Здоровье есть величайшее сокровище перед которым всё остальное ничто.
А. Шопенгауэр
Начальник районного военкомата полковник Медведев с плохо скрываемым раздражением лениво слушал своего подчинённого военврача майора Рыжова. Подтянутый моложавый майор уже не первый раз доставал полковника, и не только его. Хозяин кабинета разместил своё огромное рыхлое тело в глубоком дермантиновом кресле и лениво поглядывал на неугомонного военврача. Медведеву было очень плохо: голова раскалывалась, во рту пересохло, сердце бешено и гулко стучало в необъятной груди…все мысли его были сейчас о початой бутылке коньяка, находившейся всего в метре от него, в шкафу. Но надоедливый майор и не собирался уходить.
- Николай Викторович! – повышал голос военврач. – Это же геноцид в самом прямом смысле этого слова!
- Ну вы драматизируете, Павел Иванович. – полковник старался дышать в другую сторону.
- Какое там! Лучшие сыны страны! Те, которые решили честно отдать долг родине, а не попрятались, как крысы! – он совсем не по уставу махал руками и даже несколько раз хлопнул ребром ладони по столу. – И что мы с ними делаем? – спросил майор, округлив глаза, и сам ответил. – Мы портим им здоровье, закладываем фундамент многих болезней, разрушаем будущее государства.
- Ну что вы такое говорите, Павел Иванович! Как вам не стыдно. – кивал головой Медведев. – Вы же столько лет в армии, награды имеете.
- Потому и говорю, – подхватывал майор. – что всю жизнь в армии и прекрасно вижу, что тут творится.
- Вы опять про свои кровати!
- Да! Именно про них! Только кровати это не мои, товарищ полковник, они наши! Я почти двадцать лет смотрю на призывников…плакать хочется!
- Ну что вы.
- А то. – военврач растопырил пятерню. – Всего пять человек из ста имеют нормальную осанку! Это же ужас!
- Ну пусть школа, родители, врачи…пусть они этим занимаются! – полковник закатывал глаза. – Наша задача из них защитников родины сделать.
- Но почему одновременно с этим не улучшить им здоровье? – Рыжов разводил руками. – Это же наши дети!
- Да что вы так упёрлись в эти кровати.
- Как же. – военврач в который раз развернул перед Медведевым схему с изображением позвоночника в разрезе. – Посмотрите, Николай Викторович. Вот позвоночник, вот от головного мозга ко всем органам идут нервные окончания…
- Да знаю я это. – отмахнулся тот.
- Все знают. – кивал майор. – Но мало кто осознаёт, что причина большинства болезней кроется в искривлении позвоночника! Зажатые нервы неправильно проводят нервные импульсы от мозга. Это как в стране: законы правильные, президент даёт нужные указания, а чиновники на местах всё искажают. – искреннее недоумение играло на лице военврача.
Сослуживцы двойственно относились к Павлу Ивановичу Рыжову. С одной стороны где-то в глубине души почти все понимали, что он молодец. Сорокасемилетний майор выглядел лет на десять моложе. Весь рабочий день бегал он по военкомату, именно бегал, почти никогда не пользуясь внутренним телефоном, лично появлялся в многочисленных кабинетах для решения текущих вопросов. Вихрем взлетал по лестницам, проносился по коридорам, быстрым шагом спешил на работу и домой. Энергичный майор заваливал сослуживцев и знакомых статьями, буклетами, книгами о здоровье, советовал различные витамины, оздоровительные процедуры и укрепляющие методики. На дни рождения и прочие праздники он неизменно дарил «Основы здоровья.» Г.П.Малахова. При нём боялись курить. Он ненавидел сигареты и доставал курильщиков повсеместно.
- Надо больше курить! – весело подмигивал он закашлявшемуся капитану, дымившему на лестничной площадке в компании сослуживцев.
- Что. – вытаращивал тот глаза.
- Если вы кашляете, значит лёгкие ещё сопротивляются! – хихикал майор. – Нужно побольше смолы, чтобы надёжно всё склеить и отбить у строптивых органов любую охоту к сопротивлению!
- Как склеить? – недоумённо смотрел капитан. – А как же оно выйдет?
- Зачем? – удивлялся в свою очередь военврач. – Какие глупости вас беспокоят. Опухоль ведь нужно чем-то кормить! В могиле всё вместе и рассосётся! – громко смеялся он.
За подобные шутки многие его ненавидели. Ненавидели, но прекрасно понимали, что вступать в конфликт с бывшим воином афганцем да ещё обладателем чёрного пояса по карате не стоит.
В столовой Павел Иванович брал по нескольку овощных салатов, сыр, иногда яйца или рыбу. Никто не видел его поедающим мясо или запивающим еду. Он всегда долго и тщательно пережёвывал пищу, пил травяные чаи только за полчаса до еды и не раньше чем через час после, чтобы не разбавлять желудочный сок. Военврач частенько закрывался в своём кабинете, чтобы посвятить десять-двадцать минут физическим упражнениям, представлявшим из себя унифицированную и адаптированную для русского человека смесь из всех мыслимых методик и практик, отобранных им в течение долгих экспериментов над собой.
Павел Иванович уже не мог остановиться и испытывал на себе действие новых и проверенных витаминов, БАДов, их причудливые совмещения, способы оздоровления и профилактики болезней. Все свои исследования он тщательно записывал и заваливал письмами различные печатные издания.
Вместе с тем военврач был душой любой компании и любимцем женщин. Среднего роста, широкоплечий, с упругой натянутой, как на барабане, кожей на суровом мужественном лице, с мощными накачанными бёдрами и крепкими ягодицами. Он любил теребить пальцами маленькие аккуратные старомодные усики. Энергия била из этого незаурядного человека. Он играл на гитаре, организовывал мероприятия, с радостью выступал на сцене во время праздников: пел, плясал, импровизировал…
На совместных банкетах Павел Иванович выпивал несколько бокалов вина и, в то время как подавляющее большинство офицеров, под горло заполненные водкой и обильной закуской, сидели за столом и, с трудом сдерживая отрыжку, вращали красными мутными глазами, военврач без устали танцевал в окружении женщин до самого окончания мероприятия. Ходили слухи о его многочисленных тайных романах с многими сотрудницами военкомата. Поговаривали так же, что он нередко появляется на городских дискотеках и проводит время в обществе молоденьких девушек, которые просто давятся от смеха, слушая его бесчисленные рассказы, анекдоты и больше всего любимые им импровизации.
У Павла Ивановича была жена, давно жившая по их обоюдному согласию своей личной жизнью, и дочь, красавица, отличница, умница и главная гордость семьи Рыжовых.
- Вы же знакомы с министром, Николай Викторович. – просил военврач. – Устройте мне с ним встречу! Пожалуйста! Древнекитайские врачи ещё тысячи лет назад установили, что позвоночник – это основа жизни, главный энергетический канал. Человек молод, пока у него здоровый гибкий позвоночник, независимо от возраста. – Рыжов развернул большой лист бумаги с изображением упражнений разработанной им гимнастики. – Вот базовые упражнения. Если солдаты будут выполнять их в приказном порядке, то за год мы сможем у подавляющего большинства исправить осанку и укрепить костную систему. – он перевёл дух. – Но главный враг, несомненно - панцерные сетки на кроватях. Это же бомбы замедленного действия! Солдаты молоды, у них же ещё очень пластичные межпозвоночные диски! Они же на этих кроватях сильно деформируются!
- Да что вы мне тут про китайцев рассказываете! – вскипел полковник. – Что-то я не помню, чтобы ваши китайцы хоть одну войну выиграли! А русский солдат он и в жару, и в холод своё дело знает без всяких китайцев! Мы и шведов, и поляков, и фашистов…
- При чём тут война? – недоумевал майор. – Я о здоровье нации говорю. Хватит воевать, навоевались уже. Мир нужно строить. А как строить его с больными людьми?
- Прямо все больные?
- Почти все! Как у нас говорят: «Если после пятидесяти ты проснулся и у тебя ничего не болит, то ты умер». Это же ужас! Какое дикое, ущербное мировоззрение! У тех же китайцев пятьдесят вообще не возраст.
- Вы один тут хотите мир изменить. – кивал Медведев. – Все вокруг дураки, один вы умный. Можно подумать, что вы не знаете о том, что каждый солдат утром делает зарядку и бегает кросс? Не знаете?
- Знаю. – кивнул майор. – Но этого совершенно недостаточно. Нужны специфические упражнения именно для позвоночника, нужно обучать самомассажу, рассказывать о точках и энергетике тела, нужно рассказывать о витаминах и минералах, нужны системные теоретические занятия о здоровье. Человеку нужно на всю жизнь просто и доходчиво, на его собственном примере объяснить из чего складывается здоровье и полноценная жизнь. Нужен культ! В обществе нет культа здоровья. – как дирижёр жестикулировал Павел Иванович. – Есть культ денег, секса, вещей…но самого главного нет! Но мы можем его привить!
- Кто мы?
- Армия! – недоумевал майор. – Через армию проходит огромная масса молодёжи. Мы же можем привить им любовь к здоровью, к силе на всю жизнь. Я разработал методику практических и теоретических занятий. Ведь всё же прививается смолоду. Единственный путь к здоровью это профилактика с ранних лет. Нужно запретить солдатам курить! Вообще!
- Вы соображаете, Павел Иванович, что говорите? – засмеялся полковник. – Как это запретить курить? Лишить солдата единственной радости!
- Какая же это радость! – возмутился тот. – Это же медленное самоубийство!
- Спасите вы себя сначала, да близких своих.
- Я, Николай Викторович, пять километров легко пробегаю, жена у меня от гипертонии за год избавилась, с молодости мучилась, а дочка – залюбуешься…осанка, походка, талия, цвет лица. Не курит, не пьёт, как эти неполноценные!
- Я так понимаю, товарищ майор, вы меня тоже в неполноценные записали? – насторожился Медведев.
- Сами посудите. – сверкнул глазами военврач. – Вы в свои пятьдесят два ходите с трудом, давление скачет, одышка мучает, кости болят, глаза всегда красные, вот-вот лопнут…вы сами себя к полноценным относите?
- Вон отсюда! – заорал басом полковник, поднимаясь. – Пошёл вон! – вдруг он резко закинул голову и схватился рукой за затылок. – А а! – замычал Медведев, падая в кресло и изгибаясь.
- Николай Викторович! – подбежал к нему военврач. – Товарищ полковник! – рванул он ворот форменной рубахи, облегчая дыхание. – Держитесь! Сейчас скорую вызову!
* * *
Полковник Медведев пришёл в сознание через сутки. Врачи объявили ему, что он перенёс средней тяжести инсульт. Огромное красное лицо его перекосило, левая рука работала плохо, общее состояние было поганым.
Неделю спустя после неприятного происшествия в его кабинете полковник, занимавший отдельную палату в военном госпитале, смотрел телевизор. В дверь постучали.
- Здравствуйте, Николай Викторович. – в палату заглянул майор Рыжов. – Разрешите? – уже заходил он, оглядываясь по сторонам.
- Опять ты. – поморщился пациент. – Мало тебе.
- Возьмите себя в руки, товарищ полковник. – посетитель поставил на тумбочку рядом с больным пакет с фруктами.- Неужели вы и вправду думаете, что в произошедшем есть моя вина?
Пациент угрюмо молчал, демонстративно глядя в другую сторону. Военврач взял стул, стоявший около входа, и сел в метре от кровати.
- Товарищ полковник. – начал он деловым тоном. – Если вы хотите жить, то слушайте меня. Только я смогу поставить вас на ноги. Мы ещё с вами на танцы ходить будем. – подмигнул он обнадёживающе. – Естественно, придётся много работать и полностью изменить образ жизни.
- Что тебе от меня нужно? – жалобно закатил глаза Медведев.
- Помочь хочу.
- Уже помог.
- Нет. – решительно отрезал Павел Иванович. – Сюда вас привели ваши пьянки, курение, обжорство, малоподвижный образ жизни. Но всё ещё поправимо. Поверьте мне!
- Как? – лениво спросил тот.
- Вам нужно забыть про сигареты, алкоголь, обильную пищу. Есть вам можно только овощи и фрукты. Нужна глубокая очистка кишечника и печени, длительная диета, физические упражнения, витамины, минералы, травяные отвары…я буду рядом с вами. – улыбался увлёкшийся благодетель. – Через полгода вы станете совершенно другим человеком. Спасибо мне скажете! К вам придёт вторая молодость! – он совсем замечтался. – А потом мы вместе с вами будем биться за реформу армии! Ведь вы на себе почувствуете действенность моей системы! Это знак судьбы!
- Какой знак?
- Ну что вам предстоит пройти через мою систему оздоровления!
- Никуда я не пойду. – зло скривился Медведев.
- Николай Викторович. – удивлённо посмотрел на собеседника военврач. – Вы видимо не до конца поняли суть вопроса. – он подался вперёд и проговорил по слогам. – Речь идёт о вашей жизни. Врачи максимум смогут держать вас на таблетках. Вы протяните ещё пару лет инвалидом и загнётесь. – последовала выразительная пауза. – Я же гарантирую вам, если конечно вы будете неукоснительно следовать моим рекомендациям, полную реабилитацию и долгую полноценную жизнь… Более полноценную, чем последние десять лет.
- Надо подумать. – негромко произнёс полковник.
- Только у нас мало времени. – обрадовался майор. – В вас очень много шлаков, холестерина, паразитов и прочей гадости, которую вы копили в себе пятьдесят лет. Каждую секунду всё это добро отравляет вас! – он округлил глаза. – Срочно нужна тщательная генеральная уборка. Срочно! Промедление смерти подобно!
- Павел Иванович. – приподнялся полковник, жалобно морщась. – Поправьте мне подушку, пожалуйста.
- Конечно! - почти подбежал к пациенту военврач.
Здоровой правой рукой Медведев неожиданно ухватил ненавистного посетителя за горло, развернул к себе спиной, прижал к груди и стал сжимать огромную волосатую пятерню.
- Доканать меня решил, сука! – шипел он, сквозь зубы.
- Хрр. – захрипел Павел Иванович. Перед глазами у него поплыли зелёные круги, железная хватка перекрыла воздух, через мгновение не выдержат натиска хрящи трахеи… Спасаясь, он принялся резко, остервенело изо всех сил быть локтями нападавшего. После нескольких мощных ударов пальцы разжались, майор сполз на пол и потерял сознание.
* * *
- Здравствуйте, Павел Иванович. – сухо приветствовал вошедшего худой мужчина лет тридцати с бледным лицом, чёрными вьющимися волосами и синюшными кругами под красными уставшими глазами. Он сидел за старым столом и курил. – Присаживайтесь.
- Спасибо. – Павел Иванович поморщился от густого дыма, повисшего в комнате для допросов.
- Меня зовут Чибисов Александр Владимирович. Я следователь военной прокуратуры и буду вести ваше дело. – привычно выпалил он, сминая сигарету в пепельнице. – Вы готовы давать показания?
- Да.
- Вот и прекрасно. – пробормотал следователь, начиная заполнять протокол допроса.
Павел Иванович второй день находился в прострации. Он почти ничего не ел, зарос колючей щетиной, глаза потухли, голос дрожал…Перед взором постоянно стоял полковник Медведев, застывший на подушках с открытыми остекленевшими глазами и перекошенным ртом.
Первые сутки военврач метался по камере КПЗ, как загнанный зверь. Он плакал, стонал, кусал кулаки, сжимал голову ладонями так, что темнело в глазах…потом он свалился без памяти на дощатые нары и проспал десять часов.
Сидел он один и невозможность выговориться тяготила невыносимо. Следом пришла апатия. Принесли передачу от жены: апельсины, орехи, кефир, мыльно-рыльные принадлежности, одежду…Но аппетита не было. Впервые за пять лет он не делал свою любимую зарядку.
Было стыдно, больно, страшно…Чувство вины переполняло, разрывало на части, душило и бросало в пот. Он твёрдо решил, что понесёт любое наказание, но чувство вины не уходило. Павел Иванович понимал, что больше трёх лет ему не сидеть, а человека не вернёшь…он убийца, и все об этом знают.
- Расскажите о вашем конфликте с полковником Медведевым, произошедшим семнадцатого числа. – устало спросил Чибисов, после формальных вопросов. – Напомню, что это за неделю до вашего визита в больницу.
- Я давно просил Николая Викторовича поговорить с министром о моей системе. – Павел Иванович массировал виски, собираясь с мыслями. – Это был один из таких разговоров.
- Как разговор перешёл в конфликт?
- Он сказал, что моя система полный бред, что я всем надоел и привёл в пример себя, как здорового человека.
- Что дальше?
- Я указал ему на признаки его болезней…он разозлился…давление поднялось и случился инсульт.
- Как у вас всё просто и спокойно. – усмехнулся следователь, закуривая сигарету.
- Я медик. – констатировал Павел Иванович. – Я очень прошу вас не курить…тяжело дышать.
- Болеете? – спросил Чибисов, нехотя затушивая сигарету.
- Я-то как раз здоров.
- Ну хорошо…значит вы признаёте, что инсульт явился следствием вашего конфликта?
- Молодой человек. – поднял тяжёлые глаза военврач. – Причиной инсульта явилось плохое состояние сосудов, вызванное высоким содержанием холестерина…а так же высокое давление, вызванное абстинентным синдромом, по-простому бодуном. Наш конфликт просто пришёлся не кстати. Его инсульт был лишь вопросом времени…нескольких дней, может быть.
- Ну допустим. – увлёкся беседой следователь и потянулся к сигарете, но, видимо вспомнив о просьбе подследственного, убрал руку. – А какова была цель вашего визита в больницу.
- Хотел помочь.
- По- вашему врачи госпиталя не могут помочь пациенту? Или, вернее, по-вашему они могут сделать это менее профессионально, чем вы?
- Мой визит в больницу был ошибкой. – закрыл лицо руками военврач. – Глупой ошибкой.
- А вы не думали о том, что ваш визит может спровоцировать новый инсульт?
- Нет…я об этом не думал. Я очень хотел помочь. Я чувствовал вину.
- Вину за повышенный холестерин и абстинентный синдром? – последнюю фразу Чибисов произнёс с лёгкой улыбкой.
- Чувство вины и сама вина не всегда одно и то же. – Павел Иванович почувствовал, как у него поднимается давление. Такого не было много лет и он даже слегка испугался, но взял себя в руки. – Разрешите воды.
- Пожалуйста. – следователь налил в стакан из графина и пододвинул подследственному. – Я всё же склонен считать ваше преступление непредумышленным, Павел Иванович, но разобраться нужно во всём…так что вы уж наберитесь терпения. И успокойтесь.
- Я постараюсь.
- Что произошло в палате?
- Я рассказал полковнику, что могу вылечить его, рассказал как это лучше сделать. – военврач взволнованно затряс рукой. – А он попросил меня поправить подушку и, когда я подошёл, схватил за горло и начал душить… Я защищался. У него очень большие сильные руки...были. Я защищался. – крикнул Павел Иванович.
- Успокойтесь. – повысил голос следователь. – У вас на шее, по заключению экспертизы, действительно есть следы от пальцев…это свидетельствует в вашу пользу. Держите себя в руках.
- Я постараюсь.
- Хорошо. – Чибисов задумался. – А что у вас за система?
- Система оздоровления и профилактики. – военврач оживился. – Дело десяти лет моей жизни.
- И вы хотели внедрить её в армии?
- Да.
- Знаете, Павел Иванович, это уже мало относится к следствию. – тон его стал доверительным. – Но очень часто бывает так, что когда человек одержим некой идеей, он, мягко говоря, упускает из виду много деталей…я бы сказал значительных деталей. Понимаете о чём я?
- Не совсем.
- Я о вашей системе. – следователь виновато улыбнулся. – Может быть она на самом деле не так уж и необходима? Может вы её идеализируете? Ведь жили же люди как-то всё это время, и дальше будут жить.
- Существовать. – пробормотал тот.
- Что? – не расслышал следователь.
- Существовать! – крикнул военврач. – А средняя смертность в пятьдесят с небольшим мне тоже причудилась!? А миллионы инфарктов, инсультов, раковых больных!? А серые потухшие лица на улицах, еле ноги переставляющие! – злость закипала в нём и спускала пар через язык, как через клапан, и становилось легче.
- Зря вы драматизируете. – Чибисов уже жалел о смене темы разговора. – И не кричите.
- Что? – более спокойно спросил Пётр Иванович, чувствуя как отпускают последние тормоза. – Ты на себя посмотри.
- Что? – в свою очередь переспросил следователь и в глазах его показался страх.
- А то. – давил собеседник, почуяв слабость, как дикий зверь чует кровь. – Женщин хочешь?
- В каком смысле?
- В прямом. – военврач сверлил взглядом. – Хочешь! – констатировал он. – А они тебя не хотят… Потому что ты больной насквозь, дохлый. А они это за версту чуют. Но ты же вместо того чтобы брать силу, ты же последнюю тратишь! На дым её меняешь!
- Вы как разговариваете? – промямлил Чибисов. – Откуда вам знать?
- Знаю! По ногтям вижу, по глазам! Мне раз на человека глянуть, и всё ясно!
- Прекратите!
- Ты же гниёшь изнутри! – не успокаивался Павел Иванович. – Ты, и такие как ты…чувствуешь, как ты гниёшь? Вы же все гнилью дышите и гнилью пахнете! – глаза его горели и парализовывали волю. – В лёгких смола, в животе тухлятина а в печени водочка…красота. – улыбнулся он.
- Не смейте!
- Закройся! – военврач подался вперёд. – Вы же все ведёте войну сами с собой…со всем тем говном, которое добровольно в себя запихиваете. Са-ми, доб-ро-воль-но. – вдруг он заплакал.
- Дежурный! – истошно заорал следователь. – Дежурный! Сюда!
- Люди. – Павел Иванович бормотал, сползая со стула на пол. – Люди, опомнитесь. Вы же даже не представляете что такое здоровье. Какая это радость, безграничное счастье, какие это возможности. – он плакал навзрыд. – Как же мне всех вас жаль. Вы же не представляете, что такое энергия, которая наполняет тебя, искрится, течёт по телу мощным серебристо-золотым потоком. Откуда в ваших измученных телах могут быть светлые радостные мысли? Вы же, друг друга обгоняя, спешите прямо в гроб, и дети ваши берут с вас пример. Вы же все ходячие трупы. – изо рта у него потекла слюна, голова поникла, всё тело била дрожь.
- Вызывали? – в кабинет заскочили два прапорщика.
- Плохо ему. – указал на Павла Ивановича побледневший следователь. – Несите в санчасть. – потянулся он к сигарете, но передумал.
- О! – огляделся пришедший в себя военврач, когда его взяли под руки. – Красавцы какие! – улыбнулся, заглядывая в лицо одного из прапоров. – Тебе срочно нужно заняться печенью. – констатировал он. – Глаза жёлтые. Пьёшь, наверное? Ну-ка покажи язык!
- Пошёл ты! – огрызнулся тот и пнул военврача локтём в живот.
- Оп. – выдохнул Павел Иванович и засмеялся. – Ты, щенок, мой пресс хрен пробьёшь! А я тебя бить не буду, а то загнёшься прямо тут…хватит мне одного.
Когда военврача вели по коридору он громко смеялся и корчил рожи. Из-за угла вышла любопытствующая дама в униформе.
- Мадам! – весело крикнул ей Павел Иванович. – Поздравляю! У вас остеопороз! Жри кальций, дура!
- Идиот. – только и смогла сказать она и скрылась за ближайшей дверью.
Отрывок из романа Сергея Кена «Искры»
Оценили 0 человек
0 кармы