В ПУТИ-N…

Генерал Алмазов, находясь на конспиративной квартире, окна которой смотрели на Смольный, тщательно обдумывал планы дальнейших операций по защите государства. Несмотря на солидный багаж своего богатого прошлого, Алмазов всё ещё не утерял желания «работать в поле». «Работать в поле» означало на языке Алмазова то, что генерал готов принимать личное участие в работе наравне со своими сотрудниками. «Хочешь сделать хорошо – сделай сам!»- говорил себе Алмазов, оставляя себе самые трудные задания. И никогда Алмазов не давал сотрудникам тех заданий, которые не смог бы выполнить сам. Алмазов никогда не советовал сотрудникам того, чего он не посоветовал бы себе, либо своим детям. Алмазов уважал своих сотрудников и уважал их так, как хотел, чтобы и они уважали его. И его уважали, ценили и любили сотрудники, но боялись оппоненты, удивляясь и завидуя той лёгкости, благодаря которой Алмазову всё легко даётся. А лёгкости не было! Был тяжёлый, трудный путь…

Начальство к Алмазову было всегда амбивалентно, то жалуя всяческими регалиями, то подвергая Алмазова остракизму за излишнее рвение. Переходив по несколько сроков в чинах лейтенанта и капитана, Алмазов уже и не рассчитывал, что его карьера пойдёт вверх. В любом случае? Подходя к новым повышениям, Алмазов был осторожнее, искушеннее, и, фактически, не испытывая эйфории от новых должностей, как говорится, «головокружения от успеха», Алмазов повторял слова Омара Хайяма: «Кто битым жизнью был – тот весело смеётся!», что заставляло Алмазова лишь иногда мысленно улыбнуться. Иногда! Т.к. Алмазов прекрасно понимал, что новая работа это – новая ответственность…

Посмотрев ещё раз в окно, Алмазов снова оглядел Смольный. Несколько секунд Алмазов пристально всматривался в замёрзшие льдины на Неве, пытаясь с максимальной силой сфокусировать глазные хрусталики, вглядываясь в торосы льда так, будто там притаился диверсант. Но, не заметив никого, Алмазов расслабил глаза, и, закончив глазную гимнастику, уже посмотрел на этот мир обывательским взглядом, Алмазов увидел, что метёт позёмка и солнце нехотя выкатывается из-за горизонта, а по набережной медленно передвигались редкие автомашины.

Оторвав взгляд от окна, Алмазов в секунду оглядел комнату, которая служила ему и кабинетом. Добротный старинный стол и кушетка были, наверное, такими же, как и в кабинете Кирова. На кушетке также лежало солдатское одеяло. Однако, ни в столе, ни на столе, ни под столом, не было ничего того, что могло бы выдать хозяина комнаты. Золотое правило, усвоенное Алмазовым ещё на спецкурсах, гласило: «Никаких улик!», т.е. никаких записных книжек, никаких карт с планами и схемами, никаких документов. И наконец? Никаких спецсредств!

На секунду Алмазов задержал взгляд на гантелях. Именно эти незамысловатые предметы пробудили у Алмазова ряд ассоциаций… В 1932 году Киров создал структуру ОРУД, которая с годами и сменой эпох получала иные названия. Народу эта структура, созданная впервые в Ленинграде, известна как ГАИ или ДПС. Алмазов, который бывал в гостях у начальников подразделений ГИБДД, видел у них в кабинетах мощные гантели. По тому, как гантели были отполированы, можно было сделать вывод, что гантели подвергались частому употреблению, делая руки офицеров ещё более крепкими. «А были ли гантели в кабинете у Кирова?!»- спрашивал себя сейчас Алмазов.

Киров, мечтающий показать то, как следует управлять Городом, за своё короткое правление успел сделать многое. Помимо налаживания производства тракторов, Киров распорядился закупить в США два экземпляра автомобиля «Бьюик», считавшегося тогда лучшим в мире. Прошло несколько месяцев… И вот из ворот завода выехало 6 автомобилей «Л-1», которые ничуть не уступали заокеанскому прототипу. Но Киров был слишком наивен, как и любой гений. Показав автомобили партийным чиновникам, которые протирали штаны в Москве, Киров не думал, что, пройдя сложный путь, вместо одобрения получит негласный выговор. Ведь через 2 недели после того, как все 6 автомобилей доехали до Москвы, где машины были выставлены, как невесты на смотринах, а затем вернулись в Питер, тему автомобилей в Ленинграде закрыли, документацию, а также 2 разобранных «Бьюика», а также 2 «Л-1» перевезли в Москву. В Москве наладили производство лишь через несколько лет, хотя в Ленинграде было всё готово к серийному производству. Другие 4 автомобиля «Л-1», сделанные руками Питерских рабочих, которым Киров подарил лишь мечту о новом шаге в освоении техники, были переданы Монголии в качестве дружественного подарка. Лишь бы подальше от Питера, где ещё не забыли то, как надо делать лучшие в мире автомобили! Ведь в царское время в Петербурге производили лучшие кузовы автомобилей в мире. Питерскую продукцию покупал и «Мерседес», и другие элитные марки того времени.

Жужжащий звук вибросигнала телефона заставил Алмазова сделать быстрое движение в сторону стола. На столе лежал обычный мобильный телефон, но с необычным добавлением. Тот, кто звонил Алмазову, по сути, звонил на телефон, находящийся на другом конце города, а тот телефон, посредством несложного устройства, набирал номер телефона, который был сейчас у Алмазова. Конечно, эту переадресацию можно было бы отследить, если был бы использован полицейский секретный суперкомпьютер, который знает голоса всех когда-либо звонивших, но Алмазов, зная про эту лазейку, проверял не только возможности своих оппонентов, но и возможное наличие «крота» в ответственных кругах. За годы и годы своей практики Алмазову попадалось множество «кротов» и «оборотней». Эти персонажи представляли серьёзную опасность для таких как Алмазов, ибо? Ибо, приходя к друзьям, меньше всего рассчитываешь на нападение. И на Алмазова нападали! Но персонажи, будучи законченными негодяями, иногда выполняли и то, что нужно было Алмазову, т.е. были подлецами по отношению к подлецам, что давало Алмазову возможность выкрутиться. Эту особенность подлецов Алмазов изучил ещё с юности, со службы в антирейдерской команде. Тогда Алмазов утверждал, что подлец всегда является подлецом в обе стороны, ведь подлец думает только о своей личной выгоде, чем иногда можно было воспользоваться. Поэтому Алмазов, будучи генералом, старался не бороться со всеми подлецами подряд, а старался выявлять тех, кому эти персонажи служат, но, не питая ни малейшего доверия к таким персонажам, Алмазов старался всячески изолировать их от своей команды, а также Алмазов старался притормозить их от дальнейшего продвижения по служебной лестнице.

Через секунду Алмазов уже держал в руке телефон, на котором высвечивался известный номер телефона, начинавшийся индексом «+7 812…», что означало код города Санкт-Петербурга. Переиначив арию Ленского из оперы «Евгений Онегин», Алмазов спешно прошептал: «Что звонок, грядущий, мне готовит?!». Алмазов не любил телефонных звонков, а от посторонних людей Алмазов не любил звонков вдвойне. Скорее всего, это и был такой звонок! Неожиданные звонки, как по опыту мог судить Алмазов, приносят лишь неприятности, требуя выполнения каких-то обязательств, либо сообщая о происшествиях. Алмазову не только не нравилось менять свои планы под чью-то прихоть, чего, как правило, и требовали по телефону, но Алмазову было жалко и двух минут своего времени на ненужную ему болтовню. Алмазов частенько повторял коллегам английскую фразу: «Зэ бэст ньюс – из ноу ньюс!», что переводилось как: «Лучшая новость это – отсутствие новостей!»

С момента как зазвонил телефон, не прошло и четырёх секунд. Звонивший, услышал лишь один секундный гудок, затем услышал трехсекундную паузу, и лёгкий щелчок, говорящий, что на звонок ответили. Вместо «алё», переиначенного в России от американского «хэллоу», либо от еврейского «шалом», Алмазов отвечал молчанием. Если бы позвонил кто-то напрямую, и был бы известный номер, то Алмазов ответил бы «здравия желаю», либо «слушаю», а тут недоверие было с самого начала.

- Алло, Вы меня слышите?! – спросил в трубке навязчивый голос.

«Алло…» - по этому слову Алмазов понял, что с ним разваривает человек, чья личность закладывалась в 90-е, когда в лексиконе стали появляться новомодные словечки типа «окей». «Алло» - приветствие, придуманное Беллом, ещё на заре телефонной эры. «Случайно ли звонивший оговорился?»- думал Алмазов.

- Добрый день! – ответил Алмазов.

- Вас беспокоят из управления. Мы сейчас сверяем картотеку. Выяснилось, что у нас нет фотографий Ваших сотрудников. Мы бы хотели, чтобы они надели форму, чтобы мы их сфотографировали для нашего архива. Когда нашему сотруднику подъехать к Вам?

«Чушь какая!»- подумал Алмазов. За его многолетний стаж такой звонок был впервые. «Оппоненты совсем уже с ума сошли!»,- подумал Алмазов.

- Простите, но мои сотрудники не носят форму! – ответил Алмазов, думая: «Оппоненты или кроты?! Вот придумали очередную байду…»

- Вы обязаны выполнить данный приказ, так как я Вам звоню по распоряжению начальства! Вы обязаны сообщить всем своим сотрудникам, что наш фотограф должен их всех сфотографировать у Вас в офисе! Когда может подъехать наш фотограф к Вам? – голос в телефонной трубке начал переходить на истерику.

На обывателя, либо на человека, находящегося в подавленном состоянии, такой стиль психологического давления может оказать какое-то влияние, но только не на Алмазова. Согласно специальным исследованиям, было выявлено, что гипнотабельных людей, т.е. людей, которые поддаются на манипуляции, не так много. В разных странах процент варьируется от 5 до 10. Алмазов про это исследование прекрасно знал, собственно, и не только про это исследование, но и про многие другие открытия учёных. «Сфотографировать всех?!»- спрашивал себя Алмазов, думая, не послышалось ли ему. «Кого всех? Всех тех, кто трудится на другом конце света?! У меня же разные ребята! Этот юноша явно насмехается надо мной! Оппоненты совсем уже оборзели!»- делал вывод Алмазов.

- Простите, а Вы кому звоните?!- переспросил Алмазов, убеждая себя в том, что это происки недалёких оппонентов.

- Мне нужен майор Алмазов! – ответила трубка.

- Простите, но Вы ошиблись номером. Всех благ, – сказав эти слова, Алмазов сбросил вызов, а затем положил телефон на стол.

Алмазова друзья частенько называли «майором», «полковником» и даже «генералом», но в жизни Алмазов всячески отшучивался, говоря, что это лишь догадки, причём далёкие от истины. Но тот факт, что звонящий назвал конспиративную фамилию Алмазова, не мог понравиться Алмазову. «Значит, что у нас есть крот!»- прошептал Алмазов, и, мгновенно подскочив к гантелям, Алмазов сделал некоторые силовые упражнения. Гантели помогли Алмазову не только сбросить тот негатив, появление которого было вызвано телефонным звонком, но и помогли разбудить связки кистей рук на тот случай, если придётся выкручиваться от попытки захвата. Ещё через секунду Алмазов с вешалки снял не гражданскую куртку «Коламбия», в которой Алмазов сюда и пришёл, а взял военный офицерский ватник, который на вид ничем не отличался от солдатского. Алмазову не нравилась модная куртка, а нравился проверенный ватник. На ватнике не было знаков различия. Это означало старую военную хитрость, используемую ещё генералами во времена Великой Отечественной войны, носившими на поле сражения обычную плащ-палатку. В Афгане было тоже самое. Солдаты и офицеры носили на вид одинаковую одежду. Было лишь небольшое отличие по плетению ткани, но эту тонкость было не разглядеть ни при аэрофоторазведке, ни при съёмках со спутника.

Алмазов вышел из квартиры. Спустился вниз по чёрной лестнице. Пройдя в соседний двор по заполненной солнцем улице, Алмазов осмотрелся и остановился у автомобиля. Открыв автомобиль, Алмазов сел в машину. Вставил ключ в замок зажигания. Проверил то, в нейтральном ли положении находятся шестерни коробки переключения передач, пошевелив рукоятку. Выжал сцепление, чтобы облегчить стартеру его вращение. Но, повернув ключ в замке, Алмазов услышал лишь тихий звук, похожий на смесь лягушачьего «ква» и глухого «ооп», т.е. звука, издаваемого рыбой, глотающей воздух, будучи вынутой из воды.

- Кваа-ооп, ква-оп… - только эти звуки Алмазов услышал от машины.

- А ещё и спортивная иномарка, гарантирующая быстрое передвижение по дорогам… - съязвил Алмазов, переключая бортовой компьютер, чтобы посмотреть на температуру за бортом. На дисплее было написано, что на улице минус 22 градуса по Цельсию.

Вспоминая историю своего друга, который во времена СССР работал на Севере в тамошнем райкоме, а ныне трудился в Управлении Делами Президента, Алмазов повторил его фразу: «Если машина заглохнет, то ты – труп!»… Тогда было за бортом минус 50 градусов. Пурга, в которой видимость заканчивается уже через несколько метров. И поездка на Уазике «Головастике» на полторы сотни километров по пустынной дороге, где проезжало по машине раз в неделю. Но Алмазов почему-то именно сегодня вспомнил эту фразу, хотя было сегодня относительно тепло, была превосходная видимость, да, и дело было в городе, а не на задворках планеты. Алмазов пытался восстановить в памяти то, как звучала фраза в оригинале, прокручивая в памяти те слова: «Ты понимаешь, что если машина заглохнет, то ты – труп!»… И вспомнилось, что коммунист сетовал на то, как ему, т.е. коммунисту, становилось неловко тогда, когда он начинал молиться Богу, чтобы «мотор дотянул последние мили», как поётся в известной песне. Такие воспоминания не могли уйти бесследно! Хотя у коммуниста на память и осталась женская пудреница, наполненная не пудрой, тонером и поролоновыми тампонами для лица, а была пудреница заполнена необработанными алмазами, но всё равно, эта мирская мелочь не могла восполнить моральных потерь, связанных с работой на износ ради партии.

«А если всё-таки «крот»?»- спрашивал себя Алмазов, ведь его легенда журналиста, который пишет на научные темы, была безупречной, позволяющей совать нос практически везде. Эта легенда позволяла засвечиваться, но говорить: «Я всего лишь журналист!»… У Алмазова сразу же возникло несколько версий. Одна версия состояла в том, что «крот» передал оппонентам информацию настолько давно, что оппоненты были не в курсе о его повышении. Возможно, что это было настолько давно, что у оппонентов могла быть информация лишь о том, что есть «некий капитан Алмазов», а звание майора было выбрано наугад. Другая версия заставила Алмазова резко выскочить из машины и оглядеться. Суть другой версии была в том, что не было «крота», а кто-то из начальства решил сдать своих. Такая история, когда одна часть начальства видит одни планы самыми реальными, а другая часть хочет навязать свои идеи, оборачивается борьбой, когда сдают своих же сотрудников, т.е. тех, кто поддерживает определённый курс. Алмазову было прекрасно известно множество случаев, когда была включена такая борьба. Главное правило, которым пользуются оборотни, предающие ради своей личной карьеры верных стране людей, состоит в том, что всё должно выглядеть случайно. Например… Случайно зарубежные спецслужбы узнали о тайной ячейке. Случайно напали бандиты на простого прохожего. Случайно попался негодный сотрудник на взятке, растрате, превышении полномочий. Во всех этих случаях общество скажет «сам виноват»! Непосредственное начальство будет уволено, высшее начальство не будет впутываться, чтобы не пачкаться, а сам человек, в отношении которого была осуществлена провокация, будет либо молчать, сидя лет 17 в тюрьме, либо будет молчать, лёжа в могиле, навечно.

Убедившись, что в зоне визуального контакта нет ничего подозрительного, Алмазов решил немного пройтись, чтобы найти машину, которая сможет дать машине Алмазова «прикурить». Таким образом, Алмазов, выйдя из машины, направился к автомобилю «Яндекс такси», стоявшему в нескольких десятках метров от машины Алмазова. Алмазов попросил у водителя прикурить его спортивный автомобильчик, предложив водителю 200 рублей. Но таксист отказался, сказав, что у него закончена рабочая смена, и то, что он, якобы не может подъехать поближе из-за того, что его будут штрафовать, а сумма штрафа составит тысячу рублей. Алмазов думал о возможностях хитрого заговора, а водитель такси, увидев военную форму Алмазова, сказал себе: «Никакой помощи слугам этого режима!»

Вернувшись к машине, Алмазов открыл капот, а затем достал пару гаечных ключей из бардачка. Прокручивая в голове, зудевшую с утра мысль, что опасность может быть и тогда, когда её не видно, зная, что лучший способ узнать то, есть ли «наружка», это – сделать вид, что ты о ней и не подозреваешь, Алмазов стал заниматься делом, решительно начав откручивать аккумулятор. Алмазов хотел заменить его другим, поставить на его место аккумулятор от Уазика. Раньше Алмазов уже так делал с другими иномарками! Аккумуляторы отличались не только размерами, но и тем, что у иномарочного иначе стояли конусы, на которые надевались контактные клеммы. Плюс на месте минуса, а минус на месте плюса. Тогда, поставив задом наперёд Уазовский, более мощный аккумулятор, Алмазов наращивал длину провода, купив в магазине товаров для дома полметра кабеля, предназначенного для электроплиты. Зачистив концы, Алмазов скрутил все жилы провода в одну, получив толстый провод, которым Алмазов соединил «минус» аккумулятора и минусовую клемму авто. Плюсовую клемму Алмазов накинул прямо на аккумулятор. И сейчас Алмазов хотел сделать такой же трюк. Ведь на конспиративной квартире имелся запасной аккумулятор от Уазика. Но мороз начинал уже подмораживать уши Алмазова, что заставило Алмазова высказать самому себе некоторую критику: «Взял бы машину из спецгаража! Тебе бы и шофёра дали! Эх ты, какой же ты генерал, если роешься под капотом как рядовой солдатик!?» Алмазов не любил самобичевание, поэтому вспомнил свой новый девиз: «Для защиты страны не бывает стыдных заданий!»

Увидев боковым зрением то, как неподалёку завёлся автомобиль дедули, Алмазов решил подойти к нему и попросить о помощи. Алмазов видел этого дедулю и раньше. Раньше старик, которому было далеко за 70 лет, ездил на маленькой японской машинке. Но после того, как машинка однажды зимой не завелась, дедуля решил машину поменять на новую. Когда дедуля увидел, что Алмазов без маски на лице, а старик трясся за своё здоровье, когда дедуля почувствовал старческими костями приступ артрита, вызванного холодом, а также необходимостью на морозе совершать процедуры с ледяными железяками, то ответ старика был вполне предсказуемым. Дедуля тоже отказал Алмазову, сказав, что у него в машине, якобы, стоит датчик, который считает электричество, не давая прикуривать чужие машины. Алмазов не стал спорить со стариком, прекрасно зная, что никакого такого датчика в его машине нет. Алмазов уже решил, что не будет просить чьей-либо помощи. Стиснув в руке гаечный ключ, Алмазов с суровым видом отвинтил болт крепления аккумулятора, а затем, взяв другой гаечный ключ, отсоединил аккумулятор.

За спиной Алмазов услышал лёгкое топанье женских сапожек, а затем, он услышал то, как женщина садится в машину, которая стояла за спиной у Алмазова. Через секунду машина за спиной у Алмазова легко завелась. Но Алмазов уже не желал просить о помощи, т.к. аккумулятор был уже откручен, а клеммы были сброшены.

- Вам помочь? – спросил мягкий женский голос за спиной у Алмазова.

Алмазов хотел резко обернуться, но, поняв, что за ним наблюдает женщина, Алмазов обернулся максимально плавно, стараясь выглядеть максимально расслабленным. Увидев симпатичную даму лет 35-ти, в серой куртке, купленной под цвет её новенького кроссовера, Алмазов почувствовал себя неловко. А, посмотрев на меховые сапожки без каблука, а также на лёгкий, но, подчеркивающий красивые черты лица, макияж, Алмазов почувствовал себя ещё более неловко. Алмазов не знал, что несколькими минутами ранее, подруга дамы, выглянувшая в окно, увидела там, как она сама сказала: «солидного, но ещё молодого и стройного двухметрового военного, с впечатляющими плечами, что видно даже через ватник». Поняв, что «у военного не завелась машина», подруга напомнила даме, что той нужно было срочно ехать в торговый центр за какими-то покупками. Выталкивая из квартиры даму, умная подруга сказала ей, чтобы она не теряла свой шанс на удачное знакомство. Теперь Алмазов, стоя перед дамой, чувствовал себя неловко, не зная того, насколько себя чувствует неловко дама, за которой из окна квартиры наблюдала её подруга.

- Да, вот… - Алмазов, показывая рукой в сторону открытого капота, сказал, - нужно прикурить…

- К сожалению, у меня нет проводов… - ответила дама.

- Но, по-моему, провода есть у меня! Мне нужна пара минут, чтобы их поискать… – сказал Алмазов, думая: «Не забрал ли их Лозовский? Согласится ли дама подождать?»

- Хорошо. Я подожду! Не торопитесь! – сказала дама, а затем села в свою машину.

Порывшись в багажнике, Алмазов нашёл комплект «крокодилов», которыми называют провода для «прикуривания». Алмазов быстро накинул клеммы обратно под капотом своей машины. Размотал провода. Однако их длины оказалось недостаточно. Тогда Алмазов попросил подъехать даму поближе. Когда между бамперами машин осталась треть метра, Алмазов скомандовал «СТОП». Машина резко остановилась, проскользив с застопоренными колёсами несколько сантиметров по льду, который прятался под снегом. После остановки машины, дама дёрнула в салоне за ручку открытия капота, вышла из машины воскликнув:

- Никогда ещё не прикуривала машину! Хоть научусь!

Услышав эту фразу, Алмазов подумал: «Ещё никогда женщина не давала моей машине «прикурить»! Точнее, вообще, впервые мне «прикуривают» машину!» До такого фиаско, чтобы бегать по двору и просить о том, чтобы его машину «прикурили», Алмазов никогда ещё не доходил. Строжайшее отношение к технике, как и к себе, не допускало таких обидных промахов, который сейчас был у генерала.

Дама открыла капот своей машины.

Алмазов накинул красного «крокодила» на свой аккумулятор. Мысленно проговаривая: «Чёрный – минус… Красный – плюс…». Затем Алмазов отщёлкнул крышку на «плюсе» аккумулятора у кроссовера, а следом накинул красного «крокодила» на «плюс» кроссовера.

- Вы уверены, что это «плюс»? – спросила женщина, отвлёкшаяся в ту секунду, когда Алмазов открывал защитную крышку на аккумуляторе. Видимо дама в тот момент, когда Алмазов отщёлкивал крышку, приценивалась к спортивной машине Алмазова, либо присматривалась к стройной фигуре Алмазова.

Алмазов тут же скинул «крокодила» и защёлкнул крышку, указывая даме, на крестик, обозначающий «плюс» на крышке.

- Ага, вижу! – сказала дама.

Алмазов повторил всё сначала, нацепив красного «крокодила» на плюс. Когда Алмазов нацеплял чёрного «крокодила», то дама попросила:

- Можно я попробую?

- Да, конечно! – ответил Алмазов, передавая в руки шнур, с огромной металлической прищепкой на конце.

Когда дама цепляла «крокодила», то стали вылетать небольшие искорки.

- О, даже вылетают искры! – сказала дама, с таким видом, будто Алмазов ей дал в руки бенгальский огонёк.

Видя искры, Алмазов подумал: «Как же сильно разрядился аккумулятор от этих морозов, что даже летят искры… Всего один день не ездили на машине, а напряжение упало до минимума…»

Алмазов быстро запрыгнул в машину, выжал педаль сцепления, повернул ключ в замке, через секунду мотор машины завёлся, а Алмазов вспомнил фразу одной Блокадницы, адресованную её мужу: «Если не заводится машина, то не заводись сам!»

Скинув «крокодилы» Алмазов предложил даме деньги за её труды, но женщина вежливо отказалась. Пожелав друг другу удачи, а также подарив друг другу на прощанье по многозначительному взгляду, каждый сел в свою машину. Садясь снова в машину, Алмазов вспомнил про стих Некрасова, сказав вслух: «Есть женщины в русских селеньях!»

Выехав на дорогу, Алмазов направился туда, куда и было запланировано. Объехав квартал по кругу, Алмазов убедился в отсутствии «хвоста». Правила конспирации, придуманные Алмазовым, отличались от стандартных, пропечатанных в учебниках для сотрудников спецслужб. Суть конспирации была в том, что Алмазов специально оставлял те лазейки, где можно было бы выйти на его след. Однако, если оппоненты пытались проникнуть в эти, заранее оставленные, бреши, то попадались в капкан, что указывало Алмазову на то, что оппоненты оживились. Вот и по телефонному звонку, который был сегодня сделан на «редакционный номер», Алмазову стало понятно лишь то, что оппоненты опять чем-то недовольны. Хотя слово «опять» оно не совсем уместно, т.к. оппоненты Алмазова были недовольны даже тем фактом, что Алмазов просто жив, не говоря уже о том, что Алмазов придумывал новые и новые схемы «по играм» с оппонентами.

Напряженная утренняя атмосфера напоминала Алмазову сюжет фильма про животных, увиденный ещё в бытность Алмазова в антирейдерской команде. Как-то раз, оставшись на дежурстве с охранником, Алмазов смотрел фильм про дикую природу.

В кино стая гиен охотилась на стадо буйволов. Причём буйволов было намного больше, чем гиен. Если на месте буйволов были бы лошади, то они бы встали грудью в сторону центра, поставив в центр молодняк, а своими задними копытами отбивали бы всех обидчиков. Но в стаде буйволов оказался действующим другой принцип. Один из самых сильных буйволов ударил в бок более молодого, выталкивая его из круга, отдавая тем самым собрата на растерзание. Гиены были очень рады, что нашли себе такого союзника в стаде! Стадо, не моргнув глазом, ушло, не думая помочь попавшему в беду.

Тогда, после просмотра фильма, охранник говорил Алмазову:

- Вот ты сам видишь, кто оказался хуже всех…

Конечно, самыми худшими являются даже не те, кто нападают, а те, кто прикидываются друзьями, но сами втыкают нож в спину. Ведя машину без лишних движений, Алмазов повторил старинный стих: «Ханжа в глаза Вам скажет «за»! А за глаза заржет без ножа!».

«Скорее всего, такая ханжа и застрелила Кирова в Смольном…» - размышлял Алмазов, не верящий в официальную версию убийства Кирова, говорящую, что убийца приревновал свою жену к Кирову. Полтора десятка лет назад автор передачи «Человек и Закон», а также цикла передач о «кремлёвских заговорах», проводил некое расследование по делу Кирова. Просвечивая кальсоны Кирова при помощи ультрафиолетового фонарика, ведущий передачи на «Первом» канале сделал сенсационный вывод о том, что спустя 70 лет на кальсонах Кирова была обнаружена сперма. И вот Алмазов, которого интересовали хитросплетения исторических событий, имеющие отношение и к современной реальности, волновали вопросы: «Почему не была проведена глубокая экспертиза в лаборатории, а был лишь дядя с синим фонариком, просвечивавший кальсоны? Были ли это на самом деле кальсоны Кирова? Почему в день убийства Кирова при странных обстоятельствах погиб и его личный охранник? Пережив своего начальника лишь на несколько часов, рослый НКВД-шник ударяется головой об угол дома, случайно выпав из кузова «Полуторки». Случайно ли?»

- Лучше бы этот экранный кретин рассказал бы про то, были ли гантели в кабинете у Кирова!? – вслух сказал Алмазов.

Но, поскольку Алмазов не любил зацикливаться на негативе, Алмазов переключился на то, что было позитивного за день… Красивый вид Смольного… «Есть женщины в русских селеньях!»- вспомнил Алмазов не только стих Некрасова, но и про ту даму, которая выручила Алмазова сегодня. «Да, эта история из серии «братец «Ишак», помоги»!»- мысленно улыбнулся Алмазов.

Эта история была записана в дневниках одного советского молодого генерала Авиации, воевавшего на Чёрном Море. Однажды, зайдя в землянку, он услышал историю, которую рассказывал один из его бойцов другим пилотам.

Суть истории была следующей. Десяток «Мессеров» набросились на одинокий самолёт «Як». Пилот «Яка» видит, что рядом летит штурмовик. Пилот обращается:

- Братец «Ил», помоги!

- Не могу, я штурмовик! Я в воздушных боях не участвую!

Тогда пилот «Яка» осматривается внимательнее и видит самолёт «Миг».

- Братец «Миг», помоги!

- Не могу! У меня мотор верховой! – говорит «Миг», и уходит верхом.

Когда пилоту «Яка» становится совсем тяжко, когда кажется, что вот-вот «фрицы» зажмут, то «Як» видит, что к нему летит старенький, довоенный самолёт «И».

- Братец «Ишак» помоги! – отчаянно просит пилот по рации.

«Братец «Ишак»» сиюминутно приходит на помощь, начиная биться с фашистами насмерть, после чего «фрицы» считают нужным ретироваться.

Эта история была для Алмазова символом того, что помощь может прийти от самого неожиданного объекта.

И сегодня помощь Алмазову пришла не от «братьев по оружию», в смысле, не от собратьев по железным коням, а от милой дамы.

Спортивная машина споро катилась по широкому проспекту. Алмазов прикинул время, взглянув на приборную доску, сверяя своё внутреннее ощущение времени с часами на панели. От понимания того, что несмотря на лёгкое происшествие, всё идёт по графику, становилось теплее на душе. Алмазов любил выезжать заранее, чтобы можно было снизить скорость, для того, чтобы полюбоваться красотами Города, прекраснейшего на планете.

Правда, каким бы не было прекрасным настроение у Алмазова, он понимал ещё с юности, что нельзя усыплять свою бдительность. Умение Алмазова отдыхать, как физически, так и морально, было важнейшим его умением, которому он научился, ещё будучи на службе в антирейдерской команде. Конечно, Алмазов видел то, как ломались от перегрузки некоторые юнцы, которым говорили, что «главное - работать». Алмазов знал, что умение отдыхать, выспаться, когда есть свободная минута, а также, умение отсекать от себя негатив, было важнее, чем «сгореть на работе».

Хотя некоторым недалёким начальникам и было сложно расставить ориентиры, из-за чего юнцы буквально сгорали от перенапряжения, но не научились управлять собой. Такое начальство могло найти замену каждому, ведь пополнение из новобранцев охотно приходило на популярные должности. «Да, умение отдыхать очень важно, но бдительность никогда отдыхать не должна!»- думал Алмазов.

Однако, ещё до нового повышения, Алмазов прекрасно понимал, что начальству бывает крайне трудно сделать выбор о нужном векторе развития. Если молодёжь заставлять много работать, то она может стать гиперактивной, т.е. не восприимчивой к новым знаниям, а затем у молодёжи начнётся психологическое выгорание. Как говорится в русской поговорке: «Заставь дурака молиться, он и лоб расшибёт!»

Есть и другая крайность. Если молодёжь не заставлять работать, не подгонять её под взрослый ритм, то тогда молодёжь быстро деградирует, расслабляется и раскисает, что может стать причиной того, что новое поколение не придёт на смену старому. Будет как в японской пословице: «Когда родители трудятся, а дети отдыхают, то внуки будут просить милостыню!»

Есть и третий вариант, который заключается в том, что, если дети не работают, а также их ум не занят важными проблемами, то рано или поздно за детьми может прийти из немецкой сказки некий «Гамельнский дудочник», который напоёт песни про свободу от родительского гнёта, заставляя неокрепшие умы плясать под свою дудку.

Алмазов прекрасно понимал, что, выбирая один вариант, нужно помнить про некоторую золотую середину, воспетую античными математиками, хотя выбор, который предлагается сделать, находится между плохим и очень плохим.

В эту минуту Алмазов вспомнил про один из разговоров со своим папой. Однажды Алмазов, придя со школы, пожаловался Отцу на то, что его обижают одноклассники, переходящие грань законного. Алмазов мог их поставить на место, но тогда бы и Алмазову пришлось бы нарушать закон. Второклашка жаловался папе «на плохих», рассказывая, что они избивают «хороших», вымогая деньги, «плохие» угрожали ножом. Услышав про деление на «хороших» и «плохих», сидя на кухне квартиры дедушки лётчика, напоив сына чаем, папа спросил:

- А может быть там, в той школе, есть «очень хорошие» и «очень плохие»?

- Да! – ответил Алмазов.

- То есть градация имеется, ведь так? – переспросил отец.

- Да! – снова ответил Алмазов.

- Наверное, всех «хороших» и «плохих», опять же, в твоём понимании, «хороших» и «плохих», а не таковых на самом деле, можно поместить здесь! – говорил Отец, расположив вертикально одну ладонь напротив другой, примерно на ширине плеч.

- Да! – в очередной раз согласился Алмазов, не понимая логики своего папы.

- А в реальной жизни это расстояние будет таким! – говоря эти слова, Отец откинулся максимально назад, уперевшись тыльной стороной ладони в обои, которыми и была оклеена кухня, продолжая мысль, он добавил, - вон до того угла будет это расстояние, - сказал папа, показывавший на противоположный угол над кухонной плитой, сказав в довершение, - и это только градация между «плохими» и «очень плохими», а «хороших» в жизни не будет! Так что можешь сейчас радоваться тому, что в твоём окружении есть хотя бы несколько «хороших». Можешь радоваться тому, что пока ты многого не понимаешь и не замечаешь, что даёт тебе возможность спокойно жить, не думая о проблемах! Можешь радоваться тому, что у тебя сейчас есть деление на «хороших» и «плохих», на «своих» и «чужих»… С годами опыта, отслужив, ты поменяешь все эти свои установки! Ты даже забудешь про этот разговор…

Но Алмазов не забыл этот разговор. Алмазов помнил, как он спорил с Отцом, доказывая, что хорошие люди всё равно будут, несмотря ни на что. Спор привёл лишь к тому, что папа показал жест указательным и большим пальцем в виде буквы «П», оставив между пальцами лишь несколько сантиметров. На Руси этот жест называли «вершком». Комментируя этот жест, папа сказал:

- Твоя градация сегодня лишь такая! А в жизни она у тебя будет больше, чем этот весь дом!

«И кто был на самом деле хуже?», - спрашивал себя сейчас Алмазов, - «Дети, которые были из криминальных семей? Или школьное руководство, которое допускало, чтобы других детей истязали и ломали?» Тогда Алмазов видел то, как дети жаловались родителям, но родители им отвечали:

- Не придумывай! Этого не может быть!

Много лет спустя Алмазов узнал, что такие же истории были в разных школах по всему миру. Наиболее сильных и физически способных ребят, но с зачаточным интеллектом, приглашали в школьные банды, где дети могли чувствовать свою защиту, но должны были истязать других. Других ребят ломали, доводя их иногда и до суицида. Но был и третий типаж: это – ребята вроде Алмазова, которые, сохраняя спокойствие, не играли ролей ни лидеров, ни подавленных, ломая тем самым модели управления, но при удобном случае били обидчиков очень больно. Таких больше всего не любили «кураторы», стараясь всячески напакостить. Пакостили они и идеальным документам Алмазова. Так, проходя ежегодный медицинский осмотр, «кураторами» была потеряна медицинская карта Алмазова. Новая медкарта была вложена в старую обложку, которую опознал Алмазов. «Жмоты! Даже сэкономили 2 рубля на обложке!»- думал Алмазов. После идеального прохождения всех врачей такая же история повторится и на следующий год, при следующем осмотре. Кто-то очень хотел узнать об Алмазове как можно больше. Но эти «кто-то» не знали, не могли предположить, что Алмазов уже как несколько лет был зачислен в специальное учебное заведение. Этот факт Алмазов не скрывал, но и не афишировал. Ведь Алмазов старался никогда не врать, но он просто умел не договаривать правду. Хотя тогда ещё враги не начинали открыто проявляться, Алмазов старался быть на шаг впереди. «Похоже, что тут ни один «дудочник», а целый оркестр!»,- подумал Алмазов, продолжая размышления, -«Если кто-то мстил мальчишке, то тем более находились и умники, завидовавшие Кирову!»

Зная про козни оппонентов, Алмазов никогда не называл их «врагами». Алмазов частенько повторял фразу конструктора Королёва, говорившего:

- Озлобленность мешает думать!

Сейчас Алмазов был благодарен не только своему папе за строгие домашние уроки, не только учителям спецкурсов был благодарен Алмазов, но был благодарен и своим оппонентам за то, что, благодаря их злости и напористости, Алмазову пришлось много учиться, и что он стал тем, кем он есть сегодня.

Занимая высокую должность, Алмазов, конечно, понимал то, что переход на «военные рельсы» может дать определённое ускорение в работе, позволяет посмотреть по-новому на старые технологии, но мирный путь развития предлагает куда больше, чем война. Война сужает мышление людей до двух точек зрения, до двух политических позиций, а выигрывает лишь самый убийственный способ борьбы. В мирное время каждый человек имеет право на своё мнение, которое и может высказывать, каждый человек, и также, его позиция имеет право на защиту, а к достижению жизненной цели может привести самый невыгодный способ. В добавок война плоха тем, что, возбуждая яркие эмоции, она может стать неким наркотиком, вызывающим привыкание. Т.е. человек, попадая на войну, может и не вернуться к мирной жизни. Это следствие некоторой инерции сознания, которая в американской литературе получила название «когнитивная гибкость». «Чтобы не зацикливаться на военном положении дел, наши предки и старались закончить войну как можно скорее!»- сделал вывод Алмазов.

Киров, поэтому тоже, как можно скорее, хотел вывести Город из послереволюционной спячки, создавая при этом множество интересных проектов. Киров много раз посещал «Кировский» (в то время «Путиловский») завод, где лично, разговаривая с рабочими, давал указания по увеличению производства тракторов. Киров активно продвигал создание «КаУР»-а (Карельский Укрепрайон), оборудованного на тогдашней границе с Финляндией по типу «линии Маннергейма». Именно «КаУР» остановил наступление фашистов со стороны Финляндии, когда смыкалось кольцо Блокады, а не «благородный Маннергейм», о котором сейчас можно прочитать хвалебные статьи в СМИ. А в тот день, когда Киров хотел рассказать в «Смольном» о своих планах по отмене карточек на хлеб и другое продовольствие, Киров получает пулю в затылок… Возможно, что это убийство было организовано бандитами, мухлевавшими на карточках. Но скорее всего, причиной убийства было другое. А именно? Секретные страницы доклада, которые исчезли в первые же минуты после преступления.

Алмазов ехал по пустынному проспекту, лишь только редкие автолюбители решили выбраться сегодня на улицу. В машине было тепло и уютно. Мотор звучал ровно, что давало повод Алмазову мысленно улыбнуться.

Внезапно тело Алмазова напрягается, руки упираются в руль машины, а правая нога перемещается с педали акселератора на педаль тормоза. В течении сотых долей секунды Алмазов видит своеобразную «замедленную киносъёмку». Алмазов жмёт на тормоз, отпускает тормоз, уворачивает рулём машину, а затем снова жмёт на тормоз. Теперь Алмазов может осознать увиденное им «кино». Перед спортивной машиной Алмазова сталкиваются два автомобиля. Ехавшей на встречу Алмазову БМВ Х5 вылетел из двора Опель. Но БМВ, ехавшая по левой полосе, даже не успела затормозить, ведь Опель, вылетевший из двора прямо под колёса БМВ, перегородил двухполосную дорогу перед БМВ, и нажал на тормоз. Таким образом, БМВ ударило в переднее левое крыло Опеля. Через тысячную долю секунды… Обе машины полетели на полосу к Алмазову, чьи правильные действия предотвратили ещё одно столкновение. В «кино» запечатлелось то, как осколки битых фар, а также обломки пластиковых бамперов, пролетели буквально в нескольких сантиметрах от машины Алмазова. К счастью, Алмазов успел перестроиться из левой полосы в правую, проехавшись почти в сантиметре от поребрика, отделявшего проезжую часть от заснеженного газона. «Машины восстановлению не подлежат!»,- подумал Алмазов сурово. По инерции, на скользкой дороге Алмазов проехал сотню метров, останавливая машину плавно, а затем Алмазов доехал до ближайшего перекрёстка, резко развернувшись там, он вернулся к месту аварии. «Вдруг кому-то нужна помощь?»- подумал Алмазов. Алмазов доехал до перекрёстка, т.к. через «двойную сплошную» разворачиваться нельзя, нельзя даже ему, т.е. генералу Алмазову, который едет на задание на гражданской машине, не прихватив с собой удостоверений. Вернувшись к месту ДТП, Алмазов увидел, что женщина водитель БМВ сама вышла и достаёт из багажника знак аварийной остановки. Мужчина, которому было лет 40, рассматривал повреждения своего Опеля. У Опеля левое переднее колесо было вывороченным. Всего лишь четверть минуты прошла после аварии, но весь антифриз уже успел вытечь из радиаторов повреждённых автомобилей. Большая лужа антифриза превращалась в пар… Убедившись, что все живы, Алмазов решает, что его помощь не нужна. Алмазов делает дополнительный крюк, объезжает квартал, смотрит снова на часы, а затем возвращается на свой маршрут.

- Главное, что все живы! – проговаривает радостно Алмазов.

Секунду подумав, Алмазов снова не удерживается, говоря себе:

- Что за мужики пошли, а? Совсем машинами разучились пользоваться? Или?

Но Алмазову не даёт покоя тот факт, что водитель Опеля нажал на тормоз, подставив переднюю часть своей машины. «Может быть он так специально рассчитал, чтобы удар не пришёлся на водительскую дверь? Или может он испугался? А может? А может быть он ждал меня, хотел подставиться под меня, но, не рассчитав скорость, не увидев женщину на БМВ, попал в это ДТП?»- думал Алмазов. Но конспирологические версии Алмазов сразу же отметал, считая, что нужно быть проще, что нужно быть на позитиве. Однако, Алмазову не давал покоя тот факт, что водитель Опеля не был юнцом. По его взгляду, который Алмазов увидел за тысячную долю секунды до аварии, водитель показался Алмазову опытным ликвидатором, что буквально обожгло Алмазова ещё до «кино».

Какими бы не были версии случившегося, но суть была одна, что жизнь Алмазова могла прекратиться минуту назад, что смерть находится совсем близко…

Алмазов философски относился к смерти, и не любил разговоров о ней, считая так: «Смерть такое же явление жизни, как и зачатие, как и рождение. Все эти три события своей жизни человек не помнит. В эти моменты особенно важен вклад близких людей, а роль самого человека минимальна! Смерть – единственное событие нашей сознательной жизни, которое мы не запомним. Следовательно, разговоры о своей смерти являются пустыми, ведь после нашей смерти думать будем не мы, а будут думать за нас, возможно, что будут и переживать, но всё это будут мысли, чувства и страхи других людей! Вывод: нужно тщательно думать при жизни! Нужно каждый день прожить так, чтобы не стыдно было умереть завтра!»

Под маской ледяного безразличия, у Алмазова прятались самые искренние чувства.

Алмазову множество раз приходилось видеть смерть. Не раз Алмазов сам был на грани жизни и смерти. Смерть забирала любимых и близких друзей. А такими надёжными друзьями могли быть и четвероногие помощники, спасавшие ему жизнь… Но особую боль у Алмазова вызывала гибель товарищей, умиравших на его руках. Не менее больно было вспоминать и про сотрудников, в гробу вернувшихся с элементарных заданий. В каждом случае смерть одевалась в разные обличия, выбирая самые изощрённые формы. Иногда она представлялась одновременно буднично и жестоко, как в фильме «Шит и Меч», где герой говорит:

- Не бойся! Это как уснёшь…

А была смерть и другого сорта, когда сотрудник Алмазова ушел на простое задание, а вернулся в гробу. Такая смерть от оппонентов в день выборов 2016 года была расписана так, будто сотрудник сам виноват… Но суть была одна:

Но смерть полна коварства,

Его подстерегла…

И нанесла удар свой,

Ножом из-за угла…

Эти слова из песенки про Генриха Четвёртого всё реже и реже повторял Алмазов, т.к. лёгкий мотив песенки был в диссонансе со слишком жизненной её сутью. Киров был подло застрелен со спины… А, вышедший из-за угла предатель, выстрелил в грудь безоружной Эшли Бэббит. Эшли, будучи ветераном Военно-Воздушных Сил США, отслужив стране полтора десятка лет, она была осведомлена о том, как мухлевал на выборах «новый президент США». Про эти выборы, прошедшие недавно в США, был придуман еврейский анекдот: «Изя рассердился на мать, когда узнал, что она сходила на выборы и проголосовала за Джо, и поэтому он целую неделю не носил цветы на её могилу».

Эшли, придя в «дом народа», как называют Капитолий, была застрелена тайным господином, который спрятался за угол. Когда Эшли подошла к дверям, разбитым до её прихода провокаторами, то молодую женщину настигает пуля. Словно символизируя: «Такой ответ ждёт каждого, кто хочет услышать правдивый ответ на важный вопрос!» А дома остались трое детей. Ветеран Военно-воздушных сил США, а по совместительству и Многодетная мать, была убита, но о расследовании её убийства, как и о похоронах информации не было.

Алмазов всячески старался уберегать своих сотрудников от гибели, не давая им сложных заданий. Но однажды, на «простом задании» была похищена сотрудница Алмазова – Гранитская. Вытащив Гранитскую из лап мафии, не применяя ни оружия, ни силовой борьбы, Алмазов называл эту операцию чистой. Тогда Алмазов за проведение операции взял ответственность на себя, уговорив несколько сотрудников пойти с ним на риск. Но у Алмазова появилась пара седых волос. Седые волосы в 19 лет! Алмазов вскоре выдернул эти волосинки, но не мог выдернуть из памяти дней, когда Алмазову приходилось спать по 45 минут в сутки, т.е. по 15 минут в разных видах транспорта. «Как же Вам всё-таки это удалось?!»- спрашивали Алмазова бывалые офицеры, на что Алмазов лишь скромно пожимал плечами, понимая теперь, что не бывает простых заданий.

«А куда ж Вы уходите? Может прямо на небо?!»- Адресовал Алмазов слова песни Газманова тем погибшим соратникам, которым Алмазов уже ничем не мог помочь. В эту секунду, зная, что Алмазова никто не видит, он позволил нескольким горьким слезинкам защипать в глазах. Помянув погибших товарищей, остававшихся для Алмазова живыми помощниками, Алмазов адресовал им слова той же песни:

Офицеры, Россияне!

Пусть Свобода воссияет!

За Россию, за Свободу до конца!

Но основной чертой Алмазова была его удивительная способность моментально переключаться на рабочий ритм. Стиснув зубы, Алмазов шел к намеченной цели. Обычно, для людей, которые работают постоянно в негативном поле, видят ежедневно смерти людей, бывает крайне трудно отодвинуть весь этот негатив от себя, но с годами негатив может проникать всё глубже и глубже в подсознание, становясь в восприятии нормой, что свидетельствует о разрушении личности. У Алмазова же было жёсткое понимание, что не нужно поддаваться на действие негативных факторов. А ещё Алмазов находил в себе силы подбадривать своих ребят. Алмазов старался не нагружать людей своим негативом, создавая им лишь приятное послевкусие после общения с ним.

Алмазов чётко помнил о тех словах, которые он говорил молодым курсантам на Марсовом Поле, когда они пришли на его мероприятие. В год столетия революции 1917-го у Алмазова была идея о том, чтобы 4-го ноября, т.е. в День Народного Единства, провести Акцию Примирения. Ведь Алмазову хотелось, чтобы спустя век, граждане одной страны, не были бы враждебными по отношению друг к другу, не призывали к новой войне, а, чтобы смогли мудро оценить исторические события. Алмазов тогда позвал немногих…

Он считал прекрасным выражение – «Из искры возгорится пламя!» Приглашено было несколько десятков человек. Были курсанты и их родители, а также другие знакомые Алмазова. Алмазов не старался пригласить весь Город, т.к. знал, что будут и другие официальные мероприятия в другие дни.

Но он помнил с детства книгу Перельмана «Занимательная математика». Использовал эти принципы в своей ежедневной практике...

- Вы должны понимать, что пока Вы живы, то можете ещё что-то изменить! Поэтому Вы должны понимать и помнить, что у Вас намного больше возможностей, чем у тех, кого уже нет… В нашей истории было немало печальных моментов, когда политические интриганы натравливали одну часть нашего народа против другой… Вы должны понять, что Вы не сможете повернуть историю вспять… Вы должны понять, что Вы не сможете никогда вернуть тех, чья кровь пролилась напрасно… Но Вы должны сделать всё, чтобы подобные события никогда не повторялись вновь! - говорил Алмазов тогда юным курсантам.

Для Алмазова Вечный Огонь на Марсовом поле был не только символом революции, к которой у Алмазова было двоякое отношение, но и символом Блокады Ленинграда, а также символом Победы над фашизмом, ведь именно здесь был зажжен первый в СССР Вечный огонь в 1957 году, т.е. за 10 лет до зажжения в Москве на Могиле Неизвестного Солдата. Разговоры о том, что «это – языческое капище», что «символ революции нужно убрать в христианском государстве», Алмазов категорично пресекал.

Датчане говорят, что история каждой семьи это – история страны. Вот и по истории семьи Алмазова можно судить об истории России.

У Алмазова предки были дворянами ещё в 1620 году. Во времена Империи, служив стране, предки Алмазова дослуживались до генеральских званий и княжеских титулов. А при СССР предки Алмазова лишь продолжили заниматься своей работой, т.е. укрепляли обороноспособность своей страны и боролись против негодяев всех мастей. Снова, честно пройдя путь от рядовых, и заслужив офицерские звания, борясь против бандитов внутри страны, а также против международного криминала на море, на суше и в небе, предки Алмазова принимали на свой счёт эти фразы: «Хочешь сделать хорошо – сделай сам!» и «Если не мы, то кто?». И предки Алмазова продолжали служить и дальше, заслуженно получая Адмиральские чины, а также профессорские должности. Предки Алмазова были уникальны такими качествами, что, успевая заниматься наукой, выполняя работу на отлично, они не меняли своей непримиримой позиции к бандитам, террористам, диверсантам и оборотням.

Алмазов был категорически против переиначиваний истории, а также Алмазов запрещал войну против безмолвных памятников, считая, что пусть будет яркое напоминание о тех суровых днях, через которые пришлось пройти нашей стране. «Не бывает хорошей или плохой истории! История это – путь, который был пройден. Однако бывает лишь «хорошая» или «плохая» интерпретация истории, которая уже свершилась!»- думал Алмазов, ведь Алмазову было прекрасно известно то, к какому кровопролитию приводит переиначивание исторических событий.

Алмазов чётко знал, что есть и ещё один вид смерти – моральная смерть. И этот вид смерти не менее страшен, чем удар в спину ножом из-за угла… Криминалу мало уничтожить имущество, либо завладеть им. Криминалу нужно уничтожить человека, а через имущество они хотят уничтожить личность человека. Уничтожить личность человека, чтобы тот не смог бороться против негатива, а, чтобы человек сам множил этот навязываемый ему негатив. Т.е. криминал погружает человека в негативную среду, где негатив проникает внутрь человека, откуда этот негатив уже может не выйти никогда... Да и человек, который попал в негативную ситуацию, ищет помощи у близких, советуется с ними, тем самым погружая в негатив своих близких, разрушая свою социальную ячейку. «Поэтому никогда нельзя жаловаться на трудности!»- подумал Алмазов.

У криминала не так много излюбленных средств: разграбление, убийство, поджог, шантаж, дискредитация.

Помимо стандартных методов, у бандитов есть средства психологического давления. Хотя Алмазов никогда не называл бандитов бандитами, а называл их лишь «оппонентами». Правда, не все оппоненты Алмазова были бандитами. Говоря о бандитах, многим представляются зверские рожы наркоманов или алкашей, говорящие: «Гоп, стоп! Мы подошли из-за угла!» В жизни было иначе! Опрятно одетые, и пахнущие вкусным парфюмом, улыбчивые люди, умеющие вызывать симпатии, заглядывая к Вам в глаза, могут быть куда опаснее формальных бандитов. Такие вот, на вид милые люди, можно сказать, что эталоны общества, будут строчить доносы о придуманных ими же сюжетах, будут запускать мерзкие слухи, при этом они будут подпаивать, подговаривать или подкупать исполнителей на каждую роль, которая для них была срежиссирована. Чтобы эти исполнители, например, учинили «народный бунт», но при всём этом негодяи будут бить себя в грудь, клянясь в том, что они носители моральной культуры. Таких двуногих сопровождает грязный шлейф, хотя эти мерзкие негодяи никогда не будут сами запятнаны в каком-то грязном деле, ибо они всегда найдут «стрелочника», исполнившего саботаж «по ошибке», либо найдут дежурного алкоголика, готового выполнить любой заказ за бутылку водки. Этот тип криминала делает свой гешефт на экономических преступлениях, на подтасовках документов, на мошенничестве. Но чаще на политических интригах.

И все эти адепты криминала любят внушать людям комплекс неполноценности: что человек выглядит смешным, что лишь он один такого мнения по какому-то вопросу. В качестве манипуляций в дискуссии может быть сказано оппонентами: «Вы слишком молоды»; «Ваши взгляды устарели»; «у нас нет времени на обсуждение данного вопроса»; «это не тема нашего сегодняшнего разговора»; «Вы смешны!». Хотя эти слова могут не иметь отношения к реальным событиям, а лишь очередные уловки недалёких про криминальных деятелей.

Поэтому Алмазов повторял своим ребятам: «Не стыдно быть смешным. Не стыдно оставаться одним, знающим истину. Стыдно поддаваться на стадное чувство, а потом раскаиваться».

Машина Алмазова выехала на шестиполосную дорогу. Алмазов снова взглянул на часы на приборной панели автомобиля. Всё шло по графику. Теперь Алмазов старался ни о чём не думать, максимально разгружая мозг. Через несколько секунд такой езды, спортивную машинку, ехавшую на 60 км/ч, подрезает старая, но бодрая зелёная «Нива», выхлопные газы которой успели засосаться в климатическую систему его спортивной машины. Алмазов заметил эту машину в зеркало заднего вида за секунду до того, как она стала пересекать полосу, по которой ехал Алмазов, что дало Алмазову время для переноса ноги с педали газа на педаль тормоза.

Алмазов жмёт на тормоз, проговаривая:

- Совсем охренел, старый пердун!

Но за рулём машины оказался не пердун, а знакомый силуэт. Когда он обернулся, то, несмотря на то, что тень от крыши «Нивы» падала на его лицо, но всё равно стало понятно, что за рулём «Нивы» был майор Лозовский. Лозовский должен был купить дешёвую, но проходимую машину для поездок загород, прикидываясь дачником.

- Я же сказал ему, чтобы он купил дешёвую машину, а не самую дешёвую рухлядь! – бормотал Алмазов, удивляясь экономности Лозовского.

Лозовский поднял к зеркалу два пальца, чтобы у Алмазова не осталось сомнений, что это Лозовский. Жест был оговорён заранее. Алмазов на полсекунды моргнул дальним светом фар, на что Лозовский прибавил скорость и моргнул один раз «аварийкой».

Проехав в такой связке несколько кварталов, соблюдая дистанцию в сотню метров, обе машины свернули на узкую улицу, которая была между НИИ. «Всё плохо живут, господа учёные!»- ёрничал Алмазов, видя уставленные новенькими иномарками обе стороны улицы. Проехав ещё квартал, машины снова свернули, а вскоре свернули к одному из промышленных зданий, куда Лозовский перевёз новейшие секретные образцы.

Алмазов с Лозовским потратили очень много сил и времени, чтобы разработать новейшие виды техники. Эти предсерийные образцы заслуживали бы десятка Нобелевских Премий. Или какой-нибудь Илон Маск сделал бы себе на этом очередное миллиардное состояние. Зная, что премии Нобеля даются лишь диссидентам, а миллиарды долларов ничего не значат, ребята из команды Алмазова трудились на славу. На Славу России, создав новейшие виды вооружения и мирной связи, которые будут применены на тот случай, если на Россию посмеет напасть какой-нибудь бесноватый фюрер бидонного розлива.

Алмазов был пацифистом по своим убеждениям, т.е. Алмазов был против любых войн, но Алмазов знал, что, увы, некоторых бесноватых останавливает лишь крепкий кулак, пришедшийся в челюсть мощным хуком.

В помещении, где стояли ящики трёх цветов, было прохладно. Надев одноразовый медицинский халат поверх ватника, Алмазов сел на пустой ящик, дав жестом знак майору Лозовскому.

- Может быть так всё и отправим? – спрашивал Лозовский.

- Мы не имеем права на ошибку! – ответил Алмазов.

- Да, доверяй, но проверяй! – сказал Лозовский.

- Как говорил Королёв: «Доверяй, но проверяй и перепроверяй!» – парировал Алмазов.

Алмазов был в курсе той легенды, которая касалась конструктора космических кораблей. Юный Королёв любил повторять фразу: «Доверяй, но проверяй!», считая, что проверкой можно выявить все возможные неисправности. Но буквально на заре Авиации Королёв решает спроектировать ракетоплан. Размах крыльев более 20-ти метров, длинна такая же. В качестве материала были взяты рейки и ткань, используемые в обычных планерах того времени. На этот проект были израсходованы все средства местного авиакружка, т.е. несколько сотен рублей, а кружок возглавлял сам Королёв. Самонадеянно рассчитывая на успех, Королёв решил сам подняться в воздух вместе с пилотом на сиём франкенштейне с первым в истории Авиации реактивным двигателем, забыв про мудрость, гласившую, что «история авиации написана кровью». Но только через несколько минут полёта Королёв вспоминает про эту мудрость! Ибо у самолёта отрывается хвост, самолёт загорается. Опытный пилот с трудом сажает самолёт. Несмотря на жёсткую посадку пилот и Королёв остаются живы. Королёв, отправившись с переломом челюсти в «шарашку», стал повторять: «Доверяй, но проверяй и перепроверяй!» Некоторые историки считают, что Королёву челюсть сломали «на допросах в подвалах Лубянки злобные сотрудники НКВД», но Алмазов знал, что в челюсть Королёв получил от рассерженного лётчика, который был недоволен таким полётом на ракетоплане.

- А говорят, что пилоты очень сдержанный народ! – сказал Лозовский, знавший про историю с челюстью Королёва.

- Пилоты сдержанный народ! Но только если их не заставляют летать на гробах! – ответил Алмазов.

Алмазов прекрасно знал историю о том, как по приказу кремлёвского горца, был расстрелян 30-летний генерал Авиации вместе с супругой. В начале войны, когда был важен каждый пилот, был расстрелян генерал Рычагов, заявивший горцу, что «мы летаем на гробах», что лучшие разработки не доходят до выпуска с заводов. Эти слова дорого обошлись парню, который уже успел стать ветераном. Следом за ним и расстреляна была его супруга, служившая тоже в Авиации. Поэтому Алмазов старался своё мнение относительно начальства держать при себе, чтобы не повторять печального опыта Рычагова.

- Как ты думаешь, были ли гантели в кабинете у Кирова? – спросил Алмазов.

- Наверное были! Вспомни про историю с кирпичами в Волхове! – ответил Лозовский.

Лозовский имел в виду ту историю, когда Киров приехал инспектировать строительство Волховского алюминиевого завода, а также Волховской ГЭС. Тогда рабочие заявили Кирову, что якобы нет кирпичей для строительства. И вот тогда Киров, прихватив из каптёрки чьи-то старые брезентовые рукавицы, и выскочил на улицу. Там Киров подошел к куче со строительным мусором и стал её разгребать, вынимая половинки кирпичей. Того же он потребовал и от своей свиты. Через полчаса такой работы были найдены, практически неоткуда, порядка тысячи и хороших кирпичей. Рабочие не думали, что к ним приедут с инспекцией из Питера, потребовав отчёта за каждый кирпич. В этой куче с мусором хватало и целых кирпичей, которые рабочие решили отложить для себя.

- А Вы говорили, что кирпичей нет! – воскликнул Киров, показывая на кучу годного кирпича.

Но в глазах свиты лизоблюдов, которые мечтали покрутиться рядом с НАЧАЛЬНИКОМ, сквозило недовольство. В костюмах и бес перчаток они ковырялись в мусоре, запачкав одежду и расцарапав до крови свои нежные руки, не видевшие ничего грубее, чем писчее гусиное перо. «Может быть они тогда уже шептались о том, как лучше убить Кирова?!»- подумал Алмазов.

В комнате стояли три типа ящиков, что можно было понять лишь по цвету их окраски. В красных ящиках находились детали, произведённые на оборонных заводах по особому распоряжению. В белых ящиках была продукция, произведённая обычными гражданскими фирмами. В синих ящиках лежала продукция, которую производила команда Алмазова. Теперь же содержимое всех ящиков вынималось, объединялось в изделия. Затем будет загружена компьютерная программа по беспроводному модулю. В случае попадания к оппонентам, которые попытаются вскрыть изделие, оно включит чипы на максимальный режим, заставляя их расплавиться, послав перед кончиной сигнал на спутник.

Ещё с детства Алмазов знал про хитрость, придуманную японцами. «100 заводов делают по детальке, но не знают, что вместе они делают автомат!»- теперь Алмазов воплотил эту хитрость в жизнь. Собственно, тут речь и не шла об автомате. Речь шла о вполне мирном назначении инновационных идей.

Справившись за пару часов со сборкой капсул, Алмазов загрузил программное обеспечение. Затем каждое изделие было трижды проверено. Сначала проверял Алмазов, затем проверял Лозовский, и, наконец, перепроверял Алмазов. После всех этапов, изделия были уложены в те же ящики. Алмазов подогнал «Ниву», поставив её багажником впритык к уличной двери. Вскоре ящики были погружены в «Ниву». Алмазов выехал на «Ниве». Лозовский, взяв с собой бесшумную винтовку, сел в спортивную машинку Алмазова. Лозовский нажал на секретную кнопку под приборной панелью, благодаря чему заднее сидение машинки перевернулось, открыв нишу для винтовки. Уложив туда оружие, Лозовский как всегда улыбнулся. Заведя машину, Лозовский на месте сделал полицейский разворот и направился вслед за Алмазовым.

Алмазов ехал на «Ниве» так, как рассказывал о своих поездках на аналогичной «Ниве» Михаил Боярский, прислушивался к каждому звуку. Теперь Алмазов не думал ни о чём постороннем. Всё внимание было сконцентрировано на дороге.

Лозовский, ехавший сзади за «Нивой», пару раз обгонял «Ниву», успевая выйти за покупками в кафе. Покупая там не пиво, а по бутылочке негазированной воды, осведомляясь о наличии клюквенного морса, Лозовский не выпивал воду, а складировал её в машине. Лозовский даже и сейчас не желал играть распущенного полупьяного щёголя, представляясь в глазах продавщиц бензоколонок эдаким экстравагантным интеллигентом.

Алмазов, прекрасно знавший наклонности Лозовского, специально отдал ему спортивную машину, забрав себе «ведро с гайками». Алмазов всячески делился со своими сотрудниками тем немногим, что у Алмазова было. И в данном случае Алмазов передал Лозовскому спортивную машинку. Чтобы не вызывать зависть и злобу у сотрудников, которая могла бы быть вызвана новым повышением Алмазова, он предпочитал быть скромнее, вновь повторив: «Не бывает стыдных заданий для защиты государства!». Алмазов прекрасно знал характеры своих сотрудников, но ещё лучше Алмазов знал технику, поэтому Алмазова было не напугать запахом жжёного масла, перемешавшегося с застоявшимся «ароматом» нафталина. Непритязательность данного авто была одним из условий математической задачи из книжки Перельмана.

Через час такой езды Алмазов добрался до базы. Алмазов видел множество различных баз по подготовке и поддержке разведчиков. Одни были в виде дворцов, чтобы разведчики научились себя чувствовать аристократами, и не терялись при виде роскоши. Другие базы были в виде полузаброшенных зданий, где разведчиков учили спартанской жизни. Ещё были опорные точки, т.е. опорные квартиры и дачи, не отличающиеся от обывательских. Ну, и конечно, был традиционный тип баз, где за высоким бетонным забором, окантованным колючей проволокой, пряталась военная часть с номером. Для особенно любопытных всё было легитимно, ведь часть была самой обычной, но интимным был процесс, происходящий за стенами «обычной военной части».

Эта военная база, куда прибыл Алмазов, примыкала вплотную к военному аэродрому, из чего было ясно, что оборудование, изготовленное Алмазовым, отправится куда надо уже очень скоро. Лозовский припарковал машину у контрольно-пропускного пункта. Алмазов на «Ниве» заехал на территорию базы, и загнал «Ниву» в ангар. По подземному тоннелю Алмазов прошёл в другое здание. В просторной комнате собралось несколько десятков офицеров. Все они ждали Алмазова и Лозовского для получения инструкций по работе с точной аппаратурой. Офицеры были рады, что к ним попало то вооружение, которого «не может быть». Прошло около часа, и молодые офицеры, получив инструктаж, вылетели с аэродрома. По привычке Алмазов и Лозовский проводили взглядом улетавший самолёт, слегка погрустив о том, что не они сами будут «давать прикурить».

Алмазов вернулся к «Ниве». Несколькими минутами ранее, увидев дьявольские огоньки в глазах у Лозовского, Алмазов решил, что Лозовский ещё не наигрался, и потребовал от Лозовского, чтобы он поставил спортивную машинку на место, т.е. неподалёку от дома, где конспиративная квартира Алмазова. Лозовский решил плотно поесть в командирском обеденном зале, строя глазки вольнонаёмным девушкам официанткам.

Теперь, стоя рядом с разгруженной «Нивой», она не казалась ему ведром на колёсах, ведь именно эта старенькая машинка доставила Алмазова, куда надо. «Ну что, «Братец Ишак», поскачем обратно!?»- обратился Алмазов к машине, не озвучивая свои слова вслух. Алмазов знал, что в технике главное – функциональность, а не внешний вид. Раз машина доставила, то, значит, что она отличная. Когда Алмазов ехал за рулём, то в этом успел убедиться.

- Алмазов, привет! – неформально окликнула Алмазова капитан Фаинберг.

В Фаинберг изменилось всё с их прошлой встречи. Голос стал более низким и женским. Округлились бёдра и грудь…

«Да, милочка! Ты набрала килограмм 8, наверно!»- подумал Алмазов, но этого вслух не сказал, ибо такой она больше нравилась Алмазову, чем прежняя. Рядом с Фаинберг стоял лейтенант Смешнов, который покраснел под тяжёлым взглядом Алмазова. Но взгляд Алмазова был тяжёлым не потому, что он заподозрил близкие отношения между лейтенантом Смешновым и капитаном Фаинберг, а потому, что Алмазов устал. Увидев, что Алмазов собирается уезжать, Фаинберг тут же нашла повод для срочной поездки в Город, прихватив с собой Смешнова, чтобы не было подозрения, что она хочет хоть какое-то время провести с Алмазовым. Точнее, Фаинберг хотела у Алмазова разузнать то, как ей бы самой стать генералом, но Фаинберг не знала, что у Алмазова даже нет сил сейчас разговаривать.

Подобно солдату, сбегавшему в самоволку, Алмазова почти не интересовал путь обратно, ведь, главное, было добраться до пункта назначения. И сейчас, забравшись на заднее сиденье «Нивы», Алмазов сказал Смешнову, чтобы он вёл машину со скоростью не более 60 км/ч, Алмазов положил голову на подушку для отдыха и заснул, раньше, чем «Нива» успела выехать из ворот гаража. Хотя, в отличии от солдата, который может успеть выспаться в кузове грузовика, генерал даже во сне должен оставаться генералом, спать чутко, и должен контролировать себя.

Когда машина проезжала КПП, то Алмазов проснулся. На КПП своей «маршрутки», т.е. ведомственного автобусика до города, ожидал майор Мехлин, которого Алмазов увидел через окно КПП. До сегодняшней лекции Алмазова инструктаж проводил Мехлин. Мехлин был из серии тех людей, у которых золотые руки и алмазная голова. И без Мехлина никакой продукции у Алмазова бы и не получилось. Мехлин был ценен ещё и тем, что в свободное от службы время, он строил из себя ярого оппозиционера, тем самым, будучи внедрённым сотрудником Алмазова в рядах махровой оппозиции, приносил и этой своей информацией неоспоримую помощь.

Алмазов попросил Смешнова остановиться. Махнув рукой Мехлину, Алмазов пригласил его на заднее сидение «Нивы». А чтобы туда сесть нужно было выйти капитану Фаинберг, откинуть переднее правое сиденье, а затем грузной фигуре Мехлина просочиться назад. Поэтому на заднее сиденье рядом с Алмазовым села Фаинберг, а спереди сел Мехлин.

- Рад приветствовать поклонника Николы Теслы! – сказал Алмазов насмешливым тоном, обращаясь к Мехлину.

- Алмазов, ты издеваешься? Как я могу быть поклонником шарлатана? – спрашивает Мехлин.

- В интернете его называют гением! – сказала Фаинберг, пытаясь блеснуть эрудицией перед Алмазовым. Фаинберг уже понимала, что её ставка на полковника Огурцова провалилась, ведь он ушёл на пенсию и переехал с семьёй в Крым.

- Это всё чушь собачья! – сказал жёстко Мехлин.

- Конечно чушь! Ведь если отбросить приёмы манипуляции, то информация там весьма примитивна! Постоянные ошибки и противоречия! – поддержал Мехлина Алмазов, не смотревший в сторону Фаинберг, которая на при каждом подпрыгивании «Нивы» на колдобинах прислонялась к Алмазову, видимо считая, что «жена - не стенка подвинется». Машину часто подбрасывало, ведь был Смешнов водителем так себе. «А, может быть, он подыгрывает Фаинберг?»- подумал Алмазов.

- В статьях о Тесле путается даже переменный ток и постоянный! – воскликнул Мехлин.

- Ты сейчас о каком Тесле говоришь? Об историческом Николе или об автомобиле Илона Маска? – спрашивает Алмазов.

- Да, об обоих! И машина тоже примитив! – воскликнул Мехлин.

Слыша эти слова, столь обычные для Алмазова, Фаинберг чуть не поперхнулась, ведь она в тайне мечтала о такой машине. Реакция Фаинберг на слова Мехлина не ускользнула от бокового зрения Алмазова. Осмыслив мимическую реакцию капитана, Алмазов подумал: «А ты всё та же, Фаинберг!». Хотя Фаинберг за время, пока они с Алмазовым не виделись, успела проехаться по десяткам военных заводов, которые начали производство оборудования, придуманного ею, хотя Фаинберг регулярно и усиливала свои навыки в пилотировании вертолётом, всё равно, Фаинберг оставалась для Алмазова посторонним человеком. И сейчас в эту секунду Алмазов это остро почувствовал. В «Ниве» было тепло, но Алмазову стало жарко, и он расстегнул свой ватник. Минутой позже, вслед за Алмазовым свой бушлат расстегнула и Фаинберг, которая гримасами лица делала вид, что она так делала не из-за Алмазова.

- Да, согласен! Исторический Тесла не был первооткрывателем! И автомашина ему под стать! Наши же ребята разбирали эту машину! Кузов из стекловолокна. Обычные асинхронные электродвигатели, которые управляются изменением частоты тока. Алюминиевые элементы подвески. Аккумуляторы от ноутбуков. Словом? Ничего особенного! – перечислял Алмазов, разбивая иллюзии в глазах Фаинберг.

- Ну, разве так можно взять всё и придумать? – недоумённо спросил Смешнов.

- Да, конечно, можно! – ответил Алмазов, который теперь при каждом удобном случае отвечал «да».

Алмазов считал, что солдату нужно уметь молчать. Офицер должен научиться говорить «нет», чтобы офицером не манипулировали посторонние. Генерал же должен научиться говорить «да». Если генералу нравится идея, озвучиваемая ему, то он лично её поддержит, а если не нравится, то он ответит «да, попробуем», что, по большому счёту, ни к чему не обязывает, ведь «попробовать» можно по-разному, это даёт повод потянуть время, но и не создаёт негативного впечатления после общения с генералом. Если же генерал говорит «нет», то это может обидеть человека, а обида может привести к негативным последствиям. А зачем генералу негатив? Ведь все должны его любить!

Алмазов прекрасно знал старый английский анекдот, переведённый в СССР.

Если дипломат говорит «да», то это означает «возможно».

Если дипломат говорит «возможно», то это означает «нет».

А если дипломат говорит «нет», то это – не дипломат!

Если женщина говорит «нет», то это означает – «возможно».

Если женщина говорит «возможно», то это означает – «да».

А если женщина говорит «да», то это – не женщина!

Алмазов прекрасно понимал, что в современном мире, умение говорить «нет» - важное умение для обывателя, да и пусть для младшего офицера. Но для генерала «нет» имеет ограниченный ресурс применяемости. В своё время «мистер нет» уже чуть не довёл мир до ядерной войны. Теперь, второй раз на такую ошибку никто не имел права. Поэтому Алмазову нравилась следующая шутка, в которой была доля истины. Интернет обошла фотография инженера и автомашины. Надпись была следующая: «Если бы мы делали девушек, то они бы не ломались! – подпись: Мерседес Бенц». И на самом деле Алмазов не любил ломаний, ни от парней, ни от девушек, думая: «Если хочешь, то говори «да», а если нет, то – отвечай «нет»! Упрашивать по 100 раз не буду! Экономьте моё время!»

Тем временем в «Ниве» шел интересный разговор.

- Ты разве не слышал про основных три метода «геббельсовской пропаганды»? Первый, это – «вонючая селёдка», например, когда человека поливают грязью, он оправдывается, но шлейф вони всё равно остаётся. Второй, это – «40/60», когда к 40% правды примусоливают 60% лжи. И третий? – на секунду майор Мехлин сделал паузу, чтобы обернуться на Фаинберг, и убедиться, что она его слушает, – И третий, это – «абсолютная ложь», например, когда говорят, что Земля плоская.

- А сейчас, кстати, многие говорят, что Земля-то, оказывается плоская… Может мы, будучи специалистами по Космическим технологиям не знаем таких элементарных вещей?! – опять ёрничал Алмазов.

- Очередной бред сивой кобылы! – прокомментировал Мехлин.

- Ну, то, что Земля не плоская это – факт, подтверждённый многими доказательствами! – воскликнул Смешнов.

- Какими?! – спросил Алмазов, улыбаясь.

- Сменяемость времени суток и времени года. И то, что у нас сейчас вечер, а в США лишь утро! У нас зима, а в Австралии – лето! – отвечает Смешнов.

- Бездоказательно! – говорил Алмазов, всплеснув руками.

- Как это, как это? – начинает заикаться Смешнов.

- А вот так это! – говорит Алмазов.

- То, что Земля вращается доказывает факт вращения воды в воронке, когда вода сливается вниз. Ты в ванне мылся, Алмазов? – ёрничать начала Фаинберг.

- Мылся, и что?! – ответил Алмазов, понимая прекрасно то, куда клонит мысль Фаинберг.

- Воду спускал из ванны? – переспросила Фаинберг, увидев одобрительный жест Алмазова, Фаинберг продолжила, - И в разных полушариях Земли вода в воронке вращается по-разному! Благодаря этому эффекту расположение Экватора было определено с точностью до сантиметра!

- Великолепно! – ответил Алмазов.

- Ну ещё я слышал и про так называемый «Маятник Фуко»! – ответил Смешнов.

- Ты про песенную рок-группу, которая пользуется популярностью у невежественной публики? Или ты про физический эксперимент, а? – спрашивал Алмазов так, будто не понимает в чём дело.

- Конечно, про физический эксперимент! Там подвешивали огромный маятник на длинном шнуре. Пока маятник качался, Земля успевала под ним повернуться. – говорил Смешнов.

- Да, правильно! А самый большой «Маятник Фуко» был в Ленинграде! На тросе длинной 98 метров был подвешен маятник массой 56 килограмм, – говорил Алмазов, решив проверить уровень эрудиции, – Угадайте, где висел этот маятник?

- В Исаакиевском Соборе! – сказал Мехлин, знавший прекрасно правильный ответ.

- Совершенно верно! А вот плоскоземельщики скажут, что это всё лишь заговор науки! Они будут говорить, что учёные, якобы, скрывают правду от людей! А правда плоскоземельщиков состоит в том, что никакого Космоса нет, а есть некий Эфир. – говорит Алмазов.

- Об «эфире» говорил и Тесла в своих наукообразных опусах! – сказал Мехлин.

- Да, об эфире много кто тогда говорил! Суть в том, что «альтернативные теории» и «расследования» активно используются для манипуляции необразованной толпой! – говорит Алмазов.

- А если в толпе появляется кто-то, кто думает и понимает? – спрашивает Смешнов.

- То на него есть «святая инквизиция», которая будет бороться не против общественных проблем как, например, отсутствие образования, а будет бороться против таких как ты, Смешнов, ведь именно ты представляешь опасность для лжецов! – ответил Мехлин.

В этот момент «Ниву» обгоняет спортивная машинка, за рулём которой был майор Лозовский. Снег и грязь с дороги полетели в лобовое стекло «Нивы», на пару секунд ослепив Смешнова. Смешнову пришлось поспешно искать переключатель «дворников». Через пару секунд лобовое стекло было снова чистым. След Лозовского уже простыл. «Вот старый хрен! Больше от меня спортивных машин не получит! Пусть лишь «Рэйндж Роверами» довольствуется!»- подумал Алмазов.

- Есть и ещё множество доказательств, что Земля вращается! – сказала Фаинберг.

- Можно и в Космос слетать! И самому посмотреть! – перебил её Мехлин и засмеялся, –кха-кха!

- Т.е. получается, что неважно какая форма сказанного, а, главное, преподнести в негативном свете оппонента, а в данном случае науку?! – говорил Смешнов.

- Конечно, Ватсон! Вот ты сейчас и сформулировал ещё один закон «чёрной пропаганды»! Где неважно то, как построено предложение, неважно то, о чём говорится, и неважна словоформа сказанного, а суть одна, и говорит, что «во всём виноват он!». Им главное очернить, и неважно каким способом! – сказал Алмазов, думая: «А Смешнов не так уж и глуп! Видимо, он карьерист почище, чем Фаинберг!»

- Есть и ещё один способ чёрной пропаганды! – говорит Мехлин.

- Какой же? – спрашивает Алмазов.

- Это переложение на оппонента своих же недостатков! – говорит Мехлин.

- Например? – спрашивает Алмазов.

- Например, королева Лизавета частенько любит обзывать В.В. Путина и А.Г. Лукашенко «старейшими диктаторами Европы, которые правят слишком долго»! – говорит Мехлин.

- Один правит 20 лет, а другой 25! И? – говорит Смешнов.

- И то! Ведь королева-то правит 68 лет! И никто ей не говорит, что она засиделась! – отвечает Мехлин.

- И какое этой старухе дело до других уголков планеты? – спрашивает Фаинберг.

- Ага! Значит Земля-то всё-таки плоская! Раз у неё есть «уголки»! – восклицает Алмазов.

- «Уголки» есть потому, что речь идёт о том, что у суши имеются свои концы, края… В общем, называй как хочешь! – начала обижаться Фаинберг.

- Так что насчёт того, чтобы нам всем вместе слетать в Космос!? – улыбаясь спрашивает Мехлин.

- Почему нет?! – произносит Смешнов, а затем эту же фразу говорит по-английски, - Вай нот?!

- Это, кстати, ещё один из способов пропаганды! Российский способ! – говорит Алмазов, - Декабристы считали, что «почему бы и не попробовать…».

- А какие ещё есть способы пропаганды? Алмазов, ты что там пишешь новый учебник? – спросила Фаинберг.

- Да, конечно, пишу новый учебник! Там будет и про украинский способ пропаганды, когда всё, что ты говоришь, пропускается через призму «ну и что?». – говорит Алмазов.

- Земля плоская, ну и что? Земля вертится, ну и что? – вклинивается Мехлин.

- А я-то думала, что чёрная пропаганда строится лишь на войне компроматов… - говорит задумчиво Фаинберг.

- Только компромат бывает разных видов? – спрашивает Смешнов.

- Именно об этом-то и речь! – отвечает Алмазов, и снова думает, что Смешнов вовсе не глуп.

- Когда мы в Космос-то полетим, чтобы доказать, что Земля круглая?! – говорил Мехлин, - «кхе-кхе».

- Плоскоземельщики говорят, что под землёй есть печка, которая ездит, обогревая, то одну часть земли, то другую. Вдобавок они говорят, что Солнце – лишь фонарик и энергии Солнца недостаточно для нагрева Земли… - снова продолжил играть Алмазов, будто он не понимает примитивности сих суждений.

- Похоже, что они там совсем офонарели! – не выдерживает Фаинберг.

- А как же практика «солярных огородов», когда поверх снега высыпали золу, чтобы скорее таял снег? Ведь весной поверхность земли теплее, чем на небольшой глубине! – говорил Мехлин, вспоминая про опыт своего прадеда, жившего в Архангельске.

- На глубине может быть и вечная мерзлота! Хотя на поверхности можно выращивать картошку! – говорит Смешнов.

- Причём сажали лишь глазок с ростком, срезая его с крупной картофелины, а не саму мелкую картофелину! – блистал Мехлин знаниями о занятиях своих предков.

- Правильно! Ведь росток имел генетический потенциал от крупной картофелины, а не мелкой! – сказал Алмазов.

- Хотя голландцы любят именно мелкий картофель, то есть тот, который не более 4-х сантиметров в диаметре. – сказал Мехлин, которому надоела тема «плоской земли», даже несмотря на то, что на базе неё Алмазов показывал действие жёстких методов манипуляций, появляющихся в последнее время.

- Когда я летала на вертолёте, то прекрасно видела, что облака и их тени на земле примерно одного размера, что говорит о том, что солнышко находится ооооочень далеко! – вспоминала Фаинберг про свои открытия, и мгновение спустя позволила себе помечтать, – А как было бы прекрасно летать в Космос с такой же лёгкостью, с которой мы едем на машине!

- Так наши с Вами друзья и летали туда! Причём и не раз! Мы-то с Вами знаем правду! Хотя нам активно навязывают ложь! – говорит Алмазов, приобняв Фаинберг. Это замечает Смешнов в зеркало заднего вида и прикусывает губу, что замечает в то же зеркало Алмазов.

- С новыми открытиями Алмазова мы сможем до Марса долетать за несколько часов! – говорит Мехлин.

- Товарищ майор, куда же мне без Вас-то!? Вы мой вклад преувеличили! – говорит Алмазов эту фразу специально для того, чтобы его не расспрашивали о тонкостях его изобретений.

На секунду Алмазов отвлёкся. Конечно, Алмазов доверял сотрудникам, но он прекрасно понимал, что они живые существа, а не машина, которую можно проверить. Поэтому Алмазов прекрасно знал то, что и кому не следует знать, для чего Алмазов просто не договаривал часть информации. А от особо прытких Алмазов держал самую ценную информацию лишь в своей голове. Никогда и никому Алмазов не выдавал имена своих агентов, адреса баз, а также суть научных открытий. И вопрос был в не недоверии, а в информационной гигиене. Как говорил тот же друг из Управления Делами, который ездил по морозному Северу на Уазике: «На всякий случай!». Алмазов как-то раз спросил друга:

- А Вы доверяете своему секретарю?

Секретарём была симпатичная женщина лет 40, но она была из серии тех, кто в 40 выглядит на 25. В юности она занималась балетом, а теперь помогала во всём своему патрону и по совместительству любовнику, который был к тому же разведён.

- Закрой дверь, пожалуйста! – сказал он тогда юному Алмазову, - не то, что у меня какие-то секреты! А просто, на всякий случай! Лишним ушам не надо знать лишнего!

Алмазова из секундного забытья вывел телефонный звонок. Подсознательно Алмазов напрягся почти так же как он напрягался, когда перед его машиной столкнулись две машины. Звонил телефон у Мехлина. Через четверть минуты Алмазов уже знал, что звонил майор Яхонтов и сообщил о том, что нужно обсудить тему майора Малахитова. «Нужно обсудить», - значило то, что у Малахитова, что-то стряслось. Пусть случилось не самое страшное, но куратор ячейки должен звонить лишь в экстренных случаях. В таких случаях нужно встречаться лично, поэтому Алмазов сказал, что будет вечером пить чай у полковника Изумрудовой, о чём Алмазов и шепнул Мехлину, чтобы он это передал Яхонтову.

Майор Яхонтов, будучи человеком прямым и простым, во всяком случае, у Яхонтова получалось в этом убеждать окружающих, никогда не искал себе врагов. Враги считали Яхонтова шалапаем, считали, что могут всячески им манипулировать. Однако Яхонтов не был настолько простым. Намотав за рулём более миллиона километров, что равняется нескольким поездкам на Луну и обратно, проехав всю Европу вдоль и поперёк, Яхонтов мог многое рассказать, но он ничего старался не рассказывать тем, кто не был в его команде. А своим он рассказывал то, как финские пограничники однажды отобрали у Яхонтова электронную безделушку, приняв её за секретное оборудование. Рассказал Яхонтов и о том, как остановившись с напарником в чешском отеле, их поселили на этаж для геев. Утром, когда рассвело, и Яхонтов с напарником Саврасовым, решили ехать дальше, то увидели, что весь этаж окрашен розовой краской. Подойдя к лифту, Яхонтов и Саврасов увидели двух геев, которые их решили подождать в лифте, и в свою, очередь геи делали «милые намёки», подмигивая и улыбаясь Яхонтову и Саврасову. Но Питерских парней дома ждали семьи, о чём не догадывались тамошние геи. Имея отличную спортивную форму, Яхонтов и Саврасов показали жестом, что они спортсмены и спустятся по лестнице.

А вот, что никогда Яхонтов не рассказывал даже своим, так это то, что его прадедушка, будучи следователем по особо важным делам участвовал в расследовании убийства Кирова. За что прадедушка был зверски убит бандитами…

Алмазов, знавший все истории Яхонтова, посмотрел в окно и на секунду задумался.

Советская система неплохо умела расправляться с преступниками одиночками, но она плохо зрила в корень, не стараясь найти заказчиков. Главное было найти врага, но не разбираться в причинах враждебности. «Враг народа», «враг классовый», «враг политический», «враг социалистическому процветанию». Логика у коммунистов была простая: чем больше врагов, тем лучше. И можно объявить войну всем, а затем всех победив, посредством интриг и репрессий, можно получить абсолютную власть. Этот метод получения власти работает лишь тогда, когда речь идёт о чужой стране, где нужно, как можно больше истребить населения. Если речь идёт о своей стране, то нужно уметь находить компромисс со всеми социальными группами, а не натравливать одну на другую. Поэтому-то Алмазов и был против криминала, ибо криминал сразу делит людей на «своих» и «чужих», а также к нарушению мирных правил жизни. Ибо для защиты тоже иногда приходится нарушать свод правил.

Сын следователя, т.е. дедушка Яхонтова, прекрасно зная иностранные языки, в годы Великой Отечественной войны трудился в «СМЕРШе». До войны он занимался нырянием с аквалангом и спортом. И затем, на Невском Пятачке он не боялся принимать на себя огонь фашистских дивизий, стоя в траншее на берегу Невы две недели по грудь в ледяной воде. Правда, в то же время лучшая дивизия СС была полностью разбита «Чёрной Смертью». И это тоже лишь совпадение? Бесноватый фюрер был в ещё большем бешенстве. Ведь фашисты называли бойцов Морской Пехоты из-за их чёрной формы - «Чёрная Смерть», а девушек пилотов, летавших на чёрных самолётах, бомбивших фрицев по ночам прозвали - «Чёрными Ведьмами».

Теперь Алмазов видел через стекло «Нивы», что они пересекли границу «КаУР». Поэтому Алмазов решил вновь заговорить, доставая из кармана ватника ксерокопию:

- Вот мы и пересекли линию «КаУР»! Вот Вам копия из документов «СМЕРШ», где рассказывается про художества финнов во время войны! Прочитайте и не верьте слухам, заявляющим «о мирности Маннергейма»!

- Ну разве возникают слухи на пустом месте! Многие историки считают, что Маннергейм был нейтрален! – вступилась за Маннергейма Фаинберг.

- Конечно, слухи никогда не возникают на пустом месте! – отвечал Мехлин, тоном, означающим презрение и сарказм в адрес данного деятеля, и Мехлин продолжил, - как правило, слухи это – результат идеологической диверсии!

- Нам показывали фотографии, где Маннергейм оказывал тёплый приём Гитлеру в 1942-м году! – сказал Смешнов, вспоминая лекции по истории, слушанные им в академии.

- В тысяча девятьсот сорок втором… - тянул Алмазов, вспоминая свои данные.

- В сталинские времена любили делать из мухи слона! – перебила Фаинберг.

- Но некоторая муха должна была присутствовать! – парировал Мехлин.

- В 1942-м году, в июле миниподводные лодки под руководством Бьянкини топили баржи с детьми и женщинами, переправлявшимися по Ладожскому озеру. В Италии, которая до сих пор не осудила фашизм, Бьянкини считается национальным героем! А на Ладожское озеро эти миниподводные лодки приплыли из Финляндии, куда доставлялись по железной дороге в разобранном виде! Вот таким был «мирный» Маннергейм! И это, ещё не говоря про зверства в концлагерях и издевательства над пленными. Тут «тихие финны» тоже себя проявили! – сказал Алмазов, протягивая ксерокопию Мехлину, попросив его, чтобы он читал вслух. Мехлин включил лампочку на потолке «Нивы», а затем Мехлин надел очки и начал читать.

Из материалов ОКР «Смерш» КБФ:

«Против КБФ активно действовал немецкий разведпункт КОФ — «Кригсорганизацион Финлянд», созданный в апреле 1941 г. и дислоцировавшийся в Хельсинки. Он также подчинялся «Абверштелле-Остланд» и работал в тесном контакте с «АНСТ-Ревал». Штат КОФ начитывал до 70 официальных сотрудников, главным образом немцев, частично финнов и эстонцев, в задачи которых входила организация разведывательно-диверсионной деятельности против частей Красной Армии и КБФ, морских и сухопутных десантных операций.
В частности, в первые же часы войны КОФом был переброшен на территорию Эстонии диверсионный отряд из эмигрантов-эстонцев «Эрна-II». В группу «Эрна» входило до 100 человек, включая несколько квалифицированных агентов немецкой и финской разведок. Первая половина группы катерами финских ВМС была выброшена на побережье бухты Кунда, а вторая — самолетами в уезде Харьюмаа Эстонской ССР. Диверсанты «Эрны» уничтожали советских военнослужащих и мирное население республики.

После прочтения этого листочка не последовало вопросов о том, «ху из ху?» (что означает в переводе с английского «кто есть кто?»), ибо все сидящие в «Ниве» были прекрасно осведомлены об обстановке.

- К сожалению, нынешние власти Эстонии не возражали против сооружения монумента этим головорезам! – сказала Фаинберг, продолжая, - Ведь главный символ этого сооружения – обелиск в виде финского ножа!

- Да, это красноречиво говорит само за себя! – задумчиво сказал Мехлин.

Алмазов был категорически против новых войн, но также Алмазов был и против забывания истории. Истории прошлого не вызывали у Алмазова ненависти к сегодняшним немцам, итальянцам или финнам. Сегодня они были друзьями России, но это не было поводом забывать про историю прошлых «крестных походов».

Однажды Алмазов видел то, как поссорились старый финн и блокадница. Они оба говорили друг другу правду об исторических событиях и оба были правы, но правы по-своему.

Эта дискуссия проходила в центральном «Манеже» на Исаакиевской площади. Через полчаса должна была начаться лекция по истории «зимней войны». Финны называют «финскую войну» 1939-1940гг «зимней войной», что смягчает тот акцент, что война и была развязана из-за финских провокаций на государственной границе, проходившей по сегодняшней территории СПб, но тогда кремлёвский горец, поддавшись на провокации, посчитал, что «лучшая тактика защиты – нападение». После первых боёв горец вознадеялся на скорую победу, но «маленькая Финляндия» начала ответное наступление не только под Питером, а на протяжении фронта в 1300 км, благодаря тому, что Финляндия стала получать регулярную помощь от Англии. Однако годом позже Англия решит перекраситься в союзничка по борьбе с фюрером, клянча у горца новейшие изобретения, разработанные в Питере, где Блокаду сомкнули финны, столь обласканные Англией ранее. Такой запутанной была история. А, возможно, что история была ещё более запутанной!

Видя, что спор может дойти до рукопашной, Алмазов решает вмешаться. Сказав следующее:

- Какой бы не была история прошлого, но это не повод для того, чтобы развязывать конфликты сегодня!

- У мммэння исторьрийа, а здэсссь я слышю бреэээд! – говорил финн, заикаясь.

- Мы тоже знаем историю! Знаем её хорошо! Но это не повод для того, чтобы нам не дружить сегодня, оставив прошлое в прошлом! – сказал Алмазов, думая о том, что с системой «промывки мозгов» у финнов и сегодня всё в порядке.

- У нас что нет рук, и мы не можем вступиться за нашу историю?! – спросила женщина, чувства которой разделял Алмазов.

- Какой бы не была история в прошлом, но это не повод нам ссориться в будущем! – ответил Алмазов финну, старясь быть дипломатичнее.

Отведя женщину в сторону, Алмазов ответил ей:

- Конечно, у нас есть руки! И не только руки, но и другие части тела! Поэтому мы сможем не только вступиться за прошлое, но и сделать кое-что новое! Нужно создавать инновационные технологии, двигать науку! Вот, где мы должны мирно побеждать!

Суть лекции тогда была посвящена книге одного финского автора, который написал книгу о финской войне. И речь-то даже была не о самой войне, а о том, что война, что жизнь на военном положении, жизнь в окопе, меняет человека, меняет иногда безвозвратно. «Да, ребята, а с психологической работой у Вас были большие проблемы!»- подумал тогда Алмазов, но о своих методах по выходу из военного положения Алмазов тогда не стал рассказывать, раскланявшись с финном, который улыбался теперь Алмазову так же, как улыбались геи Яхонтову и Саврасову в Чехии.

И вот в пандемийный год, когда все находились на карантине, Алмазов занимался тем, что ездил по домам своих сотрудников и подбадривал их, уверяя, что карантин скоро закончится. Беря с собой удостоверение журналиста, чтобы к Алмазову не придиралась полиция, Алмазов несколько раз приезжал домой к Яхонтову и играл с его детьми, чтобы те не превращались в детей подземелья. Алмазов и Изумрудова развозили своим сотрудникам фитопрепараты, укрепляющие иммунитет.

Изумрудова поднималась и отдавала посылку, пока Алмазов ждал в машине. Но однажды маленький сынишка Яхонтова, увидев на пороге Изумрудову, стал скорее одеваться, чтобы увидеться с Алмазовым. Маленькие росинки выкатывались из глаз ребёнка, когда ему Изумрудова ответила, что не может его взять с собой. Но мальчишка обнял Изумрудову, просясь взять его с собой.

Алмазов, сидящий в машине, начал уже волноваться, почему так долго нет Изумрудовой, как вдруг он увидел, что к машине приближаются двое. Теперь Алмазову стало понятно, на кого были потрачены лишние минуты. Усадив их на заднее сиденье, Алмазов тронул машину с места. Пока Алмазов объезжал несколько кварталов, то он успел сделать несколько полицейских разворотов, что вызывало у трёхлетнего малыша чувство радости и восторга. Малыш сказал:

- Исё пакататься! Исё пакататься!

Приехав в следующий раз к Яхонтову, Алмазов и Изумрудова поднялись вместе. Взяв маленького Яхонтова под обе ручонки, они направились к лифту. Лифт после нажатия на кнопку сработал не сразу, поэтому Алмазов слегка подпрыгнул.

- Низя, ти стё лииифь сямается! – сказал ребёнок.

Выйдя на улицу, Алмазов увидел, что та залита весенним солнцем.

- Ой, как сольнышка по глязькам бойно стукнуля! Ой, глазкам бойно! – говорил мальчишка.

В этот момент Алмазов посмотрел на глаза младшего Яхонтова и глазки слезились от яркого света, ведь ребёнок неделями не выходил на улицу из-за карантина. Сев в машину, Алмазов повторил маршрут. Когда на одном из светофоров рядом с машиной Яхонтова остановился тюнингованный джип, то ребёнок прислонился к окну, и сказал:

- Колёсник! Какой пыш-ш-ш-ный колёсник!

После катаний, припарковав машину в нескольких сотнях метров от дома, и выйдя из машины, Алмазов и Изумрудова каждый со свой стороны поднимали ребёнка за ручонки, а он, выставляя вперёд ножки делал прыжки. Все трое шли по улице без масок, не обращая внимания на укор со стороны тех, кто был в масках. Один «блюститель» общественного порядка, из тех общественников-доносчиков начал фотографировать сию радостную компанию, но бросил попытки делать снимки после того, как Алмазов посмотрел на него со злобой. «Ну и мразь!»- подумал про общественного «блюстителя» Алмазов, который прекрасно знал, что маски не защищают, что пострашнее вируса может быть синдром «детей подземелья», или «ребят из окопов». Поэтому Алмазов продолжал играть с детьми и дома.

Дочь Яхонтова, которая боялась того, что её поймают на улице и накажут, которая боялась, что ей запретили гулять навсегда, горько плакала:

- Почему карусельки закрыли? Почему на них нельзя кататься!? Их навсегда закрыли!

После игр шестилетняя девочка смеялась над шутками Алмазова, говоря: «Ти тякой смесьной! С тябой всегда так весело!» А до игр девочка рыдала горючими слезами. Но, начав игру, и, кинув в Алмазова плюшевого зайчика, которого Алмазов поймает на лету, говорила она так: «Мы хотим драться!». На что Алмазов скажет ей, копируя интонацию клоуна: «Зяйку бросила хозяйка!» Но через полсекунды девочка скомандует братику: «В атаку!». И, затем, связав Алмазова верёвкой от скакалки, говорила младшему братику:

- Бежииим!

Либо тихонечко девочка говорила: «Давай играть в спиёнов!», и, протягивая Алмазову игрушечный автомат, добавляла: «Ти нас будес ахранять!»

Покатавшись на настоящей машинке, покатав игрушечные машинки с мальчишкой, а также поиграв в войнушку, и, покатав на спине в роли лошадки девчушку, Алмазов, запыхавшись, ехал по другим делам, сказав маме детишек: «Ничего страшного! Сегодня они мне фингал не поставили, позвонок не выбили! Так что всё нормально!». Алмазов старался делать всё, чтобы дети не ощущали карантина, играя с ними в те же игры, в которые играли в детстве с ним. Алмазову теперь пришлось советоваться и со специалистами, которые профессионально обучают детей. Получив одобрение от специалистов, Алмазов вспомнил то, как он, оставшись в доме на набережной, видел одного вице-адмирала, который ему, т.е. Алмазову, показывал фокусы с теннисным мячиком.

- Надеюсь, что тебе не было со мной скучно? – спросил тогда Алмазова вице-адмирал.

И теперь Алмазов всячески старался передарить те положительные эмоции, которые дарили ему, когда он был мальчишкой. Теперь, будучи генералом не только по званию, но и по жизни, Алмазов понимал ценность каждой минуты, ценность каждого доброго слова.

- Алмазов, расскажи нам про то, как стать генералами? – спросил Мехлин, который мог бы давно стать генералом, если бы не был столь доверчивым к чужим мнениям, ведь иногда он позволял себе спорить о том, в чём не был осведомлен.

- А кто Вам и сейчас мешает быть генералами и маршалами в своей жизни?! – переспросил Алмазов, знавший секретнейшую тайну, суть которой состояла в том, что людям принадлежит власть над самими собой.

Алмазов в эту секунду вспоминал о том, как в одну новогоднюю ночь дочь Яхонтова сказала после новогоднего поздравления Президента РФ – Путина В.В.:

- Когда я вырасту, то выйду замуж за Путина!

И вот однажды, помня эти слова девчушки, Алмазов передарил ей термокружку, полученную Алмазовым в качестве подарка на одном из мероприятий, проходивших под Президентской эгидой. Ведь В.В. Путин на саммитах пьёт только из своей термокружки.

- Это тебе он него! – шутя сказал Алмазов.

- Я зяю! Я зняю! – говорила девочка, мечтая своими мечтами.

И теперь Алмазов должен был ответить своим коллегам, ехавшим с ними в одной «Ниве», о том, как им стать генералами. Теперь у Алмазова оставалось полсекунды, в которые он вспоминал о том, какие важны качества для сотрудников Президентской команды.

И вот Алмазов в этот миг перебирал основные правила. Человек из Президентской команды отвечает на письма сразу, а другой боится и ждет... Боится навязываться, боится показаться дураком… Президентские люди не дискутируют, а делают дела... Простые люди дискутируют, и спорят лишь для самоутверждения, а не для выработки позиции… Президентским людям важна дата, важно, чтобы было сделано сегодня и сейчас… Простые люди говорят это можно в принципе, не думая о том, что переход от мечты к реальности может длиться сотнями лет… Президентские люди докапываются до сути, а не довольствуются мишурой… И телефонные разговоры в полминуты вместо часа… Если человек знает ответ, то он поместится в два слова… А если человека надо переучивать, то ответ может и не поместиться в книгу, поэтому никаких «советов по телефону»! Президентские всегда поддерживают чувство, что ты в команде, а не оказался на улице… У обывателя есть боязнь задать прямой вопрос начальству, ведь обывателю легче вести пересуды за спиной у начальства. И, обыватели боятся получить ответ, т.к., может оказаться, что обыватель жил неправильно десятками лет… Президентские люди упрощают, а обыватель усложняет… Хотя простота иногда сложнее сложности… Ведь нет ничего сложнее, чем сделать так, чтобы выглядело просто… Но? Виденье всей картины упрощает жизнь… А, обыватель думает фрагментарно, и обыватель боится расширять кругозор… Обыватель торопится для того, чтобы успеть сделать быстрее, а Президентские думают о вечности…

Алмазов перебирал критерии и думал, что ответить.

Если у обывателя считается нормальным, если ты на деловую встречу пришёл с одним, а ушел с другим, т.е. «переобулся» и сменил компаньонов, то это – нормально и ничего страшного... А для Президентских? Это – предательство… Не пришли на собеседование, на лекцию, на работу? Вопрос Вашей мотивации, а не ошибки системы! Приняли участие в каком-то начинании? Ваша ответственность! Нужно уметь придумывать глобальные формулировки, чтобы дальше упростить выявление случаев. И ещё? Важно уметь управлять злостью, алчностью и внешним поведением…

«И, наконец… Самая сокровенная тайна, но об этой тайне не хотят знать обыватели, т.к. от них потребуется ответственность… Тайна проста: Человеку принадлежит власть над его жизнью!»- думал Алмазов сказать эти слова, но через сотую долю секунды он подумал следующее: «Чувство власти ослепляет! Пусть и власти над своей жизнью, но тоже ослепляет… Не буду говорить о правилах Президентской команды!»

Внезапно Алмазов придумал, что следует ответить на вопрос сотрудников о том, как им стать генералами. Алмазов потянулся и достал из другого кармана ватника измятый лист бумаги, на котором шариковой ручкой было что-то написано. Это был конспект Алмазова с курсов повышения квалификации. Алмазов протянул листок на прочтенье Мехлину.

На листке была изложена классификация стилей мышления различных людей. Мехлин стал зачитывать текст вслух.

КЛАСИФИКАЦИЯ

по концепции Бронникова

Первый Уровень.

Реалисты (разнорабочие, пролетарии, непрофессиональные слои общества, т.е. люди только начинающие социальную адаптацию). Преобладает животный тип психики.

Второй Уровень.

Моралисты (учители, ученые, бухгалтеры, юристы, мелкие менеджеры), основывают свой образ мысли на архивных знаниях, на знаниях, полученных косвенными методиками (книги, обучение, чужой опыт). Обладают выраженным желанием индивидуализации (отсутствует стадное чувство в отличии от реалистов). Очень боятся что-то менять, не любят новое (консервативны). Тем не менее служат для сохранения моральных норм общества.

Третий Уровень.

Тактики (предприниматели, обладатели среднего бизнеса, крупные сетевые менеджеры). Более продвинутый слой общества, как правило представители данного контингента люди очень сдержанны, немногословны, чётко определяют для себя границы возможностей с последующим их раздвижением. Стремятся к независимости поэтому в отличии от моралистов не занимают госдолжности. Живут по принципу, пока сам не попробую, не буду ничего советовать, поэтому не любят общаться с представителями первых двух категорий, считая их ниже по развитию (не без оснований). Чаще всего отрабатывают линейную тактику, пошагово выполняя действие в продвижении к цели (схематизаторы).

Четвёртый Уровень.

Сценаристы. Имеют очень высокий социальный статус, в отличии от тактика используют несколько инструментов для достижения цели т.е. имеют уже стратегию своего продвижения, причём в отличии от тактика их стратегия не подчинена линейности, а имеет уже вертикальную структуру, а очень крупные бизнесмены, теневые фигуры политики, как правило уже являются сценаристами или подходят к этому уровню. Очень занятые невероятно умные личности, их жизненное кредо звучит примерно так: «Нету стран, нету государств, нету наций, а есть только игровые площадки и возможности, обусловленные этими игровыми зонами». И если, например, для моралиста или ученого философа сама философия это – образ мысли (он так думает, его образ жизни), то для сценарщика это просто очередной инструмент и не более. Их можно по-настоящему назвать яркими личностями, тем не менее задача которых лежит в управлении тактиками-стратегами, следя за их развитием и поддержкой в рабочем состоянии игровых площадок.

Пятый Уровень.

Идеолог. Самый высокий уровень в соц-иерархии, их задача заключается в расширении игровых зон или иными словами расширение возможностей целого государства. Таких людей в обычных условиях при обычных обстоятельствах не встретишь, потому как это представители очень закрытых автономных управляющих систем. Производят управление сценаристами, являясь как правило их непосредственными руководителями.

Жизненная позиция таких людей развитие идей, для них мыследеятельность это –возможность продвижения различных идеологий, на чем все собственно и основано.

Пока Мехлин читал, «Нива» уже успела въехать в Город. Увидев знакомую станцию метро «Комендантский Аэродром», вспомнив, что в этих местах начинал свою историю Игорь Сикорский, создававший самолёты, Алмазов вновь решил увидеть мозаику этой станции метро. Почувствовав настроение Алмазова, который хотел выйти из машины, Фаинберг прижалась к генералу, делая вид, что это она не специально, а лишь из-за того, что машину накренило на повороте. Алмазов почувствовал тепло горячего тела Фаинберг, и вспомнил стихи Грибоедова: «К военным людям так и льнут, а потому что – патриотки!» И Алмазов думает: «Может быть, её познакомить с кем-нибудь из наших ребят?»

Алмазов попросил Смешнова остановить машину. Услышав это, Фаинберг, словно, была пробита электрическим током, но внешне этого не выражала.

- К чему эта концепция? – недоумевала Фаинберг.

- Всё зависит от того, какой уровень Вы занимаете! – ответил Алмазов.

- Я так и не понял, что там с финнами? – спросил Смешнов, думая, что генералы ничего не смогли бы сделать без таких солдат, как Смешнов. Таким образом, Смешнов себя считал выше любого генерала.

- И как нам перейти с одного уровня на другой? – спросил Мехлин, зная, что ответа на риторический вопрос он не получит.

- Финны, впрочем, как и немцы, очень милые люди! – ответил Алмазов, и, угадывая мысли Смешнова, Алмазов подумал: «Парень, я тоже когда-то думал так же! Однако генерал может куда больше солдата, ведь солдат умеет что-то одно, тогда как генерал должен уметь многое! Генерал и без армии не пропадёт. А вот солдат, умеющий что-то одно, пропадёт без таланта генерала, ибо генерал умеет встраивать солдата в боевую работу. Так-то, юноша!»

Напоследок, Алмазов крепко прижал к себе дрожащую Фаинберг, поймав себя на мысли, что она всё-таки осталась такой же 17-летней, как и в день их первого знакомства. Ещё с юности Алмазову нравились женские объятия, ибо Алмазов не был из ряда тех, кто стеснялся женщин. И то, что Алмазову нравилось, он брал без лишних прелюдий. Но Алмазов знал и меру, которую лучше не перебирать. Обняв Фаинберг, Алмазов намекнул ей на то, что она ещё по-прежнему для него что-то значит. Для женщин, равно как и для мужчин, это чувство очень важно. Фаинберг буквально таяла в руках у Алмазова. На прощанье Алмазов её поцеловал, дав ей намёк на будущее. А как известно «будущее» имеет неизмеримый коэффициент. Алмазов знал, что отвергнутая женщина может стать злейшим врагом, а враги не нужны были Алмазову. Алмазов не играл с Фаинберг, а хотел лишь того, чтобы она не чувствовала себя забытой. В прошлом, когда Алмазов был свободен и был в более низком чине, то он был безразличен для Фаинберг. Алмазов это помнил, но не хотел вскрывать старые раны, а точнее шрамы от змеиных укусов. «Если Вас не было со мной, когда мне было трудно, то не рассчитывайте на то, что Вы будете со мной, когда у меня будет успех!»- было написано где-то в интернете, и Алмазову почему-то именно сейчас вспомнилась эта фраза, но фразу Алмазов отогнал, понимая, что и повзрослевшая Фаинберг, ставшая статной женщиной, переходит из разряда хороших друзей в список самых лучших и надёжных.

- Вы и так в своём деле, друзья мои, можете считать себя генералами! – сказал всем на прощанье Алмазов, и подумал: «Вам будет о чём поговорить в моё отсутствие!»

Согнав Смешнова с водительского кресла, Алмазов выбрался из машины и направился к метро. Фаинберг послала вслед уходящему Алмазову свой воздушный поцелуй. Фаинберг знала, что с некоторых пор Алмазов женат. Супруга у Алмазова была под стать ему. Будучи актрисой, журналисткой и победительницей конкурсов «мисс», она говорила про отношения с Алмазовым: «муж и жена – одна сатана». Своим подружкам, которые завидовали ей, она говорила известную фразу: «Чтобы стать женой генерала – нужно выйти замуж за лейтенанта! А чтобы выйти замуж за лейтенанта, то нужно очень сильно полюбить курсанта!»

Несмотря на то, что Алмазов и его возлюбленная были давно знакомы, Алмазов девушку не афишировал, чтобы у девушки не было лишних проблем из-за работы Алмазова. Правда, на одном из фото в «Инстаграме» они были вместе. Подписчицы Алмазова тут же её прозвали «улыбчивой блондинкой», что, собственно, и соответствовало истине. Однако супруга Алмазова своим высоким не только бюстом, но и интеллектом разрушала стереотип «о глупых блондинках».

Фаинберг про всё это знала, но она относилась к тому типу женщин, которую возбуждают лишь женатые мужчины. В таком случае Фаинберг могла считать себя разлучницей, что она лучше других. И ещё, такой тип женщин снимает с себя ответственность за поиск партнёров, ибо она не просто «взяла парня с улицы», а забрала себе того, кого уже выбрали. Алмазов прекрасно знал женские характеры, знал, насколько коварными могут быть женские чары, поэтому он сохранял верность своей супруге. И ещё Алмазов разрушал стереотип «о пьющих и изменяющих офицерах спецслужб».

Несколько лет назад одна женщина рассказывала о том, как у неё дочь за несколько месяцев буквально сгорела от рака, вызванного депрессией. Девушка влюбилась в молоденького офицерика, но отказала ему, считая, что «все офицеры спецслужб пьют и изменяют жёнам». Девушка заболела и вскоре умерла, а парень спокойно женился на другой. Хотя парень любил девушку и не понимал, почему ему отказывали. Парень не пил и не собирался ей изменять, однако девушку было не переубедить. Но виной всему были лишь стереотипы, навязанные впечатлительной девушке её завистливыми подругами.

И сейчас, направляясь к метро, Алмазов вспомнил про юных финночек, с которыми он чмокался, забыв про стереотипы. Собственно, наверное, не было девушек той национальности, которых бы не чмокал Алмазов. Но, сидя рядом с милыми финночками, выпившими по стопке водки, Алмазов чувствовал себя весьма комфортно, хотя и наливал себе в бокал лишь гранатовый сок. Наливал себе сам, не доверяя никому, «на всякий случай», зная про истории «милых» финских кукушек, которые любили травить красноармейцев. Но в тот вечер, Алмазов вновь повторил себе фразу: «Какой бы не была история прошлого, то это не повод нам ссориться в будущем!». В тот вечер Дмитрий Анатольевич Медведев сделает финнам имперский подарок, т.е. подарит им в собственность здание «финского дома». И этот скромный подарок, который по меркам России является каплей в океане, значительно улучшит сложные международные взаимоотношения.

Вспомнив, про итальянок-дизайнеров, которые при встрече говорят не только «чао», но и чмокаются по два раза, т.е. по разу на каждую щёку, у Алмазова на морозе загорелись щёки. Но эту мысль Алмазов решил не мусолить, чтобы оставить её смакование на следующий раз, когда и на самом деле нужно будет согреться от людского холода.

Алмазов ещё с детства усвоил простую истину, гласящую, что не бывает плохих народов, а бывают лишь нехорошие люди. Теперь же Алмазов считал немного иначе, что не бывает «хороших» или «плохих» людей, а есть лишь плохие поступки, и только по делам следует судить человека.

Приехав на квартиру к Изумрудовой, Алмазов шутливо поприветствовал всех, известной всем присутствующим, фразой:

- КГБ уже здесь!

На одном из мероприятий известный коллекционер и историк Рене Герра, стоявший за соседним столиком, прислушиваясь к тому, с какой лёгкостью Алмазов и Изумрудова переходили с одного языка на другой, общаясь с разными гостями мероприятия, прерывает свою французскую болтовню и выкрикивает на весь зал, где был оборудован фуршет:

- КГБ уже здесь!

При этом показывая пальцем на Алмазова и Изумрудову. Они обернулись и мило улыбнулись старому любителю российской культуры, делая вид, что оценили его шутку по достоинству. Но он продолжал корчить физиономии, делая вид, что он знает правду.

На конспиративной квартире Изумрудовой было несколько человек. Сама полковник Изумрудова, Майоры Яхонтов и Лозовский, а также супруга Алмазова.

- Что-то суров сегодня наш парень! Видите ли Вы… Машина у него сегодня не завелась! – стал ёрничать в своей обычной манере Лозовский.

Алмазов, вспомнив, что он не говорил про то, что у него не завелась машина, спросил:

- Так, значит, что Вы шпионили за мной?

- Не шпионили, а присматривали за Вами, товарищ генерал! – ответил Лозовский, вспоминая про своих тайных агентов, а, может быть, и агенток.

Алмазов стоял удивлённым. Лозовский, будучи сыном разведчика, который курсировал по Европе под легендой любителя филологии, не переставал удивлять своими фокусами и шутками. «Да, не зря вербовщик из Большого Дома упрашивал твою бабушку, чтобы та разрешила твоему папуле служить в КГБ!»- подумал Алмазов, посмотревший на ухмыляющегося Лозовского. «Да, старая школа, приятель!»- обратился теперь сам к себе Алмазов.

Тему сменил Яхонтов. Он рассказывал о том, как полчаса назад он вернулся из отдела полиции. Дело было так. После разговора с Мехлиным, Яхонтов поставил машину на станцию техобслуживания. На морозе застучали амортизаторы, которые Яхонтов и попросил заменить, благо что машина у Яхонтова была ещё на гарантии, хотя Яхонтов уже успел на ней проехать расстояние равное нескольким оборотам вокруг Экватора. Пока в сервисе делали свою работу, Яхонтов решил зайти в торговый центр и выпить чашку кофе. На охранника ТЦ, который пробурчал Яхонтову, чтобы тот надел маску, он не обратил внимания. Пройдя ещё метров 20 по галерее, Яхонтова окликает флегматично-уставший голос:

- Молодой человек!

- Да!,- отвечает Яхонтов, спокойно разворачиваясь.

- Вы здесь живёте? – спрашивает Яхонтова полицейский.

«Где здесь? В торговом центре, что ли?»- думает Яхонтов в шутку, а сам отвечает:

- Да!

- Паспорт есть?

Яхонтов протягивает капитану полиции свой паспорт. Механически Яхонтов тянется к карману, где обычно лежала маска, но через долю секунды Яхонтов осознаёт, что маска осталась в машине, а машина на станции технического обслуживания. Яхонтов понимает, что ему сейчас выпишут штраф за нарушение масочного режима, ибо пандемия ещё не закончилась. Через секунду Яхонтов понимает, что его предчувствие не обмануло, когда полицейский вежливо попросил «проедемте в отделение». Поскольку Яхонтова поймали без маски впервые, то может быть, что всё обойдётся лишь предупреждением. Яхонтов осведомился, долго ли займёт процедура оформления протокола, на что полицейский ответил, что «бывает по-разному», но «обычно» это не занимает много времени, т.е. от 15-ти минут до часа.

Но, где появляется Яхонтов, то там не может происходить всё обычно. Садясь в новенькую полицейскую «Хёндай Солярис», Яхонтов замечает там озлобленную физиономию одного господина. На руках господина наручники, а ноги господина расставлены настолько широко, что на заднее сидение может сесть лишь ещё один человек. Полицейский предлагает сесть Яхонтову. Когда двухметровый Яхонтов уместился на заднем сидении, то к нему запихивается и солидный полицейский. Тогда господинчик начинает упираться, начинает толкать Яхонтова в колено. «Очередной гей!»- подумал про него Яхонтов.

По отдельным репликам господинчика, Яхонтову стало понятно, что его тоже задержали из-за отсутствия маски на лице. Яхонтов помнил свой недавний разговор с одним молодым профессором бактериологом. И тот молодой профессор сказал тогда Яхонтову, что ношение тканевой маски на лице защищает от вируса также хорошо, как и эффективным является следующее действие: можно бегать с футбольными воротами по полю и ловить воробьёв этими воротами, но с ворот предварительно следует снять сетку. Это сравнение понравилось Яхонтову, занимавшемуся когда-то в юности и футболом. Это наглядное сравнение показывало, что любой вирус в сотни раз мельче, чем любая ячейка маски. Но об этом Яхонтов сейчас говорить не стал. Не стал он говорить и про то, что господинчик мог бы воспользоваться обычным платком или шарфом, нацепив его себе на нос, как это делают французы, называя это «кашне», что переводится «прятать нос». Да, и сам Яхонтов не воспользовался платком, решив посмотреть, как работает полиция. Про особенности использования кашне Яхонтов мог бы объяснить господинчику на французском, испанском, английском и немецком, но делать этого Яхонтов не стал, т.к. подумал, что его неправильно поймут. Ибо Яхонтов ещё с 16-ти лет был приписан к Морской Пехоте, а в 10 лет был приглашён в школу Олимпийского резерва, что говорило об его отличной физической форме ранее. Правда, и теперь Яхонтов не забывал заниматься спортом, поддерживая себя в тонусе. Поэтому Яхонтов решил не привлекать к себе излишнего внимания, а для осуществления этой тактики Яхонтов решил не вступать в диалоги и состроить вид, что ему всё происходящее безразлично.

Между молотом и наковальней Яхонтову было сидеть невыносимо. Но в этот момент господинчик, который так и не мог нормально сесть, начал провоцировать лейтенанта водителя на обсуждение темы действующей власти. В конце концов Яхонтов не выдержал, и прервал диспут, сказав:

- Господа, давайте поедем в тишине! Раз уж едем, то чего спорить-то?!

Через несколько минут все вываливаются у отдела полиции. Вместо стандартного оформления за 15 минут, оформление длится более трёх часов. Виной всему оказался «известный общественный деятель, помощник депутата из Выборга», как себя называл господинчик из «Соляриса», расставляющий ноги в стиле мэнспрединга афроамериканцев, практикуемого в метро Нью-Йорка. Афроамериканцы так делают, чтобы занимать сразу два места. «А какого хрена тебя в Питер-то занесло? Сидел бы в Нью-Йорке с афроамериканцами!»- думал Яхонтов, загадочно улыбаясь, и, ненавязчиво следя за действиями господинчика. Провокатор пытался провоцировать дискуссию, но Яхонтов всячески уклонялся. От попыток начать дискуссию провокатор переходил на угрозы в адрес полицейских, но Яхонтов снова молчал. Тогда господин провокатор вновь взялся за «чтение мантр», начав повторять:

- Я известный общественный деятель! Я помощник депутата! У Вас будут проблемы!

«Да, уж из-за тебя у меня уже проблемы! Я сижу тут с тобой, и смотрю на твои художества тогда, как мог бы уже поесть горячей картошки дома у Изумрудовой!»- думал Яхонтов, ещё более загадочно улыбаясь.

- Вам разве безразлично, что я говорю? – господинчик начал раздражаться на молчание Яхонтова.

«Да, почему же безразлично? Такого клоуна я давно не видел!»- подумал Яхонтов, оглядывая господинчика с головы до ног. «Коротышка на 150 ростом! А ноги-то расставил так, будто он двухметровый афроамериканец…»- сделал свой вывод Яхонтов после осмотра господинчика.

- Неужели Вы можете спокойно смотреть на то, как режим издевается над своими гражданами? – господинчик бросил свой самый токсичный аргумент, рассчитывая хоть так заполучить внимание Яхонтова, который достал смартфон и начал просматривать там разные приложения, демонстрируя господинчику полную свою индифферентность.

Яхонтов не стал даже отрывать глаз от экрана смартфона, подумав: «С каким числом гнид ежедневно приходится общаться полицейским?!» Видимо, просчитав мысли Яхонтова, либо не увидев к себе внимания, господинчик подскакивает к Яхонтову, желая выхватить его смартфон, чтобы разбить его. Но, увидев боковым зрением то, как господинчик хочет сделать кошачий прыжок, Яхонтов резко убирает свой смартфон. На секунду взгляды господинчика и Яхонтова пересекаются. Во взгляде Яхонтова господинчик прочитал, что ему лучше прекратить свои заигрывания с Яхонтовым, ибо Яхонтов подумал следующее: «Ещё только подойди ко мне, мразь! И я ногой ударю тебе в челюсть, отчего у тебя сломается основание черепа! Будет всё так, будто ты упал на бетонный пол! Держись от меня подальше и не зли меня!»

Однако, отойдя в противоположный угол, считая, что там более безопасно, чем маячить перед носом у Яхонтова, господинчик продолжает свою оппозиционную агитацию:

- Вот из-за таких молчаливых, как Вы, и существует эта система! Я понял! Вы хотите жить в нищете и коррупции!

После этой слёзной фразы господинчик умолкает, а Яхонтов думает: «Горячей картошки с укропом и салом я хочу! Жрать хочу! Изумрудову и Гранитскую обнять хочу!» Понимая, что более он не может находиться с господинчиком в одном помещении.

Даже китайцы, которые подъехали к универсаму на новеньком «Мерседесе», когда в январе 2020 года «пандемии у нас не было», теперь казались Яхонтову английскими джентльменами по сравнению с господинчиком. «Жаль, что Кирова на тебя не хватает! Он бы тебя отправил на стройку, бездельник!»- думал Яхонтов о господинчике, вспоминая разговор с китайцами. Тогда в универсаме Яхонтов был удивлён тем, что китайцы набирали себе в пакеты белорусскую картошку, а не покупали рис.

- Вам нравится картошка? – спросил Яхонтов у китайцев.

Из пяти человек, а именно двух мужчин и трёх женщин, в возрасте около тридцати лет, ответил лишь один китаец, который и был за рулём роскошного и «с иголочки» чёрного микроавтобуса «Мерседес Виано». Яхонтов разминулся с этой машиной на парковке, и тогда же на секунду отвлёкся, представив кожаный салон элитной машины.

- Для Вас картошка это – гарнир, а для нас это блюууд! – говорил радостный китаец.

Теперь господинчик злобно смотрел на Яхонтова. Яхонтов хотел уже как можно скорее вырваться, чтобы его не вырвало на господинчика. В этот момент, словно услышав мысли Яхонтова, в зарешёченную комнату пришли полицейские, которые, соблюдая формальности, выпустили Яхонтова на свежий воздух.

Но в любом случае, к вечернему разбору полётов на квартиру к Изумрудовой Яхонтов прибыл вовремя. Пусть не за чашкой кофе, но у Яхонтова получилось убить время.

Яхонтов рассказал о странной СМС-ке, полученной от Малахитова, говорилось, что он разошёлся с женой, что он переехал жить в общежитие, и, что он хочет увидеться.

Не теряя времени, Яхонтов, Алмазов и Изумрудова отправились в гости к Малахитову.

Лозовский сообщил, что «Ниву» ребята поставили на место. Что означало, что «Нива» заехала в тёплый паркинг. Ключи от замка зажигания были оставлены в бардачке, а ячейка паркинга была закрыта калиткой из сетки рабицы на кодовый замок.

Гранитская должна была накормить Лозовского, а с супругой Алмазова у них были свои «секретики», которые они хотели обсудить без присутствия мужчин.

- Ты хоть сказал ей, что «Вы меня спасли!», а, Алмазов? – не унимался всё Лозовский, припоминая, что у Алмазова утром не завелась машина.

Алмазов утвердительно кивнул головой, подумав, что всё-таки придётся давать в пользование Лозовскому свою спортивную машинку, что снова это будет в скором будущем.

Теперь Алмазов мог на секунду вспомнить то, кто ему однажды говорил фразу «Вы меня спасли!».

После Пресс-конференции с участием Владимира Путина – Президента РФ, команда Алмазова неспешно работала в пресс-центре. Рядом с Алмазовым за своим личным нетбуком строчил текст своего стэнд-апа известный журналист международник. До того, как он сел работать, Изумрудова попросила этого журналиста о том, чтобы тот сфотографировался со Щёголевым. Но известный журналист отказался, сославшись на срочность работы. Конечно, работа была срочной! И вдруг? Алмазов, сидящий рядом с известным журналистом, слышит жалобное причитание:

- Я пропал! Я пропал…

Несколько журналистов из съёмочной группы международника, окружив его, пытаются понять, что произошло. Алмазов тоже прислушивается. Вдруг международник обращается ко всем стоящим вокруг него:

- Кто-нибудь из Вас разбирается в этих программах?

В этот момент Алмазов, раздвигая свиту международника, говорит:

- Разрешите?!

Алмазов знал, что военные, входя в помещение говорят «разрешите?», тогда как гражданские «можно?». В школе детей, которые хотят выйти в туалет, учат говорить так: «Марья Иванна, разрешите выйти?». Но Алмазов не был школьником. На Алмазове был военный камуфляж без знаков различия, если не считать птички Президентской структуры.

- А Вы точно разбираетесь в этих программах, молодой человек? – спрашивает международник.

- Конечно, он разбирается! – говорит Изумрудова.

- Вы потеряли файл, в котором у Вас был текст, так? – спрашивает Алмазов.

- Да! – отвечает международник.

- Вы перезагружали компьютер? – спрашивает Алмазов постепенно, зная, что спешка лишь всё замедляет.

- Нет! – отвечает международник.

- Хорошо! Тогда я попробую найти Ваш файл! – говорит Алмазов и протягивает руки к компьютеру журналиста.

Алмазов открывает одно окно на рабочем столе компьютера, открывает другое.

- Молодой человек, зачем Вы там смотрите? Я там уже смотрел и ничего не нашел! – говорит журналист, снова начиная причитать, – Я пропал! Я пропал! У меня эфир через 20 минут!

- Успокойтесь! – говорит ему Алмазов.

Слово «успокойтесь» призывает человека вспомнить о морском штиле, о поющих чайках, парящих в небе. Но если человеку сказать похожее по значению «не переживайте», то эффект будет отрицательным, ибо человеческий мозг не понимает частицы «не». В подсознании «не переживайте» как раз и вызывает переживания. Поэтому очень важно относиться к каждому выбранному слову.

Хотя, как говорил Алмазову, один могущественный человек, который когда-то работал с В.В. Путиным, что: «Нужно меньше слов, а больше любви и действий!».

Через пару секунд Алмазов смотрит на часы и видит файл, который журналист закрыл десять минут назад, т.е. в 18:25. Алмазов открывает этот файл и показывает текст журналисту:

- Этот файл? – спрашивает Алмазов.

- Не…нет… – говорит журналист, а затем, узнав свой текст, он говорит, – Молодой человек, Вы меня буквально спасли! Я Ваш должник! Спасибо Вам!

Вся съёмочная группа международника стояла в недоумении, а это было человек 5-6 профи.

Тогда Лозовский шепнул Алмазову: «Пусть знают то, насколько хороши Слуги Президента!». Лозовскому нравилось выражение «Слуги Президента», о чём он напомнил Алмазову и сейчас. Алмазов подумал: «Какой пустяк! Ну перепутал человек файл, в котором печатал! Что ж? Внимательность можно и растерять к концу трудного дня! Хотя нас учили сохранять текст через каждые три слова, и это трудно забыть… Ладно!»

Спустя четверть часа, после того, как известный журналист записал звуковую дорожку, а затем отправил её в редакцию телекомпании, то журналист подошёл и спросил у Изумрудовой:

- Вы, кажется, просили с Вами сфотографироваться? Ведь теперь я Ваш должник!

- Я просила, чтобы Вы сфотографировались с нашим молодым коллегой! – ответила Изумрудова.

И Щёголев, сделав серьёзное лицо, сфотографировался с международником.

Получилось вполне мирное фото. Мирное для тех, кто не знал хронологии последнего часа…

Экс-кандидатка, которая мечтала всячески привлечь к себе внимание, строя из себя лицо оппозиции, вместо пресс-вола для интервью стала использовать выход из зала. Десятки журналистов, симпатизировавших ей, окружили её плотным полукругом. Проходившая мимо, и, прислушавшаяся к болтовне экс-кандидатки, Изумрудова, выходя из зала, должна была протискиваться через толпу клакёров. Экс-кандидатка несла околесицу, думая, что все с ней одного мнения. Но Изумрудова разрушила грёзы экс-кандидатки, ибо Изумрудова не удержалась и сказала экс-кандидатке со спины, но хорошо поставленным голосом, привыкнув без микрофона давать указания тысяче бойцов:

- Ну сколько можно лгать?!

Отчего вздрогнула не только экс-кандидатка, но и полукруг журналистов вокруг неё.

Одна из региональных журналисток обратит на Изумрудову внимание и через полчаса опубликует мнение Изумрудовой. Но пока? Один марамой из свиты экс-кандидатки толкает одного фоторепортёра, который, делая шаг назад в попытке сохранить равновесие, спотыкается о стремянку другого фотографа, и падает на Изумрудову. Изумрудова уже успела отойти в сторону, и, забыв про свою реплику экс-кандитатке, успевает набрать себе стакан воды из кулера. Кулер был уже выключен, поэтому вода была ледяной. Но как только Изумрудова подносит стакан воды к пересохшим губам, то получает сильный удар в спину, вода проливается на пышную грудь Изумрудовой. Удара от упавшего фотографа хватило бы, чтобы свалить быка, но только не Изумрудову, ибо Изумрудова удерживается на ногах лишь благодаря своей спецподготовке в области единоборств, где учат «держать стойку». Вежливый Фотограф говорит Изумрудовой слова благодарности, ведь она его удержала от падения на пол, а также фотограф пытается принести извинения за пролитую на кофточку воду. Воду с кофточки Изумрудова быстро смахивает, поэтому кофта практически не намокает. Однако марамой, который толкнул фотографа ещё не успокоился. Это замечает Алмазов, который делает несколько быстрых шагов в сторону марамоя, инстинктивно предугадав дальнейшую провокацию. Марамой начинает размахивать тяжеленным «дипломатом», желая развязать потасовку с Изумрудовой. Но марамой не успевает сделать и шага, как в его руки железными клещами вцепляются руки Алмазова, который тихонечко, но жёстко говорит ему со спины на ухо:

- Успокойтесь! Вы меня поняли!?

Увидев, что Изумрудова отошла на безопасное расстояние, увидев на себе взоры сотрудников ФСО, которые потянулись к табельным пистолетам «Макарова», Алмазов слышит от обидчика просьбу отпустить его. Алмазов выпускает его локти, разжав клещи своих пальцев.

И через секунду слышит в свой адрес:

- Я понял! Вы все психи тут!

Уже никто не смотрит на экс-кандидатку, а все смотрят вслед, удаляющемуся со стремительной быстротой, пенсионеру, который симпатизировал экс-кандидатке. Но Алмазов вспоминает сейчас мудрость одного самурая, о которой было рассказано в старом советском фильме: «Не состоявшаяся схватка – есть выигранная схватка!». И Алмазов говорит себе: «Ещё одна схватка не состоялась, а значит, и была предотвращена!»

В глубине души было Алмазову жаль пенсионера, жаль и экс-кандидатку, которая тогда ещё даже и не была кандидаткой в кандидаты.

Когда двумя часами ранее она обратилась к Президенту со словами, что её хотят убить, то Алмазов, сидевший с ней на одном ряду, но в расстоянии нескольких кресел, крикнул ей, но услышал весь зал:

- Да кому Вы нужны? Вы никому не нужны!

Хотя она и не оборачивалась к Алмазову, как это делал Коршта, но было видно, что даму пробило электрическим током. Она, оказывается, была никому не нужна, что было для неё страшнее смерти. «Жалкое зрелище!»- подумал Алмазов, ругая себя, и зарекаясь о том, что когда-либо он будет говорить такие слова кому-то, пусть даже и оппонентше…

Теперь, направляясь к Малахитову, Алмазов скомандовал:

- Опергруппа на выезд!

Алмазов взял лишь пару сухарей, вспомнив, про материалы из архивов «СМЕРШ»:

«На 5-6 человек выдавались один-два пистолета и 3-4 ручные гранаты, в основном же оружие добывалось в боях. На выполнение задания разведчики отправлялись, имея в кармане только несколько сухарей.»

Приехав к Малахитову, Алмазов понял, что майора нужно срочно выводить из трудного состояния.

- Я пойду налью воды в чайник…- говорит Малахитов.

- Хорошо!- отвечает Алмазов.

Через четверть часа приходит Малахитов без чайника и вспоминает, что он не домыл пол в общем коридоре.

- Ой, ну мне надо чайник вскипятить! – оправдывается Малахитов.

- Ладно, всё в порядке! – опять подбадривает его Алмазов.

Через десять минут приходит вновь Малахитов и говорит, что ему нужно домыть пол. Затем он опять вспоминает про чайник.

Так происходит несколько раз.

Алмазов уже понимает, что Малахитов рассеян из-за плохого психологического состояния. Тогда Яхонтов говорит:

- Давай-ка мы тебе купим квартиру?

Но Алмазов считает, что в данном общежитии более домашние условия, нежели в квартире. Да, и недалеко от центра Города. Поэтому Алмазов не поддерживает идею Яхонтова.

А в этот момент появляется на пороге Изумрудова, которая на двух мизинчиках притащила две громадные сумки, которые для неё приготовили Гранитская и супруга Алмазова, как говорится, маленькие женские хитрости. Что может моментально изменить настроение? На столе появляется кастрюля с кипящей картошкой из термосумки, помидоры в собственном соку, жаркое из свинины, жаренные баклажаны… Она хозяйским взглядом оглядывает полки, находит блюдо, куда выкладывает фрукты. Запах мандаринов и лимонов распространяется на всю комнату… Виноград, груши. В зимнее время это радует. Клюквенный сок тоже радует. Ужин можно начинать. Изумрудова торжественно говорит Малахитову:

- Жаль, что свою свободу ты обрёл так поздно! Эээх! Каких бы девочек я бы пригласила тебе из консерватории! Кстати, где твоя труба? Хорошо бы соседей будить по утру!

Слушая Изумрудову, Малахитов начинает смеяться. Но не может оторваться от мыслей о прошлом.

Малахитов, будучи трудягой, неплохо зарабатывал в фирме на том, что подготавливал для неё юридические бумаги. Но, когда во время пандемии фирмы были закрыты, и Малахитов был вынужден оставаться дома, то его благоверная решила от него избавиться, разменяв тайком квартиру, которую Малахитов выкупил через ипотеку. Сменив новостройку на вторичку, распрекрасная жёнушка получила разницу в рублях, на которую и приобрела для Малахитова комнату в общаге. Об этом он узнал, вернувшись однажды из командировки, когда уезжал на неделю…

Поскольку бывшая жёнушка Малахитова оказалась настоящей паучихой, выгнавшей мужа в комнату, где ему было в пору лишь повеситься, то Алмазов не желал убеждать Малахитова, чтобы тот просил прощения. «Да и за что просить прощения? Что не отвёз её в этом году в заграничное турне? Как делал до этого каждый год…»- думал об этом Алмазов. Уже несколько раз Алмазов отговаривал Малахитова от развода, но на этот раз он уговаривать никого не будет. К тому же супруга Малахитова была настолько ревнивой, что даже ревновала мужа к Алмазову, не давая раскрыться Малахитову как профи. Однако Малахитов стоил Мехлина по своей осведомлённости в рядах махровейшей оппозиции, а также он виртуозно владел тонкостями своей специальности.

Пока Малахитов угощает Алмазова сухарями и чаем, а потомки Блокадников знают, чем угощать друг друга (!!!), Изумрудова начинает по-хозяйски накрывать стол. А пока? Размачивая сухарь в чае, Алмазов продумывал следующие действия. Он попросит от Малахитова максимальной собранности и возвращения к работе над кандидатской диссертацией. Он потребует, чтобы Малахитов снова начал заниматься физкультурой, спросив, есть ли у него гантели. И наконец? Алмазов решит познакомить Малахитова с одной из своих знакомых девушек. Перебрав мысленно лучших девушек мира, Алмазов останавливается на Жемчуговой – кроткой барышне, с которой они познакомились на курсах при «Единой России». Алмазов показывает её фото Малахитову, на что тот восклицает:

- Куда я ей? Может быть я ей и не нужен?

- Зачем ты решаешь за неё? – спрашивает Алмазов, видя типичную ошибку многих, и поняв по вопросам Малахитова, что его уже начала одолевать упадническая хрень.

Алмазов слышал, а видел и ещё больше, множество ужасных историй.

Упадническая хрень может рубить и солдат, которые поставив приклад автомата на пол, направляют ствол к себе в челюсть, решая покончить с собой. Такая же упадническая хрень может возникнуть не только у солдат, но может возникнуть и у полковников, приводя их к инфарктам и инсультам, вызванным незаслуженным отстранением от службы. Поэтому, видя трудное психологическое состояние, нужно реагировать оперативно, поскольку психологические процессы могут иметь необратимый характер.

Несколько лет назад, один знакомый Алмазова, который возглавлял российско-финскую фирму, сказал Алмазову:

- Вы – демон, который заряжает биороботов! Думайте больше о своей духовности!

И, прислушавшись тогда к дяде, у которого на живот свисала огромная рыжая борода, Алмазов понял, что теряет много своей энергии на посторонних ему людей. Но сегодня, когда другу Алмазова требовалась помощь, то Алмазов снова решил побыть «демоном», и не только «демоном», а ещё и «фантастическим сводником». «Фантастическим сводником» Алмазова назвала одна из его подружек в благодарность за то, что Алмазов её познакомил с одним из своих надёжных друзей.

И в этот же вечер Алмазов созвонится с Жемчуговой и расскажет ей начистоту, что он хочет познакомить её со своим хорошим другом, можно сказать, с братом. В результате? Через несколько дней у Малахитова наладится личная жизнь, что является важным критерием для выхода человека из кризиса. Пускай это признак «старой школы», но Алмазов считал, что всё новое – хорошо забытое старое. И новый девиз, гласящий, что «не бывает стыдных заданий для защиты государства» полностью укладывается в рамки заботы о своих же сотрудниках, считая, что семья – часть государства, а если какой-то человек становится брошенным, то и государство будет страдать.

- Попользовалась? Дай попользоваться другим! – сказал Алмазов про прошлую супругу Малахитова, и, находя одобрение в глазах Малахитова, Алмазов понимая, что эти навыки хоть что-то значат, подумал: «А Жемчугова давно заслужила тёплой семейной жизни!»

Однажды, в один из осенних вечеров, когда темнеет рано, Алмазов обнял и поцеловал Жемчугову. Точнее, целовать симпатичных барышень было в привычной манере у Алмазова, и не только по осенним вечерам. Но после очередной лекции, в тот осенний вечер, у Жемчуговой и Алмазова завязался интересный разговор.

- Мы как-то быстро повзрослели… - сказала с грустью Жемчугова.

- Да, некоторые и мне говорят, что у меня не было детства! – поддержал её фразу Алмазов, поймав себя на мысли, что не один он так же думает.

Алмазов и Жемчугова были примерно одного возраста. Для ребят, чьё детство прошло при Ельцине, был выбор пойти по одному из путей. Первый путь это – деградация и уход с исторической арены. Второй путь это – догонять тех, кто родился на 15-20 лет раньше. И были ребята, которые пошли по второму пути, с детства зная, что жизнь будет трудной, и что рассчитывать придётся лишь на свои силы. У ребят было чёткое понимание того, что никто тебе ничего не должен. Если хочешь что-то заполучить, то добивайся сам, а не жди манны небесной. Однако, при пути к успеху нужно оставаться вежливым, и, при любых обстоятельствах нужно, и очень нужно, оставаться человеком.

Поколение Алмазова в детстве много раз слышало одиозные формулировки, транслируемые с экранов телевизоров, либо говоримые «новыми русскими», как тогда называли тип жирных динозавров, присевших на кормушку. Фразы были такого рода: «Иди вперёд! Плевать на всех – и в жизни ждёт тебя успех!», либо говорилось: «Бери от жизни всё!». Тогда было модно ругать страну, а тот, кто называл себя патриотом, либо носил офицерскую форму, рисковал расстаться с жизнью.

И теперь Алмазов понимал, что более молодому поколению, которое родилось уже после Ельцина, непонятно то, насколько может быть трудно, ведь для них стабильность и благополучие являются уже данностью. В детстве Алмазов слушал Б.Н. Ельцина, делая вывод о том, что нужно больше работать над укреплением страны, а не слушал доводы оппонентов Ельцина о том, что «нужно подождать». О том, что «нужно подождать» говорилось в начале 2000-хх на полуподпольной радиостанции, которая вещала на средних волнах. На этой станции в утренние часы говорилось о том, что «неизбежна новая мировая война», что «скоро всех чипизируют», что «глобальное правительство хочет глобальной власти»… Но Алмазову почему-то в те часы, когда светило яркое утреннее солнце, не хотелось верить в то, что «скоро над миром нависнет чёрный ядерный гриб». Тогда вспоминалась спокойная риторика Ельцина и Путина, которые призывали к работе, а не к обсуждению далёкого прошлого и гипотетического будущего. Ведь история создаётся сегодня! «А хххарашо мы американцам нос утёрли!»- комментировал Ельцин действия наших десантников в Сербии. Так и создавалась тогда современная история, при официальной спокойной риторике.

И теперь, видно было то, как те, кто смеялся тогда над лозунгами той нелепой радиостанции, сегодня сами стали заявлять, что опасаются «чипизации и вакцинации». И Алмазов вспоминал, что Россия уже слышала эти бредовые заявления. Теперь, изучив множество наук, Алмазов знал, что все мы от рождения «чипизированы» своей генетикой, а также своим социокультурным пространством. Что мы все «вакцинированы» продуктами питания, либо «информационной пищей». Созерцание квазинаучных заявлений в СМИ Алмазову казалось напрасной тратой времени. А вот призывы к новой мировой войне, призывы к насилию внутри страны, Алмазов сразу пресекал, понимая, что война это – зло, понимая, что кровожадные оппоненты мечтают втянуть Мир в новую войну, чтобы получить себе новых благ. Ведь для войны или революции кукловодам не нужны умные люди, а нужны убеждённые фанатики. И часто, увы, даже слишком часто для убеждения таких фанатиков используется не правда, а ложь и абсолютная ложь. Алмазов это прекрасно знал и желал лишь одного, чтобы его страна процветала без эксцессов, то есть в мире и согласии. Ибо патриотизм в понимании Алмазова состоял в конкретных делах на благо страны, а не в выкрикивании популистских лозунгов. Для Алмазова было важно, чтобы люди в его стране были сыты и хорошо одеты, чтобы ездили на хороших машинах, а не были оборванцами ради «светлого будущего», ведь Алмазов считал, что будущее создаётся сегодня!

Частенько Алмазов повторял выражение, которое нравилось ему ещё тогда, когда он был совсем юным. Это было обращение Ельцина к многонациональному народу России:

- ДОРОГИЕ РОССИЯНЕ!

В ельцинские времена была напряжённая атмосфера, но был и оптимизм у людей, и заключался оптимизм в том, что скоро произойдут улучшения. И улучшения пришли! Вновь появилось уважение к нашей истории, вновь Россия обозначила свои имперские позиции… Отстроились новые дороги и заводы… Да и народ сам стал более счастливым и свободным. Теперь, играя с детьми, Алмазов мог с уверенностью сказать, что они – свободные дети в свободной стране!

Секундную мечтательность Алмазова прервала шутливая реплика Яхонтова:

- Как говорил глава Питерской Академии Народного Хозяйства при Президенте: «Раньше на встрече нужно было «заостограммиться», а теперь нужно «заинстаграммиться»!». Так мы сегодня, что будем делать?

- Вечно эти хохлы о сале! – пошутила Изумрудова, всплеснув руками, намекая на украинские корни Алмазова и Яхонтова.

- Ну ты бы уж, чухна карельская, помолчала! – в один голос воскликнули Яхонтов и Алмазов, намекая на финско-карельские корни Изумрудовой.

- Подождите, не ссорьтесь! Я сейчас поставлю цыганский романс!, – начал включаться в обсуждения Малахитов, продолжая, – Говорят, что у меня есть цыганские корни!

Включив песню с еврейско-цыганским мотивом, Малахитов налил в чашки фиточай, собранный ребятами Алмазова.

Попробовав картошку, сваренную по особому рецепту, Малахитов восклицает:

- М-мм, а Вы в курсе, что, если говорить по науке, то «картофель» это – овощ, а «картошка» это – уже блюдо, то есть способ приготовления? Жаренная картошка, варёная картошка! Но крупный или мелкий картофель!

Теперь все начали обсуждать и статьи Гранитской об инновационных методах выращивания картофеля. Но картофель не был единственной темой для обсуждения этим вечером, собственно, как и не был единственным блюдом.

Под музыку, и картошку с грибами они обсуждали темы науки и искусства.

Поедая десерт из айвы и манго, все присутствующие, очередной раз убедились, что обсуждение тем таких, как «социальная справедливость», имеет ряд ошибок, ибо говорящий будет, либо циником, либо должен будет согласиться с оппонентом.

Когда Малахитов и Яхонтов попросили себе по чашке фиточая, а Изумрудова и Алмазов налили себе ещё раз по стакану клюквенного морса, то каждый из присутствующих ответил себе на вопрос: «кто ты?», поняв, что ответ будет – «я – это я!». Обывателям свойственно делить людей на разные категории, например, на «питерских» или «московских». Тогда как представителям особых структур свойственно отвечать: «я – это я!».

Тем временем вечер подходил к концу, переходя в ночь, но ребята этого не замечали.

- Ты меня и на самом деле хочешь познакомить со спортсменкой, красавицей и комсомолкой? – спрашивал Малахитов у Алмазова.

- Отвечу фразой наших гвардейцев, которые захватили французский склад шампанского в 1814-м году в Париже. Запас вина они перевезли в Питер, при этом потребовав контракт на продукцию, которая будет выпускаться следующие 50 лет на заводике, который их вдохновил. Понимаешь о какой фразе идёт речь? – спрашивал Алмазов.

- Кто не рискует – тот не пьёт шампанского! – воскликнул Яхонтов.

- Правда, мы и так не пьём! Даже шампанского! – сказал Алмазов.

- Ты-то, наверное, за всю жизнь не выпил и двух бокалов шампанского! – шутит над Алмазовым Яхонтов.

- Не пьют лишь трое: дежурный, шофёр и контрразведчик… - улыбаясь говорит Малахитов, и продолжает, – интересно, а в каких ролях сегодня были мои гости?! – заговорщицки смотрит на всех Малахитов, знавший правильный ответ.

Иногда такие, как Малахитов любят спрашивать о том, что сами прекрасно знают. Но ответа Малахитов не услышит.

- Всё зло от алкоголя, от водки… – парирует Алмазов, помнящий про уроки Бельграя и Углова, говоривших, что «алкоголь – это протоплазматический яд», что не бывает «культурного пития», ибо «это – путь к алкоголизму». Но фраза «всё зло от водки»- была Алмазову знакома, и была услышана от одного полицейского полковника, с которым был знаком Алмазов.

- И от женщин… - говорит Изумрудова, с более заговорщицким видом, чем ранее говорил Малахитов, и, обратив на себя внимание ребят, продолжает, - Всё зло от женщин, наливающих водку!

По вопросу Малахитова «про комсомолку» Алмазов понял, что у Малахитова упадническая хрень отступила лишь на время, Алмазов решает воспользоваться своим секретным оружием. Алмазов просит Малахитова раздеться до пояса. Оставшись лишь в тренировочных, смущённый Малахитов ложится на матрас. Подумав, что для защиты государства не бывает стыдных заданий, Алмазов приступает к работе. И методично, по заученным на курсах правилам, Алмазов начинает делать массаж Малахитову, разминая ему спину и шею.

- Есть такая поговорка, что один женский массажист решает женские психологические проблемы лучше, чем сто женских психологов! – говорит Алмазов Малахитову.

- А, как известно, один женский психоаналитик стоит сотни мужчин! – говорит Малахитов, на секунду думая, сколько же будет, если умножить сто на сто, а затем обращается к Яхонтову по имени и восклицает, – мужчина, который умеет делать массаж, стоит десяти тысяч мужчин!

Объяснив свою математику, Малахитов снова восклицает:

- Алмазов стоит для женщин десяти тысяч мужчин, ведь он умеет делать массаж!

- Да, наш Алмазов много чего умеет! – не без гордости утверждает Яхонтов, и, посмотрев снова на Алмазова думает: «Сколько же он всего умеет?»

После массажа, когда Алмазов собирался уходить, и надел уже свой ватник, то, стоя у дверей, показал Малахитову на телефоне видеоролик. В ролике танцующие молодые люди пели перед Губернатором песню со следующими словами:

Живи спокойно страна!

Нас очень много у тебя!

И мы выходим из тени,

Планета жди!

Планета жди!

Увидев молодых девушек, Малахитов оживился, показывая Алмазову взглядом, что хочет тоже выйти из тени.

Ребята продолжали петь:

И для труда и красоты!

Планета жди,

Планета жди!

После встречи Малахитов остался с качественным провиантом, в хорошем настроении, а также с «кипящей кровью», которая оживилась после лимфодренажа, сделанного Алмазовым.

Теперь Изумрудова, Алмазов и Яхонтов вышли на улицу.

- Смотрю, что на улице слегка прохладно! – сказала Изумрудова, вспоминая фразу одной чукотской девчушки, которая сказала, что «сегодня у нас тепло, а бывает иногда немножко холодно!», тогда у них на улице было минус 27.

Яхонтов быстрыми гулливеровыми шагами зашагал к своей новой, но уже проехавшей трижды вокруг Экватора, машине.

Но Алмазов, вспоминает про то, как в один из вечеров после фуршета, когда после правительственного мероприятия Алмазов забирал одежду в гардеробе, то женщина гардеробщица, поёжившись, растирая свои локти, пробираемые ознобом, от мысли, что кому-то придётся выйти в колючую темноту, сказала:

- На улице так сыро, холодно и темно…

- Для человека, - Алмазов при этом показывает пальцем на себя, - который вставал в 4:15 утра, а ложился в 2 часа ночи, который спал на морозе в минус 15, любая погода является прекрасной, любое время суток является великолепным! – говорит Алмазов в своей манере, т.е. встав по стойке смирно, и, переведя голос в режим ораторского выступления.

Эти слова приводят женщину в восторг, хотя Алмазов специально для женского восторга и не старался. Просто в таких вот фразах Алмазов был самим собой, и не пытался приуменьшить опыт уроков своего прошлого, где ему пришлось вспоминать опыт своих предков.

Пока до машины Яхонтова оставалось несколько шагов, то Алмазов вспоминает то, как одна симпатичная дама, выступавшая на одном из семинаров, начинает осуждать российские манеры. На слайде её доклада была показана стена. Дама говорит, что европейцы попытались бы обойти стену, либо поискали бы потайную лазейку, ведущую через стену, а вот русские предпочитают ломать стену, что приводит к необоснованной трате сил. Вдруг из-за своей спины Алмазов слышит голос своего коллеги:

- Так пока Вы там по Европе круги наматывали, мы шли напролом побеждать!

Дама смутилась, а немцы, присутствующие на этой лекции, восторженно стали смотреть на коллегу Алмазова. Правда, Алмазов одёрнул коллегу за излишнюю эмоциональность. В кулуарах они обменивались с немцами мнением о том, что те и сегодня недостаточно активно используют потенциалы биоэнергетики. Сегодня Алмазов, будучи россиянином, считал так же, как и большинство немцев, что не следует разрывать старые окопы, а, что нужно жить мирно, ибо все мы ходим под одним небом.

Сев в машину к Яхонтову, чтобы за несколько минут, пока прогревается двигатель машины, обсудить сегодняшний вечер, Алмазов говорит:

- Мне кажется, что мы сегодня хорошо поработали!

Алмазов обращается к Яхонтову и Изумрудовой со словом «мы», чтобы подчеркнуть то, что действовали они сегодня в команде. Слово «мы» говорилось всё реже, т.к. в индивидуалистическом мире нужно уметь говорить «я», и уметь нести ответственность за своё «я», тогда как «мы» размывает грани ответственности.

- Ну что… Малахитова сейчас ждёт новый путь… – задумчиво говорит Яхонтов, который смотрит в зеркало заднего вида, пытаясь в темноте рассмотреть мимический ответ Изумрудовой.

- Как говорил актёр Хабенский, что жизнь это – путь, но у кого-то это путь от дома до булочной, а у кого-то это кругосветное путешествие! – сказал Алмазов, попытавшись удивить своей эрудицией.

Но Алмазов никого не удивляет. Яхонтов прищуривается, всматриваясь в боковое зеркало, а Изумрудова отвечает:

- Кто-то и по пути до булочной увидит больше, чем другой в кругосветном путешествии! Качество увиденного и обработка информации зависят от человека, причём это зависит только от конкретно взятого человека!

Этими словами Изумрудова дала понять, что женщина, трудящаяся на кухне, и, готовящая нанобиопрепараты, т.е. качественную еду, может быть, совершает не менее важный труд, чем кто-то, кто бывает в разных уголках света.

В этот момент на телефон Яхонтова приходит странная СМС-ка, текст которой был следующим: «ФРУКТЫ ДОСТАВЛЕНЫ ПО НАЗНАЧЕНИЮ». Это означало, что офицеры долетели с оборудованием Алмазова, прибыв на свою тамошнюю базу. Яхонтов зачитывает СМС-ку.

- В ПУТИ-N… - говорит Алмазов и на секунду задумывается, представив себе тоже в конкретной обстановке новые образцы техники, а вслух он продолжает, - Да, нам ещё будет над чем потрудиться!

Автор:

Принцев Николай Владимирович

Главный редактор издания

«Поддержка Президентских реформ»

2021 год