Риторический аргумент

Это было уже дважды — один раз недавно, другой раз — очень и очень давно. По нашим меркам.

Недавно Игнатий Брянчанинов брякнул где-то на проповеди — «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец». Это была проповедь, в далеко не центральном храме — однако фраза была подхвачена, и с тех пор рьяно эксплуатируется в хвост и с гриву, и к месту, и невпопад.

Давно это было в первый раз. Фразу эту — ну с поправками на стиль перевода — произвел на свет Божий Киприан Карфогенский (Тасций Цецилий Киприан (Thascius Caecilus Cyprianus; ум. 14 сентября 258 г). Когда начались жестокие гонения императора Деция на христиан, многие отступили от веры — если не на деле, то на словах. По поводу условий их приёма обратно в лоно Церкви развернулись большие споры. Суть споров была в том — кто собственно, имеет право «отпускать» («прощать») грех отступничества — не отвернувшиеся от веры исповедники, либо только церковные иереи. Киприан на соборе в Карфагене сумел провести точку зрения о том, что полномочия церкви включают в себя и отпущение смертных грехов (даже таких, как отступничество). Впоследствии взгляды Киприана по этому вопросу стали общепринятыми.

И именно в русле этих внутрицерковных споров и родилась формулировка «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец». Касалась она совершенно конкретной и ограниченной ситуации, однако ныне и в лекциях, и на форумах эта формулировка послужила поводом и основанием для целого ряда превозношений и инсинуаций.

Тут и межконфессиональные разборки в христианстве, и осуждение ересей, и умствования по поводу языческих уподоблений Церкви — земной матери, и мудрования по поводу возможности-невозможности спасения вне церкви. Согласно Евангелию церковь (собрание, сообщество) — это тело Иисуса Христа, Его невеста. Неужели же церковь — а не непорочная Дева Мария — Его мать?

А дело то касалось ограниченной ситуации и права прощать грех отступничества. И не более того.

По ходу пьесы споров и дискуссий клерикалы обычно напирают ещё и на то, что Тасций Цецилий Киприан называвший своим учителем Тертуллиана.

Интересно, что Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (Quintus Septimius Florens Tertullianus), сын проконсульского центуриона в Карфагене, сам перешел в учение к аскетическим малоазийским сектантам-монтанистам с ожиданием близкого конца света и строгим аскетизмом. Но скоро счёл даже монтанистов недостаточно нравственными и основал собственную общину.

Кстати, в отличие от греческих отцов восточного христианства, он был враждебно настроен к античной философской традиции и риторически вопрошал: «Что может быть общего у Иерусалима с Афинами?»

Вот такие внутрицерковные тёрки, которые переросли в риторический аргумент — «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец».

Оригинал - http://pontorezka.ru/users/6