Владлен Чертинов
Известный военный врач Юрий Евич, воюющий с 2014 года, продолжает подводить на страницах Царьграда итоги первых трёх лет СВО. Корифей тактической медицины в нашей стране, создавший в России целую сеть обучения технологиям выживания, ненадолго оторвался от боевых действий, чтобы рассказать нашим читателям, в какую сторону эти технологии меняются. Война приняла такой характер, что знать ключевые методы выживания сегодня необходимо каждому.
Штурмовикам нужна запасная кровь
Царьград: Юрий Юрьевич, какие перемены именно в тактической, фронтовой медицине диктует ситуация, складывающаяся на четвёртом году войны? Какие новые методы оказания помощи появились?
Юрий Евич: Наше общее отставание в развитии тактической медицины на начало СВО было так велико, что даже при достигнутом сейчас прогрессе есть ещё куда стремиться. В спасении жизни раненого бойца только 15% играет медицинская помощь, а 85% – эвакуация. Важен первый, "золотой" час с момента ранения: львиная доля тяжелораненых умирает именно в течение этого часа. Если же, наоборот, в это время оказать ему помощь, шансы на выживание сильно возрастают. Поэтому раньше основная концепция помощи состояла в том, что, если кого-то ранят, его надо быстренько вывезти в госпиталь. Очень разумно и правильно. Но при нынешнем развитии средств поражения сделать это стало проблематично. Основоположник создания тактической медицины Уоррен Фарр даже книгу написал "Смерть "золотого часа", или Будущее партизанской медицины". В ней он говорит: "Какой "золотой час", о чём вы? Воевать предстоит слабо обученным персоналом против многочисленного, очень сильного противника в условиях мощного воздействия артиллерии и его возможного господства в воздухе". То есть он целую книгу посвятил тому, что нужно развивать партизанскую медицину, полевой уход, длительное оказание первой помощи при невозможности быстро раненого эвакуировать. Вот в эту сторону мы сейчас вынужденно и двигаемся. Новое – это хорошо забытое старое.
Если почитать книги о методах, применявшихся в годы Великой Отечественной войны в партизанских отрядах, то мы с удивлением увидим, что в них по большинству параметров какого-то кардинального отличия от сегодняшней тактической медицины нет. Главные задачи первой помощи на поле боя – остановка кровотечения (чтоб раненый не истёк кровью), обезболивание (чтобы предотвратить ухудшение его состояния, вызванное болевым синдромом), а далее – компенсация кровопотери. И тут как раз возникают вопросы. Очень долго абсолютизировалась роль капельницы, но при этом никто не задумывался, а что именно капать. Сейчас наши враги на Западе провели большое исследование и установили, что физраствор недостаточно компенсирует кровопотерю – быстро уходит в ткани, и лучше всего переливать человеку его же заранее запасённую кровь. Вы подумайте, какие для этого должны быть организация, логистика и планирование медицинского обеспечения! Но можно попробовать порешать проблему и на более простом уровне. Компенсация кровопотери – это хотя бы дать человеку попить. Я помню, что когда получил ранение, у нас в подразделении не было простой питьевой воды, а только минералка. Я пил именно её и заметил: от минералки намного быстрее приходишь в подобие боеспособного состояния.
Следующий важный момент – применение гемостатиков. Это специальные препараты, которые, будучи помещёнными в раны, останавливают кровотечение. Они бывают в виде порошка, бинтов, пропитанных порошком, пластиковых контейнеров с порошком, который выдавливается с помощью поршня. За рубежом уже стали делать маленькие губки, которые, если их поместить в рану, разбухают и останавливают кровотечение. Гемостатики хороши тем, что, во-первых, на теле человека есть много мест, на которые жгут не наложишь, а гемостатик можно затолкать. Во-вторых, если надолго оставить жгут на конечности, ей кранты. А нам необходимо прилагать все силы к недопущению инвалидизации военнослужащих.
Плюс ко всему перечисленному целесообразно как можно раньше применять антибиотики, потому что после ранения в организм часто залетает с грязью большое количество микробов, да и осколок сам по себе не стерильный.
Вот, собственно, и всё о методах тактической медицины на текущем этапе. Американский противник проводит исследования, пытается сделать какую-то штуку типа струбцины, которой можно пережать крупный сосуд, находящийся в животе, или аорту, чтобы человек не истёк кровью. Но на поле боя такое ещё не применяли.
Жители Суджи не ждали войны. И к ней не готовились
– Дроны изменили ход войны – это понятно. А какие главные проблемы, опять же с точки зрения применения тактической медицины, они поставили?
– Из-за господства в воздухе БПЛА противника и резко уменьшившихся возможностей выноса раненых эвакуационными группами теперь сами бойцы должны оказывать помощь себе и друг другу. Но какую аптечку ты ни дай человеку, если он не знает, что с ней делать, толку не будет. Технологии обучения оказанию медицинской помощи, которые мы выработали на основе сирийского, ливийского, донбасского и опыта СВО 2022 года, в общем, соответствуют тому базовому уровню, что нужно дать бойцу-пехотинцу. При том времени, которое выделяют сегодня в войсках на медподготовку, больше этого уровня и не дашь. Но если бы на обучение дали недельку-две, то можно было бы этот курс очень сильно улучшить с учётом современных реалий. Так что такмеду есть куда развиваться. И здесь неизбежно встаёт вопрос о поголовном обучении тактической медицине всего населения. Перво-наперво необходима подготовка инструкторов: они основа всего. Мы – разные гражданские организации – на основе личного опыта начали готовить инструкторов по такмеду с 2015 года. С 2022-го этим потихоньку занялась Военно–медицинская академия и другие. На конференции в 2023-м, которую мы успели провести, пока я опять активно не ушёл воевать, было подсчитано, что всего в стране за год подготовку по тактической медицине получили 43 тысячи человек. Вроде бы много, но для такой страны, как у нас, и для такой войны, как сейчас, конечно же нет. Сами видите, что это за война: удары ракетами и беспилотниками наносятся вглубь страны, по крупным городам. Даже те, кто не планирует участвовать в боевых действиях, должны быть готовы оказать медицинскую помощь себе и другим. Несчастные люди в Судже тоже не планировали... Вывод: тактической медицине необходимо учить всех, включая женщин, пожилых людей и детей. И инструкторов требуется заметно больше, чем есть сейчас.
Курсы тактической медицины сейчас есть во многих городах. Пожалуйста, посещайте, изучайте. Когда ранит, вы уже не сможете лезть в интернет и смотреть, что там нужно делать себе. Изучайте тактическую медицину заранее.
Дистанционная медицина и танки-скорые
– Насколько сильно за три года СВО изменилось медицинское оснащение на передовой?
– В сегодняшних условиях боя человек сложное и тяжёлое оборудование на передок дотащить не сможет. Да и нет смысла этого делать, если у него нет достаточных знаний. Поэтому кардинальных изменений по техническому оснащению в большинстве подразделений и не произошло. Другое дело, появилось понимание, что каждому нужна аптечка (раньше, например во время афганской и чеченской войн, брать её с собой на задание считалось чуть не плохой приметой – В.Ч). И сами аптечки бойцов стали комплектоваться гораздо лучше. Теперь в них помимо жгутов обязательно должны быть перевязочные средства, гемостатики, обезболивающие, спасательное одеяло, чтобы при тяжёлых ранениях укутать им человека и уменьшить ухудшение терморегуляции организма.
Второе: медик подразделения теперь тащит с собой на передовую целый рюкзак. А если он участвует в штурмах, то нужен ещё второй рюкзак – рейдовый. И ещё ему нужно наладить пополнение того, что он расходует из этих рюкзаков.
Важнейшим моментом является организация на передке полевых перевязочных пунктов, где раненый мог бы получить более-менее квалифицированную помощь. И тут получается следующий перекос: если у вас такой пункт есть, то тогда все соседские подразделения тащат к вам своих раненых. Понятно, что соседям надо помогать и жизни ребят спасать, но я хотел бы, пользуясь моментом, обратиться к командирам всех подразделений:
Пожалуйста, развивайте тактическую медицину и у себя тоже. Нельзя надеяться, что каждый раз найдутся соседи, которые будут за вас решать эту проблему.
Ещё в части новшеств стоит сказать о том, что противник реализовал на поле боя идею телемедицины. У него появились танки-скорые (tank-амbulance). Грубо говоря, в башне танка сделан специальный большой отсек, туда засовывают раненого, и медик оказывает ему помощь, а видеокамеры транслируют его картинку и показания аппаратуры о его состоянии куда-нибудь в тыловой госпиталь, где сидит доктор и подсказывает своему коллеге в танке, что ещё можно сделать. Понимаете, да? На поле боя чаще всего помощь оказывает парамедик – человек без медицинского образования, да ещё, когда ты находишься под огнём, по понятным причинам волнуешься. А когда парамедику помогает спокойный профессиональный коллега в тылу, вероятность, что он накосячит, значительно меньше. В сложном случае этот профессионал может пригласить к экрану другого специалиста себе в помощь и устроить консилиум. Замечательно!
– У нас делается что-то подобное?
– В нашем подразделении делается. Я очень рад, что нам Божьей милостью тоже удалось реализовать эту технологию. Интернет на позициях достаточно хороший, и если у медика возникает надобность, он может затранслировать видеоизображение раненого и все необходимые данные о нём в тыл, и коллеги подкорректируют его, если надо. Но эта мера вынужденная. Быстро эвакуировать раненого в госпиталь всё равно было бы гораздо лучше. В решении именно этой проблемы сегодня прежде всего нуждается тактическая медицина.
Оценили 0 человек
0 кармы