Поэтом можешь ты не быть…

С поэтом можешь ты не пить –
Какой же он тогда поэт?!

Все мы в молодости увлекаемся поэзией. Сочиняем стихи, особенно в период влюбленности. Но это увлечение проходит быстро. Проза жизни наступает на горло. Хотя некоторым удается всерьез увлечься.

Каясь, я тоже в молодости сочинял стихи. Но недолго. После того, как одна особа, которой я был увлечен и которой писал стихи, высмеяла их, я зарекся писать стихи. Теперь мое увлечение – фантастика. И ничего больше.

Но к поэзии пришлось вернуться. Когда приметил, что моя дочь с малолетства легко рифмует слова. Занялся плотно с ней. В итоге получилась классная поэтесса. Ее стихи идеальны, выверены и написаны с душой.

А что сейчас? Стихотворения сейчас пишут, кто во что горазд. Нарушая ритм, не соблюдая рифму. Белый стих, в общем. Но эти т.н. поэты еще и гордятся своими опусами. Потому я решил преподать поэтам, как маститым, так и начинающим, основы стихосложения. Может, это кому-то поможет.

Итак, чтобы у Вас получилось настоящее стихотворение, нужно соблюдать три обязательных принципа.

Первый принцип: В стихотворении должен соблюдаться ритм. Я называю его математикой стиха и, соответственно, проверяю стихотворение на количество слогов. Например,

Я, как птица перелетная, -
Я не здесь и я не там.
Одинокая, залетная,
Снова к новым городам.

Проверяю математику стиха:

1 строка – – – – – – – – – 9 слогов

2 строка – – – – – – – 7 слогов

3 строка – – – – – – – – – 9 слогов

4 строка – – – – – – – 7 слогов

И расстановку ударений:

1 строка – – ! – – – ! – –

2 строка – – ! – – – !

3 строка – – ! – – – ! – –

4 строка – – ! – – – !

Как видно, все складно, математика и ритм не нарушаются, стих идеален, по сути. Можно декламировать, можно сочинить под него музыку и петь. Чем, собственно, и занимаются барды. Ведь погрешности текста скроет музыка.

Поэтом можешь ты не быть,
Но гитаристом быть обязан.

А современные певцы в стиле «рэп» ушли от такой сложности и упростили вообще все. Они даже ритм в своих песнях не соблюдают. Просто наговаривают свою прозу под музыку, и в итоге получается «якобы песня». Но стих должен рифмоваться!

Второй принцип: Стихотворение должно рифмоваться. Не буду вдаваться в ямбы и хореи. Я их со школьной скамьи «не знал, не знал и позабыл». Важно то, что окончания у смежных строк должны быть рифмованы.

Здесь, как видим, рифмуются первая строка с третьей, вторая – с четвертой. Легкость чтения оценивается в 100%, благозвучие – 97%. Чем не стихотворение?!

Но есть и другие стихи. Рифмы в них нет, только ритм. Такие псевдостихи назвали толерантно «Белым стихом». Но это не поэзия! Хотя, если честно, то и Пушкин не всегда соблюдал рифму. Почему тогда он стал великим поэтом? - Да потому, что вкладывал в свои произведения частицу своей души.

Третий принцип: В стихотворение надо вложить частицу своей души. С этим намного сложнее. Можно написать идеальное стихотворение, соблюдая рифму, математику и ритм. Но почему оно не пошло? - По одной простой причине: Вы забыли вложить в свое произведение частицу своей души. И оно осталось мертворожденным. Этим балуются графоманы, рифмоплеты и ремесленники от поэзии. Пишут свои «лютики-одуванчики», «профсоюзно-патриотические» и «белые» стихи-однодневки.

Приведу несколько примеров.

В одном городе жил «поэт всех времен и народов». Он работал в газете, и в каждом номере на первой странице красовалась его очередная вирша о речке, травке, лютиках-одуванчиках. Гонорары шли стабильно, поэта возвеличивали и чтили.

Но пришло время, и поэта отправили на пенсию. Исчезли его стихи в газете. И он сам пропал. Никто уже не вспоминал его стихов-однодневок. Да и его самого.

В 90-х секретаря горкома КПСС этого города смели и отправили в отставку. Что делать на пенсии уже никому не нужному эксу? Решил увековечить себя по-иному. Стал писать стихи. Я такие стихи называю «профсоюзно-патриотическими». На звание поэзии они не тянут однозначно. Обычная бездарность. Вряд ли он чего-то добился.

В тех же 90-х я создал свое издательство «Сампо» (будто предчувствовал, что судьба занесет меня на родину этого Сампо - в саамскую Лапландию). Издал первую книгу - стихи дочери

И неосторожно кинул лозунги, чтобы растормошить наше захолустье

Однажды ко мне заявился человек из района. Выложил на стол две толстенные общие тетради со своими стихами и попросил издать. Я взял для ознакомления. Долго читать не смог. Где бы я не перелистывал, сюжет стихотворений был один - «бюрократ, ах ты гад, дегенерат!...». Сплошное графоманство. Меня заворотило от этих опусов. Ну не мог я печатать такую чушь! Портить имидж моего издательства. Автор еще неоднократно приезжал узнать, как идут дела с издательством его книги, но я уходил от ответа. Пока однажды напрямую не высказался и не предложил ему издать книгу за свой счет. Больше он на моем горизонте не появлялся.

Как-то так получилось, что у меня дома стали собираться творческие люди - поэты, писатели, музыканты и барды. Одни приходили и уходили, другие оставались. Однажды завалила даже целая группа известного музыкального ансамбля. Они выступали в «Славянском центре». За столами, уставленными яствами, чинно восседали бритоголовые «малиновые пиджаки» со своими шлюхами, а музыкантам даже лимонада не дали. Отыграли, отпели и удалились восвояси. Пришли обиженные. Зависли у меня на три дня, потом пришлось их попросить покинуть помещение. Они были неинтересны. Постепенно создалась группа приверженцев - Юрий Зиновьев, Владимир Камбалин, Игорь Колотушкин, Михаил Безуглов. И моя дочь Маргарита. Они были неординарными людьми, с ними было интересно. Скидывались на сто грамм вонючего спирта в соседнем «комке» и, попивая пойло, читали стихи, оценивали их. Миша пел под свою двенадцатиструнную гитару. А я критиковал их стихи по-своему, математически.

Все это уже в далеком прошлом. В моем сегодняшнем городе мне не удалось найти таких же людей. Хотя есть и поэты, и барды. Но неинтересно с ними почему-то. Может, потому что в их творчестве нет поэзии души?

И падал дождь противный, редкий,
А жизнь казалась горькой, едкой,
Такой дурной, как сигаретка,
Что тает медленно в зубах.
А я была всего лишь Риткой,
А для кого-то паразиткой
С потекшей тушью, грязной, жидкой
И в леопардовых штанах.
А для кого-то крошкой славной,
Простой, доверчивой, забавной,
Красивой куклой своенравной,
Которой лишь пятнадцать лет.
Но ведь никто не знал, не думал,
Что я, как Бог меня задумал,
Среди толпы немой, бездумной
Всего лишь навсего поэт.