"Милиция, мать твою, помогите!"

Приятель рассказывал: служил у них в полиции один лейтенантик старший по имени Михаил. Однажды как-то вечером после трудного, но доходного дня ( мигранты денежные, без регистрации попались) зашел он в местный бар. Там случайно познакомился с одной красоткой. Та пригласила его к себе на ужин домой, намекнув, что она отлично готовит завтраки.

Старлей еще тот ходок и, не вдаваясь в глубокие разговоры, с энтузиазмом принял предложение.

Как прошла ночь, история умалчивает, но наутро, часов так в 7, с диким испуганным воплем дамочка будит лейтенанта и сообщает, что в у входной двери стоит ее муж, бывший боксер, чемпион общества Трудовых резервов и настойчиво так жмёт на кнопку звонка.

Фуражка, брюки, рубашка, ботинки и куртка живо и неаккуратно были схвачены по пути до балкона. Дело нехитрое, уже отработанное.

Стояла зима, и снега в тот день намело немало. Местная бабка, с утра вышла выгулять свою собачку. К ней пристал местный алкаш нехилых габаритов… Вцепившись в рукав её пуховика нахраписто канючил немного денег на опохмел. Бабка, ясен пень, понимая, что не отмотаться и не вырваться, голосит - еще по старому 'Милиция, мать твою, помогите!'

Вдруг из окна 3-го этажа, сверкая кокардой и матерясь матом, прямо в сугроб ныряет полуодетый мент в фуражке, но без штанов и, вылезая из сугроба, быстро одевается.

Бабка в оцепенение, стоит варежку открыла.

Старлей Михаил, врубается в ситуацию и тут же вбивает алкаша башкой в обледенелый асфальт, попутно спрашивая у старушки - 'Мать, не сильно долго ждала милицию?'

В это время муж той девахи, войдя в квартиру, смекает, что тут чота не так.

Видя у дивана мужской, явно не свой, валяющийся носок и незакрытую балконную дверь, пулей шныряет на балкон и видит, как внизу мент бьет какого то орущего матом кренделя.

С мыслями, что мент, приняв прыгуна за еб@ря, потому его и пакует, муж бежит по лестнице вниз, возликовав, что есть вариант впервые осуществить возмездие. Так как такая ситуация в этой семье оказывается не в новинку, но за отсутствием тела супруга всегда выкручивалась. А тут фарт припёр.

Тело в наличии и зафиксировано. Вылетая из подъезда, он с разбегу пытается засадить хук справа скрученному алкашу по башке, но, поскользнувшись, со всей дури пинает по черепу мента Михаила.

Мент с мыслью — 'Билят, не пролезло, он просек и все видел' делает кульбит из положения 'стоя раком' в позу 'лёжа раком-боком на спине' и попутно погружается в звенящую темноту.

Внезапно обретший свободу алкаш, вскакивая с земли размазывая сопли с кровью из разбитого носа, видит, как ему думается, своего обидчика — какого-то фраера в криво надетой спортивной шапке, и с вылупленными глазами и придурошно-счастливой кривой улыбкой на морде, — со словами - 'Ах ты падла, защитник туев!', рубит того не пропитым, оставшимся со спортивной молодости хуком слева, в глухой нокаут.

Не успев решить, пнуть или два раза пнуть, для контроля, поверженного врага, слышит откуда-то сверху женский вопль, поднимает свою расквашенную харю к источнику звука.

Так и не успев понять, что за черная точка, отделившаяся от балкона, так разрослась в размере, что заслонила небо, потерял сознание.

Бабка, не успевшая офуеть от мобильности полиции, но офуевшая от калейдоскопа появляющихся непонятно откуда мужиков и падающих бездыханно, грохнулась в глубокий обморок, причем, падая, своей головой практически убила своего уже давно и жутко обосравшегося от всей этой чехарды и мопса.

Финал.

А точка эта… короче, с точкой попутно такая херня произошла…

Гулящая супружница, усравшись от вида своего разъяренного мужа-боксера, и глядя, как он с криком — 'Урою пидара!' вылетел из квартиры, метнулась на балкон.

Сверху она видит лишь раком стоящего мента и бабку с выпученными глазами с истерично, но обильно серущим в разные стороны мопсом на поводке.

Тут из подъезда вылетает муж, который с разгона кулаком по башке выключает лейтенанта. Старшего.

Одурев от этакой его прыти она врубается, что муж сейчас, в эйфории, если продолжит карательную акцию, раскрутится на срок за нападения на сотрудника полиции при исполнении и, осознавая, что хоть как-то его надо остановить, хватает стоящую на балконе эмалированную кастрюлю с квашеной капустой и булыжником внутри для гнёта, не успев всмотреться, что там сейчас внизу, дико вопя, швыряет кастрюлю в сторону стоящего внизу мужика, еще, не успев понять, что стоит уже не тот.

Приехавшая полиция и скорая так и не разобралась в последовательности и мотивах происшедшего. Бабка, обосравшийся мопс и распутная жена молчали, как партизанки в плену у немцев. Жена с умыслом, бабка от навалившейся амнезии. Остальные искренне и толком не могли ничего вспомнить.

И всё встало по своим местам...

И жизнь потекла дальше...