Как иудаизм подмял под себя христианство на Руси?

История конвергенции иудаизма и христианства…

Где вы — певцы любви, свободы, мира

И доблести?.. Век «крови и меча»!

На трон земли ты посадил банкира,

Провозгласил героем палача…

А. Н. Некрасов

Введение

Жизнь протекает как множество взаимосвязанных процессов. Есть объективные процессы, независимые от человека, а есть и субъективно обусловленные процессы, которыми люди могут управлять. Например, эволюция биосферы Земли — это объективный процесс. В рамках эволюционного процесса протекает глобальный исторический процесс, т. е. процесс изменения человеческого общества, результатов его взаимодействия с окружающей средой, предметов материальной культуры, памятников письменности, обычаев, обрядов и др. Люди, выявив некий объективный процесс, могут использовать его в собственных целях, если ими правильно определены объективно открытые возможности течения процесса и пути воздействия на него. В этом случае объективно существующий процесс может стать субъективно управляемым. Качество управления объективным процессом будет определяться нравами и мировоззрением субъекта управления, который избирает соответствующие цели, методы и средства их достижения.

Известным термином «глобализация» именуется один из множества объективных процессов, который в конечном итоге сводится к формированию некой новой культуры, охватывающей и объединяющей все существующие региональные цивилизации планеты. В процессе глобализации происходит изменение экономических взаимоотношений в обществе в направлении интеграции производительных сил в единую хозяйственную систему человечества — это тоже объективный процесс, а вот концепция интеграции — это субъективно обусловленное социальное явление, к тому же не предопределённое однозначно и безальтернативно. В какой-то исторический момент времени нашлась группа людей, которые увидели эту самую глобализацию как объективную данность и сформировали собственную концепцию достижения некоторых целей в отношении этого объективного процесса. Исторически реально был разработан проект порабощения мира от имени Бога на основе международной монополии на кредитно-финансовую деятельность.

Но вроде бы здесь ничего нового нет, ведь из истории известны многочисленные случаи использования определёнными корпорациями ростовщичества, ныне интеллигентно именуемого «кредитованием под процент», для перехвата управления государством или даже целыми региональными цивилизациями с целью достижения господства над ними и собственного обогащения за их счёт. Этим грешили некоторые оракулы, церковные ордена, например орден тамплиеров, и даже монастыри, но конец всегда был один: запрет на ростовщическую деятельность, исходящий либо от церкви, либо от правителя государства, таким образом выразивших волю народа. Запретил ростовщическую деятельность Коран, многократные запрещающие постановления издавались христианскими церквями, существенные ограничения на эту деятельность накладывались царями и императорами. А Евро-Американская цивилизация в ХХ веке, чтобы не привлекать внимание к проблеме, вывела из употребления термин «ростовщичество», заменив его термином «кредитование», оставившим в умолчаниях ссудный процент по кредиту и все порождаемые им бедствия в жизни национальных обществ и человечества в целом.

Сама кредитно-финансовая система это, прежде всего, — инструмент сборки макроэкономических систем, и вовсе не обязательно средство обогащения меньшинства за счёт большинства, которым желают воспользоваться многие, вступая в конкуренцию. Но, чтобы гарантированно превзойти конкурентов, нужен метод, обеспечивающий преимущество над другими. Таким методом стала монополия на международную ростовщическую деятельность. Создание такого метода под силу лишь тем, кто имеет глубокие знания о мире, об объективных процессах в обществе и понимает, как их использовать в своих целях. Этих людей обычно называют жрецами, но с нашей точки зрения жрец — это человек, занимающийся жизнеречением во благо людей, то есть способный нести людям Правду-Истину и адекватные знания о жизни, а если он использует свои знания для собственных целей, игнорируя и подавляя общественные интересы, будет справедливее называть его знахарем, а объединение знахарей — знахарской корпорацией.

Так вот, знахари нашли весьма оригинальный метод: они решили использовать для достижения своих целей священное писание, которому верующие бесконечно доверяли, потому что оно по их мнению написано, если не Самим Богом, то под Его вдохновением апостолами или отцами церкви. Правда, для реализации этого метода пришлось здорово потрудиться: в священное писание необходимо было не только внести изменения, освящающие от имени Бога ростовщическую деятельность, но и распространить в обществе уже модифицированные под эту задачу книги, уничтожив всё, что не соответствовало сформированной доктрине. Из двух возможных концепций, одна из которых предполагала взаимодействие и сотрудничество людей, а другая — обман и эксплуатацию меньшинством всего мира, они выбрали последнюю.

Ветхий завет — это священное писание, составная часть Библии, содержащее ростовщическую доктрину скупки мира, с помощью которой и был «осёдлан» объективный процесс глобализации. Это конечно кощунственный вывод для православного русского человека, да и любого христианина, воспринимающего Библию, как боговдохновенную святую книгу, которой он полностью доверяет, но тут приходится выбирать, что лучше: сладкая ложь или горькая правда? — Думается, что правда всегда лучше. Христиане считают, что Библия всегда состояла из Нового и Ветхого заветов. В этом им помогают богословы, которые в своих трудах доказывают, что Ветхий Завет — неотъемлемая часть Священного Писания, а обе книги гармонично дополняют друг друга чуть ли не со времён Апостолов. Но это не совсем так, вернее даже, совсем не так.

Известно, что в 1825 году десятитысячный тираж Ветхого завета, переведённый и напечатанный к тому времени под эгидой Библейского общества, был сожжён на кирпичных заводах Невской лавры, если не по прямому указанию Императора Николая I, то при его молчаливом согласии. А до этого, как пишет Флоровский, «Синод не принял на себя руководства библейским переводом (Ветхого завета — авт.) и не взял за него ответственности на себя». Но Новый завет был напечатан большим тиражом и свободно распространялся в России уже в 1820 году, и никто не чинил этому препятствий. Сейчас с уверенностью можно сказать, что ещё в первой половине XIX века Ветхий завет не считался в России книгой священной, иначе император Николай I если бы даже не был отлучён от церкви (Синод всё же был органом государственности во главе с императором), то потерял бы авторитет в своей стране под воздействием слухов о его поступке. Император не мог пойти на такое кощунство, как уничтожение священных книг, но раз пошёл — значит на тот момент Ветхий завет ещё не относился к священным писаниям.

Бакалавр Московской духовной академии иеромонах Агафангел писал в середине XIX века:

«Библию народ не читает, в народе она почти неизвестна; та незначительная степень распространения Библии в народе, какую можно установить, то есть преимущественно распространение Евангелия и Псалтири (здесь и далее выделение фрагментов текста жирным — наше: авт.), зависит не от специально к тому направленного доброго намерения или распоряжения Церкви, а независимо от такого намерения, под влиянием церковного устава и по почину посторонних для Церкви учреждений и отдельных лиц».

Из толкового словаря Владимира Ивановича Даля, вышедшего в свет в 1863–1866 годах, т. е. ещё до появления полной Библии в России, можно узнать, что христианином считался человек, верующий во Христа и проповедующий Евангелие. Всё это также подтверждает, что православный народ Ветхий завет не относил к священным книгам.

В течение тридцатилетнего правления императора Николая I, практически не было попыток перевода и тем более издания Ветхого завета, кроме случая проявления личной инициативы профессором еврейского языка и литературы Петербургской духовной академии Г. П. Павским. Он переводил Ветхий завет с еврейского языка на русский язык и через студентов распространял его в Москве и Киеве. Но это дело было быстро остановлено. Перевод книг Ветхого завета на русский язык был возобновлён в 1856 году во время правления государя императора Александра Николаевича. При нём Синод принял решение о необходимости перевода Ветхого завета на русский язык. Но потребовалось ещё 20 лет борьбы, в некотором смысле этого слова, чтобы в 1876 году вышло издание полной Библии на русском языке в одном томе, на титульном листе которого стояло: «По благословению Святейшего Синода». Этот текст получил название «Синодальный перевод», «Синодальная Библия» и переиздаётся поныне по благословению патриарха Московского и всея Руси.

Одну из главных ролей в переводе Ветхого завета сыграли Даниил Абрамович Хвольсон, который, как написано в еврейской электронной энциклопедии, был учеником раввина Гинзбурга и после крещения возглавил кафедру еврейской, сирийской и халдейской словесности на восточном факультете Санкт-Петербургского университета, и Василий Андреевича Левисон, раввин из Германии, принявший православие в 1839 году. В 1882 году был опубликован перевод на русский язык еврейской Библии, сделанный по поручению Британского библейского общества В. Левисоном и Д. Хвольсоном. В связи с этим вполне правомерен вопрос: А какие силы были заинтересованы в придании Ветхому завету статуса «Священной книги» и для чего им это было надо? Можно представить возможности этих сил: ведь им удалось провести обработку членов Святейшего Синода и убедить большинство из них в необходимости присоединения «еврейской Библии, обозначаемой в христианской традиции как Ветхий завет», к Новому завету. По-видимому, кто-то так сильно стремился к этой цели, что даже пришлось пожертвовать двумя раввинами, которые перешли из иудаизма в православие, но лишь формально, а реально они продолжали свою иудаистскую деятельность. Кстати еврейская электронная энциклопедия отзывается о них положительно, а не как об изменниках.

На Западе к этому времени Священная Библия уже представляла собой совокупность еврейской Библии и Нового Завета, и одновременно, к середине XIX века в Европе уже абсолютистски-монархическое правление было ликвидировано. Только в России сохранялся монархический абсолютизм, и страна управлялась императором-самодержцем, в силу чего была до некоторой степени концептуально самостоятельным государством (насколько это позволяло миропонимание и воля правящего монарха). Вот она и стала мишенью «мировой закулисы», которая стремилась расширить границы своей власти и включить Россию в свои владенья. Одним из средств, способствующих реализации этой цели, была двуединая Библия. После перевода Ветхого завета и придания ему статуса священной книги судьба России была предрешена: революция, которой так опасался и стремился избежать Николай I, свершилась очень скоро и смела царскую семью, не сумевшую разобраться в перипетиях глобальной политики. Конечно, в русском обществе были люди, которые видели опасность «священности» Ветхого завета, например, генерал А. Д. Нечволодов, но они не смогли убедить в этом Николая II и его «администрацию».

Были понимающие и на Западе. Евгений Дюринг (о котором старшие поколения знают главным образом по названию работы Ф. Энгельса «Анти-Дюринг») в работе «Еврейский вопрос» писал:

«Ветхий Завет, — книга, нам совершенно чуждая, и должна делаться для нас всё более и более чуждою, если мы нашу самобытность не хотим изменить навсегда».

Но его тоже никто не услышал, а может быть, и услышал, но в то время развернуть события вспять уже было невозможно. В принципе, сказанного выше достаточно, чтобы сделать далеко идущие выводы, но большинству читателей всё же желательно представить фактологический материал и доказать на фактах выдвинутую выше гипотезу. Поэтому дальше мы рассмотрим историю возведения библейской ростовщической концепции, выраженной в Ветхом завете, в ранг «священного писания» на Руси и не только, а также возможные альтернативные варианты этой концепции.

Версия РПЦ

Русская православная церковь (РПЦ) в настоящее время придерживается следующей схемы истории переводов полной Библии на Руси:

• перевод Кирилла и Мефодия — 982 год;

• Геннадиевская Библия — 1499 год, первая двуединая Библия, содержащая Ветхий и Новый заветы, текст которой дошёл до наших дней;

• Библия первопечатника Ивана Фёдорова (Острожская Библия) — 1581 год;

• московское издание русской Библии — 1663, представлявшее собой несколько переработанный текст Острожской Библии;

• Елизаветинская Библия — 1751 год;

• Синодальный перевод — 1876 год.

Эта схема предназначена для того, чтобы показать некоторую логическую последовательность появления Библии на современном русском языке. Из неё следует, что это был преемственный процесс, протекающий естественным образом. Вроде как получается, что у православного русского народа возникала естественная необходимость в полной Библии и появлялись внутренние движущие силы, воплощавшие в жизнь эту необходимость. При этом создаётся впечатление, что всякое внешнее воздействие отсутствует, т. е. не существовало внешних сил, стремящихся к внедрению ветхозаветных книг в русское православное общество в качестве священных.

В связи с тем, что перевод Кирилла и Мефодия не сохранился, а следы его почему-то не прослеживаются в древнерусской литературе, главная роль в деле подготовки полной Библии историками Церкви отводится новгородскому архиепископу Геннадию, прославившемуся в конце XV века своей борьбой с ересью жидовствующих. Это, якобы, под его руководством впервые на Руси были объединены под одной обложкой еврейская Библия (ныне известная как Ветхий завет) и Новый завет. Тонкий ход: авторитетному архиепископу приписывается идея объединения двух книг, которые якобы необходимы ему для борьбы с ересью жидовствующих. Фактически сам борец, если внимательно присмотреться к его действиям, продвигает на Русь идеологическую основу ереси, с которой борется. Парадокс? — но он принят РПЦ в качестве достоверного исторического факта.

После признания этого «факта» дальше всё уже движется по накатанной дорожке, и последовательно: Иван Фёдоров — для князя Острожского, затем — царь Алексей Михайлович, потом — императрица Елизавета Петровна — каждый в своё время — участвуют в печатании и распространении еврейской Библии среди православного народа. А заканчивается всё это в 1876 году изданием по благословлению Священного Синода полной Библии на литературном русском языке того времени. Вроде всё логично и просто, и никаких вопросов у православного читателя к достоверности церковной истории возникнуть не должно. Но, правда есть маленькая заковырка: если это так, то почему между первым объединением двух книг архиепископом Геннадием и окончательным присвоением статуса «Священных книг» Библии прошло около четырёх веков? А если был ещё и перевод Кирилла и Мефодия, то как и почему он был утрачен?

Если бы всё было так просто, как то представляют церковные историки, то мы уже давно бы молились ветхозаветным богам. Но вся история перевода Библии говорит о нешуточной многовековой борьбе наших православных иерархов и некоторых понимающих монархов с некими внешними силами не на жизнь, а насмерть, которая, в конце концов, закончилась не в пользу России. Священный Синод, давший благословение на распространение в России синодального перевода Библии, содержащего под одной обложкой две, искусственно связанные между собой книги, фактически подписал приговор своему государству, что подтверждают все дальнейшие события, включая и современное состояние России. Далее мы попытаемся восстановить реальный ход событий, опираясь на различные исторические документы (включая труды отечественных и зарубежных богословов), здравый смысл, логику и интуицию.

Как это было на Руси

Сначала рассмотрим вопрос о первичности перевода Кирилла и Мефодия. Митрополит Макарий в своей книге «История Русской церкви» (Том 1, отдел 2, глава 1) пишет:

«В житии (Кирилла — авт.) рассказывается, что, остановившись в Корсуни на пути своём к хазарам, святой Кирилл научился и языку русскому: «реко с ту Евангелие и Псалтирь русскыми писмены писано, и человека реко глаголюща тою беседою, и беседова с ним, и силу речи приим, своей беседе прикладая различная письмена, реко и съгласнаа, и к Богу молитву творя, въскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивляху».

То есть Кирилл на пути в Хазарию встретил русского, который дал ему Евангелие и Псалтирь на русском языке, а Кирилл легко научился их читать, чем вызвал удивление у окружающих.

Далее Макарий продолжает:

«Из книг, употребляющихся при богослужении, святыми Кириллом и Мефодием переведены: Евангелие и Апостол. Это единогласно подтверждают почти все до одного древние свидетельства о солунских братьях. Евангелие было первою книгою, с которой ещё в Константинополе они начали великий труд свой, и первое евангельское слово, прозвучавшее их устами на славянском языке и освятившее собою язык наш, было слово о Слове предвечном: Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово. Евангелие и Апостол переведены были тогда в том виде, в каком они употребляются в церквах, т. е. не в порядке евангелистов и апостольских Посланий, также не в порядке глав их, а в порядке зачал церковных, или вседневных чтений на весь год».

Из этого отрывка мы узнаём, что Кирилл и Мефодий перевели только Евангелие и Апостол на церковно-славянский язык, правда, непонятно с какого языка. Но Макария такая ситуация не устраивает, и он пытается доказать, что были переведены не только Евангелие и Апостол, но и ветхозаветные книги. Он ссылается на описание черноризца Поликарпа, который знал одного затворника, хорошо разбиравшегося в Ветхом завете:

«…черноризец Поликарп, описавший несколько житий святых киево-печерских подвижников, так выразился о затворнике Никите, жившем во время игуменства преподобного Никона (с 1078 г.): «Не можаше никто стязатися с ним книгами Ветхаго Завета; весь бо изъуст умеаше: Бытие, Исход, Левита, Числа, Судии, Царства и вся пророчества по чину и вся книгы жидовскиа».

По логике Макария получается, что знание затворником Никитой Ветхого завета указывает на факт существования его перевода Кириллом, хотя этот перевод не сохранился. Но на самом деле это ещё ничего не доказывает, ведь Никита мог читать книги на другом языке, например греческом. Отметим две странности в высказывании Поликарпа: во-первых, среди перечисленных книг нет Второзакония, а во-вторых, книги Бытиё, Исход, Левит, Числа, Судии, Царства и все пророчества не относятся к «жидовским книгам». Объяснение этих странностей будет дано дальше. Мы не будем приводить сведения о Кирилле из других современных церковных источников, потому что ничего нового в них нет.

У православных богословов XIX века ещё были сомнения на эту тему, например, И. Е. Евсеев пишет:

«Что такое кирилло-мефодиевский перевод, наука не знает; каков был греческий оригинал перевода известно ещё того менее; каким историческим изменениям подвержен был первоначальный перевод — этим наука не занимается» (стр. 894).

Далее автор откровенно признаётся, что над вопросами образования славянской письменности и славянского языка, состава и объёма славянской письменности и о характере первоначальных памятников этой письменности

«тяготеет какой-то злой рок, задерживающий их уяснение самым невозможным образом» (стр. 895).

Цитируем далее митрополита Макария:

«Одно здесь важное недоумение: отчего до самого XV в. между сохранившимися славянскими рукописями мы не находим ни одного списка книг Ветхого завета, кроме Псалтири, тогда как списки новозаветных книг встречаются довольно нередко? Но из того, что ныне нет более древних списков всех ветхозаветных книг, отнюдь не следует, будто их и не было. Напротив, и ныне есть ещё указания на то, что они были, и, следовательно, если затерялись, то, конечно, потому, что существовали в небольшом количестве экземпляров, так как списывание всех ветхозаветных книг составляло большую трудность и, между тем, не представляло такой крайней необходимости, как списывание книг новозаветных и Псалтири, употреблявшихся при богослужении, и потому уцелевших в немалом количестве».

Вся эта предлагаемая РПЦ запутанная история с русским переводом, греческим и церковно-славянским не логична и не вызывает доверия. А может быть Евангелия и Псалтирь сразу были на русском языке и Кирилл лишь перевёл их на греческий или на церковно-славянский — разве такой мысли допустить нельзя? Но для нашего исследования важно другое: на Руси при богослужении употреблялись лишь Евангелия-апракос, Апостол и Псалтирь, а с основными ветхозаветными книгами в те времена русские были незнакомы, потому что их на Руси не было, и доказать обратное Макарию не удалось. Фактически исследования митрополита Макария показали, что Ветхий завет в России, по крайней мере, до XV века не был распространён. А что произошло в XV веке?

Появление геннадиевской библии и ересь жидовствующих в подробностях

Из истории этого вопроса следует, что под руководством новгородского архиепископа Геннадия была составлена полная Библия, причём Ветхий завет был переведён с Вульгаты, так как рукописей Ветхого завета найти на Руси не удалось. Зачем Геннадию в XV веке понадобилось собирать под одной обложкой Ветхий и Новый заветы практически в их нынешнем виде? Какую цель он преследовал? И он ли это сделал? Это время совпадает с «ересью жидовствующих», и поэтому содержание этой ереси представляет интерес для ответа на наши вопросы. Почему церковь отрапортовала о победе над жидовствующими, а реально получилось иначе, и изрядная доля православных в наши дни считает, что эта ересь существует до сих пор и более того — господствует в иерархии РПЦ?

Можно обнаружить множество противоречий в событиях того времени и даже в богословских трудах. Геннадий — главный борец с ересью, и вдруг при нём к трём книгам, используемым в богослужении на Руси, в качестве священной книги добавляется Ветхий завет, фактически пропагандирующий ту же ересь. Считается, что Библия Геннадия — это основа современной русскоязычной Библии, так как она фактически без изменений была через 80 лет напечатана в виде Острожской Библии в западной части Руси и в 1663 году воспроизведена как первая московская печатная Библия. Казалось бы, все вопросы с переводом текста Ветхого завета решены, ан нет: при Петре I снова начинают согласовывать его содержание с греческим текстом, но переводчики почему-то делали его перевод с Вульгаты и с еврейского масоретского текста, считая его оригиналом. Переводчиков обвинили в нарушении воли Петра. После Петра вакханалия с переводами с некоторыми перерывами продолжалась до конца XIX века.

Из истории перевода видно, что была серьёзная борьба русских богословов с теми, кто пытался навязать свой вариант Библии, и эта борьба затрагивала не только содержание перевода, но и перечень книг Ветхого завета. Ересь жидовствующих, Стоглавый собор, антииудейская полемика в Палее, никонианский раскол — это лишь видимая часть айсберга сложного процесса продвижения Ветхого завета в Россию, а то, что происходило на самом деле, — отчасти предано забвению, а отчасти до сих пор тщательно скрывается. Эти события необходимо восстановить по крупицам и намёкам, которые остались по недосмотру более поздних заинтересованных в этом деле «редакторов». О содержании событий того времени можно узнать из многих источников, но мы воспользуемся православным сайтом и приведём статью «Жидовствующие» с небольшими сокращениями.

«Иудейское еретическое движение в Древней Руси последней трети XV — н. XVII века пыталось насаждать в Русской Церкви иудаизм. Своё название оно получило от слова «жидовство». Продолжая тысячелетние традиции тайных иудейских сект, жидовствующие выступали против христианского учения, отрицали Святую Троицу, хуля Сына Божия и Святого Духа. Они отвергали Божество Спасителя и Его Воплощение, не принимали спасительных Христовых Страстей, не верили Его преславному Воскресению, не признавали они и всеобщего воскресения мёртвых, отрицали Второе славное Пришествие Христово и Его Страшный Суд. Они не признавали Духа Святого как Божественной Ипостаси. Жидовствующие отвергали апостольские и святоотеческие писания и все христианские догматы, учили соблюдать закон Моисеев, хранить субботу и праздновать иудейскую пасху. Они отрицали церковные установления: таинства, иерархию, посты, праздники, храмы, иконопочитание, все священные предметы, службы и обряды. Особенно ненавидели они монашество. Жидовствующие надругались над Честным Крестом, Святыми иконами и Мощами, совершая над ними бесчинства, непредставимые для человека, выросшего в Православной вере. По свидетельству св. Иосифа Волоцкого, глумясь над святынями, они говорили: «Надругаемся над этими иконами, как жиды надругались над Христом».

Продолжением этого глумления над всем святым были блуд и разврат. Жидовствующие священники совершали Божественную литургию, наевшись и напившись, после блуда, кощунственно ругались над Святым Телом и Честной Кровью Христовой и совершали другие осквернения, о которых, по словам прп. Иосифа Волоцкого, «нельзя и написать». Жидовствующие возбуждали в малодушных и маловерных сомнение в некоторых местах Священного Писания, и прежде всего Нового завета; соблазняли и с помощью распространяемых ими отреченных, т. е. осуждённых Церковью, книг — пособий по тайным наукам — и искажённых списков Священного Писания; пользовались и всем доступным им арсеналом иудейского чернокнижия и колдовства. В организации секты жидовствующих многое напоминало будущее масонство: строгая законспирированность, проникновение в высшие слои правительства и духовенства; ритуал, включающий «обряд» поругания святыни; формирование системы «учитель — ученик» вне традиционных православных представлений. Являясь непримиримыми врагами Христианства, жидовствующие скрывали ненависть к нему, втайне рассчитывая постепенно разрушить его изнутри. Перед людьми, твёрдыми в вере, еретики представляли себя «добрыми христианами» и «образцовыми ревнителями Православия».

Начало ереси относится к 1471, когда в Новгород в свите князя Михаила Олельковича из Киева прибыл жидовин Схария («Захарья евреянин», «Захарья Скарья жидовин»), князь Таманский. Этот хорошо образованный и обладавший большими международными связями жидовин принадлежал к иудейской секте караимов, имевшей широкую сеть своих организаций в Европе и на Ближнем Востоке. Караимы относились к одному из течений иудаизма, выполнявшему почти все его установления, но признававшему Иисуса Пророком. Караимство возникло в VIII в. в Вавилонии, вобрав в себя мелкие иудейские секты и восприняв традиции саддукеев. В отличие от иудеев-раввинистов, руководствовавшихся преданием и Талмудом, караимы считали себя вправе обращаться к закону Моисея без посредников… Ещё с X века караимы имели тесные связи с Иерусалимом и Константинополем. Как сообщает историк З. Анкори, «Иерусалим X века был связан с Троками (местечко Трокай в Литве) позднего средневековья через плодотворное посредство караимского центра в византийском Константинополе». В XIV–XV вв. караимы активизировались в Византии, Турции, Болгарии и на Руси.

Как писал Г. М. Прохоров, «когда обнаруживается, что византийско-турецкие жидовствующие были «сионитами», ревностнейшими из караимов, большие расстояния — географические и временные — между Малой Азией и Балканами XIV в. и Великой Русью XIV–XVI вв. оказываются преодолёнными цепью взаимосвязанных караимских общин — в Крыму, Литве и Западной Руси. Караимы обитали на Крымском полуострове и прилегающих к нему землях задолго до XIV в. — по крайней мере, судя по письменным данным, не позже, чем со 2-й пол. XII в. От своих ближневосточных и балканских единоверцев северо-восточные караимы получали учительную литературу и учителей». В XII — XIII вв. немецкие раввины в Регенсбурге получали сочинения караимов через Русь. Крымская и киевская общины постоянно получали религиозную литературу и сведущих в ней людей из Вавилонии, Палестины и Константинополя.

До возникновения ереси жидовствующих иудейская секта караимов уже предпринимала своё антихристианское наступление на Русь в XIV–XV вв. Это наступление можно усмотреть в секте стригольников, действовавшей в Пскове, от которого рукой подать до Трок в Литве — одного из главных центров караимов. Создавая секту жидовствующих в Новгороде, караим Схария, по-видимому, выполнял задание одного из международных иудейских центров и учитывал опыт деятельности стригольников. В короткий срок этому иудейскому конспиратору удалось сколотить тайное общество, численностью по меньшей мере в 33 человека, из которых 27 составляли священники, их ближайшие родственники, дьяконы и клирики.

Быстрое распространение иудейской ереси в русской духовной среде объяснялось состоянием православного вероучения и церковной литературы в XIV–XV вв. Исторически сложилось так, что в состав служебных книг вошло немало элементов, отражающих скорее иудейскую, чем православную традицию вероучения. В русских рукописях оказалось значительное число материалов, входивших в «круг важнейших синагогальных праздничных и будничных чтений». Псалмы, найденные у еретиков, оказались еврейским молитвенником «Махазор». Архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря Варлаам заметил по их поводу: «Ни в одном из псалмов этого перевода нет пророчеств о Христе» (к вопросу о пророчестве в псалмах мы ещё вернёмся — авт.). Н. С. Тихонравов сделал вывод, что это не Псалтирь Давида, а молитвы иудейские, употребляемые при богослужении, в которых ярко просвечивается иудейская оппозиция (неприязнь) учению о троичности лиц Божества.

В XV в. по еврейскому тексту было исправлено Пятикнижие Моисея, в иудейской (негреческой) традиции переведена книга Пророка Даниила, Иудейский перевод «Есфири» появился вообще в конце XIV в. И. Е. Евсеев отметил, что этот перевод свидетельствует о «высоком и исключительном уважении переводчика к еврейской истине. В местах христологических пророческих выразительно внесено понимание раввинское». «Здесь мы имеем, — заключают исследователи, — вековую литературную традицию перевода с еврейского». «Шестокрыл» с иудейским летосчислением, «Логика» Моисея Маймонида, астрологические трактаты, атеистические сочинения Раймонда Луллия были широко распространены в русских рукописях XV—XVI вв. Иудейские традиции просматривались и в т. н. хронографической редакции Толковой Палеи. Представленная рядом рукописей, начиная со 2-й пол. XV в., она содержала большое количество апокрифического материала, имеющего иудейские источники.

Длительное существование иудейской книжной традиции на Руси объясняет в немалой степени успех пропаганды Схарии. Посеять сомнения, основываясь якобы на канонической книге, было основным способом обратить в ересь. Этот механизм обращения показан в сочинении инока Зиновия Отенского, разоблачающем ересь Феодосия Косого. Некие крылошане пришли к иноку Зиновию спросить, истинно ли учение Феодосия Косого. Сами же они, как видно из их рассказа, склонялись к тому, что оно истинно. «Косой посему истинна учителя сказует, понеже в руку имеет книги и тыя разгибая, комуждо писаная дая, самому прочитати и сея книги рассказует. А попы и епископы православные — ложные учителя, потому что, когда учат, книг в руках не имеют». Использование в русских служебных книгах текстов, чуждых православной традиции, вызывало у людей сомнения в правильности их исповедания Христианской веры.

Первым внешним проявлением ереси жидовствующих уже в 1470-х стали иконоборческие демонстрации. Еретики, ссылаясь на Пятикнижие Моисеево, стали призывать к уничтожению икон. «Они, — писал Иосиф Волоцкий, — запрещали поклоняться Божественным иконам и Честному Кресту, бросали иконы в нечистые места, некоторые иконы они кусали зубами, как бешеные псы, некоторые разбивали». Несмотря на неприличный, скандальный характер, который приобретала ересь жидовствующих, её влияние усиливалось. Примерно в 1480 еретики проникают и в Москву. Здесь они расширяют свою организацию за счёт видных государственных деятелей из окружения самого царя Ивана III. Кроме священников главных соборов Кремля, еретики привлекли к себе многих бояр, руководителя русской внешней политики дьяка Федора Курицына и даже ближайшее окружение наследника Русского престола. Участие в тайной организации значительного числа государственных людей во многом объяснялось хорошим отношением к жидовину Схарии самого Ивана III, вплоть до 1500 года приглашавшего этого иудея к себе на службу.

Деятельность секты была разоблачена в 1487 архиеп. Геннадием, сообщившим о ней царю и митрополиту Геронтию. По указанию царя несколько еретиков, названных Геннадием, были арестованы и подвергнуты «градской казни» (наказание кнутом на торгу) за надругательство над иконами. Высокопоставленные покровители жидовствующих не допустили осуждения ереси как таковой. На Соборе 1488 были объявлены только незначительные преступники, а сама секта и её руководители названы не были. В 1490 главой Русской Церкви стал митрополит Зосима, втайне поддерживавший ересь жидовствующих, которого Иосиф Волоцкий назвал «вторым Иудой». Тем не менее в этом же году, несмотря на противодействие митрополита Зосимы, Собор Русской Церкви уже публично осудил еретиков, назвав в своём приговоре дела их «жидовскими», а их самих «сущими прелестниками и отступниками веры Христовой».

Против жидовствующих встали все русские люди. Православная Церковь в лице её лучших представителей: Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, архиеп. Геннадия Новгородского — дала еретикам достойный отпор. Прежде всего были просмотрены церковные книги и из них изъято всё чуждое русской православной традиции, ликвидированы иудейские синагогальные тексты, все сомнительные места, которыми еретики прельщали православных священников. По инициативе архиеп. Геннадия была полностью переведена Библия. Этот перевод окончательно обезоруживал еретиков (каким образом? — наш вопрос: авт.), которым в своих аргументах против Христианства оставалось прибегать только к открытому обману. Архиепископ Геннадий организовал также перевод полемических сочинений, в которых представлялось систематическое опровержение иудейских сект. Были переведены сочинение магистра Николая Делира, «чина меньших феологии преследователя, прекраснейшие стязания, иудейское безверие в Православной вере похуляюще»; сочинение «учителя Самоила Еврейна на Богоотметные жидове, обличительно пророческими речьми» и др. сочинения против иудеев. Преступления «жидовствующих» против Христианства были раскрыты в сочинении Иосифа Волоцкого «Просветитель». Большую роль в борьбе против еретиков сыграл составленный Нилом Сорским сборник житий, куда он включил, в частности, жития Феодора Студита и Иоанна Дамаскина, осуждавших иконоборчество.

Пользуясь поддержкой высокопоставленных покровителей, жидовствующие добились назначения на должность архимандрита Юрьева монастыря еретика Кассиана. Владыка Геннадий, несмотря на все старания (Юрьев монастырь входил в его епархию), не смог изгнать нечестивца. Более того, жидовствующие путём интриг и клеветы сумели свести в 1503 с Новгородской кафедры самого владыку Геннадия. После Собора 1490, осудившего ересь жидовствующих, борьба с ними продолжалась ещё почти 15 лет. Только в 1504 царь Иван III принял решение созвать новый Собор. На нём еретики ещё раз подверглись решительному осуждению, а их руководители после суда казнены». Для чего жидовствующим нужно было насаждать своё учение на Руси? Неужели они хотели, чтобы русские православные христиане стали иудеями? Это — невероятно, потому что не соответствует целям их кукловодов и дальнейшему развитию событий. Значит «ересь жидовствующих» — это только прикрытие, дымовая завеса, отвлекающий манёвр, создающий возможности для реализации более важных целей. Эти цели нам и предстоит выявить, чтобы знать наверняка, чему противостоять и каким образом организовать это противостояние.

Очевидно и другое: богословы РПЦ неправильно определили цели жидовствующих, решив, что те хотят лишить их монополии на пастырскую деятельность и жестоко расправились со своими соратниками-христианами, желавшими религиозного просвещения и улучшения церковной организации. Из приведённого выше описания ереси следует, что борьба была нешуточная, а большая часть православной церкви была отнесена к жидовствующим и осуждена только потому, что царь поддержал их противников. Возможно, что при победе тех, на кого навесили ярлык «жидовствующие», вероучение православия в наши дни имело бы иное содержание, а история страны была бы во многом иной. Встречаются и другие мнения о ереси «жидовствующих», но они выпадают из общего контекста отношений к произошедшим событиям.

В 1551 году состоялся Стоглавый собор, на котором был рассмотрен вопрос о переводах святых книг:

«А которые будут святыя книги Евангелие и Апостолы, и Псалтири и прочая книги, в коейждо церкви обрящете, неправлены и описливы, и вы бы те все святыя книги с добрых переводов справливали соборне, занеже священныя правила о том запрещают и не повелевают неправленых книг в церковь вносити, ииже по них рек».

В постановлении собора говорится, что святыми книгами являются Евангелие, Апостолы и Псалтирь и что в церкви можно пользоваться ими, если они с добрых переводов, а неправленые книги в церковь приносить нельзя. А о Ветхом завете и Геннадиевской Библии не упоминается, хотя если бы к тому времени они существовали, то участники собора о них были бы осведомлены и должны были бы высказать своё мнение о правомочности пользования ими. Сергей Михайлович Соловьёв в «Истории России с древнейших времён», Том 5 приводит содержание письма Геннадия Новгородского к ростовскому архиепископу Иоасафу:

«Есть также известие, сколько книг принёс с собою в монастырь Иосиф Волоцкий: четыре Евангелия, Апостол, два Псалтиря, сочинения Ефрема, Дорофея, Петра, Дамаскина, Василия Великого, патерик азбучный, два ирмолога».

Таким образом, даже в середине XVI века Ветхий завет в его известном ныне составе на Руси не был распространён и не относился к священным книгам.

Теперь рассмотрим Геннадиевскую Библию. На первом листе Геннадиевской Библии написано:

«В лето 7007 (= 1499 г.) написана бысть книга сия, глаголемая Библия, рекше обеих Заветов Ветхаго и Новаго, при благоверном великом князе Иване Васильевиче, всеа Руси самодержце, и при митрополите всеа Руси Симоне, и при архиепископе новогороцком реко со, в Великом реко Городе, во дворе архиепископле, повелением архиепископля архидиакона инока Герасима. А диаки, кои писали, се их суть имена: Василь Ерусалимьской, Гридя Исповедницкой, Климент Архангельской».

В журнале «София» выражено мнение автора к этой надписи:

«Мы не знаем, какие мысли владели новгородским писцом, проставившим эту «входную запись» на первом листе лежащей перед ним огромной рукописной книги (объёмом в тысячу листов!). Просто и без пафоса он зафиксировал появление первого в славянском мире полного кодекса Библии».

Скорее всего, эту фразу написали значительно позже, ведь других подтверждений о том, что Библию составили во времена и под руководством Геннадия, не существует. Да и логики в действиях архиепископа Геннадия по переводу Ветхого завета никакой нет. А вот задним числом приписать авторитету по борьбе за чистоту православия двуединую священную книгу, где в первой части сама ересь возведена в ранг богооткровенной истины, это вполне логичное действие знахарской корпорации: если сам борец с ересью жидовствующих составил Ветхий завет, то это уж точно — боговдохновенная книга и неотъемлемая часть православной Библии. Есть ещё одно слабое место, которое не учли корректоры. В сборнике решений Стоглавого собора царь Иван Грозный задаёт вопрос собору о ростовщичестве. Вопрос:

«О церковной и о монастырской казне, еже в росты дают. Угодно ли се богови, и что писание о сем глаголет?» Божественное писание и миряном резоимство возбраняет, нежели церквам божиим денги в росты давати, а хлеб в наспы, где то писано во святых правилех».

Ответ:

«А что святительские казённые денги в росты дают и хлеб в наспы, такоже и монастырские казённые денги дают в росты и хлеб в наспы, и о том божественное писание и священные правила не токмо епископом и прозвитером, и дияконом, и всему священническому и иноческому чину возбраняют, но и простым не повелевают резоимьство и лихву истязати».

Мы видим, что в те времена ростовщичество существовало и даже монастыри на Руси этим грешили: оставшиеся у них запасы денег и продукты отдавали в рост. Иван Грозный, по-видимому, ощущал всю пагубность этого дела и требовал доказательств освящения ростовщичества Божественным писанием. Собор ему чётко отвечает, что лихва запрещена не только священничеству, но и простым людям. Если бы Геннадиевская Библия уже была, то Собор сослался бы на Второзаконие, где она прямо предписана иудеям. В то время опирались на «Правила Святых Апостолов» (21), запрещающие ростовщичество. Правило 44 гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, лихвы требующий от должников, или да престанет, или да будет извержен». Известный богослов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии И. А. Чистович в книге «История перевода Библии на русский язык», вышедшей в 1873 году, ничего не говорит об инициативе Геннадия, а лишь упоминает, что «собрание полной Библии в России сделано в самом конце 15 века; причём как некоторые книги переведены с Вульгаты, так и расположение книг сделано по Вульгате же, потому конечно, что она была уже в печатном издании». Иосиф Волоцкий в своём труде «Просветитель» цитирует какую-то другую Библию, а не Геннадиевскую, как видно из комментариев редактора.

В 1999 году состоялась конференция, посвящённая 500-летию Геннадиевской Библии под названием «Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного мира» (23). На ней выступили два учёных из США, и вот что было написано об их выступлении на сайте: http: //sophia. orthodoxy. ru/ (в настоящее время эта ссылка не работает — её содержание оценено как «неуместное», поскольку опровергнуть не удалось?):

«Острую полемику вызвало выступление П. Фостера (США) «Архаизация Геннадиевской Библии: возвращение к «классической» норме». Автор настаивал на искусственной архаизации текста Геннадиевской Библии, сравнивая его с текстом рукописи Российской Национальной библиотеки, которую он счёл по отношению к ней рабочим «черновиком» (Ветхозаветный сборник, шифр — Погод. N 84. 60-е гг. XVI в.). С этим справедливо не согласились его коллеги, подробно аргументировав свои возражения: Геннадиевская Библия действительно архаична, но кодекс Погод. N 84 — не черновик, а, напротив, гораздо более поздний список. Продолжил спорную тему «архаизации» доклад Д. Джеона (США) «Использование двойственного числа в Геннадиевской Библии».

Архаизировать — это значит сделать устарелым по стилю, по манере изображения (словарь Ожегова). Учёные из США пытались доказать, что Геннадиевская Библия искусственно состарена, т. е. — это подделка, написанная позже XVI века, но богословы РПЦ с ними «справедливо не согласились»: их аргументы не приводятся, а зря… Геннадиевская Библия написана на церковнославянском языке, и считается, что сделано было это ещё до появления книгопечатания в России. Но какой смысл был в её подделке в более поздние времена, и кому это было нужно? А необходимо это было тем, кто торопился подготовить нужную редакцию именно двуединой Библии к моменту появления книгопечатания, ведь первые печатные книги были копией рукописных книг, составленных, якобы, авторитетным в России иерархом. В дальнейшем мы увидим, что это было нужно раввинам и их хозяевам, а они-то как раз были большими специалистами в организации изготовления рукописных книг. Учёный-энциклопедист Морозов в книге «Пророки» задаёт вопрос:

«Разве еврейские раввины в синагогах не пользуются и теперь, в века книгопечатанья, непременно рукописями, написанными по древнему образцу?»

Так что вполне возможно, что Геннадиевская Библия является более поздней подделкой, что выразилось в стилистике её текста, и было выявлено американскими исследователями к неудовольствию православных.

Книгопечатание появилось на Западе, и там уже в начале XVI века печатаются несколько редакций Библий. Вопрос распространения Библии на Западе мы рассмотрим позже, а сейчас займёмся событиями, происходившими в России. Церковная история повествует о том, что в 1564 году основатель типографского дела в России «первопечатник» Иван Фёдоров издаёт книгу «Апостол», в которую вошли тексты Нового завета: Деяния Апостолов и их Послания. Эта книга на древнеславянском языке была первой, напечатанной в России. А в 1581 году впервые была напечатана полная Библия на церковно-славянском языке. Тихомиров это описывает так:

«Первое печатное издание славянской Библии, Острожская Библия, было предпринято в 1580–1581 гг. князем К. К. Острожским в связи с его заботой о судьбах Православия в западнорусских землях (владения князя входили в состав Речи Посполитой). Образцом Острожскому изданию послужил список полученной из Москвы Геннадиевской Библии».

Теперь стало понятно, для чего приписали Геннадию составление Библии. Дело в том, что Острожская Библия проникла к нам через Польшу и содержала уже в себе Ветхий завет, и нужно было придать ей авторитет на Руси. Этим авторитетом и явился архиепископ Геннадий — известный борец с ересью жидовствующих, якобы составитель Библии, послужившей прототипом Острожской Библии. Так что, скорее всего, Острожская Библия была первой двуединой Библией, которую начали распространять в России через Польшу. Однако, как пишет далее Тихомиров, церковными кругами Острожская Библия не была одобрена и богословы требовали согласовать её текст с греческим текстом Септуагинты, но, несмотря на это, в 1663 году в московской типографии издаётся первая печатная Библия. Эта Библия получила названий «Московская Библия» и была полной копией Острожской Библии, т. е. содержала Новый и Ветхий заветы. ©