ВАДИМ ЕГОРОВ
В Стамбуле делегация России говорила с позиции правды, силы и исторической справедливости. О словах русских до сих пор идут ожесточённые споры. Ясно одно: Киев открывает для себя ящик Пандоры, а мы получаем шанс пройти путём, который успешно прошли наши предки почти четыре столетия назад.
Предупреждение номер один
Самый ожидаемый разговор последних дней — между президентом России Владимиром Путиным и его американским коллегой Дональдом Трампом — состоялся. После Путин лично озвучил прессе детали этой беседы, оговорив ещё раз то, на чём настаивает Москва: закончить украинский конфликт можно, только "устранив первопричины кризиса". А они известны и назывались много раз: курс, выбранный киевским режимом и направленный на истребление русского языка, культуры и канонического Православия, стремление всеми правдами и неправдами вступить в НАТО, что создаёт угрозу безопасности России. Всё чётко и понятно. И всё это лечится известным рецептом, в основе которого лежат демилитаризация и денацификация. То есть мир возможен, но только в том случае, если Киев пойдёт на условия Москвы.
Украина никогда не выведет войска со своей территории и не поддастся ультиматумам России,
— уже поспешил прокомментировать наши требования давно потерявший легитимность президент Украины Владимир Зеленский.
Даже авторитет Трампа не смог повлиять на строптивость лидера киевской хунты, ибо за ним стоят совсем иные силы. С иными интересами.
Поэтому всё, что было сказано в Стамбуле, остаётся в силе. Особо впечатлительные украинские журналисты разнесли новость о том, что русская делегация потребовала вывести подразделения ВСУ из четырёх конституционных регионов России. То есть из ЛНР, ДНР, Запорожской и Херсонской областей. На что внятной реакции от оппонентов не последовало. Тогда последовало предупреждение, что если русских не услышат, то в следующий раз регионов будет уже пять.
Журналист британского издания The Economist Оливер Кэрролл на своей странице в соцсетях щедро подкинул в информационное поле дополнительных подробностей приватного разговора с "источником, близким к Кремлю", заявив, что "Москва также пригрозила захватить ещё две: Харьков и Сумы".
Тем временем в разговоре с корреспондентом RT Константином Придыбайло члены нашей переговорной делегации пошли на повышение:
Мы сказали восемь!
Оливер Кэрролл продолжил сыпать инсайдами:
Мы не хотим войны, но мы готовы сражаться год, два, три — сколько бы времени это ни заняло. Мы воевали со Швецией 21 год. Как долго вы готовы сражаться? Возможно, некоторые из тех, кто сидит здесь за этим столом, будут терять ещё больше своих близких. Россия готова воевать вечно,
— цитировал он Мединского, ссылаясь на некий информированный источник.
Вынуждают забрать своё
Если речь о восьми регионах не байка, не шутка, то аналогии эпохи возвращения Малороссии в Русское государство с нынешними реалиями напрашиваются сам собой. И, исходя из них, мы возвращаем своё. А враг своим упрямством нам только в этом помогает. Кстати, о каких именно 8 областях может идти речь? Царьград задал этот вопрос политологу, эксперту Института стран СНГ Ивану Скорикову.
— На ваш взгляд, все эти рассказы не из области новейших мифов?
И.С.: Сам факт, что подобный ответ прозвучал на вопрос Константина Предыбайло — журналиста RT, предполагает, что такой разговор вёлся. Если бы это были заявления только американских СМИ либо от представителей киевской оппозиции Зеленскому, то это можно было бы расценивать как такой шантаж, дипломатическую эквилибристику.
— Но это может сработать только в одном случае — если стороны вновь не найдут общего языка. А если вдруг договорятся?
— Если исходить из логики продолжения Стамбульских соглашений, переговоры идут по ряду заявленных ранее аспектов.
Первый — демилитаризация Украины, то есть сокращение вооружений, невступление в НАТО, внеблоковый нейтральный статус.
Второй — контроль за соблюдением, введение миротворцев, контингент которых по консенсусному соглашению мог бы включать и страны Запада, и нейтральные страны. Например, весной 2022 года предлагались и Китай, и Белоруссия, западная, но более нейтральная Турция.
И третий, ключевой аспект, на котором стороны вряд ли смогут сойтись, это то, что мы называем денацификацией. И то, что режим Трампа называет демократизацией политического процесса на Украине, на чём он, кстати, настаивает. То есть допуск к политическому процессу оппонентов Зеленского, политическая амнистия, проведение выборов, на которых могли бы прийти к власти оппоненты-"голуби", нацеленные на мир, на снижение конфронтации. Как мне кажется, если такой вариант возможен, то это будут всё-таки кандидаты-трамписты, а не пророссийские, и не суверенисты — как представители правящей партии в той же Грузии. Более того, если такие кандидаты проиграют, а у власти сохранится Зеленский или другие милитаристы-русофобы, то допущенные в политику "миротворцы" будут скорее выполнять роль пророссийского пугала для консервации режима, вечных страшилок про захват Украины Русским миром.
Но, скорее всего, стороны по поводу демократизации не договорятся, и тогда денацификация, раз её не получается решить электоральным путём, продолжится путём военным. И, как я понимаю, намёк был именно на этот аспект. И, соответственно, расширение территорий контроля Вооружёнными силами Российской Федерации. С включением в состав России или нет. То есть в любом случае это будут территории, подлежащие денацификации.
— О каких регионах, по-вашему, идёт речь?
— Есть программа минимум — Крым плюс четыре возвращённые территории, а если демократизации не произойдёт, то будет уже восемь, а то и больше регионов. Возможно, речь идёт о буферных Харьковской и Сумской областях, где идёт наступление, и, возможно, ещё и Николаевская и Одесская области. Таким образом, всё Причерноморье будет полностью российским, и это важнейший выход к Приднестровью.
— Но когда Мединский говорит о том, что Россия способна воевать вечно, возникает другой вопрос: а потянет ли страна игру вдолгую?
— Тут вопрос не в словах Мединского и не в нынешнем состоянии армии и общества, а в том, что у нас просто выбора нет. Даже если после телефонного разговора Трампа с Путиным они гипотетически договорятся о, как это называет Трамп, сделке, то в любом случае европейцы морально и экономически готовы продолжать эту борьбу (с Россией. — Ред.). Трампизм — это угроза гегемонии либеральных глобалистов внутри западного мира. И борьба с ним активно идёт, что мы видим по результатам выборов в Румынии, политическим репрессиям в адрес Ле Пен и "Альтернативы для Германии". И Украина, и Европа будут рассчитывать на то, что Трамп наломает дров и через полтора года до выборов в Конгресс и Сенат США Демпартия, на которую ориентированы либеральные глобалисты, возьмёт реванш. То самое "глубинное государство" скуёт Трампа по рукам и ногам — то, что мы наблюдали в первый срок его президентской каденции. Вполне могут устроить и импичмент, добив трампизм окончательно. Поэтому мы с вариантом "добрый Трамп" может о чём угодно договориться, но европейцы всё равно продолжат эту кампанию.
— Если брать опыт Первой мировой, то тогда, например, мы надорвались за четыре года войны...
— Я думаю, наше нынешнее руководство действует, исходя из колоссального опыта нашей истории. С чем связано и нефорсирование некоторых процессов, работа на успокоение общества, чтобы и оно не надорвалось, и в экономике. И нефорсирование событий во внешнеполитических отношениях — с теми странами, которые замещают нам экономические процессы, я имею страны глобального Юга. Тут ведётся аккуратная работа, которая похожа на битву вдолгую, на исчерпание. Что, с одной стороны, вызывает сожаление, потому что там (на Украине) чем дольше происходит процесс, тем сильнее идёт дерусификация, тем больше гибнет обманутых русских людей. Идёт расчёт на разгром Вооружённых сил Украины — когда шатается фронт, тогда шатается и трон. Но та часть Украины, которую мы не сможем денацифицировать, в любом случае останется прозападным русофобским проектом, нацеленным на реванш против России в отложенной перспективе.
— То есть будем действовать по рецептам XVII века?
— Исторические аналогии напрашиваются сами собой: после начала восстания Богдана Хмельницкого тот шесть лет просил Москву вмешаться. Но Россия была не в лучшем состоянии после ещё недавно закончившегося Смутного времени. И в итоге при Алексее Михайловиче тринадцать лет шла война с Польшей. Фактически за те же земли, что и сейчас. После чего освоение Правобережья (Днепра) нынешней Новороссии происходило в течение ещё ста лет. И в этом году как раз будет 230 лет с окончания раздела Речи Посполитой.
Что с того?
Итак, нас ждёт игра вдолгую. Повторение истории трёхсотлетней с лишним давности, когда Россия возвращала своё. Медленно, но верно. Шаг за шагом, километр за километром. Ставки сделаны. Цели заявлены. Этот путь не будет лёгким. Но Сумы, Харьков, Николаев и Одесса вернутся домой.
Оценил 21 человек
25 кармы