На службу в «войска дяди Васи». Гайжюнайская учебка

В армию я был призван 5 мая 1978 года.

Из областного сборного пункта в городе Железнодорожном эшелон отправился в Литву, в знаменитую Гайжюнайскую учебку – 44-ю учебную дивизию ВДВ.

Я стал курсантом 226-го учебного парашютно-десантного полка, 3-й роты первого батальона. На армейском жаргоне таких, как мы, называли «курок».

Нашим комбатом был гвардии капитан Павел Сергеевич Грачёв, ставший впоследствии командующим ВДВ, а затем и министром обороны осколка той империи, которой когда-то присягал.

Через несколько недель после нашего прибытия в полк капитан Грачёв уехал на учёбу в академию, а на его место был назначен гвардии старший лейтенант Рыбкин. Это дало повод для шуток курсантам – попали в зоопарк: комбаты Грачёв, Рыбкин, начштаба Галкин.

Батальон готовил сержантов по специальности «Командир боевой машины воздушно-десантных войск» и «Командир отделения». Капитан Артёмов, выпускник факультета специальной разведки Рязанского училища ВДВ, командовал ротой. Командира взвода не было. Его обязанности исполнял старший сержант Сергей Савин из Ворошиловграда. Месяца через два из Тульской дивизии прибыл лейтенант Кочубей. Он и возглавил наш второй взвод.

44-я учебная дивизия была известна как кузница кадров ВДВ. Обучение было очень напряжённым, но и продуктивным. От подъёма до отбоя шли плановые занятия по общефизической, тактической, огневой, воздушно-десантной, военно-медицинской подготовке, оружию массового поражения. Кроме этого, парашютисты-десантники изучали связь, укладку парашюта и вождение БМД (боевой машины десанта), в том числе ночное. И, конечно же, прыжки с парашютом.

Еженедельно проходили учебные стрельбы на полигоне. Стрельба велась из пистолетов Марголина и Макарова, автоматов и пулемётов Калашникова, гранатомёта РПГ-16, орудия «Гром 2А28» и спаренного с ним пулемёта, РПГ-18 «Муха». Также курсанты метали боевые гранаты Ф-1. И это далеко не полный список занятий.

Большое значение уделялось и физическому развитию. В ВДВ культ спорта был всегда. В учебном полку особой «популярностью» пользовались бег и отжимания. За любую провинность – упор лёжа принять!

Если же виновата вся рота, то бег до седьмого пота.

Ровно в 6 часов подъём. Утро начиналось с зарядки. Вначале был кросс: каждый день мы пробегали по дороге за территорией парка, преодолевая трёхкилометровую дистанцию.

Это была не просто дорога. Это была знаменитая *** гора – место, знакомое всем курсантам Гайжюнайской школы. Не гора, а испытательный полигон!

Трасса начиналась со спуска по асфальтовой дороге, а затем сразу же следовал подъём, на первый взгляд небольшой. Но это только на первый взгляд. Рота бежала вниз, затем на подъём, после чего мы сразу же поворачивали и снова спускались. Такие повторы чередовались один за другим. Иногда, чтобы разнообразить тренировку, сержанты меняли нам бег на ходьбу гусиным шагом. Такой тренинг на горе вносил необходимое разнообразие в нашу утреннюю пробежку. Несмотря на его сложность, мы прекрасно осознавали, что это была необходимая часть подготовки, которая помогала нам стать сильнее и выносливее.

После этого рота бежала на спортивный городок, где выполнялись различные комплексы гимнастических упражнений: подтягивания, подъёмы переворотом, выход силой на турниках, отжимания на брусьях, качание пресса на скамейках. Отводилось время и на отработку приёмов боевого самбо. Учились защищаться от удара ножом сверху и снизу, снимать часового, а также обезоруживать нападающего с пистолетом или другими видами оружия.

На перекладине мы делали необычные подтягивания. Сержанты использовали особый счёт: раз — все подтянулись, два — опустились. Ещё было полтора — это когда висишь на руках, согнутых под углом девяносто градусов. Отжимания на брусьях проходили аналогично. Качание пресса на скамейке было таким же «удовольствием»: отделение из десяти человек садилось на скамейку, обнимали друг друга за плечи, и на счёт «раз» вся шеренга откидывалась назад. Мы висели в такой позиции до тех пор, пока не поступала команда «два». Поскольку каждый из нас имел разный уровень физической подготовки, кто-то мог и упасть. Тем, кто сильнее, приходилось держаться самим и удерживать доходяг. Но таких было немного. В основном призывники того времени обладали великолепной физической подготовкой: подтягивались по 15–20 раз, подъём переворотом делали совершенно спокойно. Многие имели разряды по различным видам спорта. В армию, тем более в ВДВ, приходили исключительно спортивные ребята.

Однако спустя несколько недель занятий мы заметили, что на перекладинах и брусьях заниматься стало трудно. Подтягиваться уже было не так легко, как раньше. В нас закралось подозрение, что сержанты просто-напросто измываются над нами таким подходом к спорту.

Однажды командир роты капитан Артёмов услышал эти разговоры. Вечером на построении он решил объяснить нам принципы тренировки курсантов воздушно-десантных войск. Спрашивает:

Вы, наверное, думаете, что командиры отделений над вами попросту издеваются, выжимают из вас все силы? Однако это не так. Все тренировки направлены на развитие выносливости. Не силы богатырской или мышц. Именно высокой выносливости.

Позднее тем курсантам, которым пришлось выполнять боевые задачи в Афганистане, стало понятно, насколько важна выносливость. Им приходилось совершать долгие пешие переходы в горах в условиях кислородной недостаточности, в полной экипировке, которая могла весить до 30 килограммов и больше, да ещё и с дополнительным весом в виде взрывчатки или боеприпасов для миномёта. В таких ситуациях требуются не качки́, а верблюды, способные не только продолжать действовать даже при большом физическом напряжении, но и быстро восстанавливаться, когда наступило утомление.

Благодаря интенсивной физической активности бойцы становились похожими на гончих псов – худощавыми и мускулистыми. В нашем взводе был курсант Витя Коломойцев, родом из Ворошиловграда. Работал он в пожарной части своего города. График его работы – сутки через трое – способствовал сытости и полудрёме, как он сам признавался. Если нет пожаров, то на работе спишь, а дома отдыхаешь. Внешне Витя напоминал Винни-Пуха: он был плотный и полноватый. После того, как нас распределили в войска, обоим выпало служить в одном батальоне 350-го полка Витебской дивизии.

И вот к концу учебного периода Коломойцев претерпел невероятные изменения. Он превратился в истинного спортсмена с прекрасно развитой мускулатурой и минимальным объемом жирового слоя. У него даже появились выделенные кубики пресса. Невероятная трансформация всего за полгода интенсивных тренировок!

Все передвижения в учебке тоже были, как правило, бегом. Бегом из казармы! Бегом в казарму! Бегом на стрельбище! Бегом со стрельбища! Бегом на спортгородок! Бегом со спортгородка! Бегом! Бегом, бегом... Бешеные темпы. Особенно трудно было добираться до стрельбища – несколько километров по песку. Ноги утопали в мягком грунте. Чтобы двигаться, приходилось задействовать бо́льшую силу, чем при беге по асфальту. При этом всё, что было необходимо для занятий, мы несли с собой. Точнее, на себе. На наших плечах лежали пулеметы Калашникова – танковые ПКТ весом в 10,5 килограммов. Гладкоствольное орудие – пусковую установку «Гром 2А28» весом 115 кг – переносили четыре курсанта.

Кроме этого, с собой у нас были наглядные пособия и макеты. Машинами доставлялись только боеприпасы. Для этих задач выделялись мощные «Уралы», в которые курсанты загружали ящики с патронами, гранатами, выстрелами для орудия «Гром» и гранатомётов. Машины уезжали, а мы догоняли их бегом.

Но случались и непредвиденные ситуации, когда вся колёсная техника оказывалась задействованной, к примеру, в подшефном колхозе. И что же, «курки» отдыхали? Нет. Взваливали все эти ящики на себя и выдвигались пешком вдоль железной дороги. Всего-то 12 километров по этому маршруту. Помимо дополнительного груза на нас была ещё и своя обязательная экипировка: автомат, пулемёт или гранатомёт, противогаз, рюкзак РД-54, набитый под завязку, фляжка с водой, штык-нож на ремне.

Шли цепочкой вдоль железной дороги. Литовские машинисты, видя нас, выглядывали из своего электровоза и забавлялись, делая руками движения, словно птица крыльями машет. Веселились…

Однажды стрельбы прошли неудачно. Оценка: неудовлетворительно. Ближе к полуночи пришли машины. Можно загружать в них пустые ящики, макеты и т. д. Но отстрелялись-то плохо. Конечно, кто-то получил и хорошую оценку, но в армии действует принцип воспитания через коллектив. Командир роты капитан Артёмов приказал отправить технику назад, пустые ящики взвалить на плечи и бегом в расположение полка, но уже по другому маршруту – через лес, мимо сосен.

Периодически звучали команды: «Вспышка слева!», «Вспышка справа!». Рота падала то в одну сторону, то в другую, и всё это с ящиками. Хорошо хоть пустыми на этот раз.

Затем последовала команда «Газы!». Надели противогазы и побежали, считая сосны лбом, поскольку ничего не видно: ночь, да ещё и в лесу. Возвратились в расположение полка далеко за полночь. Быстрая предварительная чистка оружия, после чего автоматы и пулемёты сдавались в ружейный парк. Около трёх часов ночи отбой, а в шесть, как и положено, подъём! Форма одежды № 1! И бегом на спортивный городок.

Так до предела был загружен каждый день. Если это не стрельбище, то тактические занятия либо строевая, физическая или воздушно-десантная подготовка. Спать ложились по команде «Отбой». Голова даже не успевала коснуться подушки, а ты уже спишь. И вдруг неожиданно, как гром среди ясного неба, команда: «Рота! Подъём!». Как подъём? Что случилось? Тревога? А оказывается, не тревога, а время уже 6 утра, то есть ночь пролетела как мгновение.

Недостаток сна в учебке — это обычное дело. А можно было остаться и вовсе без сна, к примеру, после тактических занятий.

Курсанты первоначально обучались способам передвижения на поле боя, а это перебежки и переползания по грязи и песку. После таких манёвров внешний вид «курков» оставлял желать лучшего. Лейтенант Кочубей ставил задачу: наутро все должны быть чистыми и постиранными. А стирка в учебке производилась только после отбоя, то есть впереди бессонная ночь, так как все одновременно устроить эту «прачечную» не могут — не хватит места в умывальнике. Поэтому борьба за чистоту осуществлялась группами в разное время. Одни — в час ночи, другие — в два, третьи — в три, а кто-то — и в четыре утра, за два часа до подъёма. Перед отбоем каждый из нас говорил дневальному, когда его разбудить.

Не знаю, как сейчас, а тогда мы стирали сапожными щетками. Технология была очень простой: нужно было намочить свою форму в раковине, положить ее на табуретку или даже на пол, хорошенько намылить куском хозяйственного мыла, затем щеткой ожесточенно потереть х/б, а после прополоскать в том же умывальнике. Отжать как следует в одиночку не получалось, поэтому мы цепляли один край х/б к водопроводному крану и начинали выкручивать. Форма была очень хорошего качества и не рвалась от подобных процедур. После армии я иногда по привычке стирал таким образом джинсы.

Сушить постиранное обмундирование было очень просто: кладёшь его на свой матрас, сверху накрываешь простынёй и ложишься спать на мокрую ткань. К утру обмундирование уже частично высыхало, и даже все складки на форме разглаживались, будто утюгом прошли. И с утра гвардии лейтенант Кочубей видел свой взвод постиранным и готовым к дальнейшим занятиям.

За несколько дней до 2 августа появилась информация, что в полк на День ВДВ прибывает командующий — Герой Советского Союза генерал армии Василий Филиппович Маргелов. В полку всё пришло в движение: всё красилось, мылось, убиралось, чистилось, приводилось в порядок. Нашей роте достался спортгородок. Старшина роты прапорщик Сухомлинов поставил задачу — вырвать с корнем все жёлтые цветочки, поскольку дед не переносил этого цвета.

2 августа 1978 года на плацу 226-го учебного парашютно-десантного полка для встречи командующего ВДВ СССР была построена вся учебная дивизия. Заслушав доклад от комдива гвардии полковника Аганяна, Василий Филиппович поздоровался с личным составом в своей манере: «Гвардейцы-десантники! Здравствуйте!»

После этого подразделения выполнили прохождение торжественным маршем с песней. В том числе прозвучала и любимая песня Василия Филипповича Маргелова «Варяг». Командующий наблюдал за своими бойцами, стоя на трибуне 226-го полка, украшенной кинескопами «Шилялис».

Это была первая и, к сожалению, последняя встреча с легендарным «дядей Васей». Через два месяца после нашего выпуска Василия Филипповича на посту командующего сменил Дмитрий Семёнович Сухоруков.

Наш призыв оказался последним «маргеловским» выпуском курсантов Гайжюнайской учебки.

Кузнецов Владимир

https://topwar.ru/261466-na-sl...