Интервью министра иностранных дел Украины с журналистом Deutsche Welle показательно тем, что это был разговор двух глухих. По итогам беседы Климкину досталось со всех сторон, а вот перлы западного господина, высокомерно отчитывающего своего раба, остались незамеченными. Какой приговор вынес Запад бывшему восточному партнеру?
Тема агрессора не пошла
«Здравствуйте, добро пожаловать в страну, борющуюся с иностранной агрессией», — приветствует Тима Себастиана Павел Климкин. Но немецкий журналист собирается говорить о другом. «Вам пообещали свободный безвизовый въезд в Европу, МВФ возобновил финансирование, а когда вы собираетесь выполнять свои обязательства?» — спрашивает он. Климкин ошарашен началом: «Какие обязательства?», и пытается говорить о борьбе с коррупцией, мол, боремся, каждый день идут аресты.
Если бы вы боролись, возражает Себастиан, то Джо Байден не предупредил бы Порошенко о том, что пять стран Европы готовы выйти из санкций против России. Не говорил такого Байден, опрометчиво опровергает Климкин, и бросает ответный упрек: Европа не должна снимать санкции, пока Россия не вернет Крым, не уйдет с Донбасса. Это вопрос доверия к вам, почему вы позволяете нападать на независимую страну, вы открываете ящик Пандорры, обвиняет Климкин. Собеседник в ответ интересуется, зачем Киев вешает на европейцев «ярлык сообщника агрессора» (слова Гройсмана).
Примерно в таком стиле общения происходит вся беседа. На вопрос о реформах (видимо, еще одно «обязательство» Украины) Климкин замечает: «Вы же не думаете, что мы можем превратить «по-настоящему коррумпированную страну» в европейскую за два года? Так и хочется ответить ему, да, они думают так, господин Климкин. Но Себастиан ссылается на мнение «людей». Люди говорят, что вы не работаете над реформами, вы даже откатываетесь назад, замечает журналист.
А почему бы Климкину не возразить: в самой Германии «люди говорят», что политику Меркель по беженцам надо отменять, так почему ваше правительство не работает над этим? Но у Климкина и в мыслях нет наступать. Он пытается жонглировать статистикой, но не владеет ей, например, говорит о доверии судам. При Януковиче, мол было четыре процента доверия, подразумевая, что сейчас больше. На самом деле сейчас это доверие составляет всего один процент. Министр хватается за тему «варягов», которых Себастиан цитирует в доказательство провала реформ, и начинает хвалить еще одну ставленницу Америки — министра здравоохранения Ульяну Супрун.
«Всех потрясает глубина ее реформ», — говорит Климкин, надеясь найти общий язык с журналистом. Но Себастиану вообще глубоко неприятен низкий уровень политической культуры новых украинских политиков. Он вспоминает, как на совещании собачились Аваков и Саакашвили, и Порошенко не мог их остановить. «Внутренняя политика может быть смешной, но при этом эффективной», — отвечает Климкин. Позвольте, но немцу она не кажется смешной, а, как бы это помягче сказать, — насильственной.
«Подстрекательством к насилию» он называет данные, опубликованные на сайте «Миротворец». Это просто свобода слова, отвечает глава внешнеполитического ведомства Украины. Но Себастиан не поддается: я вас спрашиваю, вслед за британским правительством и G7 и комиссией ООН, почему вы ничего не делаете против тех, кто нарушает закон в вашей стране? «Мы заявили, что это недопустимо», — тушуется Климкин, услышав про британское и прочее правительство.
Что бы мог сказать Климкин Себастиану?
Не подготовился министр, а мог бы ответить, что мы делаем это открыто, а в ваших Америках АНБ и ЦРУ борется с инакомыслием методами похлеще наших. «У вас, вообще полицейские отстреливают на улицах афроамерикацев без суда и следствия. И все они под колпаком у Ку-Клукс -Клана, который в США действует совершенно легально». Мог бы ответить и по поводу пыток в украинских тюрьмах: » Мы просто берем пример с вашей демократии, были же у вас секретные тюрьмы времен войны с Аль-Каидой по всей Европе, а пытки в Гуантанамо и сейчас продолжаются».
«Да что там, давайте разберем ваш первоначальный тезис, — мог бы сказать Климкин. — Что значит, вы пообещали Украине безвизовый режим? Это тоже заслуга — обещать? Турции вы его обещаете более 50 лет, и не стыдно вам, господин Себастиан, давать заведомо невыполнимые обещания? И, наконец, о том, что МВФ возобновил Украине финансирование. Во-первых, МВФ не является структурой ЕС, так что нечего чужими руками жар загребать. Во-вторых, МВФ потребовал за кредит снижение социальных гарантий населению, продажу госсобственности и сельскохозяйственных земель, и вы знаете, кто получит в этих торгах преференции. Да и Евросоюз устами главы представительства ЕС на Украине Хьюга Мингарелли вчера заявил, что ожидает от Украины отмены запрета на экспорт леса. Только тогда страна получит очередной транш финансовой помощи в 600 млн евро. Это разве не грабеж, с учетом того, что Карпатские леса уже вырублены, и только 10 процентов Украины покрыто лесами?»
Но Павел Климкин так себя не повел, да и странно было бы от него ожидать радения за отечество.
Запад вынес Украине приговор
На прощание собеседники поговорили о Минских соглашениях. Немцу очень хотелось вырвать у Климкина признание, что они мертвы. Как ему хотелось свалить вину на Киев, а не на гарантов — Меркель и Олланда! Но Климкин не поддался. Сначала — контроль над границей, а затем выборы, говорит он.
«Это новое условие?» — настаивает Себастиан. «Это моя принципиальная позиция», — отвечает Климкин. А почему бы ему принципиально не добавить, что вот Россия обвиняет Запад в несоблюдении договоренностей по Алеппо, разберитесь прежде в своем доме. Представляется, что министр на приведенные здесь и выше возражения не решился бы. Ведь тогда прощай кредиты, летальное оружие, а главное — личный счет в банке и теплое место где-нибудь на Багамах, как у Яценюка.
Украина хочет быть Западом и хозяином, но Запад не хочет быть с Украиной и предпочитает видеть в ней раба. Украину использовали для борьбы с Россией, для выкачивания ее богатств, а теперь выкидывают, как использованную тряпку — с брезгливостью. Вот смысл агрессивных вопросов журналиста Deutsche Welle. Украина же выглядит обреченной в лице своего министра. Он делает вялые попытки защититься, но это жест отчаяния, а не признак сильной позиции. Вопрос: кто и как будет восстанавливать разрушенное, когда эта власть уйдет?
Оценили 12 человек
14 кармы