Сегодня, 7 апреля исполняется три года со дня разгона палаточного городка в Николаеве.
К моменту разгона роль палаточного городка была полностью исчерпана как протестное движение, как ступень развития протеста. Первый раз о том, что привезли в город рагулей, я узнал в конце 2013-го года. Не помню какой это был день, но мой исследовательский интерес к «кастрюлеголовой» фауне достаточно созрел, чтобы вместо сна я несколько ночей подряд шлялся по городу в поисках этих самых рагулей, о которых вопили к тому моменту уже все СМИ и ВК-паблики.
Быть может, я был невнимателен, или они ночевали в общежитиях (за которыми, к слову, позже было установлено наблюдение) — однако единственное, что я увидел из не вполне вписывающегося в обыденность домайданного Николаева — это двух пьяных чудаков, которые пытались мусорником выбить окно в Детском мире на Советской. В тот момент, когда я увидел этих пьяных в стельку кадров, подумалось «Вот оно! Первый контакт человека разумного с рагулями!», но в итоге оказалось, что это два друга с Намыва, один из которых словил белку. Мои поиски были тщетны.
В первый раз я побывал в палаточном городке Антимайдана уже в феврале, причем произошло это случайно. Возвращаясь после работы по центру, я увидел огромную толпу народа, стоявшие вокруг памятника Ольшанцам. Выцепил кого-то из толпы, спросил, что происходит, мне вкратце описали ситуацию. К слову, ситуация накалялась, а я по глупости, из чистого интереса пробрался в первые ряды. Никаких стычек в тот вечер не было, но, как и тысячи николаевцев, я посчитал для себя важным если не находится там регулярно, то хотя бы приходить под вечер.
Я не обзаводился там друзьями, ни с кем особо не контактировал, не привлекал внимание. Наблюдая, слушая и обдумывая то, что там происходило, впоследствии я понял, что именно меня там привлекало. Сотни человек, а по вечерам даже тысячи, каждый из которых — твой соратник. Это был уникальный опыт социального поведения, противовес тем серым, унылым будням, унылым людям с мрачными гримасами, которые словно призраки изо дня в день мечутся по улицам, не замечая ничего вокруг. Приходя туда, каждый попадал из окружающего мира, где всем на всех плевать, в дружескую атмосферу какого-то безграничного единства. За исключением, наверное, тех бедолаг, которые по пьяни и по незнанке забредали ночью на «бочку».
Нас было много, наши идеи и взгляды нам казались прозрачны. В то время я даже подумать не мог о том, что кто-то из них может оказаться предателем, агентом спецслужб или просто бесталанной мразью, для которой вопрос перспективы политической карьеры и заработка был выше безопасности родного города, благополучия земляков и сохранения государственности.
Палаточный городок никуда не двигался, и ничего, кроме пустых обещаний и бредовых философствований от зачастую не самых харизматичных ораторов, мы не слышали. Когда узурпаторы власти и подконтрольные им бандформирования были готовы подавлять наш протест методом убийств и террора, большинство из участников антимайдановского движения, по моим наблюдениям, были готовы максимум к стычкам.
В итоге протестное движение погубила наивность, вера в государственность, иллюзия того, что для победы достаточно быть на «правильной стороне». Хотя нас всех объединяла борьба за сохранение государственности и противостояние понаехавшему быдлу, которое, не умея и двух слов связать даже по-украински, корчило из себя николаевцев, взгляды на будущее нашей страны у всех были разные. Кто-то топил за присоединение к России, кто-то за Новороссию, кто-то был коммунистом, другим больше доставляла Российская Империя, а иным — хоть усрись, но верни Януковича. Причем в большинстве своём, каждый был уверен, что именно его видение правильное.
Загнав протестную акцию на политическое поле, наши политические и идеологические враги были во множество раз опытнее нас на данной арене. Нам противостояли узурпаторы власти, каждый из которых не только редкостный мудак, но и искусный, изощрённый, беспринципный, подлый и изворотливый враг. Многие из них ещё со времён СССР варились в политическом котле и не понаслышке знали, как вести грязную «дипломатическую» борьбу.
С каждым днём, с каждой неделей, с каждым ложным призывом «бросить всё и срочно прийти в центр», живой силы у Антимайдана становилось всё меньше и меньше. Мы топтались на одном месте, тогда как с учетом нашей поддержки в обществе, нашей численности, нашими «договорняками» с органами власти (которые были готовы поддержать движение, если оно начнет представлять из себя что-то большее, чем редеющие ряды участников палаточного городка), мы могли «взять» город.
Когда пришло понимание, что Крымского сценария не будет, у всех опустились руки. Самые дальновидные из нас понимали, что противостоять системе может только система, а к апрелю захватившие власть узурпаторы ею уже стали. Тогда система была слабой, Киеву только предстояло методом террора, посредством люстраций и репрессий, руками «профессиональных патриотов» подчинить себе власть в регионах. Их армия была смешна, к ним относились как к клоунам, уже тогда их поддержка населения была мизерная, но чтобы там не говорили по украинским телеканалам, на территории Украины им противостоял только социум. Я не знаю, как в других городах, но полагаю, что будь в Николаеве 50-100 «зеленых человечков», область можно было бы взять, хотя без Херсона и Одессы это было бы абсолютно бессмысленно. Будь у подпольного сопротивления источники финансирования, российские кураторы, не говоря о профессионалах, присланных помочь, результатом противостояния были бы не рисунки на стенах, не сожженные машины, банкоматы и избитые «патриоты», а диверсии и масштабный, организованный саботаж с последующим вооруженным противостоянием.
Когда бесконечные хороводы вокруг да около памятника Ольшанцам, ежедневные крики в пустое ведро из матюгальников, отсутствие единой концепции и идеи, превратили тысячи участников митинга в сотни, киевские власти руками «профессиональных патриотов» и местных коллаборационистов нанесли один решающий удар.
По случайности я оказался там 7-го апреля. В мои планы не входило посещение лагеря, мне и самому к тому моменту уже надоело приходить туда каждый день после работы. Проходя возле ОГА, я увидел множество групп людей, которые стояли, общались, кто-то пил пиво. Меньше всего это было похоже на попытку захвата. Впрочем, я только на следующий день узнал, что к этому в тот вечер и призывали.
Я находился неподалёку всё время, окинув взглядом со стороны численность Антимайдана, мне показалось что наших как минимум не меньше, чем понаехавших селюков. Будучи в абсолютной уверенности в том, что ничего в этот вечер не произойдёт, как не происходило уже множество раз, я находился в абсолютном спокойствии. Потом началась стычка, огромная толпа ринулась в сторону лагеря, слышались выстрелы, взрывы. Наших оказалось минимум в 4 раза меньше. Я оказался в гуще событий, но совершенно не понимал, что делать, в первый раз задумавшись о том, каким образом отличать «наших» от «не наших». Вскоре всё закончилось, вокруг была гора ментов, скорая помощь и толпа зевак, стоящая через дорогу.
Тем же днём была провозглашена Донецкая Народная Республика. По большей части никто не представлял, что скоро начнётся полномасштабная гражданская война, хотя многие и понимали, что всё к этому идет, что начнётся волна убийств, репрессий и террора. Разгон палаточного городка показал, что правда — не залог успеха, что вчерашние киевские мятежники уже не кучка вооруженных отбросов общества, для которых Майдан — единственный шанс что-то существенно поменять в своей убогой жизни, а часть системы, а с системой, как я писал выше, может бороться только система. Спустя несколько недель начало собираться сопротивление, которое вскоре и стало подпольем Николаева.
До сегодняшних дней множество участников сопротивления покинули город, ещё часть сидит в тюрьмах, многие ещё в 2014-м уехали воевать на Донбасс, некоторые продолжили жить мирной жизнью — сделав вид, что ничего не происходило. К сожалению, есть и те, кто до сегодняшнего дня не дожил.
Нынче в Николаеве отчаянно пытаются переписать историю, рассказывая басни о том, как у бывшего памятника Ленину Майдан якобы изо дня в день стоял ещё с 2013-го года. Они умалчивают о том, что до 7-го апреля было и 25-е февраля, были десятки воплей о том, как местные жители, консолидировавшись, ловили в переулках и парках «понаехов», доступно «объясняя», что в Николаеве им не рады. Это неудобные факты, о которых сейчас принято умалчивать, равно как и то, что в тот, последний день палаточного протеста из тысяч остались сотни.
Тогда они выиграли битву, но на сегодняшний день практически проиграли войну. Нынче Николаев является одной из самых нелояльных Киеву областей, где ни пропаганда, ни давление со стороны политиков не сломило жителей города, что подтверждают даже чиновники. И в этом есть заслуга каждого из нас.
Оценили 20 человек
32 кармы