Ольга Антонова
Фермер из села Русское Поречное остался в оккупированном селе и запоминал огневые позиции противника. 12-летний школьник украл из окопов врага пулемётные ленты, "чтобы они не стреляли по нашим солдатам". Курщину освободили, но сражения продолжаются. И по ту сторону — не только ВСУ.
Пенсионер из Суджи Вячеслав Васильевич Монастырев скончался, не перенеся испытаний, устроенных ему чиновниками. Спасся от оккупантов, но не нашёл сил побороть российскую бюрократию.
Его дом в Замостье, в 8 км от Суджи, был разбит. После вторжения ВСУ сын Владислав вывез его, жену и дочь:
Мы получили сертификат за утраченное жилище площадью 69,9 кв. м. Но мы купили на десять "квадратов" меньше, закон это позволяет, — рассказал Владислав.
К квартирам в Курске не подобраться: цена взлетела. Выбрали трёхкомнатную в Туле. 16 апреля подали документы в МФЦ для регистрации и перевода денег продавцу. Деньги не поступили. Начали узнавать почему.
Ошибка ценою в жизнь
Оказалось, курской дирекции по выплатам по сертификату площадь новой квартиры указали 55,92 кв.м. А по закону положено округлить до одной цифры после запятой – 55,9 кв. м.
Сами сделали ошибку и из-за неё не перевели деньги. Отец от переживаний умер 15 мая. Отказ в выплате прислали на его имя уже после смерти.
— Неужели нельзя было вычеркнуть два сантиметра?
— Я просил исправить ошибку. Руководитель дирекции смотрит мне в глаза и говорит: "Я на себя ответственности не возьму. Скажут перечислить деньги — я это сделаю". Я спросил: "А кто должен разрешить — Путин? У нас Путин за всё отвечает?". Он молчит. Добиться чего-то невозможно. Нам палки в колеса суют. Чиновники сдали Суджу врагу. А сейчас с нами воюют.
Сертификат отобрали. Мы с продавцом в ужасе, потому что сделка зарегистрирована в Росреестре, и собственниками являемся отец, я и моя сестра. Она собирается обращаться в прокуратуру и в суд. Вся надежда на (врио губернатора Курской области) Александра Хинштейна.
— Сохраняет Хинштейн оптимизм, столкнувшись с небывалым уровнем коррупции в структурах администрации Курской области?
— Сохраняет. В общении не отказывает. Я его встретил на улице, рассказал о нашей проблеме. Пообещал разобраться, его помощник записал мои данные. Но пока тупик.
"Вышел начальник и захлопнул дверь"
Судя по откликам в соцсетях о работе курской дирекции по жилищным сертификатам, беда у вынужденных переселенцев одна на всех:
Не отвечают на звонки. Адреса электронной почты нет. Не можем добиться перевода денег за квартиру — говорят, ошибка в реквизитах.
Приехала к ним издалека, а они не работают. Сотрудник стал было со мной разговаривать, но вышел его начальник и захлопнул дверь.
Работники невнимательно заполняют документы. Каждые пятнадцать минут бегают курить. Отвратительная контора.
Под постом Владислава Монастырева о казусе двух сантиметров кто-то отставил горькое четверостишие:
Жил, работал, но стал жертвой,
Бюрократии и лжи.
В два квадратных сантиметра,
Оценили его жизнь.
Налоги платили, но в деньгах отказали
В выдаче сертификата отказали и многодетной семье из села Мартыновка. Супруги воспитывают троих сыновей, скоро родится дочь. Журналистам глава семьи рассказал:
Кроме своего дома, купили ещё один на маткапитал — для детей. И подавали на два сертификата. Однако нам перевели деньги только на первый дом.
За оба дома многодетные исправно платили налоги, но на вопрос, почему нет второго сертификата, чиновники заявили, что дом признан нежилым. Почему? Нет ответа.
В администрации заявили, что есть указание по два сертификата семьям не выдавать. Почему? Где это указание? У нас был очень хороший дом, и хотелось бы что-то такое же купить.
Денег на адвоката у многодетных нет. Да и почему они должны платить за чью-то некомпетентность? Материнский капитал был по закону вложен в недвижимость. Кто бы ещё вложил ум в головы чиновников, воюющих со своим же народом?
Надо объединяться как в оккупации
Лия Агапова с мужем, отцом, годовалой дочкой и братом семь месяцев жила в Судже в оккупации. Агаповы помогали товарищам по несчастью — возили воду, продукты, лекарства, дрова. Лия считает, что жителям освобождённых территорий нужно объединиться. Например, не ждать, когда чиновники организуют генеральную уборку не разрушенных домов (такие естью — Ред.), а помогать друг другу по-соседски, когда расчистят сёла от мин, битого камня.
Если б мы ждали, что наши удравшие чиновники сбросят нам с дронов продукты, лекарства, протянули бы от голода ноги. В оккупации мы поддерживали друг друга, наладили обмен. Привезём, например, бабушке дрова, а она нам даёт яйца для дочки.
Кстати, Вадиму Агапову, зарегистрированному в соседнем Беловском районе, ежемесячная выплата в 65 тыс. рублей не назначена, супруги идут в прокуратуру. И федерального статуса жителей временно оккупированных территорий, которого Агаповы добиваются для всех живших под контролем ВСУ, пока не введено.
Что с того?
Фермер Алексей Бобровский из Русского Поречного не уехал в эвакуацию — жалко было бросать домашний скот. Увёл подальше от простреливаемых пастбищ и запоминал расположение огневых точек противника, оккупировавшего родное село. Потом всё же ушел к нашим и передал военным дислокацию вражеских сил.
10-летний школьник Сергей Щеглов из Казачьей Локни жил с семьёй в оккупации семь месяцев. В интервью телеканалу "Россия" мальчик рассказал, что в доме тайно работал радиоприёмник. Услышав в марте о наступлении русских войск, Серёжа украл с позиций ВСУ три пулемётные ленты. "Чтобы по нашим не стреляли". Домой патроны унёс в мешке.
Сегодня людям противостоит внутренний враг. Где бы взять силы на сражение… До сих пор в Сумах в заложниках остаются 34 жителя Курской области, и у близких душа болит за них. Во время недавнего обмена вернули 20 людей пожилого возраста. Молодые пленники — ценный ресурс для киевского режима.
Во время визита в Курск президент России Владимир Путин подчеркнул, что жители приграничья нуждаются в дополнительной поддержке государства. И пострадавшие районы должны быть восстановлены в максимально короткие сроки. Но пока людей добивают чиновники. И Путину об этом никто не говорил.
Оценили 25 человек
32 кармы