ВЛАДЛЕН ЧЕРТИНОВ
СВО — это война на выживание. Кто выживает — тот побеждает. Такой вывод напрашивается из рассказа ночного штурмовика Тимура — этнического таджика, воевавшего в самых горячих точках этой войны — в Марьинке и Авдеевке. Он был бойцом спецназа "Чёрные", сформированного из бывших заключённых отряда "Шторм Z" известным военкором, добровольцем и дроноводом Михаилом Лучиным, автором канала "Миша на Донбассе". Тимур вернулся в родной Петербург с медалью "За отвагу" и несколькими ранениями, полученными в одном бою. Это был его последний и самый тяжёлый бой, который можно назвать эпопеей выживания. Царьград продолжает рассказывать историю Тимура.
Чёрные стали белыми
Это было под Марьинкой. Им поставили задачу захватить вражеский опорник на окраине леса. До переднего края штурмовикам нужно было от точки "ноль" пройти 4,5 километра по лесополосе. Предварительно им показали видео, сделанное с дрона. В самом конце этой лесополосы на расстоянии 25 метров друг от друга стояли два наших подбитых танка, дальше на 400 метров простиралось открытое поле, за ним начиналась другая, уже вражеская лесополоса, на окраине которой и находился опорник, который они должны были взять.
Кажется, 400 метров - небольшое расстояние, но, во-первых, поле простреливалось, во-вторых, представляло собой жидкую грязь, она липла к подошвам, и по ней не то что бежать — идти было трудно.
Это был мой единственный дневной штурм. Но первая группа из 12 человек все равно вышла ночью, а мы — ей на помощь в 11 утра. Группы были смешанные: половину их составляли "Чёрные", а половину — бойцы из другого подразделения,
— рассказывает Тимур.
Первая группа ночью попала под минометный обстрел. Несколько штурмовиков погибли, кто-то попрятался, куда мог, кто-то побежал дальше, вперед выполнять поставленную задачу.
Во второй группе их было четверо — Тимур с товарищем (позывной "Кадиллак") и двое незнакомых им офицеров. Шли по тропе, сворачивать с которой было опасно, — по обе стороны от неё были закопаны мины — наши и украинские вперемешку.
До этого три дня шёл снег, поэтому на них были белые маскхалаты. Но пока ждали выхода и пока шли 4,5 километра до линии соприкосновения, накрапывал мелкий дождь — снег во многих местах растаял, и они в своих маскхалатах стали для дронов белыми точками на черной земле.
Игра с "птичками" в кошки-мышки
Когда по ним ударила первая мина, до линии соприкосновения было еще далеко. Они побежали.
Минометная мина прилетает через 5 секунд после того, как раздастся звук выстрела. Всякий раз, услышав его, мы старались за эти 5 секунд отбежать, отпрыгнуть на максимальное расстояние от места, где находились, и падали на землю — в грязь. Было скользко, везде воронки. После каждого взрыва в лицо летела земля. Мы несколько раз падали так и вставали. До подбитых танков добежали все мокрые, грязные, на "мертвых" ногах. Один из танков был сгоревшим, и у него отлетела башня, а второй — целый, с него только съехала гусеница. Под этим танком прятались трое человек из первой группы — у них закончился боекомплект.
Увидев углубление в земле между гусениц, эти трое его расширили — вырыли себе нору и сидели в ней. А дроны не давали им вылезти. Но Тимур с "Кадиллаком" об этом еще не знали.
Вы чего тут сидите?
— спросил "Кадиллак". А в ответ услышал:
Сматывайтесь отсюда быстрее!
И тут же раздался взрыв.
Тимур вспоминает:
Я лежу на земле, первая мысль: "Где мой автомат?", а в правой руке — сильное жжение. Пошевелил ею — дикая боль. Попытался встать с упором на правую ногу — и тоже боль, снова падаю на землю. Перед глазами все плывет, делаю глубокие вдохи, как учили инструктора. А дышать тяжело, тошнота. В этот момент различил автомат в грязи, метрах в двух, подполз, тяну его на себя, рука, там где бицепс, уже горит так, будто ее оторвали. Поднимаю глаза наверх, а надо мной метрах в восьми висит "птичка" и собирается сделать сброс. Тут что-то меня подтолкнуло — я катнулся вправо, в болевую сторону, с криком перевернулся и попал в небольшое углубление — воронку от минометного взрыва. В ту же секунду раздался взрыв — новая боль, теперь уже в ягодицах...
Каска съехала Тимуру на глаза — у нее оторвалась лямка. Он поправил ее и увидел над собой вторую "птичку"! И стал опять перекатываться. Второй дрон по нему промахнулся. Тимур думает, что причиной тому мог стать еще и поднявшийся ветер. А "Миша на Донбассе" сказал ему, что, наверное, пилоты были неопытные, хороший дроновод, если не с первого, то со второго раза точно бы его добил.
Второй дрон с визгом улетел. А он принялся жгутовать себе раненую правую руку. Зажав в зубах один конец жгута, работал левой рукой. Жгут Эсмарха порвался. Тимур стал наматывать второй — и он порвался тоже! (Царьград писал уже о ненадежности этого штатного средства оказания помощи из армейской аптечки в статье "Жгуты-убийцы"). Но у Тимура был с собой еще турникет. Наложив его на руку, наконец смог остановить кровотечение на руке. А нога продолжала "кипеть" и сочиться кровью — к счастью, артерия была не задета.
"Мама, прости"
Зажгутовав свою руку, Тимур увидел, что к нему из-под катка танка тянется рука "Кадиллака".
Я помог ему вылезти. "Кадиллак" что-то говорил, но я не мог разобрать его слов. Во-первых, сильно оглох. А во-вторых, все вокруг грохотало. Помимо вражеских минометов, работала еще наша артиллерия, но орудия были старые, как говорят артиллеристы, "уставшие" — еще с Афганской войны. Они давали сильный разброс. Били по противнику, но некоторые снаряды ложились неподалеку от нас. "Кадиллак" часто-часто моргал глазами и все время пытался их протереть. Как потом выяснилось, очень мелкие осколки попали ему в белки.
Вдруг Тимур увидел впереди одного из тех офицеров, вместе с которыми они шли на задание. Тот лежал на земле, что-то ему кричал и показывал головой вверх. Потом вскочил, побежал (как позже выяснилось, офицер был ранен под лопатку, он не добежал до точки "ноль", упал по пути, но его увидели сверху наши дроны и вытащила эвакуационная группа). А следом за ним вскочил и побежал "Кадиллак". Метров через десять рухнул — он тоже был ранен. Тимур поднял глаза и увидел в небе сразу три дрона.
Я решил: вот теперь точно конец. Сидел, облокотившись спиной о каток танка и прощался с жизнью. Сказал мысленно: "Мама, прости, что не смог вернуться домой". И по-арабски обратился к Всевышнему: "О Создатель, единый, милосердный и всемогущий, если мне суждено сейчас умереть, на то Твоя воля. Я готов встретить смерть". И в этот момент боковым зрением вижу, как "Кадиллак" снова встал, побежал. Его пример придал мне сил. А кроме того, "Кадиллак" с офицером увели за собой дроны. Их надо мной больше не было. Я сначала пополз, потом встал на четвереньки, дальше — на ноги и пошел, хромая, волоча за собой автомат. Спотыкался, падал, снова вставал.
На этом пути ему встретился незнакомый боец, прятавшийся в ветках упавшего дерева. Тот отстегнул магазин у его автомата, зарядил в свой, стал стрелять вверх, а Тимуру показал, чтобы шел дальше. Отстрелявшись, боец убежал (он тоже был из первой группы, вышедшей ночью), а Тимур поковылял за ним следом.
Идти было трудно, я много раз падал, потому что не чувствовал ногу. Останавливался, опираясь о стволы деревьев, чтобы отдышаться. И молил Бога, чтобы Он дал мне пройти до следующего дерева. Понимал, что любой ценой надо двигаться, что чем дольше в этом лесу задержусь, тем труднее будет из него выбраться. Дроны сделали по мне еще три сброса, но спасали ветки деревьев, и я сам как мог отпрыгивал в сторону. Если по пути встречались укрытия, прятался в них. Смотрел в небо: когда дронов не было, вылезал и шел дальше.
По пути его нагнал "Кадиллак". Тимур думал, что тот далеко впереди, а, оказалось, он тоже где-то отлеживался. Какое-то время шли вместе, потом Тимур от "Кадиллака" отстал. Встретятся они уже на "нуле" — в вентиляционном стволе угольной шахты. Но об этом чуть позже. А пока стоит рассказать о "Танкисте" — еще одном штурмовике из отряда "Чёрные". Он тоже был в первой группе и захватил тот самый опорник врага! И удерживал его все то время, пока развивались вышеописанные события.
Мечты "Танкиста"
"Танкист" — бывший военный. 6 лет отслужил по контракту реальным танкистом. А на зону попал из-за бытовухи. Его сосед по питерской коммунальной квартире — алкоголик — мешал жить остальным жильцам, постоянно нарывался на конфликты, лез в драку. "Танкист" однажды не рассчитал силу удара, и тот упал головой о ступеньку. "Танкист" сам вызвал скорую — сосед какое-то время был в коме. Потом пытался заключить с ним мировую. Но сосед запросил полтора миллиона, а у "Танкиста" таких денег не было. Его судили по статье 111 часть 3 ("Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью"). Прокурор просил для него 2 года условно, судья дал 3 года реально. "Танкист", как и многие заключенные ушел добровольцем в "Шторм Z”, чтобы очистить свое имя от клейма судимости, мечтал вернуться на службу в свою часть. Причем во время СВО она базировалась в Ростове, и сослуживцы предлагали вытянуть "Танкиста" к себе. Но, оказавшись в нашем подразделении, он к нам привязался, много чему нас учил и не захотел бросать,
— вспоминает Тимур.
У "Танкиста" возникла идея захватить украинский танк. Он поделился ею с Тимуром. Рассказал, что сзади у танка есть уязвимое место — решетка радиатора. Если воткнуть в нее небольшую арматуру, радиатор начнет закипать и высокая температура устремится внутрь танка — экипаж не сможет в нем находиться. Как только откроется люк, в него надо закинуть гранату — и дальше танк ваш. "Танкист" сказал Тимуру: "Я буду вести огонь, а ты жать по газам: управлять танком так же просто, как трактором". На вопрос Тимура, почему он это ему предложил, "Танкист" рассмеялся: "Потому что ты такой же долбанутый, как я".
В том последнем бою "Танкист" действовал в своем духе. Те, кто с ним был, рассказали, что, когда они добежали до танка без гусеницы, "Танкист" запрыгнул в него — пытался развернуть башню, чтобы из ее орудия вести огонь по вражескому опорнику. Но у него это не получилось. После этого штурмовики разделились. Трое из лесополосы открыли по укрепу врага пулеметный огонь, а "Танкист" еще с одним бойцом побежали через поле. Один стрелял-прикрывал, второй бежал, потом менялись местами. "Танкиста" ранило в бедро, второй боец помог ему встать, и они снова побежали.
Все это сверху, с дрона, оснащенного тепловизором, наблюдал "Миша на Донбассе" и показал видеозапись Тимуру. "Танкист" первым запрыгнул в чужой окоп. На счастье штурмующих наш пулеметчик, используя тепловизор, смог к тому моменту ликвидировать одного ВСУшника (у противника тоже работал пулеметный расчет). Дальше на видео — перестрелка в окопе. Двое наших штурмовиков смогли его захватить.
Начинало светать. Бойцы, что вели огонь с левого фланга, расстреляв боекомплект, вернулись к подбитому танку и спрятались под него (они смогли выбраться лишь на второй день с отмороженными ногами, так как в их норе было много воды, а ночи стояли очень холодные).
"Танкист" с напарником удерживали захваченный опорник врага еще сутки. Но подмога к ним не смогла подойти. В итоге блиндаж, в котором они укрывались, разнес украинский танк, который "Танкисту" так и не удалось захватить…
Рецепт выживания
Тимур вышел к точке "ноль" совсем обессиленным. Точка представляла собой сильно разрушенный вентиляционный ствол шахты из бетона и арматуры, наверху находилась смотровая площадка. За ее стенами укрывались дежурные наблюдатели.
Метров за 200 до вентсвола я упал в огромную воронку и долго не мог из нее вылезти — только греб грязь на себя. Наблюдатели махали мне из своих щелей. Но хоть я и не видел в небе вражеских "птичек", мне навстречу никто не вышел. В конце концов, как-то удалось выползти из воронки. Чтобы добраться до входа в вентствол, нужно было это сооружение обойти. Я, держась за стену, обходил его целую вечность. А чтобы попасть внутрь, требовалось еще взобраться по приваренной металлической лесенке. Я упал с нее и лежал, пока ко мне не вышли двое бойцов. Они сняли с меня броник и втащили наверх.
Некоторые думают, что "ноль" — безопасное место. Это далеко не так. Когда Тимура уже внутри вентствола стали спускать вглубь шахты к другим раненым (среди них был и "Кадиллака"), раздался взрыв. Это по вентстволу с расстояния 600 метров выстрелил подъехавший вражеский танк! Его экипаж совершил рейд с линии соприкосновения, до которой было 4,5 километра!
Мы ничего не могли сделать этому танку, и украинцы это знали: у нас были только автоматы, пулеметы, две "птички" и все. А наводить на танк артиллерию было бесполезно, как я уже сказал, она била с большой погрешностью. После взрыва я упал вниз на кого-то. Когда открыл глаза, в воздухе стояла такая густая пыль, что все вокруг как в тумане и вдоха не сделать.
Это был тот же самый танк, который через несколько часов похоронит в блиндаже "Танкиста" с товарищем. Его экипаж создал для наступавших много проблем. Но, в конце концов, каким-то чудом его все же подбили…
Кто-то подошел и сделал Тимуру в раненое бедро укол обезболивающего. Через полчаса приехала "буханка". Так как в предыдущую эвакуацию в такую же машину прямо во время погрузки раненых было прямое попадание, в этот раз на стоянку выделили лишь минуту. Все очень спешили. Кто мог идти, бежал. Тимура несли на носилках, которые сломались, и он упал.
Никаких сидений в "буханке" не оказалось. Семеро раненых ехали, сидя прямо на голом полу, подпрыгивая на ухабах и держась друг за друга.
Мы все сами вытащили себя с поля боя, нас никто не эвакуировал. В том бою я почти перешел за грань жизни. И с тех пор вообще перестал думать о смерти,
— признается Тимур.
Он считает, что сегодня для выживания на передовой нужны сильные ноги, дыхалка, смекалка и помощь Всевышнего.
Оценили 9 человек
14 кармы