Глава 23. Да будет так
У пилота было не так много свободного времени, как ей иногда хотелось.
Обычные человеческие будни: работа – дом – домашние дела, и снова работа – дом – … и далее по кругу, и так изо дня в день. Это были, можно даже сказать, что ни на есть самые стандартные человеческие будни. Никто и никогда не догадался бы, о другой её жизни и о её телепатических контактах со штурманом. Это невозможно было увидеть и потрогать руками, а потому, для других людей, этого просто и не существовало вовсе.
«И даже, наверное, хорошо, что для людей этого как бы не существует», – часто думала пилот, – «Не хотят они подобного, по крайней мере, большинству этого и не надо». Им, как раз-таки, нужно что-то простое, осязаемое то, что они могут использовать в своих целях сразу здесь и сейчас. Человеческое общество воспитывает потребителей, а не творцов. А потребители знают только слова: «дай немедленно», «хочу сейчас же». И вокруг этих «хочу» и «дай» вертятся все их помыслы. Но так не бывает. Это только на зверофермах подобное животное «хочу» и «дай» удовлетворяются без труда. Но какова цена! Они что, этого хотят?
Часто, слушая людей и вглядываясь в их лица, ей невольно приходили мысли о том, насколько же мало люди отличаются от животных. И это при их потенциале! Но им неинтересны их возможности и они в них не верят. Они не хотят быть творцами. Их так воспитали с детства и видимо их это устраивает. Даже она сама, выращенная и воспитанная этим же обществом, не всегда верила в происходящее с ней и, только сейчас, и то частично, с подсказок штурмана, она начала понимать всю грандиозность «Игры», участницей которой она была. Хотя, многое и по сей день оставалось закрытым от неё.
Однако теперь она больше не торопилась, как раньше, поскорее заглянуть за эту завесу. Так было нужно. Она понимала теперь, что сама так решила когда-то. И, значит, так было необходимо. «Мудрость неопределённости», – эту фразу она взяла из одной, прочитанной ею книги, и сразу почувствовала, что – да, так оно и должно быть – «Мудрость Неопределённости». Но как-то раз, вечером, перед тем как уснуть, её любопытство всё же взяло своё, и она решила задать штурману один вопрос.
Пилот: Штурман, слышь…
Штурман: Чего?
Пилот: Кто я, штурман?
Штурман: Что значит, кто ты?
Пилот: Кто я на самом деле? Я человек, то есть человеческое существо, вообще?
Штурман (улыбаясь): Что за вопрос! Конечно же, человек! Ты задеваешь, кхе-кхе, мою профессиональную гордость. Кто скажет, что ты не человек – пусть бросит в меня камень!
Пилот: Да нет, штурман. Я и сама понимаю, что я – человек.
Штурман: Так чего ты от меня хочешь?
Пилот: Сейчас я – человек, я это знаю на все сто! А раньше, изначально?
Штурман (смеясь): Опять двадцать пять! Изначально? Тогда назови, с какого времени мы будем начинать? От рождества Христова, до него, или может с момента сотворения этой вселенной?
Пилот: Даже не знаю. Слушай, а скажи, я хоть женщина или нет? Понимаешь, во сне я вижу себя то женщиной, то мужчиной, я чего-то путаться уже начинаю.
Штурман (окончательно развеселившись): Вот уж не думал, что у тебя возникнет вопрос твоей половой принадлежности и самоидентификации. Ай, ай, чего теперь делать, ума не приложу! Это первый случай в моей практике!
Пилот: Да ладно тебе, хватит уже насмехаться.
Штурман: Хорошо, не буду. А кем ты себя сейчас чувствуешь женщиной или мужчиной?
Пилот: Женщиной, конечно!
Штурман: Так чего ты тогда сама себе сложности создаёшь на пустом месте?
Пилот: Как чего? Мне интересно, кто я.
Далее пилот продолжила уже неуверенно: С самого-самого начала.
Штурман (смеясь): Эх, родное сердце, я даже не знаю, кто я сам с самого-самого начала. Да и где оно начало-то? Я же не зря тебя об этом опять спросил.
Потом уже более задумчиво штурман продолжил: Помнишь песню из кинофильма Никколо Паганини «Дорога без конца, дорога без начала и конца»? – таков наш Путь, пилот, и нет ему начала и конца ему тоже нет.
И добавил уже опять весёлым тоном: «А ты знаешь, что пилоты могут быть вообще бесполыми? Или могут быть совсем и не людьми, могут принимать вид, вот хоть, к примеру, домашних животных. А? Как тебе такой расклад?»
Пилот: Домашних животных?
Воспоминание пилота.
Пилоту примерно около 18-20 лет. Поздно вечером, когда на улице было уже темно, она с приятельницами и своей сестрой возвращались с посиделок. Был выходной день. Они с сестрой решили сначала проводить девчонок, а потом уже сами идти домой. По дороге, когда они как раз провожали подружку, за ними увязалась собака. Это была большая овчарка. Откуда она взялась – никто не видел. Так как девушки по дороге слишком были заняты своими разговорами и обратили внимание на собаку только тогда, когда она подошла к ним совсем близко и стала неотступно следовать за ними по пятам.
Пилот один раз даже остановилась, обернулась и, шутя, сказал псу: «Ну, чего ты к нам пристал? Где твой хозяин? Иди домой!» Но, собака, взглянув на неё умнейшими глазами, только подошла ещё ближе. Она подошла так близко, что пилот успела заметить на ней очень красивый и яркий ошейник – красный с золотыми заклёпками. Этот ошейник запомнился ей так хорошо, потому что в то время, время сплошного дефицита, достать и купить такой аксессуар для собаки – было довольно трудно. Вообще, собака понравилась пилоту, она любила эту породу, хотя и предпочитала кошек, а не собак. Больше всего ей почему-то нравились большие торчащие овчарочьи уши.
Тем временем, собака так и не отставала, и следовала за пилотом. И вот, когда девушки проводили последнюю подружку и хотели уже направиться домой, проходящие мимо двое мужчин хотели было к ним прицепиться, а они были, как говорится, «под градусом». Причём, один был уже очень пьян и явно настроен как-то не по-хорошему.
В это время овчарка, как раз, снова оказалась совсем рядом с пилотом. И рука пилота, от страха перед неожиданной опасностью, как-то инстинктивно, словно к спасательному кругу, потянулась к ошейнику пса, и это, несмотря на то, что пилот знала, что не стоит пытаться вот так вот фамильярно брать за ошейник чужих собак!
Но в этот момент она действовала чисто по наитию. Как только её рука коснулась ошейника собаки, та села в стойку и они вдвоём изобразили позу: «Мы с Полканом на Границе».
Тут же один из мужчин, который был потрезвее, увидев рядом с девушками здоровенного пса и, видимо оценив ситуацию, вероятно ещё и заметив напрягшееся лицо пилота, решил изменить тактику. Остановив своего товарища, который был настроен довольно решительно, он примирительно сказал, что мол, ладно девчонки, подержите вашу собаку, мы пойдём. Всё это время пёс будто подыгрывал пилоту, старательно изображая ЕЁ собаку, хотя пилот и сомневалась, выполнит ли он её команду, если это потребуется. По счастью, мужчины отстали, и ей не пришлось это проверять на практике. Теперь они спокойно могли вернуться домой.
После того, как пилот отпустила пса, он ещё какое-то время шёл за сёстрами но, самое интересное, когда они подошли к своему дому, его рядом почему-то не оказалось. Когда и куда он ушёл, сёстры, по странному стечению обстоятельств, не успели заметить, причём, не заметили они это обе. Может потому, что было темно. В общем, собака исчезла так же незаметно, как и появилась. Но пилот запомнила её. Потом, гораздо позднее, она даже купила похожий ошейник уже для другой собаки – лайки, которую подобрали её родители. Кстати, даже тогда пилоту всё равно не удалось найти такой же красивый ошейник, как был у того пса, который, как показалось обеим сёстрам, будто охранял их в тот поздний вечер.
«Совпадение?», – думала пилот, – «Возможно». Но на память снова пришли слова штурмана: «А ты знаешь, что пилоты могут быть вообще бесполыми? Или могут быть совсем и не людьми, могут принимать вид, вот хоть, к примеру, домашних животных».
«А вдруг?», – подумала пилот.
Воспоминания штурмана.
Штурман вспоминает слова пилота: «Кто я штурман?», «Кто я?», – в раздумье повторяет штурман её вопрос и отвечает сам себе: «Я не знаю, кто ты изначально, пилот. Я только знаю, кем ты была, когда я увидел тебя в первый раз».
Далее идёт картина воспоминаний, все «разговоры» телепатические и даны в очень примерном переводе этих «картинок» на русский.
В то время штурман работал с другим пилотом, но в качестве техника. Это был пилот, условно назовём его ПП, очень высокого уровня, он был способен к контакту с самыми разными типами разумных сущностей. Штурман вспомнил момент возвращения этого пилота из одного путешествия.
Штурман, в то время ещё техник: Ну, как? Чувствую, ты не терял времени зря.
ПП (улыбаясь): Как всегда. И вернулся не один.
Штурман: Я ощутил это сразу при твоём появлении. Мощная волна. Давай, показывай спутника.
Примерное описание увиденного: Вспышка! Искры, разноцветной россыпью. Звуки, то – поющие, то – звенящие, человеческий слух этого бы не выдержал, а некоторые бы просто не услышал. Волны.
Далее вырисовывается нечто типа плазмоида: Извивающееся, крутящееся, постоянно вибрирующее и меняющее форму. В прямом смысле этого слова, что-то ослепительное.
Штурман: Ээээ! Это нельзя так вот оставлять!
ПП, прикрывая это существо дополнительным защитным полем: Знаю, поэтому к тебе. Дашь ей форму-тело.
Штурман: Ей? Оно же…
ПП: Бесполо, знаю. Но если бы делал для этого форму, то предпочёл бы, чтобы это было существо женского пола. Не могу точно сказать почему, просто по ощущениям.
Штурман: Как тебе удалось это затащить сюда?
ПП (смеясь): Обижаешь! Помнишь мой девиз: «Пришёл, увидел, победил». Вообще-то, по правде говоря, это совсем молодой, по меркам «плазмоидов», экземпляр. Знаешь, какое оно оказалось любопытное, если так вообще можно сказать о плазмоиде. Вот и…
Штурман тоже смеётся: Дьявол-искуситель! Знаешь, зараза, кого и за что зацепить можно. Ты произвёл на меня впечатление. Контакт с ними невероятно сложен.
ПП: Так не впервой. Вот теперь и с этим к тебе. Ты ж у нас спец! Давай, действуй! Пусть будет пилотом, как и я, думаю, «ей» понравится.
Штурман: И какое же тело «ей», будем уж считать, что это «она», дадим?
ПП (улыбаясь): Да мне, в общем-то, всё равно, сделай что-нибудь, ммм… на свой вкус.
В «видимой» части защитного, частично, а иногда и полностью заглушающего все виды излучений, полевого экрана, крутилось это нечто. Вглядываясь, штурман на мгновение заметил, что существо приняло вид наподобие земной бабочки, а может птицы а, посреди, было будто тонкое, и очень отдалённо напоминающим человеческое, тело с огромными, чуть ли не во всё «лицо», более тёмными, чем всё остальное «тело» «впадинами», похожими на глаза.
Штурман (сам себе): На мой вкус, говоришь? Ладно, да будет так!
Штурман очнулся от воспоминания, повторяя про себя: «На мой вкус, мой вкус, какая же это была подстава! Пигмалион, хренов!»
Оценили 2 человека
2 кармы