Очередной успех очередного фильма К. Балагова «Дылда». Мы привыкли к тому, что чем фильм больше непонятен, тем больше у него шансов получить приз Канн или другого европейского фестиваля. С кинематографической, визуальной точки зрения я мог бы дать ему 10 из 10 балов. Сумрак первого послевоенного года окрашенный в оранжево-ржавые и изумрудные тона — бесспорно талантливое цветовое решение, которое, уверен, будет цитироваться многими кинематографистами позже. Тут Балагов превосходит Матисса, с его навязчивым красным. Я до конца не понял, что это символизирует, но отдаю должное настойчивости. Отмечу великолепный подбор актеров, локации и интерьеры. Все гармонично нас погружает в эпоху, о которой повествуется в фильме. Я бы назвал его «атмосферным», но не в привычном понимании, легкости и воздушности, а в смысле детальной передачи той атмосферы послевоенного времени, выраженной в скрупулезном соблюдении мельчайших деталей. По крайней мере, мой взгляд не обнаружил каких-нибудь вопиющих несоответствий. Можно еще долго обсуждать эстетические, визуальные преимущества картины, если бы ни сам сюжет.
А здесь возникают вопросы. Вся конструкция сюжета строится на абсурдном случае убийстве Ией ребенка своей боевой подруги. Зачем? Стало невыносимым его содержание? Он не видел собак? Каков мотив столь бессмысленного поступка, из которого строится весь дальнейший сюжет картины? Ответ может быть только один — Ию коммисовали не вследствие контузии, а вследствие психического расстройства, которое никак не может быть связано с посттравмой. Оно было всегда. Тогда возникает следующий вопрос: как она вообще попала в действующую армию? И тут начинается интересное. По логике авторов, на войну брали всех подряд, косых, кривых, с плоскостопием и клинических шизофреников, что является полной чушью. Из документальных и литературных источников известно, сколько было препятствий на фронт у людей, скажем так, не совсем здоровых. А тут самый типичный параноидальный синдром. Это первый жирный минус.
Второй. Советская полевая медицина за годы войны накопила огромный опыт оперирования, лечения и реабилитации минно-осколочных, взрывных, пулевых и иных травм, полученных в ходе боевых действий. Поэтому смешно наблюдать, как начальник отделения (если он не маньяк, а этого нигде не показано) стал бы просить сестру убить безнадежного больного. Сознательно ли это было сделано или по собственной неосведомленности, мне судить трудно, но по тому, какой был подход к визуальной части фильма, смею предположить, что сознательно. Это удобно укладывается в концепцию, что люди в СССР — мусор и с ними могли сделать, что угодно. Тут и полное безразличие властей к смерти ребенка, и к смертям раненых. Что является чудовищной чушью, что бы не сказать -провокацией.
Ну и вишенка… Советская элитка в только что освобожденном особняке, борзые, шампанское, пармезаны и хамоны… Это уже запредельно.
Оценили 3 человека
4 кармы