Из архивов русофобии

Проблема идеализма не в том, что он всегда основан на иллюзии той или иной степени, а значит и всегда приводит не к тем результатам, которых ищет идеалист, проблема идеализма в другом, она в абсолютизации локального идеала до максимальных масштабов. Идеализм постоянно промахивается мимо реальности, потому что в уме идеалиста не остаётся места ничему иному, кроме собственного видения, и потому всегда зреет или существует конфликт между идеалистом, и тем иным, что в облик его идеала не вписано, но всё же существует. Идеалист не может позволить себе альтернатив, потому что иллюзия его тогда теряет силу. «Победа или смерть!». «Patria o muerte!». Идеалист готов биться до победного конца, и как правило это конец его собственный.

В России сегодня сложился довольно душный национал-эгоцентричный информационный фон, подобный тем состояниям сознания, которые можно найти в головах бывших влюблённых, разбивших вдребезги некогда столь яркую и многообещающую иллюзию взаимной любви, нервно расходящихся друг от друга подальше, сжимая в кулаках ума сумму неоспоримых аргументов собственной правоты, эмоционально и ментально контрастных настолько, что кроме чёрного и белого в их личных вселенных уже ничего не существует. В Федерации нынче что-то такое отовсюду и сочится, довольно упёртое, замороченное, примитивное, чванливое и высасываемое из всех исторических мозговых костей чувство своей всесторонней снамибожести, вперемешку с узаконенным стукачеством, выхлопными газами мотоциклетных патриотов и еженедельными новинками на рынке модных и высокотехнологичных средств уничтожении человека человеком, благо претендентов на роль недочеловеков, где-то там ещё хватает, для отработки прицельного бомбометания. Это вообще очень важно, чтобы  «где-то» там был «кто-то» крайне пригодный для прицельного бомбометания. Народу нравится.

Весь этот мультимедийный стон у нас 21-м веком зовётся. Едем в будущее на мерседесах с георгиевскими лентами, сидя задом к лобовому стеклу бытия. Не слишком ли всё гладко у нас складывается с правотой? Не слишком ли сказочно? Что кроме национал-самолюбия мешает смотреть на вещи прямо и анализировать их беспристрастно? Что мешает вспомнить, что столетняя история России была прямо и прочно связана с иллюзией, абсолютизирующей себя до планетарных масштабов и ищущей своего выражения в этих масштабах? Об этом как-то совершено не принято нынче вспоминать. Есть воспоминания поинтересней, а если не хватит — можно кино снять.

Ну а если серьёзно, без картонных декораций и односторонних аргументов: за прошедший век  самой Россией было приложено достаточно заметных усилий  для разжигания планетарной конфронтации, внутренне оправдываемой только полуслепым идеалом, который на сегодня уже доказал свою неэффективность — в чём же странность или неожиданность русофобии, которая была и всё ещё есть? Вот уже сто лет, как по ту сторону идейной баррикады людям совершенно не за что нас ни любить, ни доверять, наоборот, с нашей стороны им были предоставлены все основания к ровно противоположным чувствам и ожиданиям. Реальных оснований любить нас у них было не больше, чем мы сами можем любить и доверять какому-нибудь запрещенному квазирелигиозному пулемётному государству. Без особых преувеличений в сравнениях. Ну почему нам нельзя обоснованно и честно признаться, что в международном проекте «Русофобия» как минимум 49% акций принадлежит нам самим? Русофобия существует по нашей инициативе. В чём проблема знать и понимать это? Самолюбие?

Не нужно далеко ходить, достаточно открыть Конституцию 1918 года, и внимательно прочитать фразу второй главы:

«Советская власть пойдет твердо по этому пути вплоть до полной победы международного рабочего восстания против ига капитала»

— да, того самого капитала, которым мы сами нынче так импортозамещаемо увлечены. Это юридический документ, между прочим. Это декларация намерений огромной страны. Это задокументированное намерение внимательно прочитали и не могли не принять к сведению во всех заинтересованных частях мира. Чего мы тут все хотим после такого радикального брутального наезда серпом и молотом? Вопрос ведь не в правоте, вопрос проще: «чего мы хотим после такого наезда?». Мы хотим, чтобы сдохли все «партнёры», кто с нами не согласен — это понятно, это нормальное и стандартное человеческое хотение, но вопрос не в этом том, вопрос в том: «с чего бы им после этого нас любить и нам доверять?»

Юмор то в том, что в историческом масштабе вовсе не очевидно, что не мы сами в планетарных масштабах «первые начали» столетнюю войну ценностей и идеалов, бумерангом вернувшуюся к нам же обратно Пентагонами и его НАТОй. Ещё накануне Гагарина, в своей пророческой (как нынче всем известно) и прощальной речи, Эйзенхауер сказал о России буквально следующее:

«Нам противостоит враждебная идеология, глобальная по масштабу, безбожная по характеру, безжалостная по целям и коварная по методам. К несчастью, представляемая ею опасность может существовать неопределенно долго. для успешной борьбы с ней требуются не столько эмоциональные и преходящие жертвы, сколько действия, которые позволяют нам и дальше нести уверенно и без жалоб бремя длительной и сложной борьбы в условиях, когда на кон поставлена свобода. Только таким образом мы останемся, вопреки всем провокациям, на предначертанном нам пути к прочному миру И прогрессу человечества»

— это не про ИГИЛ (со звёздочками и сносками что она запрещена), это про Тагил, особенно про Нижний. Нужно быть очень наивным, чтобы списать все эти контрастные эпитеты исключительно на извращённое восприятие неправильных людей. Если вы не мыслите категориями футбольного болельщика, конечно, то надо понимать, что ни чем эти люди не менее правильнее вас самого, а значит у них  эпитетов имеются какие-то  основания. Стоит ли говорить прописную истину, что действия без противодействия не бывает? «Международная напряженность» выросла из идеологических интервенций международных же масштабов, из всепоглощающих иллюзий собственной правоты, из невежества и классового эгоизма.

Нужно понимать и помнить, что целенаправленные усилия идеологического вмешательства в дела иных государств — этот тренд исторически числился за «русскими». Подавление индивидуальной мысли грубой силой сознания большинства — этот тренд так же исторически числился за «русскими». На Западе выросло не одно поколение людей, вполне обоснованно обусловленных стереотипами такого рода, и эти люди ни чем не лучше нас, они точно так же не горят желанием брать на себя чужие грехи, оправдывать чужую позицию в ущерб своей собственной. Нам об этом, конечно, мало что известно, нормальные нации эгоцентричны как и составляющие их нормальные люди, такова порочная «норма» современного человека: он отлично видит чужие несовершенства, с интересом ищет их, с лёгкостью находит, всегда вдохновенно возмущаясь нарушениям собственных прав, и глубоко удивляясь аналогичным возмущениям на свой счёт.

Сегодня никто не знает, доживут ли до конца года в цельности разные союзы, блоки и даже штаты. Определённо перед огромными социальными группами созрел кризис переоценки отношения к самим себе в первую очередь, а значит и к своим отношениям с другими группами. Там где люди в прошлом ищут для себя какую-то правду, правоту и право — там всегда появится зло. Для прошлого есть только одно конструктивное применение — анализ допущенных ошибок. Остальное — от лукавого.