В борьбе с провокаторами, в окружении тысяч возбужденных украинцев, под охраной полиции и под пристальным вниманием журналистов – так сейчас в Германии проходят демонстрации в поддержку России. Корреспондент газеты ВЗГЛЯД побывала на таком митинге и смогла понять, что объединяет всех ее участников – выходцев из многих уголков бывшего СССР.
Достаю из машины российский флаг, трусливо заворачиваю его так, чтобы было невозможно определить цвета. Весь Франкфурт-на-Майне раскрашен желто-голубым, на каждом пятачке толпятся возбужденные украинцы. Им все можно. Они нападают на русских прямо на улицах.
Быстро иду к Оперной площади на пророссийский митинг, который плотным кольцом в два ряда окружили вооруженные полицейские. Один ряд смотрит вовнутрь – на наших, собравшихся в центре площади. Второй – наружу, там сидят, лежат, стоят, скачут, поют и танцуют украинцы. Время от времени они пытаются прорваться через кордон и подраться с нашими. «Наши – какие они?» – думаю, разглядывая лица незнакомых людей на митинге.
– Девочка, на которую две недели назад напали два украинских беженца, до сих пор в больнице, – на немецком языке, но с русским акцентом (твердой «р») говорит выступающая блондинка средних лет. Рассказывает о травле русскоязычных детей в школах, о подожженных автомобилях, уничтожении бизнеса, принадлежащего выходцам из России. Закончив речь, спускается в толпу, закуривает, говорит подошедшему к ней юноше: «Плевать. Я должна была это сделать. Пусть теперь».
– Как сказал Данила Багров, сила – в правде! – восклицает с трибуны невысокий пожилой мужчина в спецовке. Скорее всего, это его первое выступление на большую аудиторию, ему трудно сдержать волнение. – И правда с нами!
Народ аплодирует, кричит «Россия – с нами!» Эти слова подхватывает крепкий юноша с сербским знаменем за моей спиной. Группа девушек с нарисованным на щеках российским триколором размахивает красными гвоздиками. «Мои родители из Казахстана, я родилась в Германии, но я по духу – русская, – рассказывает мне одна из них. Показывает на своих подруг: – А они – немки, просто очень любят мою семью и нашу культуру, они тоже против русофобии».
Наших выступающих слышно плохо. Пророссийский митинг окружает толпа (по подсчетам полиции, не меньше 3500) украинцев с мощными громкоговорителями и ударной установкой, включенной в полную силу.
Наших, как потом напишет немецкая пресса, около тысячи человек. Много людей за сорок. Это те, кто уехал из стран СНГ по линии русских немцев в 90-х годах. Высшее образование им тут было не по средствам, поэтому наши в Германии обычно – простые трудяги. Некоторые из них держат флаги Казахстана, Молдавии, Белоруссии – тех мест, в которых родились. Но больше всего российских и советских знамен. Буквы «Z», «V» и георгиевская ленточка в Германии запрещены.
После митинга демонстрацией идем на кладбище, чтобы возложить цветы на могилу советских военнопленных Великой Отечественной войны. Я запомнила семью, которая шла в первых рядах. Красивый высокий юноша, его мама и сгорбленная бабушка, накинувшая на плечи знамя Победы. Всю дорогу, а это километров 6–7, внук поддерживал бабушку.
Молодая семья с коляской. В ней – нарядный малыш и музыкальная колонка: звучит «Прекрасное далёко», песни нашего советского детства. На другом конце демонстрации старик тянет тележку, из которой разносится голос Высоцкого.
Я пытаюсь уловить чувства, которые испытывают эти люди, и понимаю, что главное среди них – единение. Несмотря на разный возраст, географию, национальности и даже языки, нас сейчас связала Россия. Наша.
Демонстрация движется по проезжей части, а на тротуарах стоят возмущенные немцы и украинцы. Они строят рожи, плюют в нашу сторону, держат плакаты с фотографиями войны, кричат о том, что во всем виноваты русские. «Сдохни, Россия!», – слышу немецкую речь.
– Специально пришли на нас поорать, – говорит идущая рядом немка в ярко-красной куртке. – Так же было, и когда мы выступали против агрессивной антиковидной политики немецкого правительства, и против политики НАТО в Сирии.
Дама скандирует «Russland – Deutschland – Freundschaft» (Россия – Германия – Дружба) и по-русски – «Миру – мир!» Рассказывает, что 5 часов ехала на демонстрацию вместе со своими единомышленниками-немцами из другого конца Германии. По тротуару бежит завернутый в желто-синий флаг мужчина, кричит по-русски матерные ругательства. Нарывается. Вижу, что один из демонстрантов, крупный такой мужик, сжимает кулаки.
– Спокойно, Сережа! – берет его за руку идущая рядом женщина в спортивном костюме бело-красно-синей расцветки и надписью «Россия», – они только и ждут драки. Нам нельзя. Нас же во всем потом и обвинят. Мы – не они!
Женщина в костюме с надписью «Россия» запевает «Катюшу», ее подхватывает вся демонстрация. Особенно красиво поет дама в шляпке с букетом тюльпанов в руке, знакомлюсь и с ней:
– Я 34 года назад вышла замуж за немца, переехала в Германию. У меня дети, внуки, они уже немцы. Я и язык забывать стала. 34 года русские песни не пела. Оказывается, помню!
По всему Франкфурту, а на пути следования нашей демонстрации – на каждом столбе – висят желто-синие плакаты с надписью «Мы не отдадим Франкфурт тем, кто рекламирует войну!» Это явный намек на нас. Плакат нам в лицо. Кому – нам?
Рядом со мной семенит аккуратненькая крошечная старушечка с маленьким самодельным красным флажком в трясущейся артритной руке. Знакомимся. Зовут Роза. Приехала в Германию в 90-х по еврейской линии.
– Никогда не думала, что пойду вот так, в толпе, – говорит, подхватывая меня за локоть. – В Советском Союзе, когда все мои коллеги ходили на майские и ноябрьские демонстрации, я не ходила. А вот сейчас хожу! Потому что моя мама – блокадница! Мой отец воевал! Как я могу сейчас дома сидеть? Во мне точно горит все! Там, где русофобия, там и антисемитизм, девочка! И не говори мне, что русофобия и антисемитизм – разные вещи! – Роза пытается поднять свой флажок как можно выше и кричит что есть силы «Russland! Россия!!!»
Подходим к кладбищу. Многие несут цветы, чтобы положить их на могилу наших военнопленных. Но ворота кладбища закрыты! Немецкие власти резко запретили нашим возложение цветов. Организуем мемориал поблизости. Одна из женщин кладет на асфальт солдатскую пилотку с красной звездочкой, вокруг нее возлагаем цветы. Их – гора.
Рядом с ними стоит маленькая девочка с белыми бантами в косичках. Мама дает ей зажженную свечку. Бабушка со знаменем Победы, которую поддерживает внук, говорит: «Родненькие мои», – и смотрит сквозь слезы на нашу толпу. Мужчина с колонкой включает «Вставай, страна огромная!» Демонстранты замирают. Многие женщины плачут. Туда-сюда снуют немецкие корреспонденты и фотографы. Они не понимают, к чему слезы, зачем цветы и что это за музыка. Как объяснить немцу? Немцу в шапочке с символикой ЛГБТ.
На обратном пути, несмотря на плотное ограждение полиции, в толпу демонстрантов несколько раз врывались провокаторы. Один из них распылил газовый баллончик в нашу толпу.
«Стоп!», – вдруг слышу женский крик из «хвоста» демонстрации. «Своих не бросаем!», – мужской бас. Толпа останавливается. Иду на крик. «Полицаи схватили старика с георгиевской ленточкой!» – объясняет кто-то. Вижу несколько накаченных русских парней, готовых броситься на полицейских, чтобы вступиться за пожилого мужчину. Из толпы прямо на наших ребят вырывается мой знакомый, организатор автопробегов против русофобии в Германии Саша Галонский. Орет парням: «Стоять!!!»
Потом объясняет мне: «Я понял, что они собрались драться с полицаями. Надо было их остановить! Конфликты с полицией нам не нужны. Надо показывать государству, что мы к нему пришли для того, чтобы протянуть руку, а не для того, чтобы доказывать, что можно, что нельзя. Надо сейчас все делать тихо, спокойно. Без горячих голов. Любой конфликт с участием русскоязычных в Германии сейчас будет расценен как преступление. Поэтому – максимальная осторожность».
Русский немец Саша, как и его жена Настя, родились в Казахстане, в России были только проездом, но сердцем и духом – наши. Как и их четверо детей.
– В школе дети рисуют украинские флаги, расклеивают их повсюду. Мой сын, семиклассник, нарисовал российский флаг. Учительница демонстративно разорвала его и выкинула в мусорку. Дети смеялись. А дочери, которая тоже решила рисовать российский флаг вместо украинского, сказала: «Русский флаг иди рисуй в коридоре!» – А когда в школе все рисовали украинские флаги, – продолжает Настя, – моя дочь нарисовала голубя. На вопрос учительницы ответила: «Голубь – символ мира. И мир нужен не только Украине, но и Сирии, Ираку, Сербии». Или в 10 утра всем ученикам показывают новости: «Путин танками бомбит Украину. Русские – убийцы». Моя дочка подошла к учительнице, говорит: «Покажите мне закон о том, что детям надо показывать такие новости вместо уроков!»
Женщины гордо рассказывают о своих детях. Наших детях. Они идут рядом со своими отцами и матерями. Не все знают российский гимн, но, когда его пели, я видела у многих в руках заранее распечатанный текст.
Немецкие корреспонденты, видеооператоры, фотографы снуют по демонстрации, как крыски, в поисках негатива. Ничего не находят. У наших интервью не берут. Зато по окончании нашей демонстрации тянут свои микрофоны тусующимся поблизости украинцам.
– О нашей демонстрации против русофобии дают интервью люди, которые травят русскоязычных по всей Германии? – делюсь недоумением с мужчиной со знаменем ДНР.
– Это же свободная демократическая пресса, – отвечает. – Завтра во всех газетах все переврут.
Общий враг – нацизм. И это то, что объединяет нас. Наших.
– Ты – русская, я – еврейка, вон – немцы идут с нами, – вспоминаю слова старушечки Розы, которая семенила рядом со мной на демонстрации. – Сейчас мы все – одна национальность. Национальность мира. Наши.
Чтобы понять, что такое «наши», мне надо было оказаться в Германии в апреле 2022 года.
Оценили 12 человек
15 кармы