В Екатеринбурге, у торгового центра, бандит на чёрном Mercedes с чеченскими номерами девушку-курьера побил!
Нападение у Veer Mall
Наталья, говорят, работает в доставке, день за днём заказы развозит. В тот день она приехала к торговому центру Veer Mall в Екатеринбурге. Я представляю, как она, в яркой куртке с логотипом службы доставки, из машины выходит, телефон проверяет, где заказ забрать.
Место людное, машины сигналят, покупатели с пакетами идут. И вдруг — мужчина, на чёрном Mercedes с чеченскими номерами, налетает с оскорблениями.
Пишут, он «примерный семьянин», но повёл себя как бандит. Я вижу, как он, в тёмной рубашке, с горящими глазами, орёт на Наталью, а она, растерянная, пытается ответить. Не успела опомниться — удар по лицу, телефон летит на асфальт, экран в трещинах. Это ж какая злоба, чтобы на девушку руку поднять? Наталья, говорят, упала, схватилась за голову, а он уехал, будто ничего не было.
Сотрясение и боль
После удара у Натальи сотрясение мозга. Я представляю, как она, бледная, с синяком на щеке, в больнице сидит, врачам рассказывает, что случилось. Голова кружится, в ушах звон, а она, небось, только и думает, как на работу выйти, деньги заработать. Телефон разбит, это ж не просто вещь, а её инструмент — без него заказы не взять. Я вижу, как она в палате, под капельницей, пальцами экран разбитый трогает, а там ни одного сообщения не открыть.
Сотрясение — это не шутки, неделями восстанавливаться надо. Я думаю: это ж каково ей, молодой, трудящейся, такое пережить? Она, видать, для семьи старается, заказы таскает, а тут — удар, боль, страх. Пишут, что прохожие видели, но никто не вмешался. Это ж как страшно, когда на глазах у всех бьют, а все молчат. Я в недоумении: где человечность, где помощь?
**Кто этот «семьянин»?
Мужчину, что напал, называют «примерным семьянином». Но какой же он примерный, если на девушку руку поднял? Пишут, машина его — чёрный Mercedes с чеченскими номерами, дорогая, блестящая. Я представляю, как он из неё выходит, в тёмных очках, с телефоном у уха, будто весь мир его. А Наталья, простая курьерша, для него — никто, можно оскорбить, ударить, унизить.
Говорят, он что-то кричал, будто она его чем-то задела. Но что такого могла сделать курьерша, чтобы заслужить удар? Я вижу, как он, сжав кулаки, над ней нависает, а она, маленькая, в шоке, даже убежать не успевает. Это ж не ссора, а нападение настоящее. Я в недоумении: как человек, у которого, может, дети дома, жену «примерный» обнимает, так с чужой девушкой поступает?
Полиция и тишина
Полиция, говорят, на место приехала, но что дальше — неясно. Уголовное дело возбудили или нет, никто не знает. Я представляю, как в отделении следователь, с кучей бумаг, показания Натальи записывает. Она, с бинтом на голове, тихо рассказывает, как всё было, а он кивает, но лицо хмурое. Может, дело уже идёт, а может, всё затихло. Пишут, что такие случаи часто без наказания остаются, особенно если нападавший с деньгами или связями.
Я вижу, как Наталья домой приходит, маме своей, может, звонит, плачет: «Мам, меня ударили, а что теперь?» А мама, как я, сердце рвёт, не знает, чем помочь. Это ж несправедливо, когда человек работает, честно живёт, а его за это бьют. Я думаю: полиция должна разобраться, найти этого «семьянина», чтобы он ответил. Но пока тишина, и это пугает больше всего.
Город, где страшно работать
Екатеринбург — город большой, шумный, торговые центры, как Veer Mall, полны народу. Я представляю, как курьеры, с рюкзаками, туда-сюда бегают, заказы таскают. Наталья одна из них, простая, трудолюбивая. А теперь, небось, боится на работу выходить, каждый чёрный Mercedes её в дрожь бросает. Я вижу, как она в зеркало смотрит, синяк трогает, и думает: «За что мне это?»
Пишут, что такие нападения — не редкость. Курьеров, официантов, продавцов бьют, оскорбляют, а полиция не всегда реагирует. Я в недоумении: как же так, люди работают, город живёт, а защиты нет? Может, Наталья теперь с подругой ездить будет, или вообще работу сменит. А я сижу, телевизор включаю, вдруг про неё ещё что расскажут. Эх, Наташа, держись, девочка, ты не одна!
Оценил 31 человек
47 кармы