ВЛАД ШЛЕПЧЕНКО
Очередная вылазка террористов на базу русских вновь поднимает вопрос о том, что наши военные делают в Сирии, что нам там нужно и каким образом Россия может превратиться в республике в реальную силу, под молот которой будут бояться попасть даже самые отмороженные боевики.
Авиабаза "Хмеймим" подверглась нападению небольшой группы джихадистов, которые проникли на охраняемый периметр, обстреляли и закидали гранатами наших военных. Атака была начата около пяти часов утра, боевики перелезли ограждение и завязали стрелковый бой с бойцами на одном из постов, одновременно по нашим военным начал работать снайпер из-за пределов базы.
По нашей информации, атаковать базу в районе 4–5 утра пыталась ДРГ, состоящая из узбеков. В ходе огневого контакта четверых боевиков завалили, один прячется в камышах. Район его нахождения блокирован, шансов на успех у него ноль,
– сообщал о происходящем Telegram-канал "Канал специального назначения".
Позднее выяснилось, что наши военнослужащие также понесли потери, к сожалению, не только ранеными.
В результате нападавших отбили, но, к сожалению, среди бойцов есть потери (скажу так: по слухам, два – "200" и четыре или пять – "300"). Ликвидированных нападавших приехали забирать новые эксклюзивные власти экс-ХТШ*, которые заверили, что никакого отношения к этому нападению не имеют, но вот тела попросили вернуть,
– передаёт канал "Князь Черкасский".
Официально эта информация с нашей стороны никак не комментировалась. Также не стали комментировать инцидент новые сирийские власти, якобы не причастные к нападению.
В Дамаске сразу же сообщили, что произошедшее – самодеятельность на местах. Вот только аль-Джулани даже не пытается контролировать часть боевиков и использует их для тёмных дел, чтобы потом сбросить на них всю ответственность за что угодно. Возникают и другие вопросы: а именно почему на Хмеймиме, де-факто находящемся на осадном положении, "проспали вспышку". Возможно, организация парада 9 мая, бирки и уставная форма для кого-то были более приоритетными задачами, нежели организация наблюдения и обороны,
– комментирует происходящее военный блогер Михаил Звинчук в своём Telegram-канале "Рыбарь".
Ещё военная база или уже концлагерь с заложниками?
Проблема русского присутствия на руинах бывшей Сирии заключается в том, что базы у нас там есть, а вот периметра безопасности вокруг них нет. На Хмеймиме наши военные, по сути, заперты на авиабазе, все их перемещения находятся под наблюдением врага, любая попытка выдвинуться с её территории будет с легкостью пресечена. В случае начала боевых действий база будет накрыта огнём артиллерии и РСЗО, а при сосредоточении достаточно больших масс вражеской пехоты и бронетехники – взята штурмом.
Царьград ещё в декабре прошлого года предупреждал, что такое положение дел превращает наш военный контингент из вооружённой силы в семь тысяч заложников, которые могут быть перебиты боевиками, как только новые сирийские власти решат, что им это выгодно.
Опыт размещения миротворцев в Карабахе уже показал, что отправка слабого контингента во враждебный регион – это не проецирование силы, а выдача заложников "партнёрам". Заканчиваются такие комбинации гибелью наших людей в результате "случайных" инцидентов,
– писал "Первый русский".
Не прошло и полугода, как случайные инциденты стали реальностью, так же как и гибель наших людей.
Хмеймим до сих пор не уничтожен не потому, что представляет собой грозную твердыню, а исключительно в силу политических факторов: правительство аль-Джулани намерено получать от России бесплатное продовольствие, что для него важно, так как подконтрольные Дамаску территории находятся под угрозой голода.
Вероятно, есть определённые договорённости с турками, которым тоже (пока) выгодно наше присутствие в регионе. Во-первых, таким образом Анкара получает заложников, о судьбе которых можно напомнить в любой сложной ситуации с участием Москвы. Во-вторых, наша продовольственная помощь новому сирийскому режиму снижает нагрузку на турецкую экономику, которая и так балансирует на грани краха (в 2024 году инфляция поднималась до 75% в годовом выражении, а сейчас опустилась до отметки в 37%). Эрдоган, вероятно, считает, что русские своим зерном и удобрениями оплатят его геополитический триумф. Найти другого такого донора у него не получится.
Зачем мы там?
Средиземное море – это один из важнейших в геополитическом плане перекрёстков мира, регион, в котором встречаются торговые потоки из Атлантического и Индо-Тихоокеанского регионов; мягкое подбрюшье Европы и парадная сторона Северной Африки. России важно иметь присутствие в Средиземном море для того, чтобы создавать контругрозу судоходству противника через Суэцкий канал, остужая "горячие головы", открывшие охоту на наши танкеры.
Кроме того, восточная часть Средиземноморья, в том числе Эгейское море, является одним из позиционных районов развёртывания американского флота, если тот получит приказ на нанесение ударов по территории России крылатыми ракетами.
Именно поэтому ещё в 2013 году Россия восстановила оперативное соединение кораблей в Средиземном море. Наличие баз в Сирии позволяло существенно повысить его эффективность и боевую устойчивость, так как в случае конфликта в дополнение к нескольким кораблям мы могли бы задействовать береговые ракетные комплексы "Бастион", оперативно-тактические "Искандеры", зенитные комплексы большой дальности С-400, ударную и морскую авиацию.
Разумеется, ни о каком "контроле Средиземного моря" с нашей стороны – как это любили обсуждать некоторые эксперты – и в этом случае не шло. Тем не менее создать серьёзную угрозу надводным кораблям, подводным лодкам и базам НАТО в регионе с опорой на Сирию вполне можно.
Кроме того, за последние 15 лет Сирия превратилась в важнейший транспортный хаб, через который идёт снабжение наших контингентов в Судане, Ливии, Центральноафриканской Республике (ЦАР) и Мали. Потеря сирийского транспортного узла означает, что силы Африканского корпуса и остатки ЧВК "Вагнер" остаются без снабжения и вся наша африканская политика сыплется как карточный домик.
Соответственно, если мы теряем базы Хмеймим и Тартус, под вопросом все наши ближневосточные и африканские базы. Это очень серьёзный удар по многим направлениям. Можно только поздравить Эрдогана, который свою империю расширяет. Это, пожалуй, вторая такая победа после Карабаха. И причём намного круче,
– отметил в разговоре с Царьградом известный учёный-востоковед Евгений Сатановский.
Россия играет вдолгую
Единственный вариант для нас сохранить военные базы на территории бывшего союзника – это вырвать из-под контроля Дамаска приморский регион и создать на его основе небольшой христианско-алавитский анклав. Не слишком крупный, чтобы его было недорого восстанавливать (содержать он должен будет себя сам, например, за счёт туристического кластера), но при этом достаточного размера, чтобы у нашей обороны появилась хотя бы небольшая оперативная глубина.
Периметр независимого Алавитостана должна оборонять армия из местных жителей при поддержке наших дроноводов, авиации и "Искандеров". И только в этом случае Россия твёрдой ногой встанет в регионе и сможет создать реальное давление на оппонентов.
Понятно, что реализация такого плана означает неизбежное столкновение с Турцией, которая имеет вторую после США по силе армию в НАТО, крутую авиацию и весьма преуспела в развитии беспилотников. Лобовое столкновение с Анкарой наши экспедиционные силы гарантированно проиграют, если только не будут поддержаны другой мощной региональной силой. Однако и в этом плане у нас не всё безнадёжно.
Израиль лоббирует в США сохранение слабости и децентрализации Сирии, в том числе позволяя России сохранять там свои военные базы, чтобы противостоять растущему влиянию Турции в стране,
– сообщало в марте текущего года агентство Reuters.
Царьград уже анализировал военно-политический поворот Израиля, в рамках которого еврейское государство перестаёт рассматривать Иран в качестве первоочередной угрозы своему существованию и сосредотачивается на подготовке к войне с Турцией.
Кроме того, Россия является одним из мощнейших якорей, стабилизирующих турецкую экономику. Внезапный обрыв экономических связей может перевести Турцию в состояние, при котором ей будет не до войны за целостность территорий под контролем аль-Джулани.
Иными словами, определённые козыри есть и у нас. Однако разыграть их можно будет только после завершения СВО или на заключительном этапе, когда украинский режим уже не будет представлять большой проблемы.
В сухом остатке
Очевидно, наше руководство приняло решение сделать всё возможное, чтобы сохранить базы в стратегически важном для нас регионе. В целом Россия играет в очень рискованную игру на стыке блефа, наличия реальной силы (очень ограниченной) и готовности платить довольно большую дань за право сохранить базы.
Эта стратегия выдвигает очень высокие требования к исполнителям на местах, так как только очень эффективная тактика может, и то – отчасти, компенсировать нашу нынешнюю стратегическую слабость.
Руководят ли направлением те же люди, которые проспали в прошлом году уход из Сирии иранцев и надвигающийся коллапс режима Асада, – сказать сложно. Судя по некоторым косвенным признакам, скорее да, чем нет. А это значит, что инциденты с тяжёлыми последствиями, скорее всего, будут происходить и впредь. Общество будет каждый раз возмущаться, государство – игнорировать. Русским вновь предложат самое ненавистное блюдо: терпеть и не поддаваться на провокации. Почему? Потому что в текущих условиях так надо.
Если мы сможем пересидеть оппонентов и дотянуть до наступления благоприятного момента, то получим стратегический суперприз.
Оценили 7 человек
7 кармы