Мы брали воду из резинового бассейна, так они его разрезали, чтобы эту воду там не брали.
"Очень много людей они поубивали"
О зверствах ВСУ говорят и эвакуированные жители села Казачья Локня, что на подступах к Судже. По оценке местных жителей, за время оккупации там погибли не менее 20 селян. У тех, кто остался в живых, вэсэушники под угрозой расстрела забирали сим-карты из мобильных телефонов, чтобы люди остались без связи.
Заходили они с гиканьем, с визгами — или под наркотиками, или пьяные. Страшно, конечно, было. Очень много людей они поубивали, когда заходили. Потому что люди сопротивлялись. Один выскочил у нас, Николай, и говорит: "Вы чего сюда пришли?". И его застрелили, как собаку,
— рассказал житель Казачьей Локни.
Другого мужчину расстреляли на глазах у его жены, когда в село въехала машина с боевиками. Женщина в тот момент была рядом с супругом, пули не задели её чудом.
А другая жительница Суджи шла за молоком по мосту — и вэсэушники специально её сбили, переехали тело и бросили его к ближайшему дому со словами: "Идите — заберите свою". Невообразимая жестокость.
Пенсионер из Казачьей Локни вспоминает:
Нас предупредили: символику, георгиевские ленты, орфографические словари — всё русское сжигать, потому что идут нацики. И мы всё сожгли, потому что к нам звери зашли. Глаза вот такие, ходят, рыщут: "В доме есть кто? В шифонере что?". Многие были под наркотиками, а многие зеки.
Освободить Суджу помогли партизаны
О том, как боевики семь месяцев издевались над жителями оккупированных посёлков, рассказывают все, кого удалось спасти. Людям не давали подходить к колодцам — стреляли по безоружным. Пить приходилось дождевую воду и растопленный снег, питаться консервами, жить в подвалах и прятаться от украинских дронов с тепловыми датчиками — те реагировали на дым, поэтому топить печку было смертельно опасно.
Но были среди жителей оккупированной Суджи и такие, кто бесстрашно приближал победу. Несмотря на ежедневный риск быть расстрелянным, в городе действовало партизанское подполье. Один из активистов по имени Артём рассказал, что суджане вредили вэсэушникам как только могли:
Мы тут чудили, палки в колёса им ставили. То "полёвку" (кабель. — Ред.) долбанём, то глушилку закинем самопальную для радиостанции.
Эта же группа суджанских подпольщиков помогла нашим военным без потерь попасть в город. Вэсэушники заминировали оба моста через дамбу в Судже: там было протянуто две нитки "полёвки", и это заметили наши подпольщики. Враг собирался взорвать переправу, нужно было помешать. За сутки до начала наступления наших штурмовиков Артём повредил кабель и тем самым спас один мост, по которому наши войска в итоге зашли в Суджу.
И таких героев среди жителей оккупированных территорий немало. Жительница Казачьей Локни, например, на свой страх и риск делала "набеги" на позиции боевиков, когда те уходили на задание. Женщина забирала вражескую тушёнку и раздавала эти трофеи односельчанам, чтобы те не умерли с голоду.
Хлеба — без зрелищ!
С едой было туго, люди стремительно худели и мечтали о хлебе. От голодной смерти в блокаде ВСУ их спасали скромные домашние припасы, а иногда и счастливый случай. С группой стариков из Черкасского Поречного произошла удивительная история, которой поделилась военблогер Анастасия Кашеварова.
Над селом летали наши дроны-разведчики, и во время одной из таких вылазок заметили пожилого мужчину, который во дворе дома рубил дрова. Он тоже увидел "разведчика" и понял, что это свои. Глядя на "птичку", мужчина стал креститься и показал знаками, что кое-что напишет на дощечке. Подлетев ближе, дроноводы увидели, что там только одно слово: "Хлеба".
В следующий раз дрон прилетел сюда уже не пустым и сбросил во двор еду. Встречать его вышли все, кто жил в этом доме: два старика, три старухи и собака. Люди плакали от радости и крестились, глядя в небо. С этого дня наши бойцы стали аккуратно сбрасывать голодающим продукты и делали это вплоть до начала операции по освобождению Курской области.
Вот так, помимо основной работы по обнаружению и ликвидации противника, наши военные занимались ещё и тем, что кормили мирных жителей, оказавшихся в блокаде. По предварительным данным, эти старики из Черкасского Поречного живы и после освобождения села уже эвакуированы из опасной зоны.
Что с того?
Вывезенных из оккупации в Курке встречают со слезами. Жительница Суджи Наталья Косинова, которая успела выехать перед захватом города ВСУ, поделилась с Царьградом сразу после освобождения города:
Суджа разбита практически вся. На кадрах оттуда я не увидела своего дома, но думаю, от него тоже ничего не осталось. Вчера стало известно, что сестра моего мужа, которая пробыла в оккупации семь месяцев, жива. На днях её должны вывезти в Курск. Узнав это, мы с мужем плакали оба. А вот про мою тётю новостей ещё нет. Она жила в Гончаровке, но там ещё идут стрелковые бои. Ждём.
По состоянию на 14 марта из освобождённых населённых пунктов Курской области за три дня эвакуированы 209 человек, в том числе 9 детей. Из Суджи вывезли 68 жителей, из Казачьей Локни — 74, ещё часть людей — из Махновки, Мартыновки, Нижнемахова, Гончаровки, Гуева и других сёл. Кого-то из спасённых забрали родственники, но больше половины живут в пункте временного размещения.
Однако, по данным общественников, после оккупации Курской области в списках без вести пропавших числятся около трёх тысяч человек. Этих людей ещё предстоит найти, и уже очевидно, что из-за невероятной жестокости оккупантов — не всех живыми…
Суджа полностью под контролем русской армии, враг позорно бежит к границе, и недалёк тот день, когда Курская земля будет полностью освобождена от захватчиков. Но зверства нелюдей против мирного населения должны быть тщательно расследованы и осуждены мировым сообществом. Все виновные — как сами убийцы, так и их командиры — будут наказаны. Никакое перемирие не должно стать для них индульгенцией, благодаря которой преступления сойдут им с рук. Такое не прощают.
Оценил 31 человек
40 кармы