Наиболее распространенным орнаментальным мотивом является образ всадника-меченосца: в шлеме, доспехах, и самое неожиданное — с бородатым европеоидным лицом. Исходя из семиотических схем данных пластических композиций, можно предположить, что «всадники» составляли правящую верхушку местного общества.
Самым самобытным в этнохудожественном аспекте и вместе с тем загадочным соседом Китая оказывается культурная общность (по другим научным трактовкам — государственное образование), известная как Дяни (кит. Дянь-вэньхуа) или, в новейшей научной терминологии, культура Шичжайшань. В отечественной научной литературе за ней закрепилось терминологическое название «всадническая культура».
Эта культурная общность была открыта еще в 40-х гг. прошлого века, в этой связи последовала череда новых (50-60-е, 80-90-е гг.) находок, позволивших существенно уточнить ареал ее распространения и хронологические этапы ее истории. Установлено, что ее первоначальным — в IV—III вв. до н. э. — ареалом была восточная часть провинции Юньнань, район гор Куньмин и озера Дяньчи. К настоящему времени там обнаружен и частично вскрыт масштабный памятник, общей площадью свыше 10 ООО м2, содержащий в себе множество погребений. Только за два полевых сезона (1998-1999 гг.) там было найдено 495 захоронений. Ко II—I вв. до н. э. культура Дяней распространилась на западную часть Сычуани и на северную часть современного Вьетнама (до долины реки Меконг). Но, находясь весь этот период в окружении монкмерхских (древние тибето-бирманские и тайские культуры) этнокультурных элементов, она резко отличалась от всех народностей и государственных образований, известных как для южных регионов Древнего Китая, так и Южной Азии — Вьетнама, Камбоджи и Таиланда. Своеобразной принадлежностью художественного наследия Дяней являются специфические бронзовые изделия, среди которых особое место занимают сосуды, предназначенные для хранения раковин-каури, бывших, видимо, главным средством местного денежного обращения. Достигшие своего наивысшего художественного совершенства в I в до н. э. — I в. н. э., они стандартно украшены многофигурными пластическими сценами, включающими в себя изображения людей и животных. Наиболее распространенным орнаментальным мотивом является образ всадника-меченосца: в шлеме, доспехах, и самое неожиданное — с бородатым европеоидным лицом. Исходя из семиотических схем данных пластических композиций, можно предположить, что «всадники» составляли правящую верхушку местного общества. Одновременно в орнаментации всех категорий дяньских бронз господствует «звериный стиль» с персонажами, свойственными искусству степных народностей: оленем, газелью, кабаном, быком, хищными зверями и змеей.
Художественное наследие Дяней, поражающее своеобразием, мастерством и орнаментальной изощренностью, — это все, что нам известно об этой культурной общности. Создается впечатление, что она возникла будто внезапно, без каких-либо предварительных этапов, и так же внезапно исчезла. В современных исследованиях высказывается немало различных версий по поводу ее происхождения, в том числе связывающих ее и с культурой Ба-Шу и с царством Чу. Основанием для такого рода версий служит некоторое морфологическое сходство между дяньскими и чускими артефактами, однако оно не настолько явное, чтобы с уверенностью говорить о возможном генетическом родстве. Судя по археологическим материалам, Дяни просуществовали до II в. н. э., после чего никаких доказательств пребывания этой культурной общности на указанной территории не прослеживается. Все открытые до сих пор захоронения в Юньнань, датируемые концом Хань, содержат в себе типичные для китайской погребальной обрядности того времени артефакты, выполненные не из глины и дерева, как это было свойственно Китаю, а из бронзы. С общепринятой точки зрения, культурная общность Дяней полностью растворилась в китайском культурном субстрате, успев привнести ряд художественных новаций. К их числу относится появление в китайском керамическом производстве сосудов, украшенных сюжетными пластическими сценами.
Оценили 39 человек
56 кармы