«Вы и полководцы, Вами руководившие [речь о Великой Отечественной войне], были очень плохие вояки, да и быть иными не могли, ибо находились и воевали в самой бездарной армии со времён сотворения рода человеческого. Та армия, как и нынешняя, вышла из самого подлейшего общества - это и в доказательствах уже не нуждается». ©
«Так я до сих пор повторяю (и через ваше радио для ленинградцев), что я считаю защиту Ленинграда мученичеством совершенно напрасным, а никаким не героизмом. С Ленинградом ничего не смог бы сделать Гитлер. Все равно он был бы восстановлен, как города Европы. В Мюнхене восстановлена даже улочка, где был синий камешник - синий камень откуда-то был привезен. Другое дело, что мы не надеялись, что при советской власти мы сможем сделать что-то созидательное. Но превращать мучения человека в героизм - это преднамеренная глупость коммунистического общества, той идеологии, которую нам навязывали многие годы. Вот эта идеология просто уморила людей, надломила их психику». ©
«В конечном итоге коммунистические крайности - это фашистские крайности, и по зверствам своим, и по делам они превзошли фашистские. Фашисты просто детсадовцы по сравнению с нашими деспотами. Фашисты старались свой народ не истреблять, они его берегли даже на войне». ©
...в 1991 году Виктор Петрович докатился до откровенной русофобии. Он тогда дал большое интервью журналу «Родина», где измазал дерьмом память о Великой Отечественной войне, бессовестно оболгав всех её участников, которых «кровавые коммуняки» якобы чуть ли не силком гнали на убой. Под конец интервью он призвал отдать родную ему Сибирь китайцам, которые-де её облагородят куда лучше «ленивых русских». А Москве пожелал во всём и всегда слушаться умных дядей с Запада.
После развала Советского Союза Астафьев фактически стал позорно-идеологической обслугой Ельцина, коего превозносил до небес за «демократические реформы». Как пишет Станислав Куняев, наверное, лучшее объяснение феномену Астафьева дал тоже его бывший друг, писатель Валентин Распутин:
«Он же бывший детдомовец, шпана, а в их среде жестокости много. Они слабого, как правило, добивают. Вот советская власть ослабела, и Астафьев, как бы обидевшийся на неё за то, что она его оставила, бросился добивать её по законам детдомовской стаи…»
Есть и ещё одна версия предательства Астафьева, которую озвучил Куняев. Во время перестройки известный политический перевёртыш и член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев организовал визит ряда советских писателей в Рим, на встречу с представителями эмигрантской литературы и влиятельными на Западе издателями. По слухам, в ходе этой встречи нашим писателям пообещали Нобелевскую премию по литературе. Но при следующих условиях – жёсткая критика советского строя, безусловная поддержка «общечеловеческих ценностей» и либерально-демократического движения России.
На это предложение сразу клюнул Виктор Астафьев, который после Рима не только быстренько перебежал в либеральный лагерь, но и принялся, явно под заветную премию, усердно писать роман «Прокляты и убиты»…
Наверное, это самое отвратительное и мерзкое произведение о Великой Отечественной войне! Как верно заметил один литературный критик, по Астафьеву, к примеру, выходило, что
«советские русские солдаты были сплошь скоты безмолвные, офицеры – скоты рыкающие, а уж бездарнее и подлее высшего командования русской армии в Великой Отечественной войне и придумать трудно, коль офицерьё с комиссарами лишь тем и занималось, что развлекалось, брюхатя полковых девок, да ради победы топило германца в солдатской крови».
А ещё Астафьев в своём романе приравнял Сталину к Гитлеру, объявив их одинаково виновными в развязывании войны. И вообще, по его словам,
«конечно, Сталин – это никакой не полководец! Это ничтожнейший человек (…) Если бы немцы не напали на нас, то через год-полтора мы бы напали на них и, кстати говоря, тоже получили бы в рыло…»
Не удивительно, что абсолютное большинство читателей, включая фронтовиков, отнеслись к «Проклятым» резко отрицательно. На критику Астафьев отвечал хамски и грубо. И тут уже не выдержал, наверное, последний искренний друг Виктора Петровича, тоже участник Великой Отечественной, писатель-деревенщик Евгений Иванович Носов, коего, как мы помним, сам Астафьев величал своим братом:
«Астафьев стал много врать и в своих публикациях, и в устных выступлениях. Я попытался урезонить его, но он надулся, пользуясь моментом, кляня прежнюю власть, которая и сделала его писателем, и дала возможность повидать белый свет. Сейчас он перебежал в иной лагерь, где сладко кормят и гладят по шерсти, получил возможность издать аж 15 томов своих сочинений, в том числе ужасный, нечистоплотный роман «Прокляты и убиты…»
…Вот так Виктор Петрович и остался фактически в полном одиночестве – понятно, что «дружбу» с откровенными прихлебателями и властьимущими нельзя назвать дружбой. Впрочем, явное предательство так и не привело Астафьева к заветной премии. Добившись уничтожения Советского Союза, Запад сразу же и надолго утратил к нашей стране интерес. И когда Астафьев в 1994 году издал свой роман «Прокляты и убиты», книгу в Нобелевском комитете даже не стали рассматривать. Говорят, для Виктора Петровича это стало сильным ударом. Он буквально заперся в своей деревне под Красноярском и до самой смерти, за очень редким исключением, не общался с внешним миром…
Ну что ж, такой финал он выбрал себе сам… ©
Теплоход "Виктор Астафьев" станет новым флагманом Енисейского флота
Оценили 5 человек
11 кармы