Арина Докучаева
Директору МХАТа Владимиру Кехману предъявили обвинение в растрате, сообщают источники. В это же время появилась информация о его долгах на 18 млрд рублей. Откуда такие суммы у театрального босса? Рассказываем подробности.
Шлейф долгов
В русском театральном мире снова громыхнуло: имя Владимира Кехмана, директора МХАТа имени Горького и художественного руководителя Михайловского театра, вот уже в который раз оказалось связано с уголовным делом.
За человеком, некогда прославившимся на фруктовом рынке как "банановый король", тянется внушительный шлейф долгов – по данным приставов, на нём висит около 18 миллиардов рублей. Семь открытых исполнительных производств – от сотен миллионов до 11 миллиардов каждое – оформлены не на компании, а лично на него.
Источники в СМИ сообщают, что Владимир Кехман задержался в Следственном комитете дольше, чем планировал. Следователи, по-видимому, приготовили целую пачку вопросов и перешли от формальной "беседы" к официальному обвинению в растрате.
Драматический сюжет начался сразу после того, как театральный босс вернулся из-за границы. В кабинеты и квартиры пришли с обысками. Одновременно под лупой оказались компании, связанные с предпринимателем Маратом Каргиновым. Одна из них – московская "РСК-Ренессанс", занятая реставрацией старинного здания Биржи, где должен разместиться штаб Культурного форума, которым тоже руководит Кехман.
Что не так с ремонтом во МХАТе?
"РСК-Ренессанс" в прошлом году получила почти миллиардный контракт на ремонт в самом МХАТе. Следствие также изучает бывших подрядчиков Михайловского и других театров – группу "Строй-Эксперт" и фирму "Атлант-проект", формально записанную на Петра Семёнова.
Последняя взялась за монтаж инженерных систем во МХАТе на сумму свыше 5 миллиардов, а для Михайловского установила оборудование ещё примерно на 700 миллионов. Масштаб работ, как выяснилось, не гарантирует чистоту расчётов.
До того как войти в парадные двери академических сцен, Кехман почти не соприкасался с искусством: его стартовый капитал вырос в лихих девяностых на ящиках бананов, которые он ввозил через "ОЛБИ-Джаз" и затем через основанную им JFC.
За приятным ароматом спелых плодов скрывались рисковые схемы: в 2012-м JFC рухнула, а с 2014 года её владелец фигурировал в уголовном деле о мошенничестве в особо крупных размерах. Кредиторы в тот момент насчитали ему те самые 18 миллиардов долгов, но расследование закончилось ничем – истёк срок давности.
Шлейф скандалов
Когда, казалось бы, банковские и банановые страсти улеглись, Кехман внезапно примерил костюм театрального топ-менеджера. В 2015-м он возглавил Новосибирский театр оперы и балета, одновременно став худруком Михайловского. Спустя два года отпросился в декретный отпуск, объявил о грядущей отставке и, покинув директорское кресло, удержал за собой творческую власть.
Тогда же он решился на ребрендинг: длинная аббревиатура НГАТОиБ была безжалостно сокращена до лаконичного, но, по мнению новосибирцев, бездушного "НОВАТ". Горожане бурчали, что новая вывеска стирает историю, однако это было лишь начало цепочки скандалов.
Под видом реконструкции в здании театра заменили лепнину пластиком, а наружное освещение обошлось в 416 миллионов – счёт за отдельные светильники достигал почти 400 тысяч каждый.
Потом громко обсуждали ледовый каток перед театром: с высоты птичьего полёта его форма напоминала мужской половой орган, обеспечив культурному учреждению славу мемов. В 2019-м Кехман снова пошёл учиться – на режиссёра в ГИТИС, а через пару лет оказался во главе МХАТа, что немало удивило и коллег по цеху, и публику.
"Пандемия дикого воровства"
Сегодня к этим эпизодам прибавилась новая драма: реконструкция сцены МХАТа, которую планировали закончить к октябрю 2025 года, стала поводом для дела о растрате. Ведут дело, по сведениям СМИ, Центральный аппарат Следственного комитета и Главное управление экономической безопасности МВД.
На этом фоне меткая реплика актрисы и общественницы Яны Поплавской о "пандемии дикого воровства", угнездившейся в культурной сфере, прозвучала почти как горькая присказка.
Впрочем, для самого Владимира Кехмана всё происходящее – лишь очередной акт в привычной пьесе о больших деньгах и ещё большем риске. Режиссура жизни у "бананового короля" неизменно остаётся авантюрной: меняются декорации – от портовых складов до театральных сцен, – но на площадке вновь мерцают те же истории про долги, расследования и громкие слова о светлом будущем великого искусства.
Оценили 27 человек
34 кармы