«В начале было Слово... В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков».
Это Евангельское слово о Христе произносится на самой главной службе Церкви. На Пасхальной Литургии.
И этим же словом стамбульский вор «оправдал» своё чёрное дело против исповедницы XX века – Русской Церкви.
Константинопольский собор против стамбульского патриарха
«В начале было Слово... В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков (Ин. 1:1,4). Начало Православной Церкви – Экуменический Патриархат, в нем жизнь, и эта жизнь есть свет Церквей… Православие не может существовать без Экуменического Патриархата», – сложил вор фоломей «логический ряд» в своей речи на фанарском соборе 3 сентября 2018 г., объявившем вторжение на каноническую территорию РПЦ.
Итак, не в Христе жизнь, не Христос – Свет миру! Но склочный и чванливый стамбульский патриархат.
Ересь попрания главенства Христа в Церкви, впрочем, мы уже разобрали. Но в той же речи злобный карлик не раз повторил ещё, что его патриархат… «Мать всех церквей»! «Экуменический патриархат несет ответственность за положение дел в церковном и каноническом порядке, поскольку только он имеет каноническую привилегию… для осуществления этой высшей и исключительной обязанности как опекающаяся Мать и Родительница церквей». Ага. А ещё «общая кормилица православных».
Как водится, фанарский шарлатан не привёл ни одного канона в подтверждение своей очередной «канонической привилегии». Ибо нет такого канона. О чём ещё в 1200 г. писал патриарх Константинопольский Иоанн X папе римскому Иннокентию III: «Ни из священных апостольских постановлений, ни из их канонов мы не знаем кафолических неких Церквей, объемлющих остальные и являющихся матерью для других».
Авторы канонов, правда, упоминают о церкви-матери в послании II Вселенского собора к Римской Церкви. Но «матерью всех церквей» именуют… Иерусалимскую Церковь. Речь идёт о том самом II Вселенском соборе, который в своём 3-м правиле постановил: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по римском епископе, потому что град оный есть новый Рим». Что лишний раз подтверждает: даже первенство чести (не говоря уже о надуманном «первенстве власти» или – по-ватикански – «примате») свидетельство не особых заслуг (они, по понятной причине, у Святой Земли) а лишь привязка к столице империи.
А чтобы в этом выводе не оставалось никаких сомнений, спустя 70 лет IV Вселенский собор в своём 28 правиле пояснил: «Престолу древнего Рима отцы соответственно дали преимущества, поскольку то был царствующий град».
Столицей империи (правда, Османской) Стамбул/Константинополь оставался до 1922 г. И поэтому Константинопольский патриарх оставался первым по чести среди предстоятелей стран, также оккупированных суннитской империей. Вот что говорится в Окружном послании восточных патриархов 1848 г. «Патриархи Александрии, Антиохии и Иерусалима, в случае дел необыкновенных и запутанных, пишут к патриарху Константинополя потому, что сей город есть столица самодержцев и притом имеет преимущество, предоставленное Соборами (проводившимися в те века, когда Царьград был столицей православной империи, – Д.С.). Если братским содействием исправится нуждающееся в исправлении, — то и хорошо; если же нет, то дело передается правительству. Но сие братское содействие в христианской вере не бывает на счет свободы Церквей Божиих». Отметим, первой под данным посланием предстоятелей древнейших церквей стоит подпись патриарха Константинопольского.
В этом же документе предстоятели древнейших Антиохийской, Александрийской, Иерусалимской и Константинопольской церквей напоминают, что само понятие первенства чести появилось как привязка к столице для удобства межцерковных отношений внутри Римской империи: «Рим был средоточием управления и столицей императоров» и «всякое дело, сколь-нибудь важное, должно было там разбираться, особенно, если одна из спорящих сторон прибегала к постороннему посредничеству». И далее патриархи ещё раз поясняют, что «преимущество братского старейшинства предоставлено было папам ради знаменитости и древности их города», а не ради «господства и главенства, которых и сам [апостол] Петр никогда не получал».
Но если и античные каноны, и послания Нового времени от предстоятелей древнейших патриархатов указывают на политико-административную подоплеку первенства чести, значит, «история образования Поместных Церквей не оставляет возможности для догматизации преимуществ тех или других первосвятительских кафедр». К такому выводу приходит доктор церковной истории, доктор церковного права, член Межсоборного присутствия РПЦ протоиерей Владислав Цыпин. И действительно, к вероучению (изложенному в догматах, а не канонах) приведенные выше правила Вселенских соборов отношения не имеют.
Политически обусловленные – исторически изменяемые
«Постоянную силу имеют только те каноны, которые касаются неизменного догматического и нравственного учения Церкви, а никак не те, которые касаются приспособления административного устройства Церкви к изменяющимся политическим условиям, – утверждал в 1947 г. выдающийся канонист С.В. Троицкий. По сути, он повторял вывод великого толкователя канонов священноисповедника Никодима (Милоша) о том, что «один вселенский собор может, согласно потребностям церкви (выделено здесь и далее мной, – Д.С), видоизменять правила другого прежнего собора, которые не касаются веры и нравственности».
«Но если единой причиной расширения прав Константинопольского епископа, по указанию канонов, является превращение Константинополя в столицу православной империи, то ясно, что с потерей этим городом такого положения и превращением его в провинциальный город мусульманского государства теряется и каноническая основа особых прав Константинопольского епископа, ибо cessante causa cessat effectus (с прекращением причины прекращается следствие, – Д.С.), – продолжал проф. Троицкий. В полемике с Экуменическим патриархатом, жонглирующим приведенными выше правилами, профессор писал: «Если придавать канонам, говорящим о приспособлении церковного устройства к политическим условиям, неизменное значение, то мы придем к самым абсурдным выводам». И приводил примеры возможных абсурдных выводов:
– IV Вселенский Собор не имел права подчинять Константинополю области, автокефалия которых ранее была подтверждена правилом 2 II Вселенского Собора;
– Согласно правилу VI Вселенского Собора Кипрскому архиепископу должна подчиняться часть сегодняшней канонической территории Экуменического патриархата (континентальной части Турции).
– Согласно правилу I Вселенского Собора Иерусалимский Патриарх должен подчиняться епископу Кесарии (сегодня – пригороду Тель-Авива)
и т.д. и т.п.
Так почему же неизменным остаётся первенство чести стамбульского (давно уже не Константинопольского) патриарха? Ответ находим у проф. Цыпина: «Здоровый церковный консерватизм проявляется в том, что преимущества кафедры могут сохраняться длительное время и после падения политического значения города». Однако применим ли церковный консерватизм к открыто исповедующим еретический модернизм?
Ни чести, ни совести
«В действительности, пресловутое "первенство чести" Константинопольского Патриарха напрямую зависит от чистоты православного исповедания: уклонился в ересь – нет ни первенства, ни чести, – считает епископ Ипполит (Хилько). – В противном случае весь православный мир должен был принять Ферраро-Флорентийскую унию». Отметим, Константинопольский патриарх оказался единственным первосвятителем, ушедшим в Ферраро-Флорентийскую унию. Да и сегодняшний стамбульский патриарх – единственный, открыто заявляющий о готовности признать первенство папы.
Епископ Тульчинский и Брацлавский Ипполит ещё в начале 2000-х сокрушался: «Богословская мысль всей Русской Православной Церкви молчит, когда в Константинопольском Патриархате утверждается "новая старая" ересь папизма». И лишь в 2019 г. «сын ошибок трудных»– опыт вторжения нового папы на каноническую территорию Московского патриархата – пробудил от благостного сна «всю полноту богословской мысли» Русской церкви. В итоге в Синодальной библейско-богословской комиссии РПЦ недобро так намекнули Варфоломею: «Авторитет — очень хрупкий статус. Ошибочно полагать, что он может быть навязан или формально за кем-то закреплен. Злоупотребление доверием неизбежно приводит к утрате авторитета, а значит — первенства чести. Действия Константинопольского Патриархата на Украине, которые нельзя квалифицировать иначе как произвол, подорвали авторитет кафедры Нового Рима и поставили под сомнение правомерность его именования первым среди равных».
И всё же пока это не более чем рассуждения.
Таковыми делился ещё член ОВЦС РПЦ проф. Троицкий: «Основу высокого ранга Константинопольского Патриарха после падения Константинополя нужно видеть вовсе не в канонах, а в общем согласии православных автокефальных Церквей и, главным образом, Славянских, к которым принадлежит громадное большинство православного мира… и не считающих нужным изменять старый порядок, пока этого не требует благо всей Церкви». Сказано это было тот самый 1947 год, когда стамбульский патриарх принял решение об участии в учредительном конгрессе экуменического сборища под названием «Всемирный совет церквей». И сказано было в рамках подготовки к антиэкуменическому Всеправославному совещанию 1948 г. в Москве, в котором Экуменический патриархат, естественно, участвовать отказался.
«Если бы материалы Совещания были переизданы и легли в основу церковной политики, по "варфоломеевщине" был бы нанесен серьезный удар, – призывал ещё в 2001 владыка Ипполит. – Надо честно признать, что идеи Всеправославного Совещания 1948 года невыгодны сторонникам продолжения участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении, однако не они составляют в ней большинство. Так где же были все наши консерваторы? Не было проведено даже элементарной научно-богословской конференции посвященной юбилею Совещания, не говоря уже о более масштабных вещах. Хотелось бы подчеркнуть, что всю критику реального положения дел в Церкви я равным образом отношу и к себе, она имеет только одну цель – в результате трезвого самоанализа перейти от бессистемной хаотической защиты к хорошо организованному, стратегически выверенному, идеологически и информационно обеспеченному православному контрнаступлению по "всем фронтам"».
Прошёл 21 год после юбилея Московского совещания и пошёл 2 год вторжения Фанара на каноническую территорию Московского патриархата. Так и не проведено «даже элементарной научно-богословской конференции посвященной юбилею Совещания, не говоря уже об организованном, стратегически выверенном, информационно обеспеченном православном контрнаступлении по "всем фронтам"». Не считать же информационным обеспечением высказанный нам в интервью призыв руководителя пресс-службы УПЦ МП В.С Анисимова (пожалуй, единственного нонконформиста в Киевской митрополии): «Давно надо было с этим безобразием покончить. Относимся к этому “Константинополю” как к фараону. Там одна мумия от этого византийского фараонства осталась». Хотя ещё шесть лет назад, в официальном документе «Позиция Московского Патриархата по вопросу о первенстве во Вселенской церкви» звучало последнее (на тот момент) московское предупреждение о том, что «содержательное наполнение» первенства чести фанарской кафедры «определяется консенсусом Поместных Православных Церквей».
Но чтобы прийти к консенсусу, надо, как минимум, инициировать всеправославное совещание, подобное прошедшему в 1948 г. А чтобы было с каким «содержательным наполнением» на него ехать, следует выработать его на архиерейском соборе РПЦ. О котором уже, благо дело, заговорил патриарх Московский. А там – всего лишь следовать канонам, которые отнюдь не закрепляют первенствующий статус константинопольской кафедры.
Оценили 6 человек
13 кармы