"Тернистый путь к дедолларизации"

- Пепе Эскобар берет интервью у Сергея Глазьева:

Очень немногие люди в России и на всем Юге мира обладают такой квалификацией, как Сергей Глазьев, министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), политического органа Евразийского экономического союза (ЕАЭС), чтобы говорить о стремлении, вызовах и подводных камнях на пути к дедолларизации.

В то время как Глобальный Юг широко призывает к реальной финансовой стабильности; Индия, входящая в десятку стран БРИКС , ясно дает понять, что всем нужно серьезно задуматься о токсичных последствиях односторонних санкций; а профессор Майкл Хадсон продолжает повторять, что текущая политика больше не является устойчивой, Глазьев любезно принял меня в своем офисе в ЕЭС для эксклюзивной, обстоятельной беседы, включающей увлекательные неформальные подробности.

Это основные моменты – поскольку идеи Глазьева пересматриваются, и есть большие ожидания от российского правительства "зеленого света" для новой модели торговых расчетов, которая на данный момент находится на завершающей стадии доводки.

Глазьев объяснил, что его основная идея была “разработана давным-давно. Основная идея заключается в том, что новая валюта должна быть прежде всего введена на основе международного права, подписанного странами, которые заинтересованы в выпуске этой новой валюты. Не через какую-то конференцию, вроде Бреттон-Вудской, без какой-либо легитимности. 

На первом этапе будут включены не все страны. 

Стран БРИКС будет достаточно – плюс ШОС. В России у нас уже есть свой SWIFT – SPFS. У нас есть обмен валюты, у нас есть корреспондентские отношения между банками, консультации между центральными банками, здесь мы абсолютно самодостаточны ”.

Все это ведет к переходу на новую международную валюту: “На самом деле нам не нужно прибегать к большим масштабам. Достаточно БРИКС. Идея валюты заключается в том, что есть две корзины: одна корзина - это национальные валюты всех стран, участвующих в процессе, подобно SDR, но с более четкими, понятными критериями. Вторая корзина - это сырьевые товары. Если у вас есть две корзины, и мы создаем новую валюту как индекс сырьевых товаров и национальных валют, и у нас есть механизм резервирования в соответствии с математической моделью, который будет очень стабильным. Стабильный и удобный.”

Далее все зависит от осуществимости: “Ввести эту валюту в качестве инструмента для транзакций было бы не так уж сложно. При хорошей инфраструктуре и одобрении всеми центральными банками бизнес должен использовать эту валюту. Это должно быть в цифровой форме, что означает, что его можно использовать без участия банковской системы, поэтому это будет как минимум в десять раз дешевле, чем нынешние транзакции через банки и обменные пункты ”.

Этот сложный вопрос Центрального банка

“Вы представили эту идею китайцам?”

“Мы представили его китайским экспертам, нашим партнерам в Университете Жэньминь. У нас были хорошие отзывы, но у меня не было возможности представить его на политическом уровне. Здесь, в России, мы продвигаем дискуссию посредством докладов, конференций, семинаров, но политического решения о введении этого механизма до сих пор нет даже в повестке дня БРИКС. 

Предложение нашей команды экспертов состоит в том, чтобы включить этот вопрос в повестку дня саммита БРИКС в октябре следующего года в Казани. Проблема в том, что российский Центральный банк не испытывает энтузиазма. Страны БРИКС только определились с операционным планом использования национальных валют, что также является довольно четкой идеей, поскольку национальные валюты уже используются в нашей торговле. 

Российский рубль является основной валютой в ЕАЭС, торговля с Китаем ведется в рублях и юанях, торговля с Индией, Ираном и Турцией также перешла на национальные валюты. У каждой страны есть для этого инфраструктура. Если центральные банки введут цифровые национальные валюты и разрешат использовать их в международной торговле, это тоже хорошая модель. 

В этом случае криптовалютные биржи могут легко балансировать платежи - и это очень дешевый механизм. Что необходимо, так это согласие центральных банков разрешить определенному количеству национальных валют в цифровой форме участвовать в международных транзакциях ”.

“Будет ли это осуществимо уже в 2024 году, если будет политическая воля?”

“Уже есть несколько стартапов. Кстати, они находятся на Западе, и цифровизацией занимаются частные компании, а не центральные банки. Так что спрос есть. Нашему Центральному банку необходимо разработать предложение к саммиту в Казани. Но это только одна часть истории. Вторая часть - цена. 

На данный момент цена определяется западными спекуляциями. Мы производим эти товары, мы их потребляем, но у нас нет собственного ценового механизма, который сбалансировал бы спрос и предложение. Во время паники из-за Covid цена на нефть упала почти до нуля. Невозможно осуществлять какое-либо стратегическое планирование экономического развития, если вы не контролируете цены на основные товары. 

Ценообразование с помощью этой новой валюты должно избавиться от западных товарных бирж. 

Моя идея основана на механизме, который существовал в Советском Союзе, в СЭВ. В тот период у нас были долгосрочные соглашения не только с социалистическими странами, но и с Австрией и другими западными странами о поставках газа в течение 10, 20 лет, основой этой ценовой формулы была цена на нефть и цена на газ ”.

Итак, что бросается в глаза, так это эффективность долгосрочной политики: “Мы действительно создали долгосрочную модель. Здесь, в ЕЭС, мы рассматриваем идею общего валютного рынка. Мы уже подготовили проект с некоторыми экспериментами. 

Первым шагом является создание информационной сети, бирж в разных странах. Это было довольно успешно. Вторым шагом будет налаживание онлайн-связи между биржами, и, наконец, мы перейдем к общему механизму ценообразования и откроем этот механизм для всех других стран. Основная проблема заключается в том, что крупные производители сырьевых товаров, в первую очередь нефтяные компании, не любят торговать через биржи. Им нравится торговать лично, поэтому вам нужно политическое решение, чтобы убедиться, что по крайней мере половина производства товаров должна проходить через биржи. Механизм, при котором спрос и предложение уравновешивают друг друга. На данный момент цена на нефть на зарубежных рынках держится в секрете. Это своего рода мышление колониальных времен. ‘Как обмануть ’. Мы должны создать законодательство, чтобы вся эта информация была открыта для общественности ”.

NDB нуждается в встряске

Глазьев предложил обширный анализ вселенной БРИКС, основанный на том, как Деловой совет БРИКС провел свое первое заседание по финансовым услугам в начале февраля. Они согласовали рабочий план; состоялось первое заседание экспертов в области финансовых технологий; и в течение этой недели прорывная встреча может привести к новой формулировке – пока не обнародованной – которая будет включена в повестку дня октябрьского саммита БРИКС.

“Каковы основные вызовы в структуре БРИКС на этом следующем этапе попыток обойти доллар США?”

“На самом деле БРИКС - это клуб, у которого нет секретариата. Я могу сказать это от человека, имеющего некоторый опыт интеграции. Мы обсуждали идею таможенного союза здесь, на постсоветском пространстве, сразу после распада. У нас было много деклараций, даже несколько соглашений, подписанных главами государств, о едином экономическом пространстве. Но только после создания комиссии в 2008 году была заявлена реальная работа. После 20 лет докладов, конференций ничего не было сделано. 

Вам нужен ответственный человек. В странах БРИКС есть такая организация – НБР [Новый банк развития]. Если главы государств решат назначить Национальный банк в качестве учреждения, которое разработает новую модель, новую валюту, организует международную конференцию с проектом международного договора, это может сработать. Проблема в том, что НБР работает в соответствии с долларовой хартией. Им приходится реорганизовывать этот институт, чтобы сделать его работоспособным. Сейчас он работает как обычный международный банк развития в американской системе. Вторым вариантом было бы сделать это без участия этого банка, но это было бы намного сложнее. У этого банка достаточно опыта ”.

“Может ли Россия, председательствующая в БРИКС в этом году, предложить внутреннюю реорганизацию НБР?”

“Мы делаем все возможное. Я не уверен, что Министерство финансов понимает, насколько это серьезно. Президент понимает. Я лично поделился с ним этой идеей. Но председатель Центрального банка и министры все еще мыслят в старой парадигме МВФ.”

‘Религиозные секты не создают инноваций’

Глазьев серьезно обсудил санкции с Национальным банком:

“Я обсуждал этот вопрос с госпожой Руссефф [бывший президент Бразилии, в настоящее время председатель NDB) на форуме в Санкт-Петербурге. Я представил ей доклад об этом. Она была полна энтузиазма и пригласила нас приехать в NDB. Но после этого продолжения не последовало. В прошлом году все было очень сложно ”.

О странах БРИКС: 

“Рабочая группа по финансовым услугам обсуждает перестрахование, кредитный рейтинг, новые валюты в финтехе. Это то, что должно быть в повестке дня НБР. Наилучшей возможностью была бы встреча в Москве в марте или апреле для углубленного обсуждения всего спектра вопросов механизма урегулирования БРИКС, от самых сложных до наименее сложных. Было бы здорово, если бы NDB присоединился к этому, но в нынешнем виде между странами БРИКС и NDB де-факто существует пропасть”.

Ключевым моментом, настаивает Глазьев, является то, что “Дилма должна найти время для организации этих дискуссий на высоком уровне. Необходимо политическое решение”.

“Но разве это решение не должно было исходить от самого Путина?”

“Это не так просто. Мы слышали заявления по крайней мере трех глав государств: России, Южной Африки и Бразилии. Они публично сказали: ‘Это хорошая идея’. Проблема, опять же, в том, что пока нет целевой группы. Моя идея, которую мы предложили перед саммитом БРИКС в Йоханнесбурге, заключается в создании международной рабочей группы – подготовить на следующих сессиях модель, или проект, договора. Как перейти на национальные валюты. Сейчас это официальная повестка дня. И они должны сообщить об этом в Казани [на ежегодном саммите БРИКС]. Идут некоторые консультации между центральными банками и министрами финансов ”.

Глазьев переходит к делу, когда речь заходит об инертности системы: 

“Главная проблема бюрократов и экспертов заключается в том, "почему у них нет идей?’ Потому что они предполагают, что текущий статус-кво является наилучшим. Если не будет санкций, все будет хорошо. Международная финансовая архитектура, созданная Соединенными Штатами и Европой, удобна. Все знают, как работать в системе. Таким образом, невозможно перейти от этой системы к другой системе. Для бизнеса это будет очень сложно. Для банков это будет сложно. Люди воспитаны в парадигме финансового равновесия, полностью либертарианской. 

Их не волнует, что ценами манипулируют спекулянты, их не волнует волатильность национальных валют, они думают, что это естественно (...) Это своего рода религиозная секта. Религиозные секты не создают инноваций.”

А теперь садись на этот гиперзвуковой велосипед

Мы возвращаемся к важнейшему вопросу о национальных валютах: 

“Еще пять лет назад, когда я говорил о национальных валютах в торговле, все говорили, что это совершенно невозможно. У нас долгосрочные контракты в долларах и евро. У нас устоявшаяся культура транзакций. Когда я был министром внешней торговли 30 лет назад, я пытался перевести всю нашу торговлю сырьевыми товарами на рубли. Я спорил с Ельциным и другими: 

"Мы должны торговать в рублях, а не в долларах’. 

Это автоматически сделало бы рубль резервной валютой. Когда Европа перешла на евро, у меня была встреча с мистером Проди, и мы договорились: 

‘Мы будем использовать евро в качестве вашей валюты, а вы будете использовать рубли’. Затем Проди пришел ко мне после консультаций и сказал: 

‘Я разговаривал с мистером Кудриным [бывший министр финансов России в 2000-2011 годах], он не просил меня делать рубль резервной валютой’. Это был саботаж. Это была глупость ”.

Проблемы на самом деле глубоки – и продолжают нарастать: 

“Проблема заключалась в наших регуляторах, обученных МВФ, а второй проблемой была коррупция. Если вы торгуете нефтью и газом в долларах, большая часть прибыли крадется, существует множество компаний-посредников, которые манипулируют ценами. Цены - это только первый шаг. Цена на природный газ в первой сделке примерно в 10 раз ниже конечного спроса. Существуют институциональные барьеры. Большинство стран не позволяют нашим компаниям продавать нефть и газ конечному потребителю. 

Например, вы не можете продавать газ домашним хозяйствам. Тем не менее, даже на открытом рынке, достаточно конкурентном, у нас есть посредники между производителем и потребителем – по крайней мере, половина доходов украдена из-под государственного контроля. Они не платят налоги.”

И все же быстрые решения существуют: 

“Когда два года назад против нас были введены санкции, перевод с доллара США и евро на национальные валюты занял всего несколько месяцев. Это было очень быстро”.

Что касается инвестиций, Глазьев подчеркнул успехи в локализованной торговле, но потоков капитала по-прежнему нет: 

“Центральные банки не выполняют свою работу. Обмен рубль-юань работает хорошо. Но обмен рубля на рупию не работает. Банки, которые хранят эти рупии, у них много денег, они начисляют проценты по этим рупиям и могут ими играть. Я не знаю, кто несет за это ответственность, наш Центральный банк или Центральный банк Индии ”.

Краткий ключевой вывод из серьезных предупреждений Глазьева заключается в том, что именно НБР – по настоянию руководства БРИКС - должен организовать конференцию глобальных экспертов и открыть ее для общественного обсуждения. 

Глазьев вызвал метафору велосипеда, который продолжает катиться вперед – так зачем изобретать новый велосипед? 

Что ж, пришло – многополярное – время для нового гиперзвукового велосипеда.

Источник