Индо-тихоокеанская стратегия Франции опирается на весьма глубокие колониальные традиции «Пятой Республики», владения которой раскинулись по всему миру. В первой половине 1950-х годов дипломатическое и военное ведомства разработали программу объединения к концу 1955 года всех французских территорий в Индии и Индийском океане, включая Французское Сомали (с июля 1977 г. – республика Джибути, где сохраняются французское военное присутствие) в единую колониальную федерацию. Планировалось также формирование в крупнейшем владении Франции в Индии и будущей столице этой федерации – Пондишери (юго-восточное побережье Индии) оффшорного финансово-экономического аналога британского Гонконга. Уже в 1953 г. в Пондишери были сокращены ограничения на иностранные капиталы, реэкспортные операции, межгосударственные расчеты. Однако Индии при поддержке СССР и Китая удалось добиться упразднения такого проекта, хотя его «отголоски» время от времени проявляются и поныне.
В последнюю неделю августа 1953 г. правительство Джавахарлала Неру выдвинуло Парижу ультиматум о передаче Индии оставшихся 4 французских территорий (Маэ, Каррикал, Янаон, Пондишери на побережье) не позже того года или весны 1954 года. В противном случае не исключались военные действия для деколонизации этих районов. Франция согласилась, но с оговорками по срокам и сохранению французской собственности в указанных районах.
По специальному соглашению 1948 г. планировалось проведение референдума о статусе французских территорий, до которого дело так и не дошло, ибо до 85% их населения там составляли индийцы. В 1950 г. Париж всё же передал Индии район Чандернагор в Восточной Бенгалии – невдалеке от Калькутты.
Передачу остальных французских районов парижане затягивали. Помимо СССР и Китая, индийские требования поддерживали Индонезия, соседние Непал, Бутан, Сикким, сопредельные с Индией бывшие британские Цейлон и Бирма (Шри-Ланка и Мьянма, соответственно с 1972 и 1989 гг.). Правительство Индии с 1950 г. требовало от ООН включения этих районов (в том числе и португальских Гоа, Диу, Даман, Нагар-Хавели) в ооновский перечень колониальных территорий, но тщетно: в Совбезе ООН тогда «правили бал» союзники Франции, в то время как КНР была вне ООН до сентября 1971 г. включительно.
Французские колониальные территории издавна обеспечивали вывоз в метрополию разнообразного промышленного и агросырья из сопредельных областей Индии. Кроме того, при символической территории (к 1955 году – 500 кв. км) данные анклавы являлись важными форпостами военно-политического и экономического присутствия Франции в Азии и бассейне Индийского океана.
«Проволочки» же с возвращением Индии четырёх французских районов были обусловлены и тем, что со второй половины 1940-х годов до конца 1954 года Франция вела колониальную войну в близлежащем Индокитае. Благодаря помощи антиколониальному движению в Индокитае со стороны СССР и Китая, французский экспедиционный корпус вскоре потерпел сокрушительное поражение во Вьетнаме, что привело к последующей эвакуации французов также из Лаоса и Камбоджи (1954-1955 годы).
Генерал Андре Менар, один их последних губернаторов «Французской Индии» (в 1950-1954 гг.) отмечал, что, «поскольку Франция в 1953-м стала проигрывать войну с Вьетнамом, это способствовало ультиматуму Индии в конце августа 1953 г. насчёт передачи ей оставшихся французских районов на Индостане. Великобритания и США были довольны предстоящим нашим уходом из Индокитая, надеясь "заменить" Париж в этом регионе». В логике межимпериалистических противоречий, Вашингтон с Лондоном «не поддерживали политику Франции по сохранению её территорий в Индии».
С конца августа 1953 г. Франция начала поэтапный вывод из анклавов в Индии оккупационных войск и полицейских сил. Французская администрация оставляемых районов запросила индийскую сторону продлить до осени 1954 г. передачу территорий до и не применять насильственное выселение оттуда французов, не уезжающих на историческую родину. В Дели согласились, предложив заключить соглашение, по которому Франция безоговорочно признаёт индийский статус передаваемых районов и не будет его оспаривать, но поначалу парижане данное предложение отвергли.
На согласие Парижа передать те районы повлияло и начало в 1954 г. антиколониальных выступлений в Алжире, переросших в полномасштабную войну, в ходе которой французские войска на севере Африки всё чаще терпели поражения.
С 1 ноября 1954 г. Маэ, Каррикал, Янаон, Пондишери официально значились уже как переданные и входящие в состав Индии. Но только в сентябре 1962 г. Франция признала там индийский статус, поскольку в Дели согласились признать французский язык вторым государственным языком данных районов.
Интересно, что открытый в 1955 году и управляемый из Парижа исследовательский институт изучения Индии в Пондишери (French Institute of Pondicherry) существует и поныне. Пожалуй, это единственное в Индии напоминание о французском проекте «ИндоАзия». Первоначальной целью основанного этнографом и историком Жаном Фильозатом учреждения значилось «изучение культур и религий Индии, с особым акцентом на юг Индии. Сегодня институт включает четыре основных отдела: Индология, Социальные науки, Экология и GeoSMIT».
По информации агентства «Проект ФотоТур» (2024 г.) в экс-французских анклавах Индии «очень многое напоминает о французском периоде: архитектура колониальных исторических зданий, городская планировка, нумерация домов. Также французский язык как второй официальный язык территории, который присутствует и на дорожных указателях. А также головные уборы местных полицейских, очень схожие с французскими».
Своего рода отголоском проекта «ИндоАзия» является действующая с 1984 г. учреждённая Парижем Комиссия Индийского океана в составе французских территорий в этом бассейне (о-ва Эпарсе в Мозамбикском проливе и севернее Мадагаскара, о-ва Майотта, Реюньон, Тромлён), экс-французских Мадагаскара, Союза Коморских островов, экс-британских Маврикия и Сейшел. Но с тех пор метрополии не удаётся трансформировать эту структуру в сколь-нибудь устойчивый политико-экономический «профранцузский» блок. Текущие региональные процессы носят в целом неблагоприятный для Парижа характер, о чём свидетельствуют и события вокруг Новой Каледонии, и рост антиколониальных настроений на других островных территориях.
Алексей Балиев
Оценил 1 человек
0 кармы