Загадочная Сибирь Александра Пыжикова.

Сегодня Александру Владимировичу исполнилось бы 54 года. В память о нём публикуется одна из глав его книги, готовящейся сейчас к публикации.

ЗАГАДОЧНАЯ СИБИРЬ

В XVIII веке в российской историографии господствовала схема Киевского Синопсиса. В переводе с греческого «синопсис» - означает «обозрение». Это произведение написанное архимандритом Киево-Печерской Лавры, выступало в качестве основного учебника истории. Синопсис выдержал порядка 30 переизданий. И все поколения российских интеллектуалов XVIII века учились по нему.

Ситуация сильно изменилась в первой четверти XIX века, когда произошел серьёзный исторический скачок. И он связан с выходом в свет такого известного труда как «История государства Российского» Николая Карамзина, заложившего тогда основы российской исторической науки.

Но между этими двумя точками, первая из которых связана с Синопсисом, а вторая с «Историей государства Российского», лежит очень важный отрезок исторической работы, который вместил в себя очень многое. Более того, даже если бы этот отрезок не был бы столь насыщенным и его бы не было вообще, то тогда не известно, как бы состоялся переход от исторических знаний уровня Синопсиса до фундаментального труда Карамзина. И прежде всего, это касается такой закрытой до первой четверти XIX века темы, как изучение истории Сибири.

Когда-то, в одном из своих телевизионных эфиров, я рассказывал об одном интересном эпизоде, связанном с дореволюционным, а потом и советским историком Сергеем Владимировичем Бахрушиным, который имел собственные работы по истории Сибири. Судьба его сложилась очень непросто. Будучи родом из видного купеческого рода, он не стал купцом, а всю жизнь посвятил науке. Несмотря даже на то, что он был до 1917-го года гласным Московской городской думы, он в конце концов полностью сосредоточился на истории. В 1941 году получил Сталинскую премию за «Очерки истории СССР».

За свою научную карьеру он занимался различными темами. Непосредственно изучением сибирской истории он начал заниматься в 20-х годах, когда его сослали в Сибирь по подозрению в участии в «монархическом заговоре». И чтобы не терять там время даром, он посвятил всё своё время изучению местных архивов. Плодом его трудов стало несколько монографий посвященных развитию региона в XVI – XVII веках. И в связи с этим, очень интересно мнение Сергея Владимировича о роли Миллера в конструировании истории Сибири. Вот цитата Бахрушина:

«Миллер создал скелет сибирской истории, бесхитростную схему, разобрав и связав в одну последовательную нить разрозненные, нередко чрезвычайно запутанные факты, и сделал это в то время, когда подобной работы еще не было произведено в русской истории в целом. Вследствии странного стечения обстоятельств, благодаря Миллеру, у нас история Сибири, опередила таким образом, историю всей России».

Эта характеристика, данная Бахрушиным, очень важна. Получается, что «История государства Российского», эта версия истории России в целом, которая презентована потом в томах Карамзина, была обкатана на истории Сибири в исполнении Миллера. Это очень важный момент, который почему-то часто находится за скобками нашего внимания. Но я как раз на этом постараюсь акцентировать внимание.

Бахрушин далее так и пишет, что если читать тома «Истории государства Российского», то всюду между строк выглядывает лицо первого историка Сибири. Вот какое значение история Сибири имела для формирования исторической концепции для всей России. Вот это меня когда-то сильно потрясло. И я начал этим заниматься и пытаться вслед за Бахрушиным понять, что он имеет в виду и почему он произнес такие важные слова, которые я процитировал выше.

Что такое история Сибири? Во-первых, Сибирь оставалась всегда довольно загадочной территорией. И вокруг этого до сегодняшнего дня происходят немало версий, предположений, а зачастую и каких-то спекуляций.

Давайте по порядку. Сибирь завоевана экспедицией Ермака, который сражался с местными ханами. Ермак открыл ворота в Сибирь. И после этого, потихоньку начинается ее освоение. Я смотрел труды сибирских историков советского периода и современные. Они, конечно, не так оптимистично были настроены. Они более сдержаны относительно завоевания Ермака и того, что он открыл ворота в какой-то неизвестный мир. Я читал их статьи в различных сборниках и Новосибирского университета, и Томского университета, где они прекрасно показывают, что пути в Сибирь были всегда известны. И Ермак не был тем первооткрывателем, кем его сейчас иногда выставляют. И это не значит, что Ермак первооткрыватель и он шел на ощупь в Сибирь, открывая какие-то новые пути. Ермак шел в Сибирь, прекрасно понимая, куда он идет и по какому пути он идет. А это и доказывает, что все эти пути прекрасно были известны. Коммуникации с Сибирью были налажены и до похода Ермака, т. е. до XVI века, в более ранний период.

Но, конечно, когда Ермак закончил свой поход, и Сибирь начала наполняться людьми с европейской части России, то начало происходить освоение. И это все означало знакомство с Сибирью, а главное, знакомство с ее историей. Но сначала, Сибирь использовали на первых порах как место ссылки, поскольку это дальний край, который был не очень разведан и был самым удобным для ссыльной публики. И если мы возьмем «Описание путешествия в Московию» Олеария, которое еще не известно в царствии Михаила Федоровича, то там, все сноски упоминания о Сибири как раз связаны с тем, что кого-то выселили туда или кто-то находится там в ссылке. Интересный факт – первым ссыльным в Сибирь считается колокол города Углича. Когда в 1591 году погиб царевич Дмитрий, то там было следствие и целую группу виновных в том, что они как-то недоглядели за царевичем, сослали в Сибирь. И вместе с ними туда отправили колокол, в который били, когда известие о гибели царевича стало фактом. И этот колокол в 1593 году проследовал в Сибирь.

Дальнейшая история региона исследована достаточно хорошо. Много церковных источников сообщающих о назначении различных церковных деятелей. Это и тобольские епархии церковные. Например, дьяк Савва, который собирал казаков, якобы участвовавших в походе Ермака. Именно с их рассказов он записал какие-то истории о его походе. Это было в 1636-ом году. В 1630 году было первое упоминание о том, что по всей Сибири есть какие-то большие курганы набитые золотыми изделиями, которые местное население не особо трогает, но которые любят разграблять приезжие искатели быстрой наживы. Впервые на это было обращено внимание при дворе Михаила Федоровича в 1630 году. Понимание того, что Сибирь – это богатый ресурсами край, в европейской части нашей страны было всегда. И прежде всего - это пушной промысел. Чтобы было понятно значение этого промысла, приведу такой факт. К началу царствия Алексея Михайловича (сына Михаила Федоровича Романова) около 25 % бюджетных поступлений составлял пушной промысел, поскольку эта продукция шла на экспорт.

Но постепенно, в царствие Алексея Михайловича, в тогдашнем правительстве, стали осознавать, что из Сибири помимо соболей, идет довольно странный поток золота и серебра. И речь, конечно же, шла не о драгоценных металлах добытых на приисках. На тот момент, до таких масштабов приисковая добыча в Сибири ещё не дошла. Но при этом, поток золота был громадным. И некоторые ученые, которые пытались отслеживать данные по поступлению этого золота и серебра в Москву, в европейскую часть России, констатируют, что этот оборот был не меньшим, чем от пушного промысла. А это уже серьезные цифры.

Каков же был источник этого золота и серебра? Постепенно выяснялось, что вся Южная Сибирь, начиная от Урала до Алтая покрыта курганами, в которых находятся могильники. И эти могильники были буквально напичканы золотыми, серебряными изделиями. Об этом стало узнавать всё больше и больше людей. И по-сути, в Сибири начал организовываться такой промысел, который стал конкурировать с пушным, с соболиным промыслом. Людей, которые стали заниматься этим профессионально, назвали бугровщиками. Были целые бригады, численностью доходившие до 200 человек, которые разбивались на подразделения по 20 человек и прочесывали определенную территорию, где по их мнению, могли находится курганы. Эти могильники, курганы были очень разного калибра. Их было действительно столько, что всех современников это стало впечатлять.

Масштаб явления стал настолько крупным, что им стали интересоваться уже не только правящие структуры в Москве, но и, например, иноземные купцы. Наиболее известным иностранцем заинтересовавшимся «сибирским золотом» оказался прибывший с голландским посольством молодой человек по имени Николаас Витсен. Будучи очень любознательным и предприимчивым, он быстро сориентировался в Москве, буквально впитывая все, что происходит. Даже успел организовать поездку для некоторых членов голландского посольства из Москвы на Волгу. И проехался вниз по Волге от Нижнего Новгорода. И насколько можно он обозревал российские просторы. Возможности у него были большие и огромная известность не только в Голландии, но и во всей Европе. Он организовал целую сеть корреспондентов, из людей, которые сюда прибыли на царскую службу. И с ними он поддерживал отношения. Одним из них был Виниус. Он возглавлял почтовую службу. Он из Сибири получал и переправлял в Амстердам различного рода посылки и археологические находки. Затем Виниус даже был дьяком, возглавлял сибирский приказ, что еще более сконцентрировало на Сибири. Поэтому через Виниуса шел большой информационный поток на Витсена.

Ещё более возросла роль Витсена в царствовании Петра. Как известно, Петр выезжал в два большие заграничных вояжа. Первый состоялся в 1697-1698 годах, который он прервал из-за стрелецкого бунта. А второй был в 1717-ом году. В первую поездку в Европу Петр и знакомится с бургомистром Амстердама Витсеном. Между ними была оживленная переписка, в которой он наставлял Петра буквально по всем проблемам, начиная от кораблестроения, в котором Витсен разбирался прекрасно, и заканчивая различными научными проблемами, поскольку он знакомил Петра I с очень видными европейскими учеными и мыслителями. И в частности с Лейбницем, который был в орбите корреспондентов Петра I. Это был тоже близкий сподвижник Витсена. Они состояли в переписке, обменивались разного рода мыслями. Витсен фактически вводит Петра в круг европейских и научных проблем.

Считается, что учителем Петра был швейцарец Лефорт. Это старый вояка, который прибыл на службу еще к Алексею Михайловичу. Конечно, Лефорт был наставником при Петре I. Но все-таки швейцарский вояка по интеллектуальному уровню заметно уступал Витсену. Поэтому, можно сказать, что интеллектуальным наставником для Петра I был Витсен. Тем более, что Лефорт скончался в 1699-ом году после возвращения Великого посольства. И Лейбниц, и Витсен с Лефортом тоже переписывались, они были знакомы с ним.

В 1717 году, когда приезжает Петр, Витсен снова проводит с ним много времени, пока тот в Голландии, а потом едет в Парижскую академию. Научную часть Витсен Петру достаточно подробно объяснил. И помимо всего прочего, он рассказал все свои догадки, предположения по поводу того, что происходит в Сибири, т. е. Откуда идёт поток золотых, серебренных изделий. Причем Витсен получил их уже в достаточном количестве и даже сформировал большую коллекцию, которая к сегодняшнему дню утеряна. Он ее демонстрировал Петру. И доказывал простую мысль, что уровень этих золотых, серебряных изделий ничем не уступает древне-греческому или древне-римскому уровню, т. е. античности. Античность – это та эпоха, которой гордится вся Европа. Это тот фундамент, на котором вся образованная Европа выросла.

Петр I убежденный Витсеном погружается в эту проблематику. Потом у царя была переписка с Лейбницем, который еще больше укрепил в нем интерес, сказав, что нужно обратить на это самое серьезное внимание. Сказав, что Петр I, как молодой государь, с которым связывает надежду вся прогрессивная Европа, должен в этом разбираться. Петр начал разбираться. Во-первых, он пытался поставить под контроль все, что оттуда вывозится. Не только золотые, серебряные изделия и утварь, но и любые археологические находки, артефакты. А таковых было в изобилии. Об этом говорил Витсен, об этом писал Лейбниц. Я читал письма, они переведены на русский язык. Кое-какие статьи Лейбница тоже переведены на русский. Там было удивление по поводу того, что население Сибири очень редкое и оно никак не может иметь отношение к тому, что мы там видим. Там огромный культурный слой высочайшего уровня. Они сравнивали его с античным. Поэтому, это породило массу вопросов, на которые нужно было отвечать.

Петр сам начинает коллекционировать. Есть Сибирская коллекция Петра. В первый раз ему для Екатерины I известный уральский заводчик Демидов подарил такие золотые вещи, найденные в курганах. Затем сибирский губернатор Матвей Гагарин передал две партии разных вещей в Петербург. И так образом сформировалась целая коллекция, которая получила название «Сибирская коллекция». Такое название она получила потом, так ее называл археолог Спицын Александр Андреевич. Затем эта коллекция была переда в кунсткамеру, а затем перешла в Эрмитаж.

Интерес к Сибири был настолько высок, что в западной историографии присутствует такая интересная формулировка как «Великие географические открытия XVIII века». Как это можно понять, ведь великие географические открытия были в XVI веке? Это морские великие географические открытия, когда корабли Европы пошли во все стороны, обошли все просторы. Все стало ясным, мир широко раздвинулся и стал приобретать современные черты благодаря этим великим морским географическим открытиям. А в XVIII веке, потому что имелось в виду, что это великие географические открытия на суше. И касалось это всего, что лежит от Волги восточнее: Урал, Сибирь, вплоть до Китая. Это огромнейшая территория. Огромнейший материк. Превосходит по своим размерам Европу в несколько раз. Это вызвало интерес у всех интеллектуалов.

Витсен посоветовал Петру, что людей в Сибирь нужно посылать только очень надежных. Петр нашел одного такого человека. Он вошел в нашу историю, хотя его не все знают. Это Даниил Мессершмидт. Он был натуралистом, врачом, геологом, специалистом широкого профиля. А это то, что требовалось Петру. Монарх познакомился с ним во второй заграничной поездке в 1717 году. И решил поручить ему экспедицию в Сибирь. В 1721 году тот отбыл в Сибирь и там пробыл около 7 лет. Это была довольно плодотворная экспедиция. Но, к сожалению, осталась от нее меньшая часть, потому что большую часть он погрузил на корабль, а корабль попал в кораблекрушение. Корабль уцелел, но с коллекцией дело обстояло хуже. Это подорвало физические и психические силы Мессершмидта. После этого он вел малоподвижный образ жизни, потом потерял зрение. Его забыли. И в 1735 году он умер. Но то, что он побывал в Сибири, это с точки зрения понимания сибирской территории, сыграло большую роль.

В Сибири Мессершмидт встретился с целой группой шведов. Как там оказались шведы? Они там оказались после 1709 года, после поражения шведской армии в Полтавской битве, те из них, что остались в плену, были отосланы в Сибирь. При Михаиле Федоровиче была традиция ссылать всех тех, кто не нужен в центральной части России. Некоторые шведские офицеры начали заниматься примерно тем же, чем занимался Мессершмидт. Они быстро нашли общий язык. Шведские офицеры в меру своих сил проводили этнографические и археологические исследования. Они ездили по Сибири, раскапывали курганы. Это не значит, что они на каторге там сидели. Их просто туда отселили и они были предоставлены сами себе.

И Страленберг, который был одним из офицеров, стал достаточно известным в отличии от Мессершмидта, потому что он из плена вернулся в 1723 году с прилично наработанным материалом о Сибири. Он опубликовал его в Европе. Этот труд был переведен на немецкий, французский язык, т. е. на основные языки того времени. И поэтому у Страленберга была всеевропейская известность, в отличии от Мессершмидта. Получилось так, что он его несколько заслонил.