Афганскую быль Вам в ленту. Скоро 40 лет ей будет. Как летит время!
РЕСТОРАН «ЗАРАВШАН»
1985 год...
В смутное и тяжелое для страны и ее армии время, когда руководители всех рангов изнемогали от борьбы с вредной привычкой – пьянством, в кабинете командира полка стояли три офицера – майор, капитан и старший лейтенант, которые возвратились в Афганистан из командировок и отпусков и доложили, что были задержаны военной комендатурой города Ташкента за драку в ресторане. Командир полка совал каждому из них телефонную трубку:
– Сами о себе в политотдел доложите, узнаете, что это такое!
… После небольшой паузы, начпо спросил у командира, какие на этот счет имеются бумаги. Узнав, что это стало известно по докладу виновных, приказал: «Провести подробное расследование, а до прибытия официальных документов из комендатуры никаких мер не принимать».
– Чтобы писали, как во флотском вахтенном журнале, – приказал комполка. – В 18.00 сели за стол, в 18.05 ознакомились с меню, в 18.10 сделали заказ и так далее.
Спустя час выяснилось, что три одиночества встретились в Ташкенте на пересыльном пункте. Майор – зампотех батальона списывал в штабе округа автомобили и разбитые боевые машины пехоты, командир роты – капитан – ездил в отпуск по семейным обстоятельствам к тяжелобольному отцу в Москву, а замполит роты – старший лейтенант сопровождал гроб с телом покойного солдата, так называемый «Груз 200». Вопрос, где провести последний вечер в Союзе даже не выносился на обсуждение – все трое единогласно решили идти в ресторан «Заравшан». Было такое любимое всеми офицерами предприятие общественного питания в Ташкенте. В переводе с узбекского языка ресторан назывался «Солнечный», но в нашей дивизии все его прозвали на европейский манер «Варшавой».
Увидев длинную очередь у входа, офицеры немного расстроились, но вовремя заметивший их швейцар сразу же впустил всех в помещение, объяснив очереди, что на товарищей офицеров заказано заранее. Было чертовски приятно! Военных здесь уважали! Улыбчивая администратор попросила немного подождать, так как мест уже нет и им поставят столик недалеко от московской делегации.
Группа студентов-историков одного из московских институтов праздновала окончание каких-то археологических раскопок. Среди них выделялся пожилой длинноволосый профессор и несколько студентов, волосы которых были собраны в хвост. Офицеры молча переглянулись. За без малого два года службы в Афганистане они отстали от тонкостей высокой московской моды и ошибочно полагали, что так себя обозначают мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
Москвичи восприняли появление рядом с ними военных неприветливо. Было слышно, как профессор с хвостиком довольно грубо возмущался:
– Кого вы рядом с нами садите, мы на вас жалобу напишем.
На что администратор, привыкшая и не к такому хамству, строго ответила:
– Ребята из Афганистана, и они голодные. А вы выпейте еще по рюмке и жалобу я на вас напишу.
– Так отведите их в какую-нибудь столовую, у нас своя компания, – не унимался профессор.
Улыбаясь, женщина попросила офицеров ни на кого не обращать внимания и спокойно отдыхать. Но москвичи давали о себе знать. Громко, так чтобы все слышали, они начали рассуждать о том, что наша армия не только существует, но и прожигает жизнь в ресторанах на их налоги, что нам надо брать пример с профессиональной американской армии, где офицеры, в отличие от наших – диких провинциалов, являются элитой общества.
Было обидно и очень хотелось сказать, что всю жизнь Москва жировала за счет «дикой» провинции, которая привозила ей колбасу, а потом на электричках ездила за своим же товаром. Но офицеры решили никого не провоцировать и делали вид, что ничего не слышат. Разговорились о своем, и пришли к выводу, что в стране повсюду полный «бардак».
Командир роты заплатил за перелет в негерметизированном салоне транспортного АН-12 от Шинданда до Ташкента почти 150 рублей за международный рейс, совсем как в салоне бизнес-класса американского Боинга. Если, вылетая из Афганистана, у него эти деньги сняли со вклада, то сейчас ему предстояло заплатить их наличными. Для примера, авиабилет от Ташкента до Москвы стоил 67 рублей. Зампотех ездил в Ташкент вместо начальника бронетанковой службы, и чтобы выполнить задание прошел все круги ада. Везде открыто требовали взятки. Приходилось давать.
Замполит вернулся с Кавказа, где хоронил погибшего солдата-дагестанца из разведывательного батальона. Погребение проходило в каком-то горном ауле. Несмотря на призывы подполковника-райвоенкома и замполита не вскрывать цинковый гроб, родственники сделали это и, увидев зашитые в белую материю фрагменты сгоревшего солдата, пришли в ярость. Замполита и военкома спасли только старейшины.
Выпили третий тост. За погибших. Стоя, молча, не чокаясь.
Симпатичная студентка, о чем-то пошептавшись с профессором, подошла к их столику и обратилась к молодому замполиту:
– Правда, что вы из Афганистана? Сколько детей, женщин и стариков вы там убили?
– Да нет, никого – растерялся замполит.
Невооруженным взглядом было видно, что москвичи напрашиваются на неприятность.
– Ты что, не смог достойно ответить этой инфузории-туфельке? – набросились на замполита товарищи. – Тебя же в политучилище речи говорить учили.
Немного успокоили их два старших лейтенанта-десантника, которые сидели на другом конце ресторана и, увидев ритуал третьего тоста, подошли поздороваться. Как только десантники-афганцы отошли к своему столу, перед офицерами появился профессор:
– Ну что, голодные вы наши, которых в армии не кормят. Поели, рассчитались, встали и ушли. Не мешайте нам отдыхать. Жду 10 минут.
Это, конечно, был перебор. Никто никому не мешал. После небольшого замешательства замполит, решив реабилитироваться перед сослуживцами, налил в рюмки и попросил слово:
– Господа офицеры, есть тост. Попрошу внимания, - громко на весь зал сказал он, – Великий Петр I, задумав провести в России евроремонт, первым делом решил перенести столицу из Москвы, которая была переполнена самозванцами и развратниками, в Санкт-Петербург. Дела резко пошли в гору, – чувствовалась начитанность и образованность политработника, которого, затаив дыхание, слушали не только москвичи, но и обслуживающий персонал ресторана, вместе с ансамблем, у которого в этот момент был перерыв.
Замполита понесло:
– Спустя каких-то сто лет, когда над нашей многострадальной Родиной нависла смертельная опасность, другой великий человек – фельдмаршал Кутузов для спасения России приказал Москву сжечь, а для окончательной зачистки территории впустить туда французов. Мы развиваемся по спирали и, посмотрите, во что превратились современные москвичи. Мужчины-извращенцы открыто ходят с лошадиными хвостами. Товарищи музыканты, обратился к ансамблю старший лейтенант, исполните, пожалуйста, песню для наших соседей «Снятся людям иногда голубые города». Любые деньги заплатим! А тост я предлагаю за новую столицу Советского Союза – мой родной Новосибирск. У нас там есть своя Академия Наук, а главное – там порядочные люди и никакой враг не доберется из-за нашего бездорожья.
Это был тоже перебор, но, как говорится, «От нашего стола – вашему!». Зампотех и ротный дружно зааплодировали, но выпить за «новую столицу» не удалось. Увлекшись речью, тостующий не заметил, как к нему сзади подкрался профессор и, схватив за шиворот, прошипел: «На колени, щенок! Проси прощения!». Но сильным боковым ударом ротного в челюсть ученый муж был отправлен в полный нокаут.
Несмотря на огромное численное превосходство противника, офицеры смело вступили в бой, который организовали по всем правилам военного искусства. В первую очередь, вывели из строя руководителей вечеринки. Исход сражения решил ввод в бой свежего резерва из двух подоспевших офицеров-десантников, которые помогли в кратчайший срок рассеять кричавших и визжавших студентов по всем подсобным помещениям «Заравшана». Очень быстро прибывшая узбекская милиция, совершенно не обращая внимания на офицеров, стала задерживать москвичей и увозить их в участок…
Спустя несколько минут офицеры сдались военному патрулю из Ташкентского высшего общевойскового командного училища. Подполковник-преподаватель и курсанты смотрели на победителей с восхищением. Без всяких условий десантников, поблагодарив, отпустили.
Офицерам повезло. Грозный военный комендант находился в отпуске, а прибывший специально по этому случаю его заместитель, внимательно выслушав задержанных, подвел итог:
– Десять суток отсидите у себя. Возле вашего полка есть хорошая гауптвахта. Я ее сам строил, когда в Афган входили.
К огромному удивлению троицы им выделили уазик и сопровождающего офицера. Заехали на пересыльный пункт за вещами и сразу же – на военный аэродром Тузель, где по приказу заместителя коменданта их зарегистрировали на первый «борт», следующий в Афганистан. Но улететь сразу не удалось. С самолета их сняли в последний момент из-за каких-то артистов. Возвратились на «пересылку», где просидели еще два дня, ожидая попутного самолета. Конечно, их тянуло на место преступления, но как гласит поговорка «Ничто так не дисциплинирует офицера, как отсутствие денег».
Приземлившись в Кабуле, они уже на местном пересыльном пункте снова ожидали попутный борт в течение трех дней.
Прибыв в конце концов на место службы, офицеры были очень удивлены, что встречают их без наручников. В полку до сих пор никто ничего не знал. Сразу же решили доложить по команде своим непосредственным начальникам и вскоре оказались в кабинете командира полка, который сделав вывод по их сочинениям на вольную тему «Как я съездил на Родину», произнес:
– Никаких смягчающих обстоятельств!
– Как это никаких? – Ответил за всех зампотех, – вот ротный – коренной москвич, Московское высшее общевойсковое училище окончил, а «морды лица» своим землякам «рихтовал» только в путь!
Но на него посмотрели таким взглядом, что зампотех после этого больше ничего не говорил.
В томительном ожидании бумаги из комендатуры прошла еще одна неделя…
– Сколько можно ждать? – возмущался замполит роты, который понял, что с взысканием за пьяную драку его карьера будет закончена и хотел быстрее определиться. – Вон из Новосибирска ко мне письма за три дня доходят, а тут – два часа лету.
… В этот момент в полк пришла бумага из политотдела, по которой в командировку в Ташкент на сборы направлялся всеми уважаемый подполковник – секретарь партийного комитета полка. Командир убедительно попросил его задержаться на сутки и ускорить дело, взяв объяснительные у персонала ресторана и разузнать, что на этот счет имеется в милиции. К военной комендатуре было рекомендовано не приближаться.
Через несколько дней секретарь парткома привез из Ташкента кучу бумаг. В справке из районного отдела милиции, на территории которой находился «Заровшан», было написано, что за истекший период никто из офицеров сотрудниками милиции не задерживался. В другой справке было черным по белому написано, что такого-то числа, в ресторане действительно была задержана московская делегация за пьяную драку между собой. В объяснительных четырех официанток и администратора было сказано, что товарищи офицеры спокойно ужинали, вели себя с достоинством и честью, но внезапно подверглись вероломному нападению пьяной компании. Сначала персонал ресторана написал, что офицеры пили только минеральную воду, но потом вместе с мудрым секретарем парткома сошлись во мнении – это выглядит абсолютно неправдоподобно. Также была предоставлена справка бухгалтерии, из которой следовало, что за разбитую посуду и мебель заплачено москвичами. Объяснительные по форме напоминали рекомендации для вступления в партию. В верхнем углу – от такой-то, проживающей по адресу, место работы и должность. Внизу – подпись такой-то заверяю. Заведующий рестораном. Печать, подпись и дата…
Срочно запросили политотдел. Изучив бумаги, начпо справедливо заметил, что в этом случае офицеров надо поощрить, а не наказывать. «Ждите письма из комендатуры», – приказал он. Конечно, в глубине души начальник политотдела сочувствовал офицерам, но только, наверное, на очень большой глубине.
Долгожданное «послание» пришло только через месяц, и было зачитано на совещании офицеров: «Такие-то, такого-то числа были задержаны военным патрулем Ташкентского гарнизона за нетактичное поведение в общественном месте. Командованию в отношении виновных принять меры дисциплинарного и партийно-комсомольского воздействия».
– Эй, сказочники, как это понимать? По вашим объяснительным кино можно было снимать. А тут что? Место в автобусе бабушке не уступили, или курили там, где не положено в присутствии патруля, – спросил командир полка.
Под смех присутствующих он объявил каждому «замечание». Это на тот момент было единственное взыскание, которое по уставу не заносилось в служебную карточку. По партийной линии разбирательство делать не стали…
Р.S. Все это правда. Расследование проводил я. Только не подумайте, что не люблю Москву и москвичей. Я их обожаю. Туда просто много другого народа понаехало. И все считают себя выше всех. Это не москвичи...
Автор - Игорь Шелудков (Минск)
Оценили 4 человека
7 кармы