Неслабое звено
Непросто понять, какое продолжение получит незавершённый февральский спор США с ЮАР по национальному вопросу. Особенно с учётом последних событий и председательства Южной Африки в G20 параллельно с демонстративной активизацией членства страны в БРИКС.
Вряд ли стоит отвергать не самую распространённую оценку приёма южноафриканских беженцев в США как косвенный выпад против объединения БРИКС. Не исключено, что в очередной раз всё или почти всё ограничится информационной перепалкой, и стороны пойдут на сделку.
Однако в личных отношениях Дональда Трампа и Сирила Рамафосы явно наметилась трещина побольше той, чем у хозяина Белого дома с украинским наркофюрером. В Вашингтоне и по этому поводу демонстрируют что-то вроде пренебрежения и даже презрения к успехам интеграционного объединения, но при этом регулярно пытаются так или иначе зацепить каждого из его членов.
Попробуем разобраться, какие аргументы в противостоянии у двух президентов — США и ЮАР. И не станет ли примирение Трампа с Рамафосой после размолвки свидетельством того, что американский президент реально готов к разного рода «сделкам» с кем угодно, в том числе и с объединением БРИКС?
Конечно же, со стороны Вашингтона имеет место не только и не столько поиск слабых звеньев. Именно в адрес ЮАР и БРИКС республиканская администрация ещё на первом сроке президентства Дональда Трампа дала определение – «свежая кровь, которая может и оживить полутруп».
Однако это не помешало Дональду Трампу на не столь давней встрече в Белом доме с президентом ЮАР Сирилом Рамафосой повторить ряд заявлений африканеров о том, что они подвергаются геноциду — крайне правому заговору. Налицо — если не ссора, то размолвка, которую вызвал достаточно жёсткий ответный выпад главы ЮАР в адрес США.
Напомним, не только в ЮАР, во всей Южной Африке, когда-то «белой», теперь «чёрной», даже с учётом членства ЮАР в БРИКС, традиционно принято смотреть на США как на образец, пусть не идеал, в решении национальных вопросов. После февральского обмена сомнительными любезностями, в начале мая 49 белых южноафриканцев, как африканеров (буров), так и англосаксов, приземлились в аэропорту Алена Даллеса в Вашингтоне.
Гости из Африки
Они прибыли в соответствии с недавно созданной программой президента Дональда Трампа для беженцев, направленной непосредственно в расчёте на белых фермеров, заявляющих о расовых преследованиях. Преимущественно это буры, субэтнос африканеров, который от других африканеров не отличается ни языком, ни культурой, ни внешностью, только родом занятий, которым преимущественно является фермерство.
Как и все африканеры, это потомки протестантских переселенцев из Голландии, Бельгии, Франции и Германии, во время Реформации бежавших на пустующие незаселенные земли Южной Африки, спасаясь от преследований со стороны католиков. Отличие от других африканеров не только в роде занятий, но и в повышенной религиозности, язык же африкаанс, который давно уже считается отдельным, базируется на фламандском диалекте нидерландского, хотя английским и языками окружающих чернокожих народностей банту они также чаще всего владеют.
Сразу в прессе появились заявления о том, что африканеры давно рисуют себя жертвами «обратного расизма» и даже геноцида в Южной Африке после ликвидации апартеида. Трамп усилил эти беспочвенные заявления ещё в 2018 году, написав в Twitter об убийстве белых фермеров в Южной Африке.
С одной стороны, это действительно так, причем тема в значительной степени политизирована. О придании политического значения свидетельствует и то, что на недавней встрече в Белом доме с президентом ЮАР Сирилом Рамафосой Трамп повторил некоторые заявления африканеров о том, что они подвергаются геноциду — крайне правому заговору.
Уровень убийств в ЮАР действительно высок, но подавляющее большинство жертв — чернокожие, проживающие в трущобах, а не буры, имеющие огнестрельное оружие и высокие заборы с колючей проволокой вокруг своих ферм. Причина частых нападений (точнее говоря, их попыток, которые буры регулярно отбивают) в основном в более высоком уровне жизни белых, особенно фермеров, чем чернокожих: есть чем поживиться.
Факты таковы, что примерно половина всех взрослых белых в Южной Африке владеют состоянием не менее 250 000 рандов, в то время как среди чёрных взрослых этот показатель составляет всего 3%. В то же время, почти половина всех чернокожих южноафриканцев, которые оставили такое богатство после своей смерти, проживали в тауншипах.
Тауншипы Южной Африки были муниципальными жилыми комплексами эпохи апартеида, предназначенными для небелых городских жителей, обычно располагавшимися на окраинах городов и состоявшими из небольших и простых домов. В 1980-х и 1990-х годах схемы приватизации сделали многих бывших арендаторов частными владельцами этих домов.
Доля чернокожих представителей среднего класса ЮАР, которые приобрели ранее принадлежавший белым жилой фонд, по-видимому, очень мала. Грубый расчёт на скорую руку показал бы, что только около 1% чернокожих южноафриканцев владеет недвижимостью в бывших белых районах.
Придётся делиться?
Взаимоотношения в Южной Африке белых, банту и койсанов привлекали внимание США ещё задолго до Трампа. Когда в 1948 году в ЮАР был установлен апартеид, администрация Гарри Трумэна приняла белый режим в Южной Африке как союзника по холодной войне: антикоммунистический и богатый ураном, необходимым для ядерного оружия США.
В 1950-е и 1960-е годы, когда африканские страны обрели независимость и сбросили колониальное господство, лидеры США начали беспокоиться. Попадут ли эти новые страны в советскую орбиту? В этом контексте апартеидная Южная Африка стала надёжным партнёром, идеологически согласованным и открыто антикоммунистическим.
Американское руководство во время «холодной войны» не стеснялось высказывать своё мнение о деколонизации. Например, на 432-м заседании Совета национальной безопасности в 1959 году тогдашний вице-президент Ричард Никсон назвал лидеров получивших независимость стран Черной Африки «спустившимися с деревьев 50 лет назад».
Между прочим, роль ЦРУ в поимке Нельсона Манделы в 1962 году остаётся одним из самых ярких примеров этого альянса между США и сторонниками превосходства белой расы в ЮАР. Связь США и африканеров заключалась не только в противостоянии коммунизму, но и в том, что ЦРУ исторически поддерживало апартеид, т.к. видело в нем порядок, которого уже с начала шестидесятых в самих США было все меньше и меньше.
Даже когда глобальное осуждение апартеида росло, Вашингтон по-прежнему не желал разрывать связи с режимом ЮАР, находя способы обойти эмбарго ООН на поставки оружия в Южную Африку, при том, что активисты движения за гражданские права в США увидели в Южной Африке параллели с культурой и политикой США.
К 1980-м годам давление со стороны церквей, студенческих групп и лидеров движения за гражданские права вынудило руководство США всерьёз рассматривать этот вопрос. Но президент Рональд Рейган всё ещё отказывался разрывать связи. Южная Африка оставалась союзником в холодной войне и прибыльным направлением для инвестиций США.
В конце концов, в 1986 году Конгресс наконец отменил политику Рейгана «конструктивного взаимодействия» с Южной Африкой. Отменяя президентское вето, Конгресс проголосовал за введение санкций против Южной Африки до тех пор, пока будет существовать апартеид.
Поскольку после падения СССР ассоциировавшийся с деколонизацией и движением против апартеида коммунизм больше не упоминался как главная угроза, американские политики наконец приветствовали Манделу и поддержали демократические реформы в Южной Африке, хотя ранее в Соединенных Штатах его считали и называли террористом.
А теперь – Макс, Илон Маск!
Особую и очень значительную роль в политике республиканского президента-возвращенца относительно Южной Африки играет Илон Маск, родившийся там и до сих пор имеющий гражданство этой страны, один из самых ярых сторонников Трампа. В первую очередь, обвинения Маска сводятся к принятию «расистских законов о собственности».
Имеется в виду принятый в 2024 году Закон об экспроприации собственности, который дает возможность конфисковать участки земли, которые остаются без надлежащего использования или если их перераспределение признается необходимым для блага общества. Естественно, отдадут такие участки в итоге чернокожим.
При всей неоднозначности этого закона, он может помочь Маску оспорить законы о позитивной дискриминации, которые противоречат попыткам продать его спутниковую сеть Starlink в Южной Африке. Он хочет отклонить требование, чтобы иностранные инвесторы в телекоммуникационном секторе страны предоставляли 30% акций в южноафриканском дочернем предприятии компаниям, принадлежащим чернокожим.
Весьма симптоматичен эпизод, связанный с разногласиями Трампа и Рамафосы по поводу событий в секторе Газа. В декабре 2023 года ЮАР обратилась в Международный суд ООН с обвинениями в адрес Израиля в геноциде народа Газы, выразив серьёзную тревогу по поводу гуманитарной ситуации среди гражданского населения Газы, пострадавшего от военных действий.
В заявлении особо подчёркивалось, что не нацеленные на военные объекты удары и принудительное перемещение жителей являются причиной беспокойства. Но Белый дом при демократах отмалчивался, а уже при администрации Дональда Трампа отверг этот судебный процесс.
В заявлении, опубликованном президентом Трампом, говорилось о том, что Южная Африка демонстрирует враждебное поведение в отношении США и их партнёров путём выдвижения обвинений в геноциде против Израиля, а не ХАМАС. Кроме того, в документе отмечалась активизация сотрудничества между Южной Африкой и Ираном с целью заключения сделок в сфере торговли, обороны и атомной энергетики.
О том, какие аргументы есть против Сирила Рамафосы лично, против политики современной ЮАР и, как следствие, против расширения БРИКС у администрации Дональда Трампа, мы расскажем в следующей статье.
Михаил Викентьев, Роман Мамчиц
bilaterals.org, pinterest.com, msn.com
Оценили 3 человека
2 кармы