Сколько забастовок происходит в России? По данным Росстата, в 2016 году было зафиксировано всего три забастовки, из них две — в школах Забайкальского округа. Если судить только по этой статистике, то в трудовых отношениях у нас полная гармония, тишь да гладь.
Однако есть и другие цифры.
По данным Центра мониторинга СПбГУП, за тот же период зарегистрировано около 200 крупных социально-трудовых конфликтов, из них 42 — это забастовки, а еще в 13 случаях они назревали, но, видимо, работодатели по каким-то причинам решили пойти на уступки, и забастовки не состоялись.
Таким образом, из 200 случаев трудовых конфликтов около четверти потенциально составляют забастовки. Но вот еще данные, на этот раз от Верховного Суда: 56 случаев обращения работодателей на предмет того, что работники объявляют незаконную забастовку. Интересно сопоставить эти цифры. Работодатели не сообщают, что у них на предприятиях были забастовки, но обращаются в суд по поводу того, что забастовки незаконные. Кстати, в 13 случаях из 56 суд признал их законными. Возникает вопрос: почему даже эти 13 не были учтены в статистике?
Нас это заинтересовало, и мы посмотрели, как вообще формируется статистическая отчетность. Первичный источник информации — предприятия. Но есть официальное указание по заполнению формы 1-ПР «Сведения о приостановке (забастовке) и возобновлении работы трудовых коллективов». Интересно, что словосочетание «трудовой коллектив» в последнее время вышло из моды, но Росстат решил его использовать. Так вот, в статистике не учитывается 142-я статья Трудового кодекса, в которой указано, что каждый работник должен написать свое, индивидуальное заявление и подать его работодателю, и хорошо если он получит подтверждение, что его заявление дошло до адресата. Если же такого подтверждения нет, то работник становится прогульщиком. Итак, 142-я тогда не попадает ни в одну статотчетность. И что дальше? Что дает эта инструкция по заполнению документов для передачи статистикам?
Почему-то в этих указаниях содержится два варианта трактовки коллективного трудового спора. В одном случае надо заполнять статотчетность тогда, когда происходит добровольный отказ работников от выполнения трудовых функций, но при этом не соблюдаются никакие принципы, последовательность, процедуры, временные рамки и т. д. Допускается, что работодатель может заполнить и представить такую форму. Но буквально на следующей странице идет подробное описание коллективного трудового спора с указанием последовательности процедур, сроков и т.д. Работодатель говорит: вот нарушение, протокол составлен неправильно, процедура не соблюдена, сроки не выдержаны.
Значит, с точки зрения законодательства на моем предприятии нет коллективного трудового спора. То есть он по своему разумению оценил ситуацию, сделал выводы и может не отчитываться. В итоге получается, что по статистике произошло всего три забастовки — там, где умудрились написать отчет по форме.
Что мы предлагаем? Надо в указаниях по заполнению этой формы оставить только одну формулировку: забастовка — это временный отказ от выполнения трудовой функции, и неважно, коллективный или индивидуальный. Надо отказаться от требования соблюдать при этом какие-либо процедуры.
Важен факт, а иначе из-за формальностей может получиться так, что забастовок нет вообще. Факт временного добровольного отказа работника от выполнения трудовых функций должен учитываться работодателем в отчете. Тогда орган, контролирующий предприятие, например Роструд, может сделать проверку. Факт отказа был? Был. Зафиксировано? Да. Почему не предоставлена статотчетность? Только так мы сможем получить достоверные данные о коллективных трудовых спорах на российских предприятиях.
Автор Владимир Кузьмич Кашин — канд. психол. наук, ответственный секретарь Трудового арбитражного суда для разрешения коллективных трудовых споров (Москва), старший научный сотрудник Института региональных исследований и проблем пространственного развития Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
Выступление на IV Международной научно-практической конференции «Социально-трудовые конфликты в России и в мире», состоявшейся в Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов 30 марта 2018 года.
Публикация: Социально-трудовые конфликты в России и в мире: IV Международная научно-практическая конференция, 30 марта 2018 года. — СПб.: СПбГУП, 2018. — С. 102–103.
Оценили 9 человек
23 кармы