Никакого отношения к пенсионной реформе эта статья не имеет. Просто все честно выполнили свою работу, в пределах, так сказать - компетенций. Автор статьи не я - это копипаста, но с удовольствием почитаю комментарии в стиле - они сделали свою работу, это частный случай и и т.д. Там где появляется чиновник - как прообраз цифровой экономики в которую нас затягивают, вся жизнь превращается в частный случай. Потому что жизнь не линейная функция и обстоятельства нас не выбирают.
Я расскажу о случае из нашей сегодняшней реальной жизни. Он хоть и простой, но все эти «простые вещи», особенно когда они происходят с пожилым человеком, способны довести до края. И кроме того, из этого частного случая можно сделать вполне себе общие выводы.
Пример реальный, но имена для легкости восприятия изменены. Пенсионер София Ивановна, 60 лет, живёт и прописана в Петербурге, получает пенсию на карточку Сбербанка, платит квартплату.
София Ивановна получает известие, что ее мать Надежда Ивановна заболела. Она со своей пенсии покупает билет и едет к матери в отдаленный уголок России. Приезжает и находится полгода у нее. Понятно, квартплату не платит, так как нет даже квитанций. И в очередной день, когда пенсионные деньги должны поступить на карту, их нет. Не приходит ни копейки.
София Ивановна остаётся без средств к существованию. Видимо, что-то случилось с пенсионными деньгами? Через межгород она пытается дозвониться до Пенсионного фонда. С огромным трудом и затратами дозванивается, но ей отвечают, что информацию по счетам по телефону не дают.
София Ивановна идёт в местное отделение Сбербанка, но ей отвечают, что у них нет информации по её счету, открытому в другом регионе. Она знает, что полгода не платила квартплату, и может, что-то связано с ЖЕКом. Но ЖЭК же не может перекрыть все деньги с её пенсии? Мало того, ей не пришло никаких извещений из банка и ПФ, хотя и там, и там она оставляла свой мобильный номер.
София Ивановна через межгород пытается дозвонится до ЖЭКа, где ей отвечают, что информацию по счетам по телефону не дают. Она очень просит, и ей таки говорят что да, из-за накопившегося долга подали документы в суд, а суд послал исполнительный лист судебным приставам по месту прописки и в Пенсионный фонд.
София Ивановна вновь пытается дозвониться до ПФ, ей отвечают, что информацию по счетам по телефону не дают. Время идет, денег нет. На карточку не приходит ни копейки. Пожилую мать не бросить, а ехать не на что, так как пенсия не приходит. Проходит еще несколько месяцев. Вновь дозвонившись до ЖЭКа, она узнает сумму, на которую был подан иск в суд. Сумма не очень большая, и не пришедшая за несколько месяцев пенсия должна покрыть её.
София Ивановна ждёт ещё месяц, но деньги так и не идут. Правдами и неправдами, она добывает деньги на дорогу и приезжает домой. Первым делом София Ивановна идёт в ЖЭК, где ей показывают бумаги на сумму долга. Она спрашивает: «А почему Вы не сообщили, что будете подавать в суд?» «Почему же не сообщили? Мы Вам всё послали на почтовый адрес прописки. А потом мы послали исполнительный лист в Пенсионный фонд и судебным приставам. А почему у Вас все деньги перекрыли, мы понятия не имеем, обращайтесь в Пенсионный фонд», — ответили ей.
София Ивановна идет в ПФ. В ПФ ей показывают бумаги на сумму долга, но, как по закону и положено, наложили арест на ТРЕТЬ её дохода. «А почему у Вас все деньги перекрыли, мы понятия не имеем, обращайтесь в Сбербанк, мы туда остальные деньги регулярно переводим». В Сбербанке ей показывают бумаги на сумму долга и говорят: «Как по закону положено, мы исполнили судебное постановление приставов, арестовали ВСЮ сумму долга и все поступления, из всех мест, которые нам указали приставы. А почему у Вас все деньги перекрыли, мы понятия не имеем. Обращайтесь к приставам».
Пенсионерка идет к приставам и из последних сил ползет на четвертый высоченный этаж, естественно, без лифта. У приставов огромные очереди и постоянные скандалы, всё, как положено. Сотрудник, занимающийся ее делом, недавно уволился (очень большая текучка кадров). Нового сотрудника сегодня можно не ждать, он в суде. Умоляет София Ивановна, чтобы её принял хоть кто-нибудь. Её принимает толковый начальник приставов. Но бумаги на неё найти не могут, да и рабочее время заканчивается. (Если читатель вдруг забыл, это реальная история).
В другой день, в рабочее время, София Ивановна с трудом дозванивается до приставов. Сотрудник, который занимается её делом, найден, бумаги найдены, но по телефону, понятно, ничего не скажут. София Ивановна идёт к ним. Ей показывают бумаги на сумму долга. Она готова согласиться на все. Одного только не понимает:
— Почему её оставили полностью без средств к существованию и перекрыли ВСЕ деньги с пенсии. А как же закон, запрещающий изымать больше трети дохода?
— Отвечают, что, конечно, они знают про этот закон… И они тоже поступили по закону… Они—то НЕ ЗНАЮТ, что это пенсионные деньги!!!
— Как же вы не знаете, если в Сбербанке пенсионный счёт открыт как пенсионный, а вы им его же приказали арестовать?
— Откуда мы знаем, что это пенсионный? Мы просто ВСЕ счета арестовали… А вот, чтобы мы знали, что это Пенсионный счёт и с него нельзя больше трети забирать, Вам надо пойти в Пенсионный фонд, взять у них бумагу и потом её принести нам, и тогда мы узнаем, что это пенсионный счёт, и часть ареста с него снимем…
По всем правилам театрального искусства после этой реплики надо опускать занавес. Но в жизни всё еще трудней. И это был только первый акт. Конечно же, София Ивановна пыталась объяснить, что вот тут видно, что это деньги пенсионные, снимите же арест! Но потом поняла, что легче побежать в ПФ. В ПФ, конечно же, дали ей правильную бумагу для приставов. Но, почитав её, София Ивановна поняла, что бумага неправильная, вернулась в ПФ. Бумагу исправили, но начальника с печатью уже нет – ушел домой, печать в сейфе.
Получив таки бумагу с печатью на следующий день, она идет к приставам. Приставы снимают арест с пенсионного счета. Но, посчитав сколько всего денег они арестовали за это время, получилось, что эта сумма превышает сумму её долга в несколько раз. София Ивановна указывает на это приставу. Но, чтобы приставы сняли с суммы, превышающей долг, арест, ей надо принести бумагу из ЖЭКа, о том, что те получили всю сумму задолженности плюс, понятно, нужно оплатить судебные издержки и процент приставам отчислить за их успешную работу…
София Ивановна идёт ЖЭК. В ЖЭКе добрые люди заодно подняли документы и выяснили, что они готовят новый иск на уже заново накопившуюся сумму. «Как же я заплачу, когда вы перекрыли мне все средства к существованию?»
София Ивановна берет бумагу из ЖЭКа с погашенной суммой и идет к приставам. У приставов выясняется, что в ЖЭК они уже перечислили намного большую сумму, чем сумма долга. Можно попытаться взять уже у ЖЭКа другую бумагу на возврат денег. Но, поскольку готовится новое дело по новым долгам, то связываться с ними еще и на возврат лучше не надо. Приставы посылают по своим каналам письма в ПФ и в Сбербанк на снятие ареста. Также сказали, что в течение недели вернут сумму, которая осталась у приставов сверх того, что они перечислили в счет долга в ЖЭК.
В Пенсионный фонд София Ивановна несет бумагу о снятии ареста сама, там бумагу принимают, но говорят: «Пенсию Вам ждать ещё полтора месяца, так как в этом месяце деньги уже начислены по старым документам». Но она не унывает, поскольку ждёт возврата излишне арестованных денег от судебных приставов.
Проходит неделя, конечно же, денег нет. София Ивановна звонит приставам, те говорят: «Мы все послали, идите в Сбербанк они вечно все путают».
София Ивановна идет в сбербанк, ей говорят дословно то же самое: «Идите к приставам, они вечно все путают». София Ивановна вновь идет к приставам. Те говорят. «Мы все послали, но если хотите быстрее, мы можем Вам выдать бумаги в Сбербанк на руки, сами отнесете».
София Ивановна берет бумаги и несет в свое отделение Сбербанка, где у неё открыта пенсионная карта. В отделении говорят: «Бумаги можем принять, но все равно мы к этому не имеем отношения и будем пересылать их в центральное отделение по таким вопросам. Можете сами отнести, будет быстрее». Называют адрес.
София Ивановна берёт бумаги и едет в центральное отделение. На проходной её не пропускают, т. к. это отделение приёма физических лиц не ведёт. «Можете оставить бумаги, мы их в общем порядке передадим».
Спрашивает: «А куда обращается с жалобами?» Ей с радостью называют адрес в другой части города. Но когда она приезжает туда, выясняется, что приём граждан в городе Санкт-Петербурге по проблемным вопросам Сбербанка осуществляется два раза в неделю по полдня. В итоге, попав в рабочее время и просидев полдня в очереди, она подаёт заявление. При этом сотрудник банка ей напоминает, что пенсионный счёт Сбербанк может и сам заморозить, если с этого счёта несколько месяцев не снимают средства. В её случае это не так, но лучше проверить.
Через какое-то время снимается арест с денег в Сбербанке. Потом приходит новая пенсия. Но денег, застрявших у судебных приставов, так и нет. Приставы говорят, что всё отправили. Сбербанк говорит, что ничего не получал.
Сумма там немаленькая. Бьется София Ивановна за возврат своих дважды отнятых денег и там, и там. Ходит даже в центральное отделение судебных приставов. Но, в очередной раз придя в своё отделение приставов, узнает, что к этому времени сменился очередной сотрудник. София Ивановна объясняет новому сотруднику, где лежат её документы, в чем состоит её дело, и так далее.
В результате ВСЕ бумаги теперь смотрит сама с лупой. И выясняет: деньги ей, действительно, вернули. Только вернули на другой счёт в Сбербанке, который она когда-то давным-давно открыла и которым уже лет семь не пользовалась, и о существовании которого уже и не подозревала. То есть судебные приставы забрали у нее деньги с пенсионного счета карты Сбербанка, а вернули их на совсем другой счёт — старой сберкнижки.
Вот и вся история. Но, я думаю, опытный читатель уже догадался, что в ЖЭКе тоже текучка кадров, и они через короткое время всё равно послали запрос на новый арест на новую сумму долга, которую, правда, к тому времени София Ивановна уже оплатила, взяв кредит в одном интересном банке.
Но это уже другая история. Она немного похожа на чеховский сюжет про кондуктора трамвая, видать, правда, такая и есть.
Какие можно сделать выводы? Можно задаться вопросом, какие мысли посещали Софию Ивановну в очередях, пеших прогулках и в транспорте при посещении вышеперечисленных организаций? И так как все это происходило в пригороде, то часть организаций была в другом пригороде, а часть в Петербурге. И уж времени-то у неё было много, чего подумать. А также интересно, что больше всего ей врезалось в память?
Наверное, это воспоминание о том, что она постоянно слышала в очереди слово «фашистка», адресованное её приставу. Но она-то думала, что это просто эмоции. При этом, как человеку религиозному, ей было стыдно и за свои мысли о том, что для её пристава некие сущности в аду уже кипятят масло на сковородке.
Думала, что это ужасная обстановка в очереди на нее так повлияла. А особенно запомнились ей услышанные в ожидании приёма у пристава истории. К примеру, когда у гражданки блокируются все банковские счета по судебному делу, возбужденному восемь лет назад и восемь же лет назад оплаченному и закрытому!
Или когда арест накладывают на счета однофамильца, и человек вообще не понимает, что произошло. Ну и всякие мелочи, наподобие наложенных арестов после того, как человек ВСЁ погасил, получил справку об отсутствии долга и довольный вернулся в другой город, откуда специально приезжал, чтобы решить вопрос.
Глядя на то, с какой лёгкостью чиновники готовы отнять у граждан (даже у стариков!) последние средства к существованию, глядя на равнодушие и безответственность разнообразных клерков и бюрократов, на очередных реформаторов, в нетерпении решивших уже сейчас обобрать будущих пенсионеров… так вот, глядя на все это, понимаешь, что скоро от социального государства, каковым Россия себя вроде бы заявляет, ничего не останется.
В последние годы наша страна стремительно избавляется от наследия СССР по части социальной заботы о гражданах. От бесплатной медицины, от заботы о стариках и инвалидах. Ну, что ж, мы сами отказались от принципов равенства и братства, провозглашенных в советском государстве. Потому, наверное, теперь и живем по принципам «человек человеку волк», и о пенсионерах теперь у нас «заботятся» воры-реформаторы и хищные судебные приставы.
Оценили 20 человек
34 кармы