КУНАШИРСКИЙ СФИНКС

В 1990 г. охотовед Ю. Ларионов обнаружил изображение человеческого лица, вырезанное на полуторатонной базальтовой вулканической бомбе, лежавшей на пологом склоне, обращенной на восток к Южно-Курильской бухте, примерно в 0,5 км от берега моря. Перед нами суровое мужское лицо с ярко выраженными индивидуальными чертами – высокий лоб, над припухлым ртом длинные усы. Лицо овальное, нос тонкий и прямой, а переносице выделена складка, над миндалевидными глазами едва намечены тонкие брови. Ниже выработана неширокая площадка, которая заканчивается изображением сжатой в кулак левой кисти, поднятой примерно на уровень плеча. Из-за этого личина отдаленно напоминает египетских сфинксов. Вулканическая бомба овальных очертаний, ее максимальный диаметр достигает 1,5 м. Размер изображения лица, вырезанного в верхней части бомбы, 25х30 см.

Достаточно ранний характер находки подчеркивается тем, что природная поверхность бомбы и поверхность изображения патинированы в равной степени. Это в какой-то мере облегчает проблему хронологизации личины. Известно, что последнее зафиксированное извержение вулкана Менделеева, на восточном склоне которого она была обнаружена, произошло в 1880 г. Поэтому не исключено, что время изготовления личины может быть отнесено к эпохе освоения Курильских островов японцами с конца XIX в. до 1945 г.

Вместе с тем, существует ряд обстоятельств, не позволяющих так однозначно трактовать культурную принадлежность и возраст находки. Во-первых, это изображение не культовое, но светское. В храмовой архитектуре и скульптуре Японии в указанное время уже окончательно сформировался стиль гонгэн-дзуку-ри, совмещавший синтоистские и буддийские черты. Поэтому в скульптуре Японии в основном воспроизводится заимствованный из Китая канонизированный образ Будды-спасителя – тяжеловесный, статичный, с отвлеченным типом идеализированного человеческого лица, с застывшими декларативными жестами ладоней. Традиционная же японская пластика восходит к эпохе зарождения государственности (эпоха Кофун) и связана прежде всего с ханива – небольшими глиняными фигурками животных, женщин, воинов с прорезанным ртом и глазами и также мало напоминающими кунаширского «сфинкса».

Во-вторых, в отличие, например от Китая, где основные формы пластики складывались в скульптуре из камня, в Японии наибольшее распространение получили такие материалы, как бронза, дерево, глина, лак-кансицу.

В-третьих, обращает на себя внимание необычная поза (если можно так говорить о незаконченном произведении) человека. Перед нами, несомненно, воин – отражает ли он удар, наносит его или натягивает тетиву лука? Пока ближайшие аналоги изображению воина с о. Кунашир можно найти в Китае. Здесь в 70-е годы был обнаружен и исследован подземный дворец-усыпальница строителя Великой китайской стены императора Цинь Ши Хуана (221-207 гг.до н.э), охраняемого многочисленной армией керамических солдат. Каждый из них замахивается на невидимого врага или сжимает в руке оружие, каждый имеет индивидуальные черты лица. Безусловно, пока еще рано говорить о китайском происхождении кунаширского «сфинкса», но и полностью исключить возможность таких контактов между островным и материковым миром тоже нельзя.

Следует добавить, что на Сахалине в окрестностях поселка Адо-Тымово также было найдено скульптурное изображение человеческого лица.

Первые находки памятников монументального искусства на территории Сахалинской области ставят перед исследователями целый ряд проблем. С одной стороны, они показывают слабую источниковедческую базу и недостаточную разработанность этого направления в изучении островных культур. С другой – открывают новые перспективы в исследовании духовной культуры Дальнего Востока на различных этапах развития.

источник