Проклятая машина

Павел Матвеев: Путинская Россия все больше напоминает космический корабль "Союз", сошедший с орбиты и входящий в штопор

Двадцать четвёртого апреля 1967 года, при завершении космического полёта, погиб советский космонавт Владимир Комаров. У спускаемой капсулы космического корабля "Союз-1", в которой он находился, не сработала тормозная система. Сначала при входе в плотные слои атмосферы не вышел из гнезда основной парашют, затем не раскрылся запасной. Капсула со страшной скоростью врезалась в землю в пустынном районе Оренбургской области, взорвалась и сгорела до прибытия спасательной группы из Центра управления полётами (ЦУПа).

Нынешняя, неосоветская Россия всё больше напоминает космический корабль "Союз-1", сошедший с орбиты и входящий в штопор.

Чуть ли не ежедневно со всех её концов приходят трагические известия о происходящих катастрофах. Падают самолёты. Рушатся мосты. Тонут плавучие доки. Башенные краны падают на палубу авианосца "Кузя", проделывая в этом плавучем чемодане огромные пробоины. Из Сирии потоком идут цинковые гробы — так же, как три десятилетия тому назад шли они потоком из незабвенной Афганщины. А то, что об этом ничего не сообщает государственная пропаганда, — так ведь и тогда она об этом не сообщала ровно ничего. Однако все всё знали — несмотря на круглосуточный вой и визг электропилы "Дружба" в радиоэфире.

Это всё — знаки. Знаки приближающейся глобальной катастрофы. Которая непременно произойдёт. Вопрос лишь в том, когда именно. И насколько трагическими станут её последствия для тех, кто живёт на её территории. И что будет после — после того, как катастрофа станет свершившимся фактом.

На этот счёт существует множество предсказаний и пророчеств — от тех, что штампуют всевозможные патентованные футурологи всех мастей на потребу тем, кто им за это платит, до откровений несусветных мистиков и оккультистов, с тамплиерами или без, отличающихся способностью наблюдать грядущее в глубине хрустального шара или на донышке кофейной чашки. Эти последние, помимо прочих способностей, обладают также умением прогнозировать курс рубля к доллару и цену на нефть на полгода вперёд, но отчего-то никак не могут добиться того, чтобы их прогнозы сбывались в реальной жизни.

Однако ситуация в данный момент такова, что подавляющему большинству жителей России, обладающих способностью к структурному анализу, должно быть ясно — эпоха безвременья заканчивается. (Под термином "безвременье" здесь подразумевается период последних девятнадцати лет, хронологически начавшийся в августе 1999 года, когда тяжелобольной президент России Борис Ельцин совершил свою самую главную из множества им совершённых ошибок — посадил России на шею никому в ту пору не известного гэбистского подполковника с рыбьим глазом и патологическим стремлением к личному обогащению за чужой счёт.) Как именно закончится эта эпоха — в данный момент с уверенностью сказать невозможно. Но то, что это будет совершенно не похоже на август 1991-го, — ясно так же, как и то, что кровью троих погибших, как в тот раз, дело ни в коем случае не кончится. Крови будет гораздо больше. И вот по какой причине.

* * *

Нынешняя камарилья совершенно точно знает, что она здесь — временно. И что в один, не самый для неё прекрасный момент, надо будет быстро собирать чемоданы (у некоторых они уже собраны) и рвать когти — если, конечно, тебе дорога собственная задница.

Однако штука в том, что бежать-то им — некуда. Вообще. До "времён Очакова и покоренья Крыма" ещё можно было надеяться на бархатные пляжи Флориды и Сардинии, швейцарские шале, итальянские виллы на озере Комо и дворцы, прикупленные на брегах туманного Альбиона. Ныне от этих надежд не осталось ничего — испарились, как с белых яблонь дым. Они знают, что их там никто не ждёт — за исключением налоговой полиции и той полиции, которая занимается расследованием случаев межгосударственного терроризма с использованием боевых отравляющих веществ. Поэтому придётся сидеть (или стоять...) на своей золотой табуретке там, где она стоит, — будь то Кремль, Лубянка, Старая площадь или какое-нибудь Ново-Огарёво. Можно, конечно, убежать куда-нибудь в Пхеньян или в Хараре. Но ведь и оттуда выдадут, если на них сильно надавить, — кому охота страдать из-за чужой головной боли.

* * *

В шахматах есть такой термин — цугцванг. Он означает позицию, при которой каждый следующий ход одного из соперников ведёт к ухудшению положения его фигур. Попадая в цугцванг, шахматист становится перед выбором: что делать? Сдаться, чтобы дальше не мучиться и не ждать, когда загонят в угол и поставят мат? Или продолжать играть, надеясь на чудо — на то, что соперник сам где-то ошибётся и подставится? Каждый шахматист выходит из цугцванга по-своему. Авантюрист продолжает играть до непобедного конца. Прагматик останавливает часы и поздравляет соперника с заслуженной победой. Истерик ведёт себя как герой Савелия Крамарова (Косой) в фильме "Джентльмены удачи". Если же игрок является одновременно и прагматиком, и истериком, и авантюристом, — он, не отказываясь от продолжения партии и не желая признавать своего поражения, может попытаться начать менять на ходу правила игры. И тогда игра, начавшаяся как партия в шахматы, рискует закончиться тем, что в младших классах средней советской школы обычно называли "Чапаевым".

Нечто подобное может попробовать устроить и та публика, которая ныне загнана в угол и которой нечего терять, кроме наворованных непосильным трудом миллиардов.

Впрочем, апокалиптические сценарии смены власти в России никогда прежде не сбывались. Ни Лаврентию Берии не удалось ликвидировать своих коллег по правящей верхушке тоталитарного режима СССР в 1953-м, ни Железному Шурику Шелепину — убрать казавшегося добродушным вахлаком Брежнева в 1967-м, ни Дмитрию Устинову — осуществить военный переворот в 1984-м. Не говоря уже о бесподобной афере с так называемым ГКЧП, устроенной Михаилом Горбачёвым в августе 1991-го. Всякий раз что-то начинало идти не так — и дело заканчивалось совсем не так, как того хотелось авторам затеи. Вероятнее всего, те в верхах, кто готовят смену власти в России в данный момент, тоже надеются на то, что у них всё получится именно так, а не иначе.

* * *

Молодые люди, родившиеся в Советском Союзе в середине 1960-х, росли с чувством, что Брежнев будет всегда. Разумеется, не все поголовно, но подавляющее большинство — точно. И каково же было их удивление, когда на рассвете 11 ноября 1982 года из всех кухонных радиоточек по всей необъятной Советской империи полился Шопен пополам с Чайковским. Но солнце не померкло. Да и день не сменился ночью. И тучи ворон, взметнувшихся в промозглое ноябрьское небо с голых веток кремлёвских деревьев от грохота уроненного в яму гроба с Дорогим Леонидом Ильичом, спустя короткое время вновь расселись по своим местам. И всё пошло так, как оно и должно было пойти. Проклятая машина как не работала, так и продолжала не работать.

Нынешняя российская молодёжь — те, кому сейчас по девятнадцать-двадцать лет, — находится в точно таком же положении. Однако у неё имеется одно очень важное отличие от той, советской. Эта, нынешняя, гораздо более образована и имеет неизмеримо более объёмное представление об окружающем мире, поскольку "железного занавеса" давным-давно не существует, а Интернет с каждым годом становится всё лучше и "толще", несмотря на усилия идиотов во власти. И ещё она понимает, что будущего у неё в такой стране — нет. И что его не будет никогда — по крайней мере до тех пор, пока работает проклятая машина. Место которой — на кладбище неработающих машин. Вместе с экипажем.

Как только этот факт будет осознан подавляющим большинством молодых граждан России, в стране начнутся перемены. Это произойдёт очень скоро.

Павел Матвеев

Взято здесь