В настоящее время политическое и экономическое присутствие Китая в Центральноазиатском регионе выражено наиболее сильно. Его экономическое и политическое влияние в регионе с каждым годом растет.
Усиление позиций КНР в Центральноазиатском регионе напрямую затрагивает перспективы евразийской интеграции, поскольку продвигаемые и РФ, и КНР интеграционные начинания — ЕАЭС и «Экономического пояса шелкового пути» (ЭПШП) — направлены на экономико-политическое структурирование в регионе. Существует как минимум два подхода к оценке взаимодействия евразийского интеграционного проекта с китайскими экономическими инициативами в регионе. Согласно первой точке зрения, Центральная Азия становится территорией, где сосуществуют различные интеграционные проекты, эффективно дополняющие друг друга. Растет и субъектность самих государств Центральной Азии, более не являющихся объектами колонизации. Сегодня эти страны активно формируют собственную повестку и в той или иной степени тяготеют к многовекторной политике. Вторая точка зрения подразумевает наличие конкуренции между интеграционными проектами России и КНР, игру с нулевой суммой. Учреждение ЕАЭС отчасти является попыткой ограничить экспансию товаров из Китая, создать для постсоветских стран возможность перезапуска собственных программ индустриализации. Неслучайно, что в евразийском интеграционном объединении осторожно и даже прохладно относятся к идее создания полноценной зоны свободной торговли между ЕАЭС и Китаем, за что выступают в Пекине. Есть и другой момент. Россия ратует за выработку единой позиции стран ЕАЭС к экономическому взаимодействию с Китаем, призывая выступать «единым фронтом». Пекин этот «единый фронт» сегодня довольно успешно расшатывает, делая ставку на двустороннее сотрудничество с государствами Центральной Азии.
Сильная сторона китайской экономической политики в Центральной Азии, помимо гибкости взаимодействия на двусторонней основе и наличия серьезного финансового ресурса, — способность КНР предложить широкий круг направлений для сотрудничества. Относительная слабость промышленности и выраженный ресурсный характер экономик большинства стран Центральной Азии делают более «органичным» экономическое сотрудничество с Китаем, производящим широкий спектр разнообразной продукции и одновременно являющимся крупным потребителем ресурсов. Возможности же ЕАЭС в регионе ослабляет ряд присущих данному интеграционному объединению черт. В отличие от инициативы ЭПШП, которая практически не институционализирована, ЕАЭС является международной организацией. В его рамках присутствует необходимость согласования позиций участников, что сказывается на скорости и качестве принятия решений. Уставный капитал созданного Пекином Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), согласно учредительным документам, составил 100 млрд долл. Уставный капитал Евразийского банка развития — главного финансового института ЕАЭС — составляет 7 млрд долл.
Китай преследует, вероятно, четыре цели:
1) подчеркнуть свою приверженность существующим организациям и правилам на случай, если они вдруг будут обращены против Пекина;
2) получить рычаги давления, чтобы требовать более энергичных и глубоких реформ действующих структур;
3) «демократизировать» международное управление за счет работы с Индией и другими восходящими державами по созданию организаций, где нет доминирования стран «Большой семерки»;
4) дать Вашингтону понять, что у Пекина есть потенциал и готовность строить альтернативные проекты, если его призывы к реформам и переменам останутся неуслышанными.
В каком-то смысле АБИИ — самый характерный пример этой более разноплановой стратегии.
Китай является всего лишь одной из около 30 стран, которые в итоге будут принимать решения о том, какие проекты финансировать. Такие страны-учредители, к примеру, как крупные европейские государства, Сингапур, Новая Зеландия и Индия, помогут обеспечить высокие стандарты института по выдаче международных кредитов. Хочется задать вопрос,да куда еще больше? Скоро центральноазиатский регион не сможет и вовсе выбраться из долговой ямы.
Тем не менее есть и факторы, сдерживающие рост экономического и политического влияния Китая в Центральной Азии. Несмотря на выгоды и преимущества сотрудничества с Пекином, государства Центральноазиатского региона не заинтересованы в формировании политической и экономической зависимости от Китая. Сдерживающий фактор — объективные потребности в развитии собственной производящей экономики. Вероятно, что страны региона будут и впредь стремиться сбалансировать растущее влияние Пекина различными формами политического, экономического и военного сотрудничества с другими центрами силы. Наиболее благоприятным сценарием для государств Центральной Азии является ситуация, при которой в регионе конструктивно взаимодействуют и одновременно уравновешивают друг друга несколько крупных игроков.
Не стоит сбрасывать со счетов и определенный уровень синофобии, который сегодня присутствует в центральноазиатских странах. По мере роста влияния Пекина в регионе, возрастают и опасения в обществах стран Центральной Азии по поводу возможного усиления китайской экспансии. Примером этого стали прокатившиеся по городам Казахстана в сентябре этого года протесты против китайских проектов, имевшие антикитайский подтекст.
Однако Пекин, помимо активного формирования лояльности политических элит центральноазиатских стран, проводит в последние годы масштабную политику привлечения на обучение в китайские вузы иностранной молодежи. Число студентов из стран Центральной Азии, обучающихся в вузах КНР, растет с каждым годом. Так, например, в 2016 г. в Китае обучались уже 13 тыс. студентов из Казахстана. Эти цифры пока еще вдвое меньше числа казахстанцев, обучающихся в России, однако весьма существенны. Схожая ситуация наблюдается и в других странах региона. Власти Китая в настоящее время рассматривают возможность превращения Синьцзяна в ориентированную на Центральную Азию образовательную зону. В случае успехов Пекина на гуманитарном направлении Китай по мере смены поколений сможет оказывать на жизнь государств Центральной Азии не только серьезное экономическое влияние, но и нарастит здесь свою «мягкую силу». Это, в свою очередь, будет способствовать дальнейшему укреплению позиций Пекина в регионе.
Оценил 1 человек
1 кармы