Глава Минэкономразвития Максим Решетников на встрече с представителями малого и среднего предпринимательства Астраханской области заявил, что «мы кризис проходим не так, может быть, плохо, как нам казалось, и явно лучше, чем наши партнеры и соседи». Вот оно — главное, чтобы лучше было по сравнению с нашими партнерами и соседями. Пусть будет плохо, но если все-таки лучше, чем у соседей, то это уже не плохо, а очень даже ничего. Как тут не вспомнить известное выражение: «Черт с ним, что своя хата сгорела, главное, у соседа корова сдохла». Как же все-таки это некрасиво…
Ну да ладно, оставим эмоции, давайте разберемся, какие основания были у российского министра делать подобные заявления и действительно ли наша экономика настолько лучше других сегодня выглядит. Главной основой для данного высказывания, по-видимому, стала обнародованная на днях информация Росстата о том, что ВВП России снизился во II квартале 2020 года в годовом выражении на 8,5%. Итак, по мнению министра, минус 8,5% — это не так плохо и «явно лучше».
Для начала посмотрим, что там у соседей, с которыми, очевидно, и сравнивает состояние российской экономики в коронавирусный кризис министр. Самое интересное, что наши соседи — страны СНГ — официальных данных по динамике экономики за II квартал 2020 года пока не дали. Есть данные в целом за первое полугодие 2020 года: Узбекистан — плюс 0,2%, Белоруссия — минус 1,7%, Азербайджан — минус 1,7%, Киргизия — минус 5,3%. А по России, кстати, есть упомянутые минус 8,5% по итогам II квартала, но за первое полугодие данных нет. Даже если учтем, что в России в I квартале экономика выросла на 1,6%, все равно как-то не прослеживается наше экономическое превосходство над соседями. Тогда зачем говорить то, что не соответствует действительности?
Может, соседи для сравнения попали случайно, а министр Решетников все-таки сравнивал Россию прежде всего с партнерами? Кого у нас сегодня называют партнерами? Ясно кого: США в первую очередь, а также другие, скажем так, недружественные страны. Ну да, не соперники, не конкуренты, а именно партнеры. Что ж, давайте посмотрим на «партнеров». В США ВВП страны по итогам II квартала сильно упал — на 9,5% в годовом выражении. Да, это даже чуть хуже, чем наши минус 8,5%. Но одновременно давайте посмотрим на то, что произошло с доходами населения во II квартале 2020 года в Америке и у нас.
В США в отличие от России, как показали результаты исследования «Доход и бедность в период пандемии COVID-19», проведенного Институтом Беккера-Фридмана Чикагского университета, уровень бедности снизился с 10,9% в январе—феврале 2020 года до 8,6% в апреле—мае 2020 года. Именно до такого уровня уменьшилась доля семей, имеющих доходы ниже черты бедности. То есть уровень бедности в США в этот коронавирусный кризис стал ниже. Это произошло потому, что американцам во время пандемии были выплачены пособия почти на $260 млрд, плюс $140 млрд было выделено по программе страхования от безработицы. Около $1200 на одного человека составляли в основном суммы материальной поддержки граждан.
Теперь посмотрим, что у нас с доходами граждан в период пандемии. Они упали, и очень сильно: реальные располагаемые денежные доходы граждан снизились во II квартале 2020 года в годовом выражении на 8%. Можно не сомневаться, что с таким показателем падения доходов доля бедных в нашей стране в этот период увеличилась. Пока соответствующих данных от Росстата по II кварталу 2020 года нет, но известно, что доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в I квартале 2020 года составила 12,6% (18,6 млн человек) от общей численности населения. Очевидно, что по этому показателю при всех особенностях его расчета в России и в США мы явно в проигрыше: доля бедных у нас значительно больше.
Чтобы понять глубину падения реальных доходов населения России во II квартале 2020 года, следует напомнить, что доходы людей уменьшились в 2014–2019 годах на 7,5%. То есть мало того что в острый период пандемии люди сильно обеднели, они и в эту пандемию вступили со снизившимся уровнем доходов. Как тут не вспомнить дискуссию о том, надо ли властям было весной текущего года идти на широкомасштабную денежную поддержку граждан. То есть надо ли было делать так, как делали во многих развитых странах мира. Но все споры пресекла изначальная позиция властей, которая не предполагала возможность такой поддержки. Я бы эту позицию сформулировал так: «Дать немного и посмотреть, хватит или нет». Была также позиция критиков подобного подхода, которые говорили, что ставку надо было делать на мощную денежную поддержку людей.
Властям в конечном итоге пришлось реализовать некоторые меры из арсенала материальной поддержки граждан. В первую очередь здесь следует выделить поддержку семей с детьми. Это были хорошие меры. Но все-таки будем честными: на широкую материальную поддержку граждан российские власти так и не пошли, пожадничали. Кстати, почему бы здесь не провести сравнение с нашими соседями и партнерами — по методам антикризисной политики? Боюсь, что подобное сравнение будет не в нашу пользу.
Никто не хочет сказать, что в тех же США все замечательно. Но когда вы пытаетесь сравнивать себя с ними, то выбирать надо наиболее объективные для этого показатели. А в кризис наиболее подходящий показатель — это доходы граждан, то, что с ними произошло. Так что, как ни крути, не соответствует действительности утверждение о том, что российская экономика проходит кризис «явно лучше, чем наши соседи и партнеры». Еще один аргумент в пользу несостоятельности подобных утверждений состоит в том, что упомянутые минус 8,5% падения ВВП России во II квартале 2020 года — это явно завышенная оценка. Она ведь пока носит предварительный характер: Росстат не учитывал данные по малым предприятиям, которые в наибольшей степени просели в острый период коронавирусного кризиса. Очевидно, когда это будет учтено, показатель ухудшится — и тогда мы уж точно не будем выглядеть лучше по сравнению с нашими соседями и партнерами.
И в этой связи следует напомнить им их собственные оценки по тому, что будет происходить с российской экономикой, когда все только начиналось. В самом начале марта 2020 года, когда коронавирус уже вовсю бушевал в Китае и когда было очевидно, сколь резко возрастают риски и для мировой, и для российской экономики, тот же министр Решетников на заседании Комитета по бюджету и налогам Государственной думы докладывал об уточненных параметрах прогноза социально-экономического развития страны. Было сказано, что экономика России в 2020 году будет расти более высокими темпами, чем в прошлом году, — на 1,9% (в 2019-м ВВП России вырос на 1,3%). Скажете, кто ж знал, что скоро наступит коронавирусный кризис? Ну вообще-то это уже было начало марта, и если бы официальные экономические прогнозы у нас строились не по принципу «чего изволите», то вполне уже тогда можно было бы дать гораздо более достоверную оценку. Во всяком случае, уже в марте было понятно, что российская экономика вряд ли в текущем году останется в плюсе. Но, повторюсь, прогнозировали наши экономические власти, что российская экономика даже ускорится в своем развитии. Как она ускорилась потом, мы все прекрасно знаем.
Поэтому вдвойне странно на фоне бравурных собственных прогнозов говорить о том, что кризис мы проходим лучше, чем ожидали. Что лучше: вместо прироста ВВП на 1,9% в 2020 году иметь его падение, которое явно будет от 5% и ниже?
Вывод таков. Экономика России далеко не лучше других проходит коронавирусный кризис. Не надо выдавать желаемое за действительное. И еще: к сожалению, ни пандемия, ни связанный с ней экономический кризис далеко не закончились. А потому итоги, даже промежуточные, надо подводить правдиво и осторожно. В противном случае могут, как мы видим, получиться сравнения, которые при более глубоком анализе оказываются далеко не в собственную пользу.
Автор Игорь Алексеевич Николаев — доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, директор Института стратегического анализа.
Оценили 4 человека
10 кармы